"Титаник " по имени Красноярск. ч.1, гл.7.

Надя перешла ещё одну расчищенную широкую дорогу, ведущую вниз в затопленный город. «Улица Садовая» - прочитала она табличку. Внезапно её ушей достиг новый звук – первый живой звук за долгие часы одиночества! Это был звук работающего мотора автомобиля. Щенок высунул мордочку из куртки и с любопытством навострил ушки. Надя замерла на обочине дороги с сильно бьющимся сердцем. Вот по сугробам мелькнули отсветы фар. Вот показалась и сама машина – большой японский джип с широкими рубчатыми колёсами, с высоким багажником на крыше. Надя сделала шаг вперёд и подняла руку. Джип уркнул мотором и резко затормозил перед девушкой. Правая, водительская, дверца широко распахнулась, оттуда выпрыгнул мужчина и удивлённо воскликнул:
- Надя, ты?!! Что ты тут делаешь?!
Надежда с не меньшим удивлением узнала в мужчине Юрия Петровича, начальника ОКСа из их фирмы.
- Юрий Петрович? Вы?! Но … у Вас же вроде были «Жигули», а сейчас Вы на джипе?
- Да, «Жигули» … были. И у этого джипа хозяин тоже … был. Но что ж теперь поделаешь? Надо уезжать отсюда подальше и поскорее! У меня есть дача в 50-ти километрах от города. Там можно пережить некоторое время. Может быть и всю зиму. Если потребуется. Садись, поехали!

Надя села на переднее пассажирское сидение. С заднего дивана на неё испуганно глянули три пары блестящих детских глаз.
- Здравствуйте! – сказала Надя и спросила у Юрия Петровича: - Это всё ваши дети?
- Нет, - нахмурился тот. – Моя семья осталась на левом берегу. НАДЕЮСЬ, они живы. А это дети моего друга …
Девушка немного помолчала. Но молчать ей было трудно – наконец-то после пережитого ужаса, горя, одиночества она встретила людей! И даже, едва знакомый ей, Юрий Петрович – грубоватый, лысоватый, пятидесятилетний мужик, совершенно несимпатичной наружности, показался ей сейчас самым близким и дорогим человеком. Вот он сидит за рулём: сосредоточенный, суровый и вместе с тем тоже напуганный катастрофой – бледный, с трясущимися руками, с испариной на лбу …
Надя положила руку ему на локоть:
- Поговорите со мной, ну, пожалуйста!
Мужчина диковато оглянулся на неё:
- Ну, я … Что ж сказать? Поставь музыку, что ли, какую!
Машина была, видимо, старая и магнитола стояла в ней старая, ещё кассетная. Кассеты грудой лежали в «бардачке». Надя выбрала одну наугад. Магнитола немного пошипела и из динамиков раздалась песня: «- … Пусть метель разыграется, пусть мороз – удалец! Красноярск согревается жаром наших сердец!» Юрий Петрович нервно выключил магнитолу и резко остановил машину.

- Нет! Не надо музыки! … Мне надо заправить машину – вон и АЗС, кстати. Колонки, конечно, не работают, но тут и бензовоз стоит. Сейчас посмотрим …
Юрий Петрович взял из машины фонарик, зашёл в будку АЗС и вскоре вернулся.
- Порядок, - сказал он Наде. – В бензовозе бензин, не солярка. Вот ключи. Сейчас заправимся! Кстати, знаете сколько градусов на улице? Плюс два! Снег тает!
- Невероятно! А сколько времени? Вообще, эта ночь когда-нибудь кончится?
- Ночь кончилась, Наденька! Уже восемь часов утра 21 декабря. Впереди у нас самый короткий день в году. А нам надо добраться до моей дачи. Дорога, наверняка, тоже под водой. Поедем горами, по лесам и полям. Пойдём, поможешь заправиться.
Надя повернулась назад к детям, протянула им щенка.
- Вот, подержите его! Поиграйте, но не обижайте! Он очень милый, правда? А как зовут, я не знаю. Назовите его сами, хорошо?
Старший ребёнок, девочка лет десяти взяла пёсика на руки. Двое других – мальчик лет трёх – пяти, и другой,несколько постарше, потянули ручонки погладить его.

После заправки они проехали ещё немного, и Юрий Петрович остановил машину возле павильона-магазина.
- Зайдём, если здесь открыто, - сказал он. – Нам надо взять с собой продуктов.
Павильон был открыт, тих и тёмен. Юрий Петрович набрал две корзины продуктов, в основном хлеба, муки, сахара, соли. Прихватил несколько бутылок коньяка. Одну фляжку 0,25 открыл прямо в павильоне и махом ополовинил. Надя взяла коробку своих любимых конфет «Рафаелло». В машине она предложила конфеты детям: - Угощайтесь! – те несмело взяли по одной.
Юрий Петрович поставил корзины в багажник, сел на своё место и протянул початую фляжку коньяка девушке:
- Будешь? Пей!
- Нет-нет! Что Вы, я не пью! – затрясла головой Надя.
Юрий Петрович двумя глотками допил коньяк и выбросил бутылку в окно. Лицо его оставалось бледным, но в глазах зажглись огоньки упорства и решимости.
- Ну, всё, теперь поехали!
Они проехали ещё с полкилометра по улицам окраины и выехали в чистое поле на возвышенности Кузнецовского плато. Юрий Петрович опять остановил джип.
- Смотри!
Они вышли из машины. На месте города разлилось бескрайнее море. Серые холодные
волны с мелкими барашками пены плескались над улицами, площадями, парками. Поверхность воды была наполнена разным хламом, но на ней не было ничего живого. Вдалеке, километрах в пяти, как маяк, из воды выступала верхняя часть высотного дома на улице Павлова. Только этот массивный дом, созданный по проекту архитектора Терскова и достроенный лишь накануне катастрофы, выдержал напор стихии. Лишь металлическая башня с часами, венчающая здание, от удара волны упала и разрушила часть стен. И теперь дом выглядел, как обломанный коренной зуб в пустом рту старухи.

На глаза Нади навернулись слёзы. Город, где она жила, где любила погиб безвозвратно. Как она будет жить без всего, что ей было мило в прошлом – девушка не представляла.
- Поехали, - позвал её Юрий Петрович. – Нам ещё далеко ехать.
Они выехали на дорогу и поехали по асфальту, мокрому, грязному, но асфальту. Проезжая мимо маленького грунтового аэродрома, где стояли только небольшие спортивные самолётики, они увидели посадку крупного транспортного вертолёта с эмблемой МЧС на борту. Другой такой же вертолёт кружил в воздухе, дожидаясь своей очереди.
- Ну вот, и первая помощь подошла, - посмотрев в окно, сказал Юрий Петрович. - У них будет много работы. Не будем их напрягать своими персонами – продолжим спасаться сами.
- А как же Вы спаслись? – спросила Надя.
- Я был на нашем объекте на правобережье. А вечером заехал к своему однокласснику Алексею в Торгашино. У него вчера был день рождения. Мы сидели за столом, пили чай, когда погас свет. Его жена, она уже два года тяжело болела. Она была чуткая женщина. Она пришла в сильнейшее волнение и заявила, что надо спасаться. Мы, конечно, не поверили, но чтобы не расстраивать больную не спорили с ней. Я предложил ехать на моих «Жигулях», но жена друга сказала, что надо уходить пешком прямо в гору, в сторону кладбища. У них было трое детей – они вот. Их наскоро одели и велели мне уводить детей, как можно скорее. А Алексей повёл свою больную жену. Мы успели спастись, а они нет. Когда волна пронеслась и всё внизу затопило, я понял, что мой друг с женой погибли, а я теперь в ответе за спасение их детей. Мы переночевали в пустой даче, топили печь, всю ночь жгли керосиновую лампу на веранде. Но к нам никто не пришёл. Хотя я видел несколько силуэтов людей. Видимо, все предпочитали спасаться в одиночку, а может просто были смертельно перепуганы. Под утро я прошел по улицам посёлка и нашёл брошенный джип. За светозащитным козырьком были запасные ключи. Я решил увезти детей на свою дачу. Она далеко от города, на высокой сопке, куда не достигнет никакое наводнение. А в подвале там полно запасов. Это лучшее место, которое я знаю. Ну вот, а утром встретилась ты. Теперь я за детей не беспокоюсь. Я вас отвезу, а потом вернусь обратно.
- Зачем?!
- Моя семья жила на левом берегу. Возможно, они спаслись … В любом случае – я должен вернуться!
Надя не нашлась, что сказать Юрию Петровичу, чем утешить его или отговорить от принятого решения.