О Том как я бомжевал в Москве

История Несчастного человека, приехавшего завоевывать Москву.
 
Тщеславие не давало мне покоя. Я хотел стать самым знаменитым
человеком. Самым при самым. Все началось с того, что я поставил перед собой цель. Дальше все пошло по накатанной. Подумал что для людей интересней всего,
и как я могу это использовать в своих целях. И ответ был прост. Наше
общество судя по новостям ничего не интересовало кроме Ксении Собчак.
Как же это использовать для достижения целей? А очень просто. Я помню как в
америке, сумасшедшие тетки протестовали против группы Металлика, так этих теток
показывали по всему миру. А почему нет? Подумал я. И на скорую руку сколотил движение "АнтиСобчак", точнее даже не так, я просто ради прикола написал заявку на радиостанцию Серебряный Дождь,где представился руководителем всероссийского движения АнтиСобчак, и заявил, что по Всей России у меня есть сторонники, и в мое движение входят даже такие знаменитые актеры, как Безруков и Литвинова. И каково же было мое удивление, когда мне позвонили с радиостанции,
сказав, что Ксения согласна на дебаты в прямом эфире, которые должны будут проходить, примерно через месяц. Я был удивлен, и решил дальше развивать движение. Подал заявку на проведение митинга, и обзвонил все газеты и телевидение. К митингу мы подготовились как попало, плакаты рисовали фламастером. И вообще нас было только 3 человека, хотя я заявил везде что нас по всей России около 2 сот тысяч. Но каково же было мое удиволение, что на митинг помимо нас троих, сбежались все омские журналисты и пришли все телеканалы. Митинг прошел неплохо, о нас написали в газетах
и показали по местным телеканалам. Чтож старт был дан не плохой. Но было и побочное явление: на следующий же день после митинга меня исключили из интститута, якобы за несдачу сессии, хотя у меня был еще месяц, чтобы погасить долги. Тоже незаконно и понятно, что за общественную
деятельность. Дальше все пошло как по нотам. Примерно через месяц, я провел дебаты с Собчак на Серебряном Дожде, по телефону. Все было нормально, но вот бума не было. Печально. Я погрузился в депрессию. Однако примерно в апреле 2009 года, весь интеренет заполонили слухи о том, что Собчак беременна. И тут мне в голову пришла блистательная идея. Я придумал комичную историю, о том, что мы с Ксений ездили в деревню Окунево, и там она от меня забеременнела и разослал статью во все газеты и интернет издания. Это был бум. Через неделю весь интернет кишмя кишил сообщениями о том, что Собчак забеременнела от простого омского парня. который к тому же еще и возглавляет движения против нее самой.
Это был прорыв, прорыв в Москву. Вот тут то и начались веселые приключения. Через неделю, мне позвонили редакторы первого канала и пригласили в качестве главоного героя на программу "Пусть Говорят". Я с радостью согласился. В Москву я летел довольный и счастливый, хотя не без опасений, что-то мне
подсказывало, что просто так мне эта шалость с рук не сойдет. Меня поселили в гостинницу, а на следующий день уже я был в студии программы. Собчак, как ни странно на программу пришла, и в принципе выбрала
верную тактику: обернула все в шутку. В целом программа прошла довольно смешно.
После программы, познакомился с Алексеем Митрофановым, который был в студии в качестве гостя, он оставил мне свой телефон.
На следующее утро я отправился обратно в Омск. Но по приезду в Омск, у трапа самолета меня уже ждали ребята с красными корочками, которые запихали меня в машину и отвезли в отделение. Оказывается моя деятельность
их заинтересовала. Меня начали проверять на предмет экстремистской деятельности, что было вообще абсурдно по определению. Хоть и дело возбудить против меня ну уж никак не получилось, как ни старались, однако меня сняли
с очереди на получение квартиры, по договору социального найма. Что уже было печально. Не любят у нас в стране людей, которые суются куда их не просят.
Пришло время второго этапа поездки в Москву. Я позвонил Алесею Митрофанову и попросил устроить меня на работу, он дал согласие и сказал мне приезжать в Москву. Пару недель я побыл в Омске, отходя от всех впечатлений
затем продал свой компьютер и поехал снова в Москву, теперь уже на поезде. Когда я приехал на Казанский воказал и сошел с поезда у меня на руках оставалось около пяти тысяч рублей. Немного погуляв по Москве, я сделал
звонок Митрофанову, и сказал что я приехал, и он обещал меня трудоустроть. Вот тут то и начались первые трудности. Без всякого энтузиазма в голосе Митрофанов заявил, что он занят, и велел мне звонить завстра. Это было неожиданно.
Я стоял на красной площади со спортивной сумкой и не знал, что мне делать. В душу ко мне начали закрадываться, довольно серьезные сомнения. Целый день я бродил по Москве, наслаждаясь ее архитектурой. Ближе к вечеру встал
вопрос о том, что где-то надо ночевать. Поскольку я слышал, что в Сергиевом Посаде можно было снять не дорогое жилье я решил отправиться туда. Под конец дня, я понял, что лишился семиста рублей. Проезд метро, электричка, обед в Макдональдсе, и на руках четыре тысячи триста рублей. Здорово. В Сергиевом Посаде
троицко сергиевской лавре, поговорил с вахтером, и он порекомендовал мне пойти в странноприимный дом, где паломникам предоставляли ночлег на три дня за бесплатно. Я отправился туда и закосил под паломника, придумав историю,
что приехал посетить святые места. Мне выдали толон на ночлег. Ночевал я в ужасном месте, в убогой вонючей ночлежке, в помещении барачного типа, с двухэтажными деревянными кроватями. Это было ужасно. На деревянной кровати уснуть было тяжело. Хотя через несколько месяцев я сочту за счастье вновь
оказаться в темплом помещении, с хоть каким-нибудь местом для ночлега. Но это в будущем, а пока, утром я был полон счастья и готов к новым свершения. Надо сказать, что в этой ночлежке будят довольно рано, в шесть часов утра, поэтому, хоть и плохо выспавшийся я сел на электричку и отправился в Москву. Надо сказать, что билет до Москвы, стоит около двухсот рублей. Это тогда я платил, но потом научился убегать от контролеров
и перелазить на вокзалах через заборы. На три дня я был обеспечен ночлегом и поэтому особо не волновался. Весь день я бесцельно бродил по Москве, пытаясь дозвониться до Митрофанова, но трубку он не брал,
что уже внушало пессимизм, и печальное осознание того, что на работу меня никто брать не намерен. Хотя по мимо Митрофанова у меня был еще запасной вариант, пройти кастинг в Дом2, который должен был проводиться завтра.
Пол вечер я вернулся в Сергиев Посад, и валяясь в ночлежке на деревянной кровати, придавался грустным мыслям. Под утро снова поехал в Москву. Приехал на кастинг в Дом2, заранее, за один час до начала. Стоит заметитить, что на этот кастинг, собирался сброд со всей России, больших дегенератов я еще не видел.
И что самое удивительное люди воспринимали это шоу всерьез. То есть там не было тех, кто в силу вынужденных обстоятельств от безисходности искали просто место, чтобы приткнультся. Нет, все ехали туда строить любовь.
Один я был такой, нуждающийся в ночлеге. Хоть на кастинге я и изображал изо всех сил, что иду на прэкт, чтобы строить любовь, но видимо не достаточно убедительно, ответ редакторов "мы вам перезвоним, в течение
двух недель" меня не особо порадовал. Под вечер возвратился в Сергиев Посад, в ночлежку. Когда, я пытался уснуть, тут то меня и охватило отчаяние, ведь завтра действие толона на ночлег окончится ... а что делать я не знал, в кармане было уже 3 тысячи рублей ... критически мало, для Москвы.
Утром, я вновь поехал в Москву, звонил Митрофанову, и на сотовый и в офис, но на контакты со мной он не шел. И тут я понял, что нафиг я никому в Москве не нужен, решил махнуть на все рукой и купил билет домой.
Поезд был через три дня, два дня я провел ночуя на вокзале. Все это время делая попытки дозвониться, до бывшего депутата, и вот на второй день, он каким-то чудом взял трубку, видимо с просони. Я вновь напомнил о себе, на что Митрофанов заявил, чтобы я позвонил ему через две недели, и бросил трубку.
Уже поняв отношение к себе, я решил все таки довести начатое до конца: сдал билет, поставя себе задачу, продержаться две недели, ибо в противном случая буду всю жизнь себя упрекать за то, что проворонил
шанс на трудоустройство в Москве. Ночевать на вокзеле без билета было нельзя, поэтому вновь в поисках ночлега устремился в Сергиев Посад. Однако в ночлежку для паломников меня уже не пускали.
Поэтому пришлось искать другое место. Эту ночь я провел в Успенском соборе, лежа на цементном полу. В Успенском Соборе по субботам была ночная служба, поэтому по субботам туда стекались в поисках, ночлега
всякие бомжи и бездомные, среди них оказался и я. В соборе стояла просто нестерпимая вонь. Почти весь пол был устлан бомжами. Я нашел себе тоже место между двух каменных гробов, где хранился прах,
каких-то святых, и разложа книги на цементный пол, лег спать. От храпа бомжей лежащих около меня, и от занудного пения молитв, я просыпался несколько раз. Поспать нормально так и не удалось. Под утро поговорив с местным населением, выяснил, что вовсе не проблема за двести рублей в день
снять в частном секторе небольшую комнату. На следующие три дня там я и обосновался. в течение этих трех дней пытался где-то зацепиться в Сергиев-Посаде найдя хоть какую-то работу. В общепитах мне покупать еду было дорого, поэтому в странноприимном доме при церкви, я попросил какую-нибудь работу в обмен за бесплатную еду. Так и договорились, с церковными работниками:
за миску супа я разгружал машины с продуктами и пометал пол. Но вот, случай свел меня с одним паломником, который рассказал мне, что под Калугой в 80 километрах от Москвы, рядом с деревней Козельск есть древний монастырь Оптина Пустынь, где происходят всякие чудеса. Я разумеется, загорелся идеей незамедлительно туда поехать. Вот тут то и начались самые настоящие
приключения. Утром отправившись в Москву, я сел на электричку в Калугу, где-то часа за 4 доехав до Калуги, я купил билет на автобус в деревню Козельск (от Калуги, где-то километров 40). До Козельска доехал уже под вечер, поговорив с местными жителями, узнал что Оптина Пустынь за Козельском,
расположена где-то в глухом лесу. Показали мне дорогу. Я пошел туда, выщел из Козельска и шел по лесной тропинке, ведущей в Монастырь. Уже темнело. И тут внезапно, идя по лесу, я понял, что у меня в кармане,
нет моего паспорта, а вместе с ним и оставшихся денег. Вот тут то мне стало страшно. Я понял, что я один в какой то глухой деревне, совершенно без денег. А хуже того, теперь я бомж. Без паспорта я бомж. С собой у меня была только сумка с книгами и телефон, практически с нулевым балансом. Уже холодало и я был страшно голоден. Единственная надежда была дойти до монастыря.
Я шел прямо по тропинке, и через некоторое время дошел все-таки до этого монастыря. Нокаково же было мое удивление, когда передо мной предстал не древний монастырь, а какая-то туристичечкая зона,
с гостинницами окло монастырской стены. Уже наступила ночь, я подошел к двери монастыря, постуча и попросися на ночлег, сотрудник ответил мне, что за четыреста рублей можно снять номер в гостиннице. На что я ответил,
что денег у меня нет и ночевать мне тоже не где, и попросился впустить хотябы в прихожую меня впустить. но монастырский сотрудник отказался и захлопнул дверь. Вот это было здорово. Я оказался черти знает где,
в какой то богом забытой деревни, голодный, без денег, и без паспорта. Уже совсем стемнело и было ощутимо холодно, я стал подыскивать место для ночлега. Прямо около ворот монастыря, был огромный пень,
на который мог поместиться человек. Туда то я и улегся, в попытках уснуть, но было настолько холодно, что уснуть просто не представлялось возможным. Я достал из сумки книги, порвал их, и разорванные страницы с целью утепления,
засунул под одежду. Где-то читал, что так утеплялись нацистские солдаты в боях под Москвой и Сталинградом. Это помогло но не очень. Спал плохо, постоянно просыпаясь от холода. Под утро я был еле живой.
Казалось, что промерз до костей. Я понял, что надо сваливать отсюда. Из этой деревни надо было хотябы доехать до Калуги, и заявить о пропаже паспорта. но это тоже было не просто. Я дошел до деревни и вышел на трассу в Калугу, пытаясь автостопомом доехать до города. Однако это было не просто, никто не желал останавливаться. Пройдя километров десять и не выспавшийся ночью,
я свернул с трассы и улегся поспать в росшие неподалеку кусты. Поспал около часа, потом снова под палящим солнцем пошел вдоль трассы. Хотелось пить, увидел протекающую вдоль трассы подозрительную маленькую речку, спустился к ней и попил, затем набрал воды в пластиковую бутылку и снова пошел в путь. Мимо меня проезжали машины, но останавливаться никто не хотел. Я прошагал еще километров десять, только после этого какой-то человек сжалился надо мной
и остановился, затем довез до Калуги. Первым делом пошел в милицию и заявил о пропаже паспорта. Мне дали даже не справку об утере, поскольку такой формы у них просто не было, а талон-квиток, о том что в столе находок моего паспорта не обнаружено. Именно с этим квитком вместо паспорта, мне придется прожить, еще очень долго, и пройти много испытаний, которые толком то еще и не начинались, но только тогда я об этом еще не знал. Выйдя из отделения милиции я отправился в поисках еды. Денег не было совсем, а жрать хотелось. Исследовав Калуги, а городок это довольно маленький, вдоль и поперек его можно обойти где-то за один час, около здания какого то музея, за железным забором я увидел яблоню. Перелез через забор и нарвал яблок, которые были еще зелеными и кислыми, но выбора у меня не было. Надо заметить. что на протяжении всего моего путешествия в Москву, мне звонили друзья из Омска и подбадривали, без моральной поддержки пришлось бы не легко. Наступали сумерки и встал вопрос о ночлеге. Я решил переночевать на вокзале. Спать на вокзале было очень неудобно,
к тому же мешали сотрудники милиции, которые меня постоянно будидили и просили предъявит документы, приходилось объяснять, что потерял паспорт. Так толком и не выспался. Утром, зайцем сел на электричку и доехал до Москвы. Первым же делом, встал вопрос о том, что нужно найти работу, вот это было тяжело, и тут наступили самые темные времена ... начал вести беспорядочный образ жизни,
жил где попало, иногда на Московских вокзалах, иногда в картонной каробке, в Сергиевом посаде, которую я нашел на помойке, и расположил в кустах у местной школы. Ночевать там было очень холодно, поэтому на ночь я обкладывался ветками и травой. Перебивался случайными заработками: раздавал листовки на арбате, разгружал машины при церкви, просто за еду. Так и прошли две недели. Как раз примерно, в это время мне на почтовый ящик пришло письмо от телеканала РенТв, а почту я проверял с телефона, который хранил как зеницу ока, я оставил им мой телефон, они перезвонили, РенТв, интересовало чем я
занимаюсь, как руководитель движения, "АнтиСобчак", я им объяснил, что бомжую в Москве, потом добавил, что не просто бомжую, но бомжую, в качестве протеста против Ксении Собчак, и устраиваю митинги,
в Сергиевом Посаде, под лозунгом "Ксению Собчак" в монастырь. Им это понравилось. На следующий день,
они приехали и сняли об этом сюжет, что самое интересное, показали каробку. в которой я жил, вот это было забавно ... особенно когда, сюжет вышел через пару недель в эфир. Мне даже мать, из дома позвонила, и наорала на меня за то, что я позорюсь на всю страну. Но не считаю это позором, потому что это правда жизни ...
Поскольку я крутился на самом дне, то завел дружбу со многими маргинальными
элементами. Общался со многими бомжами, у многих была довольно интересная и непростая судьба. очень многие просто приехали в Москву, и потеряв документы, начали бомжевать. Что стоит отметить, так это то, что в Москве вполне можно прожить бомжом. В Сергиевом посаде на подаяниях, в день
можно заработать от около трехсот рублей, я тоже один раз просил милостыню, и надоже, подавали, хоть и одет, был довольно прилично. На вокзалах можно питаться объедками. Вполне сносная еда, особенно когда голоден, допивал недопитое пиво, доедал недоеденных хлеб, в кафе. ну на столах
там всегда, что-то есть, поэтому с голоду не пропадешь. Ночевать на вокзалах тоже можно, правда весьма это проблематично: во первых потому что без билетов выгоняют, но тут есть нюансы, во первых, можно надовить на жалость, если проверяющий нормальный, и объяснить что негде ночевать если же нет, то можно, сказать, что живешь в подмосковье и просто опаздал на электичку. Если вид
приличный, то скорее всего не выгонят. Меня не разу не выгоняли. Но ночевать на вокзалах не удобно, во первых потому что, если слишком часто ночевать, то проверяющие запомнят, во вторых, спать не удобно, уснуть на этих стульях невозможно, после нескольких часов, сидения страшно ломит спину. Мне лично,
больше нравилось новать в коробке, в Сергиевом Посаде. В назначенный срок снова начал пытаться дозвониться Митрофанову, но разумеется не брал трубку,
и сбрасывал, когда я звонил. После этого я окончательно убедился, что тут в москве я нафиг никому не нужен. Отчаяние страшеым нестерпимым грузом давило на психику. Безисходность была сильнее, гораздо сильнее чувства голода, и холода, каких бы то ни было физических мучений. Я тысячу раз
думал о том, что с легкостью и умиленьем прошел бы все трудности, если бы знал, что в конце всех невзгод и испытаний меня ждет вознаграждение. Но в этом я уверен не был, и поэтому неприкаянно шатаясь по столице, отсиживаясь на вокзалах, мучался от нестерпимой боли, которая равала мою душу,
хотелось просто кричать,стонать от ощущения бессместенности моего жизненного пути, и от удушливой обиды за свою глупость,что я встал на неправильный путь, допустил, что меня выгнали из института и в итоге оказался в какой-то пропасти, упал в какую то яму, и теперь никому не нужный, никчемный человек.
Так проходили часы, и дни бессмесленного брожения по Сергиевому Посаду, который я исодил весь вдоль и поперек, вокруг одной только крепостной монастырской стены и сделал около сотни кругов.
надо заметить, что с пище там проблем не было, ибо я воровал яблоки из частных домов и питался ягодами росшими на кустах, а также кормился в странноприимном доме, выполняя определенные работы, за еду. Позже мне удалось устроиться там на постоянную работу, ибо один сотрудник уволился и в келье освободилось
место, куда меня и поселили. В монастыре я мыл посуду, и разносил еду, нищим, за это получал свою долю пищи и ночлег. надо сказать, что так все сложилось потому что я закосил под ревностного паломника, который приехал из Омска, чтобы молиться, выполняя свой обет перед богом. Но все в эту байку поверили.
Но счастье мое продолжалось не долго. Хоть в монастыре мне жилось сытно, но со многими сотрудниками, я испортил отношения, ибо видел как неуважительно они относились к бомжам, приходящим за едой, некоторых просто по хамски вышвыривали прочь. Пытась заступиться за несчастных, я навлек на себя,
волну возмущения и негодования. Прожив в монастыре около недели, мне пришлось уйти ... потому что всех окончательно настроил против себя ...
И тут мне позвонил мой друг и сообщил, что знает, где можно найти Митрофанова, мой друг сказал мне адрес, московской радиостанции на которой Митрофанов работал и сказал время эфира. Разумеется я устремился туда в надежде поймать, скрывающегося от меня Митрофанова... Радиостанция была огорожена железным забором, придя за двадцать минут до эфира я точно расчитал время.
На входе меня встретил охранник, я уверенно ответил, что у меня назначено, и меня пропустили. Во дворе радиостанции стоял большой тонированый джип, сомнений, что этот джип Митрофановский у меня не было.
Я постучал в стекло. Из джипа выскочил охранник и возмущенно на меня уставился. Следует отметить, что выглядел я плачевно, протертые ботинки, грязная белая куртка, истертые джинсы - все это делало меня похожим на бомжа ... охранник вообще-то был удивлен фактом, что меня пропустили, но еще большим,
когда я сказал, что я к Митрофанову, и что он меня знает ... охранник задез в джип, сказав, что Мирофанов скоро выйдет. Через несколько минут, с сотовым телефон в руках из джипа вышел и сам мистер Митрофанов. Мое появление особой радости у него не вызвало, и я не мог понять, что его больше удивило, толи как я его нашел, толи почему я все еще жив. Без замедлений, я приступил к разговору. На мой вопрос отчего, столь долгое время нельзя было до него дозвониться Митрофанов пояснил, что был знаят делами, что я не в коем случае не поставил под сомнение. После разговора с Митрофановым он дал мне указание придти к нему через две недели, и он заверил, что отшлет меня
работать на выборы в г. Руза, где Митрофанов планировал проспонсировать и организовать избирательную кампанию своего друга. Чтож, для начала это уже было не плохо. Вполне довольный я шел обратно на вокзал, в желании обратно вернуться в Сергиев Посад на свою базу. Я ездил на электричках зайцем и для этого
на Ярославском вокзале перелазил через двухметровый забор. Но в этот раз я почему то упал, с забора, видимо торопился, но деталей я не помню, ибо очнулся я в поликлинике им. Боткина, с сотрясением головного мозга.
Вот это уже было серьезное испытание. Хоть сотрясение головного мозга и было легкое, однако придя в себя, я понял, что оглох на левое ухо, а под утро выяснил, что правая половина моего лица парализована, из за воспаления нерва. Врач ничего утешительного не сказал, объяснив, что шансы выздоровит конечно есть, но ничего определенного сказать тут нельзя. Вот тут то, я ощутил страшную перспективу остаться на всю жизнь уродом и инвалидом. Мне стало страшно, и хоть Москва слезам не верит, но лежа в кровати, я заплакал. Конечно первым желанием было, позвонить домой маме и сказать, чтобы она приехала и забрала меня отсюда.
Но бысто я в себе это желание подавил, решив что все-таки может произойти чудо. и все обойдется. А если уж таковому не суждено быть, то я твердо решил, что жить уродом среди людей не буду и отправлюсь жить отшельником и всю жэизнь посвящу написанию книг. Три дня я пролежал в больнице, без особых изменений,
из за порализации правой части лица, говорил я с трудом, и слышал тоже плохо. И вот, к одному пациенту, который лежал со мной в одной палате пришла его родственница, которая подарила мне книгу "Подсознание может все" я залпом прочитал эту удивительную книгу, которая повестовала о сверхспособностях организма, и о чудесных случаях исцеления после тяжелых трравм. И я начал работать по этой методике, настроив себя на скорейшее выздоровление, представляя, что вновь начинаю слышать, а нервы правой части лица вновь активизируются. И чудо случилось. Через неделю, ко мне вернулся слух, и паралич правой части лица начал проходить. Еще через три дня я уже был полностью здоров и готов к действиям. Однако выходить из больницы пока не хотелось, ибо идти мне все равно было пока не куда. И тут мне позвонили с прэкта Дом2 и предложили
сняться в масовке, в роли фаната Римы Пенжиевой. С одной стороны я не хотел пока выписываться из больницы, а с другой меня манило жуткое любопытство касательно это притона под названием Дом2 и страшно хотелось
посмотреть как изнутри работает весь этот балаган. Поэтому я дал свое согласие. Съемки были назначены на вечер и поэтому я запланировал сбежать из больницы, а под утро вернуться, надеясь, что никто и не заметит
моего отсутствия и спокойно долежать оставишийся срок, до наступления выборов, ибо в противном случае мне бы пришлось просто ночевать на улице. Вечером я сбежал из больницы, и зайцем на метро доехал до офиса представительства проэкта дома 2, откуда всех участников уже отвезли за город на место съмок.
Все было очень увлекательно, вживую увидел участников-даунов, и поразился их ненаигранной дебильности. Удалось даже сфотографироваться с Римой Пенджиевой. Съемки клипа затянулись, в этом масовочном клипе, я играл человека стоящего с плакатом, в поддержку Римы Пенджиевой, и в Москву всех доставили примерно к часу ночи, опять же к офису представительству дома 2. Идти мне было некуда, поэтому я заночевал прямо в кустах в ближайшей подворотне, наломав себе веток в качестве постели. Утром я вернулся в больницу, но мое отсутвие заметили,
и по правила больницы - выписали. Я снова вернулся в Сергиев Посад, где прожил в коробке около четырех дней. А после этого, поскольку время уже пришло, отправился к Митрофанову, работать на выборах. Сотрудниками
Митрофанова я был доставлен в г. Рузу, расположенный около 60 км. от Москвы.
В принципе на выборах ничего интересно не было, за исключением того, что я выглядел уже совсем как бомж, и в рваных джинсах и протертых дырявых ботинках ходил и агитировал за кандидата. Это было по меньшей мере комично.
Хотя мне это причиняло жуткий дискомфорт: ботинки постоянно промокали, а из-за отсутствия теплой одежды, а был уже сентябрь, я постоянно замерзал. Все это мракобесие продолжалось до тех пор, пока один из сотрудников предвыборного штаба не сжалился надо мной, и проникнувшись моим бедственным положением,
подарил мне теплую одежду и нормальные осенние ботинки. Такой жест великодушия внушил мне новый приток оптимизма, тем более, что моему начальству вообще было наплевать, что агитатор ходит агитирует и выглядит как бомж. На выборах от начальства я получал дотации на еду и на ночлег в самой убогой гостиннице,похожей на клоповник, но это в лучшем случае, в худшем заставляли жить в деревнях у местных жителей. ничего особо интересного не происходило: общался с жителями, ездил по деревням и рассказывал байки о замечательном
кандидате. Около четырех дней жил в одной деревни у местного алкоголика в курятнике, куда он меня любезно поселил за 100 рублей в сутки. Это было интересно, за эти четыре дня, я узнал чем живет русская деревня. А ничем хорошим она не живет: ночами я ездил в месте с деревенским алкоголиком Алесандром в соседнюю деревню за водкой, пару раз он чуть не разбил машину, а однажды, ехавши пьяным желал проторанить джип. Но я был настолько уже тогда измотан, что мне просто было на все плевать. Также интересн эпизод, когда меня заслали агитировать, в местную больницу г. Рузы, проникнув туда под видом пациента. Мне пришлось симулировать, отравление, чтобы на скорой
меня увезли в больницу и положили туда на лечение. Вот это уже был цирк. Под видом пациента ходил и вел агитацию среди обитателей больницы. За два дня всю больницу нашпиговал предвыборной литературой, и провел беседу
со многими пациентами, однако врачи поняв суть да дело, поспешили меня выписать.
В принце больше ничего примечательно не происходило. В середине октября предвыюорная кампания подошла к концу. Разумеется денег мне никто не запалатил, и все сложилось, так, что я работал просто за еду. Но самый обсурдный
момент состоял в том, что уехав из Рузы, предвыборный штаб Митрофанова, и мое начальство просто про меня забыли и без денег оставили в Рузе. Комический эффект усилился тем, что это напомнило мне сцену из Вишневого Сада
А.П. Чехова, когда уезжая, помещики забыли в покидаемом поместье слугу Фирса. Мне было смешно. Но что-то нужно было предпринимать, так вот, во время выборов узнал о том, что в Рузском районе снимается исторический фильм, про вторую мировую войну. Сотрудники предвыборного штаба представили меня
руководителю, бригады декораторов сценаристов. Я отправился на место съемок, и попросил взять меня на работу, на съмочной площадке. Меня взяли красить заборы и копать ямы под декорации. Первый день я заночевал в каком то подъезде, а на следующий день придя на съемочную площадку, и не успев взять в
руки лопату случайно попал в масовку. Дело в том, что кого-то не было, и режиссер предложил мне сыграть второплановую роль советского солдата. Я разумеется согласился. За день работы в качестве
вторпланового актера масовщика мне заплаттили 500 рублей. Я уже снял гостиничный номер, за 400 рублей. А на оставшиеся деньги купил еды. Второй день прошел также. Уже был доволен тем, что засветился в сериале.
Хоть и на самой убогой роли. На следующий день съемок не было, и я работал на покраске заборов и постойке декораций. Начальство конечно же ничего мне не заплатило, хотя сотрудники, узнав о моем нелегком положении
после рабочего дня провели меня в столовую киностудии, где я поел. Дело в том, что кого-то из сотрудников не было, поэтому я занял его место, ибо сам на балансе не стоял. Заночевал я в каком-то подъезде.
И так продолжалось в течении недели. Работал днем, просто за еду, пилил доски, красил их, копал землю, а по ночам ночевал в подъездах, прижавшись
к батареи. Практически не высыпался, потому что на работу нужно было выходить рано утром, а в подъезд можно было зайти только после полуночи, когда все уже спали и хождение людей прекращалось, и я мог спокойно разложить книги около теплой батареи и улечься на них спать. Хотя один эпизод был довольно комичный, я спал у батареи, и услышал шаги, какие-то две женщины в два часа ночи возвращались домой. Я сквозь сон открыл глаза и увидел что они перешагивают через меня. Я поздоровался.
-Здравствуйте, - сказал я.
-Здравствуйте, - ответила мне одна из перешагивающих через меня особ.
Положение мое конечно же было нестерпимым, тем более, что уже выпал первый снег. Однако мое начальство, упорно отказывалось выплатить мне зарплату. Все закончилось через неделю, когда меня еще и перестали кормить.
Потому что челдовек, чье место я занимал в столовой вышел на работу. Я понял, что с меня хватит, ибо положение уже стало безвыходным. Я доехал до Москвы зайцем на элекричке и заявился на радио, где работал Митрофанов.
Объяснил свою ситуацию, что я бомжую, и попросил дать хотябы денег на билет домой. Скрипя зубами и желая поскорее от меня отделаться, Митрофанов, все таки дал мне сто долларов на билет домой. На лице его читалось просто самое пламенное недовольство, видно было, что эти деньги он отрывает просто от сердца.
На следующий день, я купил билет домой и уехал из Москвы.
Так бесславно закончился мой поход в Москву.
Зри, читатель сей рукописи печальную мораль: не будь фриказоидом, и сначала закончи институт и получи высшее
образование, а уже потом устремляйся в поисках приключений. Иначе закончишь как я - никому не нужным уродом,
об которого каждый считает своим долгом вытереть ноги.
 
23.06.2010