Продолжение «Отпусти кого любишь». Вираж судьбы.

А дальше зиму сменила весна, весну – лето.

В один из прекрасных летних дней, когда воздух наполнен зноем солнца и меньше всего хочется думать о работе, а только об отпуске, Греков сидел на роскошном диване в гостиной особняка бывшего одноклассника – друга детства и пил маленькими глотками из мизерной чашки ароматный кофе. Хозяин дома, Сержио (так он предпочитал себя называть и в России) долгое время жил в Италии, женился там на русской эмигрантке, занялся бизнесом – имел небольшой макаронный завод в Аматриче, но год назад вернулся в Москву. Он сидел в кресле напротив Грекова и тоже пил кофе. На маленьком столике стояли: ваза с фруктами, начатая бутылка дорогого коньяка и две пузатых рюмки на ножках.

- Давно хотел спросить, - Сержио кашлянул, сбрасывая неловкость, которая обычно возникала у него, когда затрагивал в разговоре то, что его не касалось. - Как дела на личном фронте?

- Все на том же уровне, - отрапортовал Греков. - Бывшая звонит по телефону иногда, за Лешкой скучаю. Надо будет выбраться к ним в гости. Лена и Валентина взяли надо мной шефство: водят по кинотеатрам, театрам, музеям, выставкам. Представляешь, я скоро буду с закрытыми глазами находить, где какая картина висит в Третьяковке. Можно устраиваться туда гидом, - Греков хохотнул и продолжил: - У Лены наметился с кем-то роман, Валентина в поиске. Меня мои девочки воспринимают только как друга. Старею, сдаю позиции.

Греков сделал кислую мину.

- Кстати о работе, - Сержио внимательно посмотрел на него, словно прицениваясь и поставил пустую чашку на стол. – Кофе как?

- Отличное! Никогда такого не пил.

- Меня этому способу заваривания научил один итальянец. Потом тебя тоже научу, будешь девочек баловать по утрам. Моей фирме в Аматриче позарез нужен управляющий.

Он выждал время, наблюдая, как прореагирует Греков. А тот смотрел на портрет стариной дамы в шляпе написанный маслом, который висел над камином и будто не слышал, о чем говорил приятель.

- Репродукция? – спросил Греков.

- Подлинник, неизвестная картина Ван Гога - есть заключение экспертов, что она принадлежит его кисти, - небрежно, с ноткой кичливости проговорил Сержио, затем вышел на секунду из комнаты и вернулся с пачкой сигарет. – Куришь? – предложил он.

Греков отрицательно покачал головой.

- А я курю. Надо бросать, легкие ни к черту, - бухыкнул Сержио, и разминая сигарету тонкими пальцами с отполированными ногтями, продолжил: - Как тебе мое предложение?
- Какое? – удивился Греков.

Сержио с осуждением покачав головой, понимающе угукнул:

- Все в облаках летаешь.

- Говори понятнее, что ты от меня хочешь?

В комнату вошла пышногрудая блондинка, жена Сержио, плавно покачивая бедрами, она прошла мимо мужчин. Греков проводил ее взглядом человека знающего толк в женской красоте. Блондинка, взяв мобильный телефон с полки шкафа-бюро, сказала мужу:

- Не забудь, вечером идем в театр.

Когда жена ушла, Сержио гневно сверкнул глазами на Грекова, а тот, изобразив на лице зависть, с одобрением поднял большой палец вверх, сжав кисть руки в кулак, и тут же активно замахал руками, показывая, что ничего такого – все в рамках приличия, при этом он с насмешкой улыбался. Сержио еще секунду вторую изображал ревнивого мужа, потом продолжил прерванный разговор:

- Мне нужен свой человек в Италии, на которого я мог бы положиться как на самого себя.

- Ты мне предлагаешь стать таким…?

- Догадливый. Ты всегда отличался ясным умом.

- Не ерничай, - обиделся Греков.

Сержио закурил наконец-то и, пуская кольцами дым в потолок, продолжил:

- Я тебе серьезно говорю, иди ко мне в замы. По миру поездишь. Я собираюсь налаживать торговлю с Германией, Польшей, потом до Америки доберусь. Надо раскручиваться.

- Заманчивое предложение, только я в макаронах, или как вы их называете – паста, ничего не понимаю. Я их вообще не ем.

- Греков, не глупи. Я тебе не предлагаю их есть, я хочу, чтобы ты присматривал за моим заводом пока я в Москве и помогал находить рынки сбыта.

Если честно, работать Грекову сейчас не хотелось, он с удовольствием бы укатил к морю и валялся часами на песке под жарким небом. А Сержио продолжал уговаривать:

- Чего тебе киснуть в Москве? Деньги хорошие будешь у меня получать.

- Я здесь тоже неплохо зарабатываю.

- Дружище, денег никогда мало не бывает. Тебе детей надо растить. Я тебе в два… в три раза больше буду платить.

- Мой Лешка способный к математике, хочу его в математическую школу отдать. Маше надо помогать. Я привязался к девочке, она мне теперь как дочь.

- То, что ты отличный отец, мне известно – в лепешку расшибешься, но для сына все сделаешь. Ты согласен с моим предложением?

Греков все еще медлил с ответом. В детстве они любили играть в футбол, если оказывались в разных командах, и Сержио стоял в воротах, Греков не упускал возможность забить ему гол. Это у него получалось. А потом все поменялось – Сержио стал хорошим вратарем, то есть ловил все мячи, которые посылала ему жизнь, а Греков сделался неважным нападающим - часто мазал по воротам своей судьбы.

- Согласен, - вздохнул Греков.

- По рукам.

Они скрепили договор рукопожатием.



После беготни и суеты с оформлением визы Грекову друзья детства летели на самолете по направлению к вечному городу. Сержио собирался посвятить Грекова в дела фирмы и вернуться в Москву к пышногрудой жене. А Греков был доволен жизнью, перед ним открывались новые ее перспективы.