"Титаник" по имени Красноярск. ч.2, гл.8.

Распрощавшись с Брагиным, Юрий вышел из штаба. У крыльца, на асфальтовой дорожке, уже стоял армейский ЗиЛ с тентом над кузовом, с андреевскими флажками на дверцах. Возле машины курили молодой стройный лейтенант в камуфляже и такой же молодой водитель в чёрной короткой куртке и бескозырке. При виде Юрия они загасили сигареты и отдали честь:
- Товарищ Крохин? Мы готовы. Прошу в кабину.
 
Они подъехали к отряду СОБРа. Артём, выслушав задание, молча полез в БРДМ и достал оттуда массивный бронежилет и каску.
- Одевай, Юрий Петрович! Чую я – дело пахнет керосином!
- Скорее уж спиртом! – отшутился Юрий и с помощью одного из бойцов надел бронежилет.
 
Металлические ворота ЛВЗ были погнуты и распахнуты настежь. В них поодиночке и группами входили люди с вёдрами, бидонами, канистрами в руках. ЗиЛ гудел и ревел мотором, медленно раздвигая хмурую неподатливую толпу. К машине протиснулись два растрёпанных мужика с табличками "охрана" на груди и на спине.
- Там они, мать их ...! Там, у склада готовой продукции!
 
Охранники запрыгнули на подножки ЗиЛа и провели машину в объезд боковой дорожкой к большому кирпичному складу. В складе забаррикадировались несколько охранников и рабочих завода. Толпа грабителей и мародёров, возбуждаемая громкими криками и руганью, а ещё больше вожделением, напирала, ломилась в ворота склада. Несколько отчаянных парней забрались на крышу и искали ход сверху. Юрий понял, что действовать надо быстро, точно и решительно. Иначе толпа получит доступ к дармовой отраве и начнётся вакханалия. А когда пьяная и озверевшая сволочь вырвется в город, там начнутся погромы, грабежи, убийства. Солдаты и "береты" тонкой ниточкой прошли у стены склада. Впереди шёл майор Волковой и своей габаритной фигурой и грозным видом ловко "продавливал" толпу. Следом шёл Крохин, а за ним плотно, чтобы их не разделили погромщики, шли бойцы. В толпе Юрий видел разные лица, и молодые и старые, но до ужаса похожие друг на друга выражениями тупой злобы и вожделения разгула. На их отряд почти и не обращали внимания. Люди оборачивались только тогда, когда их толкали и оттесняли, пробивая себе дорогу. Вокруг стоял ужасный шум: крики, вопли, матерщина. Люди не слышали даже сами себя. Как заставить их услышать? Как заставить разойтись по домам не стреляя в них, не дубася каждого по голове? Артём видимо думал о том же. Он обернулся к Юрию и прокричал в самое ухо:
- Ты видишь их лица?! Они уже готовы громить и убивать! Что делать, Петрович?! В толпе женщины и дети. Если начнём стрелять и поднимется паника, ОНИ же пойдут и по живым и по мёртвым!
 
Юрий оттолкнул плечом паренька с большим пакетом полным пластиковых бутылок в руке и с гитарой на ленточке за плечами. Его внезапно озарило. Он сдёрнул с парня гитару, крепко сжал в руках.
- Извини друг, потом верну!
- Э - э, куда! - слабо возмутился парень, но Юрий уже прошёл вперёд и стоял теперь сбоку от главных ворот склада. Он с размаху провёл по всем струнам гитары и на этот новый звук, неожиданный здесь и сейчас, посторонний, ближайшие к нему люди замолчали и попятились, образовав свободный пятачок. Солдаты моментально собрались и встали в полукруг перед Юрием и Артёмом. Майор приставил к лицу Крохина мегафон и тот заиграл на простенькой и расстроенной гитаре и запел первое, что ему пришло в голову:
- «Офицеры, офицеры! Ваше сердце под прицелом!
- За Россию и свободу до конца!
- Офицеры, россияне! Пусть свобода воссияет ...»
 
Толпа остановилась, шум постепенно затих. Задние вытягивали шеи, шикали друг на друга, чтобы увидеть и услышать этот внезапный концерт. Гитара звучала, как полено с проволокой, но это было не главное. Юрий попытался вложить в свой голос максимальную силу, страстность, убеждение и передать это людям. И неожиданно для него самого это подействовало на толпу. Артём чутко уловил перемену в настроении народа, подал знак, и солдаты подняли его и Юрия и поставили себе на плечи.
Закончив петь, Юрий отдал гитару и взял в руки мегафон.
 
- Земляки! Сибиряки! Страшная беда обрушилась на нашу землю! Её масштабов мы ещё не можем установить, но ясно - это величайшая и глобальная природная катастрофа в истории. В результате серии землетрясений и наводнений погибли миллионы людей. Под вопросом стоит само существование человечества. Мы должны сплотиться, трудиться, чтобы выжить самим и дать возможность жить следующим поколениям. У нас не должно быть места грабежам, беспорядкам и другим преступлениям. Только так мы уцелеем, и будем жить достойно, а не скатимся в дикость, в варварство, в скотство. Не скатимся к войне, в которой сильный будет убивать, и угнетать слабого, и в которой не будет победителей. Власти города уже предпринимают меры ... (Тут в толпе послышался шум, и смех, и нелицеприятные, и нецензурные выражения.) Да, да, вот и я про то же! Мы, значит, с товарищем майором, встречались с вашим мэром Бреннером. Знаем, что это за тип! Но если он не будет работать на вас, на граждан, скиньте его к чёртовой матери! Но сделайте это по закону, сообща и на трезвую голову. У вас впереди много работы. Создавайте органы самоуправления при домах, в микрорайонах. Помогите себе сами! Иначе вас не спасут ни армия, ни милиция, никто.
 
- Уважаемые граждане! Люди! Решайте, что для вас важнее: одурманить себя и идти грабить, убивать, зверствовать? Или собраться всем миром и построить новую жизнь, такую, какую бы вы хотели для себя. Без прежних "хозяев", чиновников, политиканов и олигархов.
- Я - простой русский человек, такой же, как и вы. Моя семья, все близкие остались в погибшем Красноярске. Так случилось, что я уцелел. И я хочу жить и хочу строить новую жизнь! И я призываю вас, земляки, сибиряки, давайте ЖИТЬ вместе!
 
Эта простая речь удивительным образом подействовала на людей. Злоба ушла из них. На лицах обозначились раздумье и забота. Многие опускали голову и тут же спешили уйти с завода, выбрасывали пустые бутылки и канистры. Но из толпы раздался чей-то весёлый голос:
- А ну-ка, спой нам ещё песню! Понравилось нам, как ты поёшь!
Его поддержали:
- Спой! Пой! Песню!
Юрий не заставил себя упрашивать и снова взял гитару. К нему подтащили перевёрнутый мусорный бак. Он влез на него и, бегло настроив гитару, снова запел:
- «Когда весна придёт - не знаю. Пройдут дожди …»
После окончания песни люди хлопали ему, как настоящему артисту. Затем дружно стали расходиться, вслух обсуждая последние новости. Юрий крикнул вдогонку:
- Эй, народ! Передайте гитару хозяину! И спасибо вам, люди, за внимание и за понимание!
 
К нему подошла пожилая женщина, взяла за руку, сказала:
- Спасибо и тебе, служивый, что не допустил народ до греха! Спаси Бог!
Охранники увели несколько человек, уличённых, как зачинщики погрома, куда-то за склад, вглубь территории завода.
 
Когда солдаты и СОБРовцы уже садились в машину, к ним подошёл неровной подпрыгивающей походкой лысоватый мужчина в дорогом костюме, испачканном извёсткой и с галстуком набекрень.
- Спасибо, огромное спасибо, господа офицеры, что не дали разграбить завод! Я – директор ЛВЗ. В знак благодарности могу предложить вам два ящика лучшей водки. Экспортная! Люкс! Открывайте борт, сейчас рабочие вынесут.
Юрий поглядел на него с презрением:
- Мы не за водкой к Вам приехали! Мы город спасали от пьяного разгула! И не нужна нам Ваша благодарность!
- Вам мало?! Ну, возьмите три ящика, четыре!
- Да пошёл ты со своими ящиками! Людям сейчас работать нужно, чтобы выжить и чтобы не одичать. Было бы лучше всего вылить в сточную канаву твою отраву! А если жалко – увози её куда-нибудь подальше. И вообще, закрывай-ка ты, дядя, свою винокурню и начинай производить что-нибудь действительно нужное для людей!
 
Не слушая дальнейших причитаний директора, Юрий сел в кабину и ЗиЛ, пыхнув сизым дымком, поехал обратно на военную базу.