Роддом

Ласковое, уже теплое апрельское солнце, приятно слепило глаза. Хороший день, довольное настроение. У мамы день рождения. Вадим неторопливо шел, жмурясь от блестящих весенних луж. Хорошо! Вроде все куплено. Большой заказной торт и цветы в одной руке, полный пакет продуктов в другой.

Только он поравнялся с забором роддома, как пакет начал предательски рваться. Какой это умник написал на нем 50 кг? Едва успел подхватить, этого еще не хватало! Кое-как обхватив одной рукой, растерянно оглянулся. Что же делать? До дома еще два квартала, в пакете яйца, помидоры, сжимать нельзя. Все будет вперемешку!

С облегчением увидев на территории роддома торговую палатку, потихоньку двинулся к ней. Торгующая девушка, сочувственно заулыбалась. Сунув ему под руку два пакета, показала на пустую лавочку прямо под окнами корпуса, где можно было все переложить. Вадим благодарно расплылся в улыбке.

Аккуратно все, положив, он с облегчением выдохнул. Выпрямившись, машинально взглянул на окна роддома. В нескольких стоят фигуры и смотрят в его сторону. Наверное, со смеху угорают! Вадим представил, как он шел, со стороны. Почувствовал себя как-то неловко. Потом махнул рукой, ну и пусть смотрят!

Раскрыл новые пакеты и вложил один в другой, так надежнее. Потом осторожно вставил в них порванный, с продуктами. Замечательно! Женщины продолжали его рассматривать. Что они смотрят? Никогда мужика не видели? Главное, так внимательно! Скучно, наверное, хоть что-то развеселило. Что-то никто из них не улыбается. Может, сочувствуют? Ты смотри а, правда, чего они такие грустные? Ладно, перекурим и дальше, мама уже ждет.

Он достал сигарету и, щелкнув зажигалкой, наклонился прикурить, закрываясь от ветерка.

Женщины смотрели не на него. Прямо под ногами у Вадима на асфальте было написано огромными буквами «Я тебя люблю!». Затянувшись, он теперь внимательнее посмотрел на окна. Женщины с разных этажей с одним выражением лица, смотрели на написанное.

Семь одиноко стоящих задумчивых женских фигур. Возле написанного не было подписи, кому, от кого. Просто «Я тебя люблю!». Может каждая в душе надеялась, для нее? Или с грустью завидовала соседке? Семь молчаливо стоящих фигур… Семь судеб…

Стало не по себе. Повеяло чем-то необъяснимо-тяжеловатым. Захотелось уйти. Вадим бросил недокуренную сигарету в урну, взял пакет. И поставил обратно. Он смотрел на розы, купленные для мамы. Семь роз…

Не отдавая себе отчет, развязал ленточку, вытащил розы из упаковки. Подошел к надписи и разложил по ней все семь роз. Повернулся к окнам и радостно развел руками, показывая, что розы для всех. Женщины ожили, заулыбались! А, одна, ох ты… Уткнулась в ладони… Заплакала, что ли…
Теперь он, не раздумывая, взял пакет и торт, пошел на выход. Возле самых ворот что-то заставило оглянуться. Почти изо всех окон на него, благодарно смотрели женщины…