Улыбнуло...или Восток - дело тонкое)

Как-то в Пекине я объяснял нашему военному атташе и его супруге, пышной даме бальзаковского возраста, систему образов в восточном искусстве. Мы сидели в уличной харчевне, а с ветвей свешивались бумажные ленты с надписями, восхвалявшими здешнюю лапшу.
 
— Как я завидую вам, Всеволод, что вы освоили эту китайскую грамоту, — говорила мне генеральша оперным контральто. — Я глаз не могу оторвать от иероглифов. В них столько гармонии. Попросите, пожалуйста, хозяина отрезать мне на память вот этот иероглиф, и, пожалуй, еще вот этот…
 
Несколько удивленный, владелец харчевни выполнил просьбу иностранки. Генеральша убрала куски бумажной ленты в сумочку, а потом отнесла их портному и попросила вышить иероглифы золотом на вечернем бархатном платье. В нем она и отправилась с мужем на прием по случаю национального праздника Китая. Премьер Госсовета Чжоу Эньлай чуть не упал от изумления. Ведь на одной груди
супруги советского военного атташе было написано «вкусно», а на другой — «дешево».
 
— Впрочем, говоря о подобных ситуациях, в которые, не зная языков или местных обычаев, попадали другие, стоит рассказать и о себе. Я тоже не мог знать всех тонкостей японских традиций, что однажды стало причиной курьеза, случившегося уже со мной:
 
Разное прочтение языка жестов однажды поставило меня в Японии в очень курьезное положение. Я остановился в традиционной японской гостинице – рекане — на полуострове Идзу. А рекан – это как бы отель наоборот. В отеле турист питается в общем зале, а принимает ванну у себя в номере, в рекане же постояльцы моются вместе, а ужинать расходятся по своим комнатам. Ужин приносит на подносе миловидная служанка в кимоно, в течение всей неторопливой трапезы она подливает ему саке, помогает извлекать мясо из свежесваренных крабов. Девушка держится не без кокетства, может выпить с постояльцем, но не более того. Раздразнив мужской аппетит, она выразит готовность пригласить кого следует.
 
По подобному сценарию все шло и на сей раз. Девушка с игривым сочувствием заметила, что иностранцу, наверное, не по вкусу японская еда, особенно сырая рыба. Я решительно возразил: «Угощение тут у вас — во!» И показал большой палец! Жест вызвал у японки некоторую растерянность. Помедлив, она вытянула мизинец: «Вы хотели сказать вот это?». Но я еще раз выразительно помахал большим пальцем. Служанка отправилась посоветоваться с хозяйкой.
 
Прошло более получаса, и в комнату вошла другая японка — более высокая и ярче накрашенная. Она уселась рядом и как бы невзначай положила свободную руку повыше моего колена. Я поднял глаза и обомлел. Рядом со мной был мужчина в завитом парике и с подведенными глазами. Я вскочил на ноги, достал из чемодана бутылку виски, налил до краев два граненых стакана: «Ты уж извини, парень! Произошло недоразумение. Меня не так поняли!»
 
А через несколько минут из вестибюля раздался женский хохот. Мой ночной гость рассказывал персоналу гостиницы о чудаках иностранцах. Они, дескать, сами не знают, чего хотят — путают мизинец с большим пальцем, то есть женщину с мужчиной.
 
(Всеволод Овчинников)