Сонник и бислоники

Сонник и бислоники
(Сказка для среднеклассников)

1. В изгнании
2. Кисельные берега
3. Молочные реки
4. Сонное царство
5. На Синих болотах
6. Озеро Вечной Молодости
7. Веселое Ремесло
8. Поляна Удвоения
9. Искупление




1. В изгнании

-Горман, это ты?- в крышку люка уже пять минут раздавались стуки. Но на условный сигнал они не походили. Ничего, пусть еще постучит.
Стуки усилились.

Я подошел к обитому медью люку, повернул кольцо и поднял крышку.
-Горман, ну ты и тупой, сколько раз говорить – три удара, потом перерыв и еще два. Заходи. Показывай, что принес?

Бислоник Горман выскочил из подвала и затряс огромными ушами, похожими на капустные листы. С них на пол посыпалась коричневая пыль. Вот так всегда. Никакой культуры! Так и ходи за ними с веником.

За эти уши и длинный нос-хобот подземных рудокопов и прозвали бислониками. Это были маленькие человечки с головой слона. Довольно умные, только говорить не умели. Как моя такса Аська – все понимает, а сказать не может.

Горман был моим лучшим поставщиком кристаллов. Он ловко вывалил из карманов на стол горку блестящих разноцветных камушков.

-Так, восемь кристаллов страха, четыре власти и три охоты, - я быстро рассортировал их по цвету.

-А магов?

Горман потряс ушами, что означало – «Нету».

Я достал журнал и посмотрел записи.

-Еще ты должен мне десять кристаллов войны и восемь волшебных снов.

Горман наклонил голову и стал посвистывать своим носом-хоботом. Так он выражал свое сожаление.

-Ладно, подожду еще неделю. Не принесешь, сушки не будет.

Я честно отсчитал ему по десять сушек за кристаллы страха, по две – власти, по одной – охоты. Горман довольно загукал. Сушеные вороны – их любимое лакомство.

Бислоник достал из кармана три ракушки и радостно загудел, подняв хобот.
Отлично. Он принес «Слезы гор». Это универсальный лечащий бальзам. Его бислоники меняли только на вино. Я достал кувшин. Горман тут же попытался засунуть внутрь хобот.

-Убери немедленно слюнявку, давай свою лохань, - Горман нетерпеливо затопал и достал из-за спины шкуру крота. Из них получались отличные бурдюки.
Я неторопливо отмерил три порции.

Горман, хоть и слыл добычливым рудокопом, был изрядным пьяницей. Вот и сейчас он сунул хобот в бурдюк и не вынимал его, пока не отсосал половину.
Все, на сегодня он уже не работник. Я осторожно стал его подталкивать к люку.
Довольный Горман размахивал хоботом и насвистывал залихвастские мелодии. Процесс пошел.

Ничего, я тоже не в пролете. Получу вечером за кристаллы вдвое. Главное, монахам не попасться. Давно за мной двое наблюдают. С товаром хотят поймать. Вот им товар. При себе не ношу.

-Аська, ко мне.

Моя любимица такса тут же высунула длинный мокрый нос из-под стола и завертела своим черным крысиным хвостиком.

-Аська, иди сюда, моя хорошая. Сейчас шубку новую будем мерить.

Я достал сшитую вчера, из ее почившего в бозе сородича, одежку с потайными карманчиками внутри. В новой шубке было сорок тайничков. Разместил все кристаллы и стал примерять.

-Умничка моя. Вот как хорошо. Ничего и не видно. А в старой ты вся буграми была. Монахи хитрые. Могли догадаться.

Завтра у меня встреча с остальными Сонниками. Так нас прозвали покупатели кристаллов. Да, что же это я. Надо проверить товар Гормана. Любит этот хитрован подсунуть пару гнилушек. Это кристаллы с записями снов злобы или истерики. Гнилой товар. Не берут.

Начну с кристаллов дружбы. Они розовенькие и тепленькие. Лег на топчан, вставил в ухо и закрыл глаза. Повезло – первый же сон женский попался. Как девушка встретила и полюбила прекрасного эльфа.

Не стал ждать до конца, вытащил. Второй – мужские приключения на море.
Всего пять минут, но какая гамма чувств в морских сражениях!

Так, теперь кристалл власти. Эти синие и большие. Еле в ухо влезают.
Так, первый от судьи попался. Нет, хватит. Двоих повесить, третьему голову отрубить. Какие жестокие сны им снятся! Это надо же – за украденного поросенка – повесить вниз головой на два дня! Ладно – поем, потом другие досмотрю.

Так и есть, подсунул Горман, таки, три гнилушки. Положил их в карман куртки.
В долг ему запишу. Самыми дорогими кристаллами волшебства. Будет знать, пьяница проклятый.

Так, стемнело, можно идти к перекупщику сбывать товар. Аська заряжена, все готово. Осторожно открыл дверь и огляделся.

Моя умница побежала через дорогу. И тут же появились они! Из-за угла черными воронами вылетели два монаха и кинулись на таксу.

-Она полная, режь ее быстрее, режь! – один поймал визжащую Аську за задние ноги.
Второй выхватил кривой кинжал и полоснул мою любимицу вдоль спины. Новая шубка распалась. Блеснули в свете полной луны разноцветные кристаллы и покатились по дороге. Монахи кинулись их подбирать. Это только и нужно было Аське. Она, вытянувшись в струнку, летела в мою сторону.

Я открыл двери и кинулся к люку. Мы скатились вниз. Крышка с шумом захлопнулась.

И тишина. Пронзительная черная тишина. Я достал из кармана ошейник и надел его прижавшейся ко мне, мелко дрожащей после пережитого, таксе.

Я точно знал, что под землю монахи не полезут. Они смертельно боятся бислоников, а те отвечают им такой же ненавистью.

Мысленно подсчитал убытки. Дом теперь они разграбят дочиста, если не сожгут. Короче, надо искать Гормана. Он на время приютит. А там видно будет. Бислоники уважают Сонников. В беде не бросят.

Что это? Когда надевал ошейник, испачкал об Аську руки. Да это же кровь! Эти черные уроды порезали спинку моей красавице. Раковины с бальзамом! Мне же Горман принес сегодня три штуки. Как хорошо, что я их сунул в карман.

Намазал бальзамом длинный порез. Теперь надо немного подождать, пока рана затянется. Я сел у стены тоннеля и положил дрожащее тельце таксы на колени.

Через полчаса Аська перестала повизгивать. Можно идти. Так. Нам надо срочно найти дорогу к поселению бислоников. Это легко. Я достал три его гнилушки. На них точно есть его запах.
-Аська – ищи! – такса тут же натянула поводок.

Что-то долго мы идем. Прошлый раз Аська привела меня к норам-домам бислоников значительно быстрее. И туннель здесь другой. Все больше и больше стало попадаться светящихся кристаллов. Куда она меня тащит?

Впереди вспыхнул свет. Неужели выход наружу. Но ведь наверху – ночь?

Это оказался подземный грот, освещенный кристаллами.

Раздался угрожающий трубный рев и я замер на месте. Бислоник впереди меня яростно топал ногами, вытянув в мою сторону хобот. Я знал, что это означает.

Это боевой стражник. У него в хоботе толстая стрела. Бислоники воздухом выталкивают их с такой силой, что даже крота пробивают насквозь. А мне бы этого вовсе не хотелось.

Я закатал рукав и поднял руку.
-Сонник, я Сонник, - страж опустил хобот и осторожно подошел, не опуская хобота.

Убедившись, что это действительно их клеймо, которое ставится при посвящении в Сонники, страж заковылял в боковой тоннель.

Мы с Аськой зашли в грот. Из потолка до пола опускалась зеленая светящаяся сосулька. Под ней – аккуратно выдолбленный каменный бассейн. А в нем – Слезы Гор!

Так вот они откуда берутся!
Но как мы здесь оказались? И тут я вспомнил. Я же сначала смазал Аську бальзамом, а потом дал ей понюхать три гнилушки. А пальцы-то были в бальзаме! Вот она и привела меня к этому волшебному гроту.

Я задумался. Как же теперь искать Гормана? По этим тоннелям можно бродить годами.
Есть! Мой любимый кристаллик волшебства. Я его выбрал для себя из нескольких тысяч. Это были сны девушки, влюбленной в морского пирата. Чувства редкой красоты и силы!

А принес его тоже Горман! Осторожно вытер пальцы и дал понюхать кристаллик Аське. Та, учуяв знакомый запах, завертелась юлой и натянула поводок.

Чем дальше от грота, тем меньше светящихся кристаллов. Бислоники прекрасно видят в темноте и, выходя на поверхность, смешно прищуривают глаза.
От этого на лице появляется подобие улыбки. Может из-за этого люди их так любят? Ведь они дарят только радость, удовольствие и любые другие чувства, какие только может пожелать человек.

Впереди тоннель стал быстро сужаться и послышались удары кирки.
А вот и Горман. Увидев нас, поднял хобот и довольно загукал. Он сидел у стены с пустой баклажкой на коленях. Два его сородича прекратили работу и подошли.

По очереди похлопали меня хоботами по щекам. Так они здороваются.

-Ищете новые кристаллы? – я показал на прорубленный тоннель.

Один бислоник затряс ушами и протянул мне камешек. Но это же прозрачная пустышка!

Бислоник взял камень и поднял его вверх.

Ну, вот теперь понятно. Они делают новую закладку пустышки под чей-то дом.
Через месяц откопают ее. Но тогда это будет уже не пустышка. На нее запишутся самые лучшие сны жителей дома. И камешек станет цветным.

-Горман, монахи отобрали у меня дом и последний товар. Ты поможешь мне?

Все три бислоника возмущенно затрясли ушами, взяли подвыпившего Гормана под руки и повели нас к своим жилищам.

Я снял с Аськи ошейник. Она улыбалась. Тоже понимала, что теперь мы среди друзей и впереди нас ждут только приятные приключения.
Все черное и страшное осталось позади.



2. Кисельные берега

После нападения черных монахов на мою любимую таксу прошла неделя. Рана на спине Аськи зажила и она целыми днями гонялась за крысами в галереях подземного города бислоников.

Выделенный мне грот, кроме вырубленного из горной породы топчана и двух столбиков-стульчиков, имел слабое призрачное освещение из светящихся гнилушек. Сырость и паутина по углам.

Одеялом мне служило сплетенное из сушеного мха покрывало. Да, в таких условиях долго я не протяну.

Но и выходить на поверхность было рано. Я знал, что монахи сейчас ищут меня по всем пустующим домам, чтобы осудить на вечные работы на своих монастырских фермах.

Никто из осужденных оттуда еще не вернулся. Много простого люда сгнило на полях и огородах, с утра до вечера пополняя зерном и овощами монашеские кладовые.

Эта мысль о монастырских складах, доверху забитых провиантом, все чаще приходила мне в голову. Особенно, когда я в очередной раз отказался от вороньих сушек, которыми любезно делился со мной мой друг.

А уж салат из личинок жуков не рискнула попробовать даже Аська. Горман согласился отвести нас в заброшенные галереи под монастырем. Первая же прорытая им наверх шахта принесла плоды в прямом смысле этого слова. С потолка посыпались клубни картофеля. Аська сначала приняла их за падающих крыс, но, понюхав, грустно улеглась в сторонке.

Я сложил добычу на кусок грубого материала, которым пользовались бислоники для перевозки грузов. Горман потащил эту повозку без колес в другую галерею.

Вторая пробитая им шахта принесла нам несколько головок лука и свеклы. И вдруг Аська, бегавшая в соседних галереях, радостно заскулила. Это у нее всегда был сигнал о находке.

Мы побежали к ней. Такса стояла у стены и яростно скребла передними лапами стенку тоннеля. Горман недоуменно посмотрел на меня.

-Копай здесь проход, там явно есть какая-то еда, - у меня не было оснований не доверять нюху изголодавшейся собаки.

И еда была. И не какая-нибудь. Мы наткнулись на монастырский мясной погреб.
Я осторожно разобрал кирпичную кладку. Аська тут же метнулась в образовавшуюся дыру. Вернулась она, таща за собой метровую косу сплетенного сушеного мяса. За мясом последовали связки копченых колбас. Потом Аська принесла целую гору куриных тушек холодного копчения.

Я также осторожно поставил кирпичи на место. Отломил одну куриную ножку таксе за труд, а вторую протянул Горману. Тот зачавкал и тут же восторженно затрубил.

-Тише, тише, дружище. Вижу, что нравится, - я нисколько не сомневался, что по указанной Аськой тропинке, теперь все содержимое кладовой перекочует в амбары бислоников. Как это они раньше не наткнулись на эти переполненные лакомствами погреба? Сны монахов и их рабов не пользовались спросом – вот поэтому рудокопы и перестали рыть галереи в районе монастыря.

А зря! Аська открыла для них поистине неисчерпаемый кладезь вкусной еды.
Я с гордо поднятой головой вышагивал за повозкой. Мое проживание и приют теперь стократно оплачен находкой монастырских припасов. Мы с таксой теперь будем есть честно заработанный хлеб.

Кстати, о хлебе. В следующей экспедиции к погребам надо поискать выходы к зерновым и мучным амбарам. Где вот только добыть хоть корочку хлеба, по запаху которого такса приведет нас к нему.

Честно поделившись с подземным народцем припасами, я сгрузил остатки еды в угол своего скорбного жилища.

Следующий день у меня ушел на приготовление крахмала из картофеля. Я перетирал крупные картофелины в каменной чаше на берегу подземного ручья.
Потом ведром из шкуры бобра принес воды и залил перетертую массу. Выпавший на дно белый осадок и был крахмалом.

Я знал, что бислоники большие любители грибов. Видел несколько длинных галерей вдоль подземного ручья, в которых жены бислоников выращивали вешенки. Они переносили их в больших корзинах, сплетенных из корней деревьев.

Я с помощью крахмала решил преподнести рудокопам двойной подарок. Вся проблема была теперь в огне и металлических котлах.
Разводить огонь в поземных галереях – самоубийство. От дыма все моментально задохнуться.

В самой глубине подземных галерей был выход в горную пещеру внутри потухшего вулкана. Там работали бислоники-кузнецы. Дым от горнов выходил через верхушку горы и люди наверху принимали его за работу вулкана. Так веками сохранялась тайна подземной кузницы.

Вот сюда через неделю после открытия монашеских погребов и привел меня Горман. Он категорически отказывался подходить к огнедышащим горнам и я понял, что бислоники, привыкшие к темноте подземелий, просто не переносят света пламени.

Один из кузнецов подошел к моему другу. По их мерному похрюкиванию я понял, что разговор идет обо мне. Но я пришел не с пустыми руками. Схватив за край нашу повозку, выволок ее на середину кузницы. Мастера быстро расхватали привезенные подарки.
Теперь я был уверен, что мне не откажут в изготовлении котлов. Дело это было для кузнецов новое и остаток дня у меня ушел на объяснения и лепку из мокрой глины нескольких макетов.

Три разных котелка были готовы только через день. Аське очень понравилось спать возле теплого горна и она устроила целую истерику, не желая возвращаться в сырые и темные подземелья. Честно говоря, не хотел этого и я, но превращаться в кузнеца – значит, распроститься с мечтой выйти когда-нибудь на зеленую поверхность и жить в своем домике возле березовой рощицы. Именно такой домик снился мне каждый день.

Выйти наверх я мог только после победы над черными монахами, которые держали в страхе всех людей города. И победить их мне помогут бесстрашные рудокопы. План изгнания монахов у меня родился длинными темными вечерами.

Вернувшись с тремя котлами, я занялся кладкой очага возле подземного ручья. Это было единственное место, где я обнаружил поток воздуха с подвыванием выходящий на поверхность вместе с потоком воды.

Сложить небольшую печурку из кусков гранита с тремя вмазанными глиной котлами было для меня делом несложным.

Куча сухих корней служила дровами. Вскоре возле диковинного сооружения собрались почти все жены рудокопов. Это мне и было надо.

В первом большом котле я сварил суп из овощей, добавив в него мелко нарезанного сушеного мяса. Во втором варился грибной кисель. А вот в третьем маленьком котелке я готовил шедевр поварской мысли – кисель из виноградного вина!

Бислонихи сначала с опаской поглядывали на потрескивающий огонь в очаге, но быстро привыкли и стали мне помогать. Одни приносили высохшие корни из дальних галерей, другие чистили и мыли овощи, третьи резали мясо и готовили салаты из овощей.

На этот пир в честь моего спасения пришла большая часть подземных жителей.
На посту остались только стражники. Нескольких больных и старых бислоников принесли на руках.

Пир удался на славу. Вино из монашеских бурдюков лилось рекой. В самом начале пира я и произнес свой продуманный тост за победу над черными монахами. Все бислоники сразу притихли. Раздавался лишь тихий плач младенцев и сюсюканье их матерей.

-Друзья, - громко сказал я. – Настало время и вам улучшить свою жизнь. А для этого вам нужна честная и открытая торговля с наземными жителями. Сколько вы будете питаться сушками да личинками жуков? Нравится вам земная пища?

Все бислоники, подняв хоботы, восторженно загудели.

-Для свободной торговли нужно только свергнуть власть монастыря, захватившего лучшие земли в округе. Без вашей помощи люди не справятся. А если вы с ними объединитесь – черные злые монахи навсегда покинут эти места.

Через день старейшины бислоников собрались возле построенного мною очага.
До вечера мы обсуждали хитрый план изгнания черных монахов.
План был придуман мной, когда я вспомнил о неистовой вере всей монастырской гильдии в привидений, троллей и прочих злобных чудищ. Вот с их помощью я и решил победить жестоких палачей и угнетателей.

После принятия плана бислонихам было поручено сделать множество костюмов и масок ужасных уродцев. В этом они были большие мастерицы. На маскарадные зловещие наряды были пущены почти все запасы ткани и шерсти из найденных в кладовых монастыря.

Я знал, что монахи уже обнаружили пропажу огромной части их накоплений, но еще не до конца были уверены – кто грабитель. Эта их неуверенность и сыграла нам на руку.

Штурм был назначен в полночь. Больше сотни рудокопов переоделись в сташных чудовищ и одновременно вылезли внутри монастыря в заранее пробитых выходах.

Со светящимися гнилушками, подсвеченными кристаллами масками, воющие бислоники погнали обезумевших от страха полураздетых монахов из их келий и спален. Многие бежали босиком с перекошенными от страха лицами.

Погоня продолжалась до самых границ города. Только утром бислоники вернулись на монастырский двор и стали снимать ужасные маски.

Победа была полной. Из сараев и хлевов выпустили всех монастырских работников. Им и передали все хозяйство в полное владение.

Меня жители города попросили занять должность сбежавшего вместе с монахами городского главы.

Я, подумав немного, под напором толпы ремесленников и рудокопов, согласился. Тем более, что Аське очень понравился просторный и теплый дом городской управы. Она устроилась на коврике возле печки. Рядом с ней вертел рыжим хвостом спаниель бывших хозяев.

По-видимому, жизнь налаживалась не только у меня.
Вечером, после победного пира, я обдумывал грандиозные планы по совместной жизни бислоников и людей.

Первое, что меня беспокоило – куда перенести оставшиеся припасы из монастырских кладовых?

А уж потом я придумаю, как торговать с соседним городом сонными кристаллами и бальзамом, без дела лежавших в сырых галереях.

А если бислоникам нравятся вороньи сушки – это их проблемы. Ворон на городских помойках в этом году видимо-невидимо.



3. Молочные реки

-Аська, за мной! – я подождал пока моя любимица такса змеей соскользнет в люк и захлопнул крышку над головой. Впереди нас ждала долгая и извилистая дорога в темных и мокрых галереях к поселению бислоников.

В своем новом доме городской управы я первым делом сделал обитый медью люк в подземную страну. Не все получилось по моим планам после изгнания черных монахов из города Земледельцев.

Став свободными, пахари и огородники сами стали торговать с бислониками, скупая у них за продукты цветные кристаллы с различными снами и волшебный лечащий бальзам.
Даже лучший друг Горман вскоре забыл дорогу к моему дому.

На очередной Совет Сонников пришло только три человека. Остальные занялись огородами или перешли в пастухи. Вчетвером мы всю долгую ночь обсуждали сложившееся положение.

Старый Бессон, раньше торговавший только бальзамом, первым взял слово.

-Друзья Торговцы Снами! Настали для нас тяжелые времена. Не буду показывать пальцем на главного виновника этого положения, но раз он виноват, то пусть и предлагает выход из этой ситуации. Те из нас, кто помоложе, ушли в работники, а что делать нам, старикам? Умирать с голоду?

Я был готов к этим обвинениям. И ответ на них давно заучил наизусть.

-Друзья! Не все так плохо, как вы думаете. Наоборот, рынок товаров, которые мы можем сейчас предлагать подземным рудокопам неизмеримо расширился. И все благодаря тому, что именно я научил их варить мясные супы и делать грибные и винные кисели. Плохо другое. То, что жители города несут продукты напрямую бислоникам, а не нам. Но вы забыли о вине. Его привозили черные монахи на ослах через перевалы из города Горных Виноделов. Город находится за быстрой и широкой рекой прямо напротив нас. Монахи знали дорогу через реку по подвесному горному мосту. А мы его не знаем.

-И ты предлагаешь выведать секрет у этих злодеев, обосновавшихся сейчас в Синих Болотах?

-Нет, дорогой Бессон. За этот секрет монахи потребуют все золото Рыжих Гор, которые находятся вверх по реке. А у нас сейчас нет даже одного маленького самородка. Поэтому мы пойдем другим путем. Построим свой мост через реку. И не в горах, а прямо напротив нашего города.

-И что нам это даст? Жители тогда начнут покупать вино в городе Виноделов и снова сами будут сбывать его бислоникам за бальзам.

-Вовсе нет. Виноделы продают вино только за кристаллы Соль Земли, добываемые в Рыжих Горах. Я нашел их небольшой запас в монастырских кладовых и перенес в свой погребок.

-А откуда у монахов эти кристаллы и зачем они?

-Вот. А я и это вычитал в монашеских Ведах., таинственной книге, где веками накапливались все знания и тайны мира. И эта книга – тоже у меня. В Ведах написано, что кристаллы Соль Земли позволяют выращивать любые растения даже в бедной горной почве. А скупали их монахи у рудокопов Рыжих Гор за сушки. Значит, друзья, какой вы сделали вывод из этого?

-Надо нам самим скупать Соль Земли!

-Правильно, но не совсем. Сначала нам нужно заготовить огромное количество сушек. Кроме того, надо извести всех ворон в округе, чтобы жители нашего города не могли и мечтать о производстве сушек.

Мои друзья вскочили и захлопали в ладоши, одобряя этот гениальный план.

Осуществлять мы его начали прямо со следующего дня. Закупили у рыбаков несколько сетей и развесили их на всех свалках за городом. Как только вороны стаями садились на горы мусора, оставалось только дернуть за веревки, привязанные к кольям.

Я не успевал развешивать для просушки сотни и тысячи пойманных глупых птиц. Через месяц поток превратился в ручеек, а затем и вовсе иссяк. С вороньем в нашем городе было покончено. Зато сушками я забил несколько монастырских амбаров.

Теперь надо было переходить ко второй части нашего плана. К закупке и доставке кристаллов Соль Земли у жителей Рыжих Гор. Добраться до их шахт можно было только вдоль реки по горной тропе. Налегке пройти еще можно было. Но с грузом эти горные тропы были доступны только выносливым ослам. А вот их-то у нас и не было. Всех ослов увели с собой Черные Монахи.

Но это меня не остановило. Я пошел к Никите-мастеру, известному изобретателю разных диковинных механизмов и сооружений. Никита выслушал меня и согласился помочь. Но за это запросил половину всех наших доходов от торговли. Когда я сообшил об этом на очередном Совете Сонников, старый Бессон даже затопал ногами от возмущения. Короче, делиться Солью Земли мы отказались. Мне поручили искать другой путь к Рыжим Горам.

По мелькнувшей искорке в глазах Никиты-мастера при нашем разговоре я понял, что он знает решение проблемы. Оставалось только выведать его тайну. А в этом мне мог помочь только верный друг бислоник Гормон.

Вот к нему мы и направлялись сейчас с Аськой по бесконечным подземным проходам.
Для успешного решения вопроса придется пожертвовать одним из двух оставшихся бурдюков вина.

Гормана я нашел возле печей на берегу ручья. Хитрый пьяница пристроился поближе к кухне подносчиком дров. Увидев меня с бурдюком на плече, он поднял хобот и радостно затрубил.

-Дружище, мне опять нужна твоя помощь, - бислоник тут же кивнул лопоухой лобастой головой, не отрывая глаз от завязанного горлышка вместилища наслаждения.

-Я отдам тебе это вино за маленькое одолжение с твоей стороны. Ты знаешь дом Никиты-мастера? – Горман кивнул.
-Есть туннель под него? – бислоник отрицательно замотал головой, пытаясь хоботом развязать веревку на бурдюке.

-Так вот это вино будет твое, если ты проведешь подкоп под дом Никиты-мастера и заложишь под него сонную пустышку. А через неделю принесешь ее мне и получишь второй бурдюк. Согласен?

Вместо ответа Горман вырвал у меня вино и со свистом начал его втягивать в свою ненасытную утробу. Дело было сделано. Разговаривать с пьяным бислоником мне было не о чем и мы с Аськой тронулись в обратную дорогу.

Ровно через неделю в крышку люка раздался условный стук. Я ее приподнял и схватил маленький оранжевый кристалл, протянутый Горманом. Второй рукой он выхватил у меня обещанное вино. Я с треском опустил крышку люка, едва не придавив огромные уши радостно мотавшего головой рудокопа.

Тут же улегся на свою роскошную кровать под балдахином и, сунув кристалл в ухо, закрыл глаза.

Проснулся я часа через два и тут же бросился к столу. Да, план сработал на все сто процентов. Как я и предполагал, Никита-мастер думал о моем задании даже во сне. Это-то и было мне надо.

Не зря все звали его Мастером. Придумка по организации доставки Соли Земли из поселения Рыхих Гор была до смешного проста. Я лихорадочно переносил на бумагу увиденные во сне чертежи.

Они вызвали восторженные возгласы одобрения на вечернем заседании Совета. Украденная идея состояла в постройке веревочного парома, но не поперек реки, а вдоль!
В этом и была гениальность мысли – строить мост не поперек, а вдоль реки!

Два колеса, на которые надет канат. Одно колесо в городе рудокопов в верхнем течении реки, второе – возле нашего города. К канатам привязаны две лодки. Одна – тяжелая, с кристаллами Соли Земли, вверху, а легкая, с вороньими сушками – внизу. Тяжелая лодка движется по течению реки и поднимает вверх легкую лодку. Все очень просто и не нужны никакие изнурительные лазанья туда-сюда по горным опасным тропам с тяжеленным грузом. Нужно только договориться о точном сроке обмена товарами.

Я скупил весь урожай льна у Пахарей и отдал его бислонихам для изготовления длинного и прочного каната. Одно колесо сделали и установили у себя кузнецы Рыжих Гор, второе помогли сделать, также за сушки, кузнецы-бислоники. Через месяц был готов и льняной канат.

Торговый мост вдоль реки заработал. Обмен товарами договорились делать раз в неделю. Скоро один из моих складов стал заполняться кристаллами Соль Земли.

Настало время подумать и о торговле с городом Виноделов за рекой. На очередном совете, не мудрствуя лукаво, я предложил сделать паромную переправу по образцу уже действующего торгового пути.

-Но в нашем первом варианте лодки двигало течение, а что будет двигать лодки поперек реки? – сразу же спросил хитромудрый старец Бессон.

Я подготовился и к этому вопросу.

-То же течение, дорогой Бессон, будет двигать лодки и поперек реки.
-Как это?
-Просто нужно еще одно колесо с лопастями установить вертикально и соединить зубьями с горизонтальными колесами. Течение будет давить на лопасти и вращать колеса. Останется только надеть на них канаты, а к канатам привязать лодки. Вот вам и бесконечная паромная переправа. Только успевай в лодки запрыгивать. Но для погрузки можно и тормоз установить. Останавливать колеса при подходе к пристани очередной партии груза. Так же можно делать и посадку-высадку людей.

Мои предложения опять встретили аплодисментами. Почти половина склада сушек ушла на оплату бислоникам очередного заказа. Но я знал, что делал. Знал, как вернуть с лихвой сделанные огромные траты.

Паромная переправа будет платной! И в оплату за перевоз товаров я буду брать ровно половину. Притом с жителей обоих городов! Но они об этом еще не знали и радостно следили за постройкой невиданной переправы.

Торговля между тремя городами закипела. Я отсылал раз в неделю сушки в Рыжие Горы. Оттуда получал Соль Земли. Эти кристаллы-удобрения продавал за вино в город Виноделов. А полные бурдюки с руками у меня отрывали за банки бальзама пьяницы-бислоники. Бальзам я сбывал Земледельцам за продукты. Мои амбары просто лопались от товаров.

Все шло прекрасно до тех пор, пока все жители моего города не запаслись бальзамом.

Вот об этом я как-то не подумал.
Никто уже не покупал лечебный товар в огромных количествах. Когда заполнились все имеющиеся у меня бочки, пришлось и торговлю вином прекратить.

Да и запасы сушки стремительно сокращались. Я уже очень жалел, что мы так неразумно перевели все воронье поголовье.

В городе начались волнения и все чаще у моих ворот собирались толпы недовольных горожан, кричавших оскорбления в мой адрес. Протрезвевшие бислоники тоже отказывались со мной торговать.

А тут еще старец Бессон на совещании Сонников рассказал о появившихся на границе города Черных Монахов на боевых ослах. Дело принимало совсем крутой оборот.

Никакие обещания не помогли мне и перед выборами городского головы. Горожане единогласно выбрали градоначальником обиженного Никиту-мастера.

Темной дождливой ночью мы с Аськой пробирались по узким улочкам в свой бывший, разоренный черными монахами дом. Мне удалось взять с собой только книгу Веды и немного еды на первое время. Городская управа вместе с амбарами перешла к Никите-мастеру.

Но я и этому был рад, что отпустили с миром. А ведь могли за мои прегрешения и вообще выгнать из города.

Располневшая на монастырских харчах Аська удивленно обнюхивала в пустом доме голые полки шкафов и обиженно повизгивала от промозглого холода.

Впереди нас ждала еще более холодная и голодная зима.






4. Сонное царство

После изгнания меня с любимой таксой из городской управы надо было подумать, как пережить дождливую осень и особенно холодную зиму.

Я тоскливо смотрел на разложенные на столе остатки еды – две горбушки хлеба, кусочек сушеного мяса и четвертинку сыра. Да, максимум на неделю.
Отщипнул кусочек жалобно повизгивавшей Аське, учуявшей запах мяса.

-Да, Асенька, кончилась наша с тобой сытная жизнь. Давай привыкать к бедности.

Еще раз облазил все углы моего разоренного черными монахами жилища. Нашел погнутый котелок и две целые глиняные чашки. В углу лежала целая куча пустых бурдюков для вина. На что они мне теперь?

А что, если…? Я поднял один из бурдюков и встряхнул его. Ровная шерсть крота заблестела в блеклых лучах уходящего солнца. Я провел ладонью по скользкой поверхности. Точно! Из этих шкурок получатся прекрасные возки.

И я начал разрезать и сшивать заново кротовые шкуры. Получились два прекрасных возка. Большой – для меня, а маленький – для Аськи. Когда я примерял на нее ременную упряжь, такса брезгливо фыркала.

-Ничего, моя принцесса. Пришло время и тебе поработать ездовой собакой. Хватит жрать на халяву. Теперь каждый кусок будешь отрабатывать, - я погладил таксу и смахнул набежавшую слезу.

Кусков-то было не так уж и много.

Возки из шкур были мне нужны для заготовки дров на зиму. Холодный очаг требовал свою пищу – хворост. И уже на следующий день мы отправились в соседнюю березовую рощу. Я рубил и складывал на возки сухие сучья, а Аська гоняла по деревьям возмущенно тараторящих хвостатых сорок. Для начала я грузил на ее возок совсем мало хвороста, но скоро понял, что сильная такса легко тащит целую гору сучьев.

Через неделю хворост был перевезен, порублен и до верха уложен в дровяном сарае.
Одни припасы пополнились, зато продуктовые – закончились.

Я сидел грустный на ступеньках дома и выстругивал из полена липы ложки, большие и маленькие. Их уже было с десяток, вот только супа для них не было.

Ну, хорошо, неделю, две я выдержу на собранных грибах и ягодах, а дальше? Скоро выпадет снег и в лесу даже зверям станет голодно. Надо срочно придумать, как добыть пропитание. Продавать мне нечего, дом и закрома пустые. Я грустно перелистывал толстые страницы монашеской книги Веды, разглядывая таинственные письмена.

Книга-то была у меня, но чтобы непонятные символы превратились в обычные буквы, нужен был Читальник. А его унес с собой Иеромонах Сальвий, главный Знахарь монастыря.

По рассказам мальчишки, его бывшего служки, это был толстый светящийся лист пергамента, который становился прозрачным при наложении на книгу Веды. Читальник и превращал тайные знаки в буквы.
Я разглядывал пустынные улицы города и придумывал планы завладения таинственным листом. Для этого нужно было идти на Синие Болота, где поселились Черные монахи. Страшно, а надо. Я очень надеялся, что мне помогут тайные знания, собранные несколькими поколениями Знахарей.

По улице бежал помощник городского головы Никиты-мастера и что-то звонко кричал.
Ага, завтра на площади объявляется городской сход. Мальчонка свернул в проулок и я так и не расслышал по какой причине собираются жители. Все равно делать нечего, надо сходить. Чай, не побьют меня за старые грехи.

Да и если подумать, не так уж мало я доброго сделал для города. И торговлю с двумя соседними городами наладил. Наладить-то, наладил, только торговать нечем. На паромной переправе одна детвора туда-сюда на лодках катается.

А с бислониками обмен продуктами кто придумал? А бальзам лечебный кто добыл? Нет, только за это должны простить меня жители. Надо идти на сбор.

На следующий день я с Аськой на поводке устроился на городской площади позади шумной толпы поселенцев.

Оказывается сбор назначили по случаю выборов школьного учителя. Раньше занятия вел Никита-мастер, а теперь у него и без школы дел по горло.

-Граждане-поселяне! Тихо! Все сроки начала занятий, понимашь, давно прошли. Ребятишки хулиганят сверх меры. Пора их, понимашь, усаживать за учебу. Поэтому предлагаю назначить школьным учителем мою жену Матрену Филипповну.

Матрена, наряженная по такому случаю в красочный узорный сарафан, улыбаясь, вышла из-за спины мужа.

Горожане недовольно зашумели. Знали они, как Матрена лупит своих детей хворостиной почем зря, а уж чужих и вовсе не пожалеет.

Матрена, услышав возмущенные крики, перестала улыбаться и спряталась за спину мужа.

-Ну, тогда я, понимашь, не знаю! Предлагайте других поселян.

Толпа затихла. Других – не было. Матрена, плохо ли, хорошо, а закончила монастырскую школу, и бойко читала монашеские книжонки. Другие и этого не могли.

А ведь это для меня шанс! Я взял Аську под мышку и встал впереди городского головы.

-Поселяне! Так и быть, помогу вашей беде. Буду учить ваших детишек. Но за каждого ребенка вы будете выделять мне долю еды. Пахарь – долю зерна, Огородник – долю овощей, а Скотовод – долю мяса. Согласны?

Жители притихли, ошарашенные моим наглым заявлением. Потом стали вертеть головами, поглядывая друг на друга и на меня с таксой подмышкой. Я знал, о чем они думали. В моих знаниях они не сомневались. Тяготило их мое прошлое. Но человек, который так любит животных, уж точно не обидит их маленьких детишек.

И они начали поднимать руки. Глянув на выросший лес мозолистых ладоней, Никита-мастер недовольно крякнул, но – делать нечего. Он протянул мне связку ключей от городской школы.

Так неожиданно решилась моя и продовольственная, и человеческая проблема. Школьный учитель – самая уважаемая должность в городе после градоначальника. И теперь уже я, с гордо поднятой головой, принимал подношения от жителей.

-Господин учитель, вы уж там построже с моим сорванцом. Все лето носится, как ужаленый. Одежка на нем прям горит. Вы уж, построже…

Я кивал головой, оглядывая коротко постриженных под горшок, по причине начала занятий, ребятишек.

Аська теперь сидела под учительским столом, получая свою долю сладостей от озорных сорванцов.

Так в школьной суете быстро прошла зима. Весна оказалась ранней и необычно теплой.
Но принесла она не только радости, но и неожиданные беды.

И первым эти неприятности заметил я. Дети на уроках стали какими-то ленивыми и сонными. Сначала я относил их сонливость на влияние теплого солнышка, щедро поливавшего лучами нежную зелень. Но потом понял, что дело не в весеннем мареве, когда дети стали засыпать с самого утра.

Спала и моя Аська, сладко похрапывая под столом. Не спал один я.

А как остальные жители? Первый раз за неделю я вышел на городские улицы. Обычно шумная городская площадь была пуста. Кое-где во дворах медленно, как сонные мухи, двигались поселенцв. Да они и были сонные!

Я потряс за плечо старичка, сидевшего на завалинке с закрытыми глазами. Тот свалился на землю и тут же сладко захрапел.

Вернулся в школу и задумался. А ведь уже прошло три дня, как минул месячный срок оплаты за учебу, а ко мне никто не пришел с продуктами. Конечно, запас у меня еще большой, с голоду не помру, но почему не пришел ни один человек? И почему город превратился в сонное царство?

Я сидел на крыльце школы и размышлял. Вдруг сверху послышался шум крыльев. В небе резвилась стайка крылатых эльфов. Давненько не было их видно над городом. Городской шум пугал их и они редко покидали свои излюбленные тенистые рощи. С неба посыпались желтые палочки. Их разбрасывали веселые эльфы.

О, да это же сладкие болотные корешки. Я вспомнил, как еще ребенком доставал их из озерцов, образованных весной разлившимися реками.

Схватил несколько палочек и поднес к лицу. Какой чудный запах!
Стоп! А почему это эльфы их разбрасывают?

Я вернулся в класс и заглянул под стол. Возле спящей таксы лежала целая горка обгрызенных корешков. Карманы детей тоже были полны этой гадостью.

Теперь я уже не сомневался, что послужило причиной погружения города в сон.
Но почему именно эльфы?

Вдруг в классе потемнело. В окно школы заглядывало чудище в темном балахоне.

Черные монахи!

Как хорошо, что я сидел на полу возле Аськи. Будем надеяться, что этот бандит меня не разглядел. Я подхватил спящую таксу и через заднюю дверь выбрался из школы. По улице черными воронами скользили десятки монахов.

Это они придумали хитрый план захвата города без боя и без крови. Добавили в сладкие корешки сонный порошок и обманом уговорили наивных эльфов разбрасывать их над городом.

Не помогли ни высокие городские стены, ни сторожевые башни. Сонный город был захвачен без сопротивления.

Я добрался до березовой рощи незамеченым. Возле моего старого дома никого не было. Тихонько проскользнул в дверь и открыл люк. Только в подземной стране рудокопов теперь можно найти спасение. Спрыгнул вниз и наступил на что-то мягкое. Ощупав лопоухую голову, понял, что это бислоник. Видно, бедняжка вылезал из люка и наелся на улице сонных корешков. Я схватил его за руку и потащил к освещенной гнилушками галерее.
Это был Горман. Тащить дальше двух спящих друзей у меня не было сил, и я сел у стены дожидаться их пробуждения.

Итак, снова война! И в этой первой битве победили черные монахи. Город и все припасы теперь в их руках. Я представил, какое горькое похмельное пробуждение ожидает жителей города Ремесленников.

Монастырское иго грозно нависло над безвинными поселенцами. Снова их ждал рабский труд, монастырская повинность и бесконечные платежи в монашескую казну.

Я глядел на мирно спящих друзей. Да, пока что нас только трое. Но растущий гнев в моей душе подсказывал, что скоро нас будет намного больше.

И я с надеждой вглядывался в слабый свет в конце галереи.




5. На Синих болотах

И снова темная сырая комнатка, да какая комната – камера, в подземелье бислоников, освещенная призрачным светом нескольких гнилушек. Все, как ровно год назад.

Разжиревшая за сытную зиму Аська обиженно фыркала, бегая по углам в поисках сухого места. Мокрицы с хрустом лопались под моими ногами. В углу лежала кучка заплесневелых сушеных ворон, оставшихся еще с прошлого раза.

Два дня у меня ушло на обустройство жилья и договоров с советом старейшин бислоников о пропитании. На этот раз кормить бесплатно они меня не захотели. Договорились, что, как и в городе, буду обучать их детей. Короче, дали они мне должность няньки при детском садике.
Но и этому радовался я не долго.

От Знахаря Сальвия вскоре прибыл посланник, который передал требование о немедленной моей выдаче монахам.

Я понимал, что Знахарю нужен вовсе не я, а книга Ведов. Отдавать ее я, конечно, не собирался. Наоборот, давно уже строил планы, как выкрасть у иеромонаха Читальник, без которого Веды превращались в книжку с таинственными рисунками.
Монахи пригрозили подземным жителям в случае отказа прекратить торговлю продуктами и залить подземелье водой. Ну, с водой бислоники уже научились справляться в каждое весеннее половодье, а вот отказаться от вкусных овощей и фруктов…

К вечеру грустный Горман сопроводил нас с таксой до выхода из подземного мира возле самого Рыжего Леса. Сразу за ним начинались Синие Болота.

Посланника убедили, что никого бислоники у себя не укрывают. Конечно, монахи им не поверят, поэтому мне нужно будет, как можно скорее, засветиться в Рыжем Лесу. Это было несложно.

Мы с Аськой с шумом и гамом опустошили несколько птичьих гнезд. Слух об этом злые тролли завтра же донесут до ушей монастырских ищеек.

Конечно оставаться в лесу мне не было никакого смысла, поэтому я особо и не осторожничал. Летом прокормиться еще можно. Но зимой, в лютый мороз – нет, спасибо.

Вот у Синяков на болотах я бы и зимой пожить не отказался. Не зря Черные монахи безбедно провели здесь целый год. Глупые водяные за кусок яркой ткани заваливали их рыбой и деликатесными жирненькими лягушками.

А жаркое из ракушек, а нежное филе креветок с салатом из вкусной болотной зелени.
Я причмокнул, представив себе все это объеденье. Аська тут же запуталась у меня в ногах и мы плюхнулись в теплую болотную жижу.

Ну, вот, кажется, и дошли. С главным Синяком – Спирькой, у меня были старые дружеские связи. Я снабжал его сонными кристаллами, а от него на возке привозил кучу сушеных рачьих хвостов. Особенно Спирька любил кристаллы со снами о военных сражениях. Поглаживая себя по булькающему синему брюху, Спирька с грустью всегда жаловался мне на тишину и скуку в его подводном царстве.

Я знал, что мне, как и Черным монахам, придется жить в подводных коконах. Делали их водяные из своих сброшенных прозрачных шкурок. Линяли водяные раз в месяц и недостатка в прочном строительном материале не испытывали. Правда, выход в таких домиках был в потолке, зато они были сухие и теплые.
Обогревались такие домики-пузыри гниющими пластами торфа, ровно уложенного под полом. Живешь, как в вывернутом наизнанку аквариуме.

Спирьку я нашел возле Солнечной Лужи. Это была огромная светлая поляна с голубеньким болотцем посредине. Поистине королевские аппартаменты. В сравнении, конечно, с остальными, покрытыми тиной и коричневым вонючим мхом, булькающими провалами.
Но страну рождения и родителей не выбирают. Синяки были безмерно довольны тишиной богатых живностью вонючих омутов.

Спирька долго тискал и обцеловывал визжащую от восторга Аську. Я привык разбирать его булькающую речь, только никак не мог привыкнуть к телячьим нежностям сентиментальных водяных.

-Бульдешь жить, мой бульшой друг, ву муюм двурце, - Спирька надолго присосался к моему лицу, захватив мокрыми губами добрую его половину.

В такие моменты главное – подольше задержать дыхание, чтобы не вырвало от гнилостного отвратительного запаха.

Дворец состоял из пяти соединенных между собой переходами пузырей. Спирька летом предпочитал заболотную резиденцию в огромном, заросшем ряской пруду. Любил он побаловать себя сладкими карасиками. Конечно, ракушки и водяные жуки сильно надоедали за долгую зиму.

И стали мы с Аськой жить по-королевски, питаясь остатками с царского стола – жареными карасями и салатом из нежных корешков болотных растений.

Я быстро научился вылезать наружу по сплетенной из болотных вьюнов лестнице, держа в зубах за холку недовольную подобным щенячьим обращением таксу.

Пустующих домов-пузырей было великое множество. Гостеприимные Синяки построили их год назад для бежавших из монастыря послушников. Я для интереса посетил некоторые брошенные жилища, но кроме пары кожаных сюртуков и двух матрасов из сушеного мха, поживиться больше ничем не удалось.

Жадные монахи все тряпье утащили с собой. А водяные в мягких матрасах не нуждались. Они сами себе были и матрасом и стулом.

Но искал я вовсе не монашеское рванье, а споры Черной Ярости. В разговорах с бислониками я узнал, что их волшебный бальзам лечит от всего, кроме язв, появляющихся от употребления спор этих необычных грибов.

Внешне это были небольшие черные шарики, растущие на чем попало – от стволов живых деревьев до человеческого тела. Созревая, шарики с треском лопались, разбрасывая облако черных спор на десятки метров в окружности. Ветер мог унести невесомые семена очень далеко.
Споры намертво приклеивались к любой поверхности. Прорастали они за сутки в присутствии любой жидкости. Созревали – за два дня. Если споры попадали на кожу человека, то уже через день на ней появлялись твердые черные шарики. Если их срезать, то тут же начинал бить фонтанчик крови. А если не срезать, то человек за двое суток засыхал от потери жидкости. Грибы буквально выпивали людей.

Черная Ярость была мне нужна для новой войны с игом монастыря. От бислоников я уже знал, что вернувшись в свою обитель, послушники первым делом заключили договор с кузнецами Рыжих Гор на поставку огромных металлических плит. Ими они закрыли все полы в своих домах и кладовых. Бислоникам дорога снизу была теперь закрыта.

Но я, обживая в свое время монастырские коридоры, наткнулся на два каменных тайных колодца.

Ни снизу, ни сверху обнаружить их было нельзя. А путь к ним лежал внутри защитных стен. Колодцы должны были снабжать население монастыря водой во время осады.

Вот на этом я и строил планы очередной войны с этим черным народцем. И в победе не сомневался.

Обнаружил я эти проходы случайно, когда бислоники готовили туннели для атаки на монастырь. Один из проходов уткнулся в сложенную из гранитных валунов стену.

Позже я вспомнил о ней и разобрал. Это был тайный ход из монастыря, приготовленный для побега. Но обратный конец туннеля привел меня внутрь защитной стены.

Оставалось только сделать запас спор Черной Ярости и устроить осаду монастыря.

С первой задачей я справился за неделю. Вот с осадой было сложнее. Уговорить бислоников на новую войну – бесполезная трата времени. Даже мой лучший друг Горман, разжиревший на колбасах и хлебах, отрицательно тряс ушами, когда я начинал поливать монахов отборными ругательствами.

Решение задачи пришло во время утреннего похода за очередной порцией черной смерти. Мне повстречалась свадьба эльфов!

Я тут же вспомнил, как эти глупые люди-комарики закидывали город сладкими сонными корешками.

На обработку их королевского глупейшества ушел ровно час.

-Уважаемый Великий Покоритель Небес! – это было официальное звание короля эльфов.
-Не соблаговолите ли вы и ваши подданные преподнести от вашего и моего имени царский подарок жителям монастыря в их День Монастырского Благодарения?

В моем обращении правдой был лишь титул короля.

-О, в Монастыре опять праздник? Как кстати будут ваши подарки, а то свои мы съели на
вчерашней свадьбе.

Я положил приготовленные мной вонючки. Это такие большие шары, которые вырастают на корнях болотных лилий. Внутри они заполнены семенами и болотным вонючим газом. Шары я завернул в лоскутки цветной материи. Они только сверху выглядели привлекательно. Падая на землю, шары взрывались со страшным грохотом и отравляли воздух на десятки метров вокруг.

В этом и заключался мой гениальный план – как устроить войну без войны. Монахи, наученные прошлыми поражениями, ждут пакостей от любого города в округе. Особенно они боятся меня. И пока я на свободе – будут ждать нападения!

Сотни эльфов, держа в руках по паре цветных бомб, поднялись через день в воздух, неся поздравления ничего не подозревающим монахам.

Я нырнул в подземелье и понесся к секретному входу внутри защитных стен. Скоро я услышал отдаленный грохот взрывов.

Мысленно поздравил себя с успешным началом боевых действий и высыпал в оба тайных колодца собранные споры Черной Ярости.

Вставил камни из пролома на место и уже медленно вернулся на Синие Болота.
Теперь оставалось только наблюдать и ждать.

На следующее утро я смотрел с опушки Рыжего Леса на закрытые ворота монастыря.

Перепуганные монахи не выходили. Не появились они и через три дня. За это время я заготовил еще небольшую партию вонючек и уговорил эльфов сбросить их прямо внутрь монастыря.

Это перепугало черных бандитов насмерть. Они прекратили вообще все передвижения и затаились. Это мне и было нужно. По моим подсчетам запас воды у них закончился и они начали черпать ее из секретных колодцев.

А уж остальное теперь – дело времени. Как я знал, грибы прорастают через сутки и полностью выпивают человека через двое.

Вот на четвертый день я и вышел через свой проход на монастырский двор. Меня встретила могильная тишина и кладбищенский покой.

Победа над черным бандитским гнездом была полная и окончательная. Об этом я и сообщил собравшимся перед воротами монастыря удивленным жителям города Ремесленников.

Неделя ушла у нас на очистку территории и монашеских домов. Выборы меня новым градоначальником прошли на фоне бесконечного праздника незаметно и спокойно. Даже Матрена, жена Никиты-мастера, принесла в подарок Аське целую корзину обглоданных косточек.

Выбранное городское правительство уже на первом заседании приняло законы о восстановлении торговли с соседями. Конечно – с учетом всех прошлых ошибок. Я решил им не мешать и сосредоточился на изучении своей книги Вед.

Читальник, ради чего и затевался весь этот сыр-бор, находился теперь в моих руках!

Уже первая раскодированная страница книги Вед заставила мои руки задрожать от предвкушения открывающихся волшебных перспектив.

На этой странице был описан секрет Серебряной горы. Одна только продажа Воды Молодости с озера на верхушке этой горы должна была меня озолотить.

Так вот почему монахи жили так долго и даже боялись говорить о наличии у них этого секрета вечной молодости!

А вот я об этом молчать не буду. Пусть все покупают теперь Молодость у меня!
Надо подумать о цене.

Да, и еще досадная мелочь – в книге не было сказано, как добраться до этого волшебного озера.

-Ничего, Аська, небольшая разминка нам с тобой не помешает! – я схватил таксу за обвисшие в болотах бока и чмокнул в черный холодный нос.



6. Озеро Вечной Молодости

В поход к Серебряной горе со мной согласились идти Никита-мастер, мой друг бислоник Горман и старуха-швея Иглаша.

Старуху предложил взять с собой я, чтобы на месте проверить действие воды из озера Вечной Молодости. Бислоник нам нужен был для переноски огромного воздушного шара, сшитого по проекту Никиты-мастера. А сам Никита согласился везти тележку с продуктами. Очень уж ему хотелось поучаствовать в испытаниях воздушного шара.

Мне, к сожалению, ничего не досталось нести, поэтому я вел на поводке свою любимую таксу Аську. Ей на спину прикрепили два больших бурдюка – один с водой, второй – с ее любимыми косточками.

Так что все участники похода оказались при деле. Руководителем экспедиции я назначил себя. Как самого умного, опытного и знающего. Никто не возражал, так как голосование провести я забыл.

Лагерь разбили возле подножия горы. Для меня с Аськой поставили палатку, а Горман с Никитой-мастером почему-то предпочли жить в выкопанной бислоником землянке.
Ну, это их дело.

После сытного ужина погрузился в тяжелейшие размышления о судьбах человечества, веками не знавшего Воды Молодости. Проснулся утром бодрый и с просветленной головой.

Никита-мастер и Горман уже поставили растяжки для воздушного шара, привязали к нему бурдюки для воды и натаскали хвороста для костра.

О том, чтобы приготовить мне завтрак, конечно, никто и не вспомнил. Пришлось ограничиться холодной копченой курицей и вчерашним грибным пирогом.

А ведь мне после такого скудного завтрака еще предстояло тяжелейшее руководство надуванием и полетом воздушного шара.

-Зажигай, - скомандовал я и отошел в подветренную сторону.

Никита-мастер залез в корзину шара, Горман, как самый тяжелый, взял трос управления, а старуха Иглаша зажгла костер.

Горячий воздух стал быстро наполнять легкую матерчатую оболочку шара. Горман уже с трудом удерживал рвущуюся в вверх конструкцию.

-Попускай помалу! – по этой моей команде Горман стал отпускать понемногу длинный трос.

Шар медленно поднимался вверх. Задачей Гормана было подвести корзину шара на длинной веревке точно к верхнему краю горы.

Я охрип от крика, давая ему мудрые указания. Старуха бегала вокруг костра с задраной головой, то и дело наступая на горячие угли. Один Никита бездельничал в корзине, любуясь открывающимся под ним чудным видом.


Изведя голос с баса до шипящего фальцета, наконец, удалось подвести корзину к краю озера на самой верхушке горы. Никита-мастер бросил якорь и быстро стал наполнять бурдюки бесценной водой.

Воздух в шаре быстро остывал и корзина поползла вниз. В первом взлете этот бездельник не успел наполнить две емкости.

До обеда успели сделать еще два подъема. Больше бурдюков, к сожалению, у меня не было. Я их пересчитал и опечатал.

Бабке налил полный стакан хрустальной чистоты жидкости. Иглаша выпила и суетливо взмахнула руками.

-Батюшки-светы, зеркала-то у меня нет. Как же я на красоту свою смотреть буду?

Мы усадили взбалмошную бабулю на пенек. Для чистоты эксперимента решили пока не кормить.

Два часа прошли в напряженной тишине. Я уже знал наперечет все вертикальные и горизонтальные морщины на старческом челе. Их число не уменьшилось и через четыре часа.

Пришлось дать ей выпить еще стакан воды. Еще два часа напряженного ожидания.
Стало темнеть. А бабка упорно молодеть отказывалась. Только все время жалобно просила дать ей хоть корочку хлеба.

Но на это мы пойти не могли. Плотно поужинали, а бабку Иглашу на ночь, чтобы она тайком чего не съела, привязали к пеньку. Кляп из своей портянки я ей вставил в рот лично.

Утром первым делом побежал пересчитывать у Иглаши морщины.
Все до единой были на месте.

Итак, с водой что-то не то. Я открыл бурдюк. Понюхал, попробовал на вкус.
Немного припахивало плесенью. Но это могло быть от плохо промытого сосуда.
Жаль, если столько усилий и – зря.

Плеснул на руки и умылся. Холодная, но изумительно чистая водичка. Увидев, что я умываюсь, подошел Никита-мастер.
-Обмишурились, видать, мы с водичкой, - он ткнул пальцем в старуху. – Не хочет бабуля молодеть. Ну, раз так, плесни и мне. Со вчерашнего дня не умывался.

Чего уж теперь жалеть? Щедро стал лить на подставленные ладони. Подошел и Горман.
Сунул хобот в бурдюк и устроил себе фонтан над головой.

Пожалел я об этом буквально через полчаса, когда мы уселись в кружок позавтракать.
Вместо Никиты-мастера передо мной уселся молодой парень.
-Ты кто? – я не верил своим глазам.
-А ты?
Мы бросились к берегу протекавшей поблизости речушки и свесили вниз головы. На меня смотрел бравый молодой хлопец с черным вьющимся чубом. Насколько я помнил, последний волос свалился с моей головы еще лет двадцать назад.

Молча пошли развязывать бабку Иглашу. Та изумленно нас разглядывала.
-На старая, умойся, смотреть на тебя противно, - я тоненькой струйкой вылил бабке на ладони целый стакан.

Да-а-а! Вот это эффект! Не то место мы у нее молодили. То-то она так жрать просила! Как же ее теперь называть? Ну, уж бабкой погонять эту молодицу язык не поворачивался.

Я побежал к возку и еще раз проверил все печати. Слава богу, на месте.

Возвратились мы в город уже не как экспедиция, а как живая реклама воды Вечной Молодости.

Толпа разобрала всю воду до капельки прямо на городской площади. Пришлось отрезать горлышки на двух опустошенных бурдюках, так как деньги в карманы не помещались.

Домой я вернулся, таща за веревку упирающуюся таксу. Она категорически отказывалась признать во мне своего хозяина.

Ничего, в следующий раз, я и таксу умою. Да и весь остальной город – тоже.

Интересно, что написано на второй странице книги Ведов?

Я пошел вынимать книгу из тайника.





7. Веселое Ремесло

Продажа воды из горного озера Вечная Молодость поправила не только мои финансы, но и пошатнувшийся авторитет среди жителей города Ремесленников.

Помолодевшие жители стали вдвое лучше работать. Прибавилось и у меня, городского головы, хлопот и забот. И стал я подумывать о помощнике. Но о таком, который был бы умнее остальных на целую голову.

Это проще всего было сделать, объявив конкурс. Но где гарантия, что нужный мне человек решится прийти сдавать какие-то экзамены. Умный человек устроится в этой жизни и без всяких конкурсов.

Городские соревнования с призами! Вот решение моей проблемы. Я тут же приказал вывесить на площади указ о празднике «Веселое Ремесло» со списком призов.

Это и жителей города развлечет и решит мою проблему выбора умного помощника.
А таковой мимо больших призов за решение не очень сложных заданий не пройдет.

Праздник начался на городской площади в первый же выходной день с выступления городских пожарников. Один трубил в трубу, а другие по очереди пытались заглушить ее мощным храпом.

Народ покатывался со смеху, глядя на красные от напряга морды пожарных и трубача. Победили пожарники, доказав, насколько туго они знают свое дело.

Я, как градоначальник и учредитель призов, ходил вдоль судейских столов. Вся площадь была перегородками поделена на игровые квадраты. Судьи следили за правилами выполнения заданий и выдавали призы. И чем сложнее решение, тем дороже приз.
Больше всего народу собралось возле квадратов, где соревновались силачи. Это они так думали, что для выполнения заданий нужна огромная физическая сила. Но я-то знал, что для получения приза нужна другая сила. Сила ума, которая вовсе не зависит от ширины плеч.

Первым объявили соревнование по забиванию гвоздей. На деревянном столе лежала короткая доска и толстый длинный гвоздь. Нужно было его одними руками забить по самую шляпку. Победителя ждал огромный медный самовар.

Уже час самые лучшие силачи города пытались вколотить своими пудовыми кулаками гвоздь в деревяшку. Но только обдирали кожу до крови. Даже городской кузнец со своей слоновьей кожей на ладонях и тот вбил гвоздь только до половины.

И тут я заметил, с каким вожделением рассматривает призовой самовар Марья-трещотка, известная городская сплетница, жена Федора-плотника.

Облизав блестящее чудо со всех сторон жадными глазами, Марья сорвалась с места и мелким бесом понеслась с площади. Вернулась она со своим сынком Мыколой. Тот пришел в кожаном переднике и весь осыпанный опилками и стружками. Видно, прямо от станка. Марья что-то злобно шипела ему в ухо, показывая на самовар.

К этому времени я с остальными двумя судьми уже советовался, не объявить ли следующее соревнование? Да и зрители давно уже перекочевали к масляному столбу посреди площади, с верхушки которого надо было снять шикарную дубленку.

Мыкола подошел к нашему столу, вежливо поклонился и стал читать задание.
Мы с интересом за ним наблюдали. Парень повертел в руках доску, потом гвоздь.
Подумав, поставил гвоздь шляпкой вниз на деревянный стол и резко ударил по острию доской. Гвоздь влез наполовину. Подняв доску с торчащим гвоздем, он несколько раз стукнул шляпкой по столу. Гвоздь полностью скрылся в доске.

-Вот, господин Голова. Я выполнил ваше задание? – толпа зевак вокруг восторженно захлопала.

Я молча протянул самовар парнишке. Марья перехватила его у меня и спугнутой жирной уткой понеслась с выигрышем домой.

Паренек отряхнул передник и огляделся. Медленно направился к соседнему игровому квадрату. Я сразу понял, что его привлекло. Едокам нравятся инструменты для еды, а мастерам – для работы.

Возле второго судейского стола из деревянного помоста торчало длиннющее удилище, в три раза выше человеческого роста. Его нужно было точно измерить с помощью плотницкого метра. Победителя ждал шикарный набор заморских инструментов.

Я заметил, как загорелись глаза Мыколы, сына плотника, когда он перебирал блестящие ножовки и острые стамески из призового набора.

Но и здесь все желающие получить награду смущенно расходились после первых же попыток. Некоторые пытались согнуть удилище, но судьи им этого не разрешали. Измерить удилище надо было, не прикасаясь к нему ничем, даже метром.

Я же следил теперь только за понравившимся мне пареньком. А тот огляделся и быстро подошел к торговцу воздушными шарами. Что-то шепнул ему на ухо и тот отделил от связки один шарик. Паренек вынул из кармана шпагат и привязал к рвущемуся в небо шарику. Потом подошел к удилищу и отпустил шарик на всю длину удилища. Оборвал привязанный шпагат у земли и измерил его плотницким метром.

-Господин судья. В удилище ровно пять метров, - он положил перед нами кусок шпагата.

Делать нечего. Я протянул ему ящик с набором инструментов. Довольный паренек направился к продавцу шаров, чтобы вернуть необычный измеритель.

Марья-Трещотка, уже отнесшая самовар домой, перехватила сына у выхода с площади и потащила его к столу с аквариумом. Там надо было руками поймать золотую рыбку. Наградой было целое ведро отборных карасей. Но скользкий маленький карасик легко увертывался от жадных пальцев любителей рыбы.

Мыкола, не долго думая, одной рукой перевернул аквариум набок и поднял с мокрой травы трепыхающегося карася.

Марья с ведром карасей потащила сына к следующему игровому квадрату. Там надо было две деревянные пирамидки поставить остриями одна на другую. Даже заманчивый приз в виде вазочки с лечебным бальзамом не привлекли любителей решить эту головоломку. Всякий с ходу понимал невозможность решения.

Мыкола же, не долго думая, достал из кармана яблоко и наколол его на острие нижней пирамиды. Вторую он острием вниз воткнул в яблоко сверху. Выигранная вазочка тут же исчезла в глубине бесчисленных складок широкой юбки его мамаши. А она уже тащила сына в центр площади, к коварному столбу, вымазанному колесной смазкой.

Вокруг него стояли перемазанные обессиленные парни и их девицы с глазами, горящими от желания заполучить дорогую, расшитую узорами, дубленку.

Но выше двух метров ни одному подняться не удалось. Мария решительным жестом указала сыну на чудо местных рукодельниц. Парень подошел к табличке возле столба.
Там было написано: «Снимите приз с верхушки столба». Никаких других ограничений по заданию не было.

Мыкола молча вынул из своего ящичка с инструментами ножовку и перепилил столб.

Довольная мамаша, на зависть местным модницам, получила заветный подарок, тут же напялив его на себя. Из жирной утки она превратилась в расфуфыренную гусыню с распущенным павлиньим хвостом.

А я приобрел умного и сообразительного помощника. Теперь у меня есть надежный человек, готовый в любой момент подменить на случай болезни или отъезда.

Правда, после нескольких выпитых мною бурдюков воды с Серебряной горы, болезни от меня отстали. А вот в дальний путь я собирался давно. Сразу после прочтения второй страницы книги Ведов.

А там было описание дороги к Дубовому лесу с Поляной Удвоения. Я не совсем понял, что происходит на этой поляне, кроме того, что у любого человека, попавшего на нее, жизнь удваивается. Мне, учитывая преклонный возраст, такая перспектива казалась первоочередной и самой важной.

Придя домой, я опять достал книгу Ведов и наложил пергамент-Читальник на вторую страницу. Как жаль, что книга так поздно попала в мои руки. В ней открывалось тайное значение только одной страницы в год. Всего же было ровно пятьдесят.

Если бы я обладал этой волшебной книгой с детства, то годам к шестидесяти познал бы все тайны этого мира. А это значит – стал бы самым мудрым из всех живущих на земле.
А вдруг я не смогу прожить еще пятьдесят лет? Правда, вторая страница давала такую надежду, рассказывая о способе удвоения жизни.

Меня волновало написанное в конце страницы непонятное и необычное условие. За удвоение жизни человек должен оставить взамен на Поляне Удвоения самое дорогое, что есть у него в жизни.

Я долго думал над этим. В конце концов решил, что самым дорогим мне существом всегда была старая такса Аська. Мне она показалась дороже двух мешков с золотыми самородками, спрятанными в подземелье. Да и весом она поменьше. Вот ее я и решил взять с собой в далекое путешествие.

Продукты, одежду и припасы на тележке повезет мой самый большой и сильный друг бислоник Горман, а для решения остальных хозяйственных проблем я решил взять сильно помолодевшую бабушку-девушку Иглашу. Какие вкусные кушанья она готовила в прошлом путешествии к Серебряной горе!

И уже через неделю, поклонясь родному порогу, наш небольшой караван тронулся в путь.

Я сидел на мягком сиденье в тележке с продуктами. Сзади вторую тележку с кухонной утварью везла Иглаша. Чтобы Горману было не так тяжело, я всю дорогу держал Аську на руках. Мало ли что. А так она, самое дорогое мне существо, точно не потеряется.

Впереди нас ждал неведомый и страшный Дубовый лес.




8. Поляна Удвоения

Путешествие к далекому Дубовому лесу заняло целых шесть дней. И еще три дня мы плутали по узким лесным тропкам, разыскивая волшебную Поляну Удвоения.
Горман совершенно замучил меня своей тупостью. Сидя на его тележке, я из последних сил давал ему команды на поворот в нужную сторону. А тут еще моя любимица такса Аська вся извертелась у меня на коленях.
Все пыталась вырваться и побегать по зеленой травке. Но я не мог ей этого позволить. А вдруг заблудится в этих темных дубовых дебрях? На что тогда я выменяю двойную жизнь? Нет, пусть еще немножко посидит на поводке. Потом легче будет. Хотя в справедливости последних слов я сильно сомневался.
Просвет между деревьями открылся неожиданно. Я облегченно вздохнул и слез размять затекшие в долгой дороге ноги.
-Горман, дружище, ты уж, будь добр, поставь палатку. Да разгрузи обе тележки. А, еще выкопай землянку, а то - где же вы с Иглашей спать будете? Иглашенька, красавица, наша, а ты что столбом стоишь? Помогай тележки разгружать, да потом на костер дров собери. Скоро стемнеет, а мы еще и не обедали. Ты, что, решила меня голодом заморить за все добро, что я тебе сделал?
Боже мой, как трудно жить! Ну, что бы они без меня делали? И обо всем подумай, обо всем позаботься, все предусмотри. Вот – уже три обязанности, а я ведь один! Нет, с такими помощничками надолго меня не хватит. Или уморят, или сами помрут.
Я придержал рвущуюся на поводке Аську и начал самое трудное в нашей экспедиции – обследование Поляны Удвоения. Я обошел ее несколько раз вдоль и поперек, но никаких чудес не нашел. Чудесными были только розовые и желтые тюльпаны, ровным ковром расстилающиеся внутри дубового окружения.
Красота неописуемая! Но – а чудеса? Где они?
Я поплелся назад, чтобы еще раз прочитать страницу в книге Ведов. Может, что важное пропустил?
Осторожно наложил желтый пергамент-Читальник на вторую страницу. Он засветился нежным розовым цветом и медленно стали проступать зеленые светящиеся буквы.
Так –«…стать лицом на восток на западном краю поляны». Это я помню. Дальше – «… с первым лучом солнца первого дня месяца». Черт, как же я это упустил? До первого числа – еще трое суток! И про восход солнца пропустил. Не придал значения, а это немаловажный факт.
Может я и про удвоение что пропустил?
Так, вот – «…удвоение жизни произойдет точно в центре поляны. В этот же момент вы потеряете вашего самого лучшего и верного друга». Вот тут не совсем понятно – вести Аську на поводке или на руках тащить? Ладно, разок можно и на руках пронести. Последний разок. Я смахнул набежавшую слезу в уголке глаза. А вам не было бы жалко? Вон – десять лет душа в душу. Но – надо!
Я поднял глаза. По чистенькому голубому небу шустро бежали барашки-облака. Ей там будет хорошо! Это вот мне еще сколько придется мучиться на этой грязной земле. Да, кстати, а сколько?
Как же это я забыл посчитать? Все эти бесконечные хлопоты! Ведь целыми днями только и думаю об этих бездельниках.
-Иглаша! У тебя каша не подгорит? Хватит в носу ковырять! Дрова на ночь я, что ли, собирать буду?
Нет, определенно ни минуты покоя. Итак, вернемся к нашим баранам. Или – к барану? Что-то я совсем запутался. Я же хотел года считать, а не баранов.
Значит, если мне сейчас пятьдесят лет, то должно добавиться еще пятьдесят. Прекрасно! Как раз дочитаю все страницы в книге Ведов.
А дальше что? Помирать? В расцвете сил и мудрости?
Да нет же! А вторая страница? Когда мне стукнет сто, я снова приду на Поляну Удвоения и мне добавится уже сто лет!
Прекрасно! Значит, чем дольше я буду жить, тем больше лет мне будет добавляться.
Я оглянулся на бегающих от костра к лесу бислоника и Иглашу. Может и им добавить?
Ну, уж нет! Через пятьдесят лет Иглаша превратится в сгорбленную страшную старуху-ведьму.
Бр-р-р! Нетушки. Не надо мне такого счастья. Что в нашем городе молодух мало? Да я после удвоения, да пары литров Воды Молодости - такую красавицу себе найду!
С этими нежными мыслями о будущей жене-красавице я проспал до самого ужина. Очень устал от размышлений. Да и от тоски по будущему счастью. Скорее бы уже!
Через три дня я проснулся раньше обычного с тревожной мыслью – а вдруг облака? Облака закроют солнце и не будет первого луча! Что тогда делать?
Я выскочил из палатки и облегченно вздохнул – на звездном небе не было ни облачка. Горману и Иглаше о сегодняшнем ключевом событии я ничего не сказал. Зачем им лишние переживания? О близких друзьях надо заботиться. Им удвоение все равно не грозит, пусть спят спокойно.
Я нервно поглядывал на горизонт, сжимая руками спящую Аську. И вот он – первый луч солнца! Луч надежды! Луч моей новой жизни! Начнем!
Я сделал первый шаг к центру поляны и тут же остановился. На поляне, точно посредине, во всю ее ширину появилось огромное зеркало!
Да, это было именно зеркало. Я увидел в нем себя с таксой на руках. Я сделал шаг – отражение тоже сделало шаг. Ну, вот теперь понятно!
А что – понятно? Ясно только одно – надо идти к центру поляны, как написано в книге. И я резво зашагал навстречу своему отражению. Скоро я уже четко различал свое улыбающееся счастливое, такое милое и умное лицо.
Остался только шаг! И я его сделал!
Раздался треск и… зеркало исчезло. Хотя… А почему же отражение осталось? Вон оно крутит головой с таксой на руках. Я протянул руку и пощупал лицо отражения.
-Эй, хам, осторожнее, чего пальцами в глаз тычешь?
-Я, ты, Вы – кто?
-Это хамло еще и спрашивает! Кто, кто… Твое удвоение. Ты же этого хотел?
-Но я думал… Думал, что будет удвоение лет!
-Ишь чего захотел! Нет, дружок. Удвоение – это и есть удвоение. Тебя. Я – твоя копия. Правда, не самая лучшая. Но уж раз ты дал мне жизнь – придется самого себя теперь потерпеть.
-То есть, Вы – это я?
-Ну, наконец-то, дошло! Я – это ты, а ты – это я! Будем знакомы. Кстати, неплохо бы и пожрать. Пошли, вон Иглашка руками как машет.
-Господин Голова! Господин Голова!- Иглашка изумленно уставилась на нас. – А… кто из вас… что с вами случилось?
-Иглаша! Не бери в голову. Просто у тебя теперь будет два хозяина. Давай, шевели булками, накрывай стол.
-Я хотела сказать, мой… мои господа, Горман испарился!
-Как – испарился?
-Вот так, - кухарка вскинула руки. – Сидел прямо передо мной, жевал сушку. Потом – раз, и исчез. В небо вознесся.
Только тут я вспомнил, что у меня на руках сладко похрапывает Аська. А вторая такса путается в ногах у моего двойника. От осознания случившегося у меня опустились руки. Аська шмякнулась о землю, взвизгнула и кинулась обнюхивать свою копию.
Так значит Поляна забрала Гормана! Это он был моим самым верным другом! А я-то думал…
-Да, тезка, тут ты промахнулся, вдвойне. Не там ты друзей видишь, не там. Но, хватит тебе переживать. Давай, ноги в руки. Пора собираться в обратную дорогу, - двойник нагло влез на телегу с остатками провизии.
К нему на руки тут же запрыгнули обе таксы. Мы с Иглашей начали уныло собирать разбросанные вещи.
Всю обратную дорогу, таща тяжеленную телегу с покрикивающим двойником, я растерянно обдумывал сложившуюся ситуацию. Радовало меня пока только одно – двойнику досталась моя худшая половина. Но вот будет ли от этого радость? Судя по началу нашего общения – вряд ли.
В город Ремесленников я вошел при свете полной луны на трясущихся от усталости ногах. Вместе с Иглашей затащили во двор городской управы обе тележки. В моей на три голоса похрапывали двойник с таксами.
Я осторожно, чтобы их не разбудить, стал перетаскивать припасы в сарай. На выходе мне попался на глаза брошенный у дверей топор. Я поднял его и подошел к телеге.
Долго вглядывался в расплывшееся в довольной улыбке лицо двойника. Потом перевел взгляд на блеснувшее в свете луны острое лезвие топора.
Передо мной проплывали картины будущей жизни. Не очень радостные.
Я медленно поднял топор…


9. Искупление

Я отбросил топор в сторону, взял тяжелую книгу Вед подмышку и медленно вышел за ворота городской управы. Даже не оглянулся.

Да и зачем? Там осталась другая, чужая жизнь. Моя - ждала меня впереди.

В своем старом полуразвалившемся доме с трудом открыл обитую медью крышку люка и по ступенькам спустился вниз. Крышка щелкнула, как лезвием гильотины, отсекая прежнюю жизнь.

И тут же услышал наверху жалобное повизгивание.

Аська! Моя ж ты красавица! Рука поднялась и застыла. Но их же две! Какая из них? Я задумался. Повизгивание перешло в жалобный вой. Нет, так может страдать только истинный друг. Я решительно приподнял крышку.

Аська облизала мне все лицо и попыталась залезть языком в уши. Я засмеялся от щекотки и осторожно опустил ее на влажный пол темного тоннеля. Дорогу к поселению бислоников мы с ней уже выучили наизусть.

Я долго рассказывал совету старейшин о своих последних приключениях. Узнав о вознесении Гормана все горестно затрясли своими огромными ушами. Но одобрительно закивали лобастыми головами, когда я заверил их, что сделаю все возможное, чтобы искупить свою вину и хоть как-то возместить городу рудокопов ущерб.

Я вспомнил свою прошлую попытку открыть в подземном городе школу для бислонят. Решил довести свой план до конца и попросил на это разрешения совета.

Прошел год, как заработала наша школа, расположившаяся в самом светлом месте города – на берегу подземной реки. Справа располагались построенные мною раньше печи с котлами, слева – многочисленные гроты столовой.

Однажды вечером я вспомнил, что настало время прочитать третью страницу книги Вед.
Дрожащей рукой я приложил к открытой наугад странице пергамент-Читальник.

Я боялся смотреть на новую открытую мне тайну. Что принесет она – добро, как знание о воде Вечной Молодости, или зло – случившееся на Поляне Удвоения?

Я тогда еще не знал, что книга намного умнее людей, и она открывает им знания, в которых те нуждаются больше всего. Знания, о которых человек, владеющий книгой, думает непрестанно.

А я в то время думал только о своих маленьких бислонятах.

Первые же прочитанные строки заставили радостно забиться сердце: «Листы с Говорящего дерева откроют съевшему их язык людей любых стран, язык птиц и зверей, язык деревьев и цветов».
Дальше шло описание дороги к горному ущелью, на склоне которого и растет это дерево.
А самое ценное пояснение было в конце страницы: «Если листья дерева позволяют только понимать любым существам друг друга, то корешки Говорящего дерева дают возможность еще и говорить на любом языке».

Все во мне запело от счастья. Вот то дело, которое позволит мне искупить вину перед подземными рудокопами. Они получат возможность говорить!

И я стал собираться в дальний путь. Дети очень обрадовались наступившим каникулам и тут же разбежались по галереям.

До указанной в книге горной гряды я добирался ровно неделю. Еще день ушел на поиски входа в узкое ущелье. Вход в него был через подземную реку. Я чуть не задохнулся, преодолевая бурное течение.

Зато внутри ущелья меня поразило нетронутое очарование скрытого от людей мира. Да, как быстро человек ухитряется испортить красоту того, что природа создает веками. Взять тот же чернозем, тонкий слой которого накапливается веками. А неопытный пахарь может истощить его за несколько лет.

Ущелье постепенно расширялось. Я шел по широким террасам, увитым диким виноградом. Вокруг росло множество разных деревьев.

Я в растерянности остановился. Как же я найду одно, нужное мне, среди миллиона стволов?
К вечеру я устал от вида тысяч зеленых крон.

Устроился на ночлег в небольшой пещере. Утром продолжил поиски, время от времени пробуя на вкус горькие листочки. Нет, все они были одинаковы. Да и в книге не говорилось, что листья Говорящего дерева как-то отличаются по вкусу. Там вообще не говорилось, чем оно отличается от других деревьев. Я ведь думал, что оно будет единственным в горном ущелье. А их тут -неисчислимое количество.

И третий день не принес успеха. Я уже стал подумывать о возвращении домой. Сон никак не приходил. Сидя на входе в пещеру разглядывал яркие звезды и вслушивался в звенящую тишину гор.

Тишина! Боже, как просто!

Была подсказка в волшебной книге, чем отличается от других Говорящее дерево!
Правильно, тем, что оно – говорящее!

Рано утром я, дрожащий от возбуждения, стоял на террасе.
Прижав ко рту ладони рупором, закричал, что есть сил:
-Говорящее дерево – отзовись!

Из глубины ущелья с правой стороны послышался отклик: «Дерево, дерево».
Это оно говорит со мной или просто эхо? Но, если эхо – почему только с правой стороны.

Быстро перебежал на правую террасу ущелья, продолжая кричать. Отклик становился все ближе.

Прямо, как игре «горячо-холодно». Правда, здесь – «громче-тише».

И вот оно передо мной. Вовсе оно не говорящее. Дерево-попугай. Только и умеет, что повторять сказанные слова. Но меня уже это не интересовало.

Я сорвал листочек и, пожевав, быстро проглотил.

И, о чудо! Мир вокруг меня ожил. Я услышал жалобный стон придавленной мною травы. Поспешно вскочил на плоский голыш. Стон тут же прекратился. В кроне дерева переговаривались птички-родители, занятые постройкой гнезда. С небес доносилась восторженная песнь жаворонка, радующегося лету и теплу.

Да, если внимательно вслушиваться в окружающий мир, много еще чего можно услышать полезного и поучительного. Не слышит только тот, кто слушает лишь себя. А не видит окружающий нас прекрасный мир тот, кто смотрит только внутрь себя.

Меня интересовали корешки дерева. Я достал из сумки приготовленную лопатку и начал копать.
Тот стон, который издало дерево, когда я отрубил первый корешок, никогда не забуду. Раз десять поднимал и бессильно опускал руку, не решаясь обрубить второй корень. После третьего стона я отбросил лопату в сторону.

Не мог больше причинять такие страдания безвинному дереву. Не мог выносить его жалобные стоны. Быстро нарвал чирикающих от боли листочков и направился к выходу из ущелья.

Пелена застилала мне глаза, я спотыкался о камни, несколько раз падал. Разве мог я раньше подумать о том, какие чудовищные страдания причиняет человек природе, деревьям, зверям, птицам, насекомым. Всем эти безмолвным, безвинным творениям. Сколько живого мы топчем, убиваем, даже не замечая.

Была бы моя воля – я каждому человеку с рождения давал бы по одному листочку с Говорящего дерева. Говорящего с каждым из нас языком живой боли и сострадания.

Дорога до поземного города бислоников пролетела в грустных раздумьях. В раздумьях о несправедливом устройстве мира. Мира, в котором одно живое вынуждено поедать другое.

На первом же занятии я дал выпить каждому своему ученику по щепотке перетертых корешков Говорящего дерева. Заговорили мои милые бислонята, как только начали учить алфавит.

Их родители, не верящие своим ушам, приходили на мои занятия и умиленно, со слезами на глазах, слушали первые «мама» и «папа» своих ушастых детишек.

Пришлось открывать и вторую школу – для взрослых. Я честно разделил между всеми порошок корней Говорящего дерева, оставив только небольшой запас для новорожденных.

Так исполнилась моя мечта – сделать угнетенный и темный горный народец равным с огромным миром людей.

Но я знал – это только первый шаг. Впереди еще долгий путь к выходу из тоннеля.



Весна 2011год