"Титаник" по имени Красноярск. ч.3, гл.2

Когда Надя проснулась, в окно едва просачивался серый свет ненастного декабрьского дня. Дождь всё продолжался – проливной монотонный, нескончаемый. Было такое впечатление, что с неба вода просто лилась, как из незакрытого водопроводного крана. Ветер, уже не ураганный, но всё равно очень сильный, гнал и гнал с севера гряды низких чёрных туч. Вместе с дождём ветер нёс крупные хлопья пепла. Надежда разбудила детей, заставила их умыться дождевой водой из рукомойника и накормила остатками «ночных» бутербродов. За завтраком они познакомились поближе. Девочку звали Вика, её было 12 лет, и она училась в 6 классе. Старшему из мальчиков, которого звали Никитой, было 9 лет, он учился в 3 классе. Младшему, Павлику, было только 3 года.
 
- Тётя, а как твоя фамилия? – спросил Павлик, жуя кусок батона с маслом и сыром. – А долго мы тут будем жить? А моя фамилия Суриков. Мы все Суриковы, - он оглянулся на брата и сестру.
- А моя – Вагина. Но зовите меня - Надя, Надежда. Жить нам здесь придётся до тех пор, пока ливень не кончится, и за вами приедут ваши родители или Юрий Петрович.
 
- Наши родители умерли! – дерзко заявил Никита. – А дядя Юра не приедет никогда! А с тобой я жить тоже не хочу!
- Никитка, перестань! – одёрнула его сестра. – Тётя Надя, не слушайте его, он всегда вредничает. Мы будем с Вами жить. И слушаться будем. Ник, не корчи рожи! Да, будем, и всё тут!
- Ну ладно, - вздохнула Надя. – Поели – убираем со стола. Хотим мы или не хотим, а нам придётся жить вместе. Никуда мы отсюда не денемся. Будем сидеть здесь, и ждать помощи.
 
После завтрака Надежда осмотрела весь небольшой дачный домик Крохина, ставший их приютом на неопределённое время. Дом был сложен из бруса и стоял на прочном бетонном ленточном фундаменте. Он состоял из единственной комнаты 4 на 4 метра, в которой стояла кирпичная печь, и веранды размером 2,5 на 4 метра. С южной стороны дома, под общей с ним крышей, была устроена открытая терраса. Дом был построен очень надёжно и достойно выдержал сильнейший ночной ураган. Только был обломан козырёк над входом, сорваны водосточные желоба, частично конёк на крыше, сломаны два листа шифера да покосилось асбоцементная труба, выходящая из печки. Надя позвала Вику, и они вдвоём залезли на чердак и как смогли, починили крышу, поправили тяжеленную трубу, привязали её найденной тут же верёвкой к стропилам.
 
Немного передохнув после работы на чердаке, Надя решилась выйти из дома и пройтись по дачному посёлку, поискать людей, а может быть узнать новости. На веранде она нашла женские резиновые сапоги, немного тесные для её ноги, и широкий мужской дождевик цвета «хаки» с капюшоном.
Девушка, прежде всего, обошла участок Крохина, небольшой, 20 на 30 метров. На участке находились ещё отдельно стоящие: банька 2 на 4 метра и сарай-дровяник, заваленный до верха поколотыми дровами, инструментами и разным дачным хламом. Эти сооружения были построены капитально и хорошо перенесли ураган. А вот дощатый надворный туалет ветер повалил и откатил вниз по склону к кустам ирги и облепихи.
 
Затем Надя, через разболтанную калитку, вышла на серую, полузатопленную улицу посёлка. Под её сапогами захлюпала и запузырилась липкая грязь, густо посыпанная чёрным пеплом. Ливень смывал пепел на землю, но местами он скапливался в чёрные кучи, наподобие сугробов. Надя подставила руку под струи дождя. Ладошка моментально наполнилась водой наполовину с маслянистой сажей, пеплом, песком.
«- Это от вулкана, - подумала девушка. – Если нас не зальёт водой, то засыплет пеплом!»
На край дороги съехал большой кусок земли, подмытый ливнем.
«- Или затопит сель!»
 
Надя оглянулась. Дом, в котором они обосновались, находился на довольно пологом склоне, недалеко от вершины пригорка. Нет, пожалуй, сель им не грозит. Хотя это слабое утешение. На улице нет ничего живого. Они четверо здесь уже больше суток. А как быть, если придётся прожить в таких условиях ещё несколько дней? Припасы, взятые в магазине, скоро кончатся. Где потом ей брать продукты, питьевую воду? Как обогреться, обсушиться? Прежде у неё никогда не было таких проблем. В большом городе всё это сделает за тебя кто-то другой: привезёт, приготовит, обслужит. Да ещё этот ненормальный Юрий Петрович навязал ей чужих детей – вот сволочь! Пусть только приедет – она ему всё выскажет, она молчать не станет! Она, что ему, обязана?!
 
Возмущаясь втихомолку Крохиным и коря себя за мягкотелость, Надя дошла до конца улицы. У крайнего домика от электрического столба ей навстречу шагнула фигура в бесформенном прорезиненном плаще. От неожиданности Надя чуть не вскрикнула и остановилась.
- А кто это гуляет тута по нашим местам? – раздался из плаща сипловатый мужской голос. – О, какая девушка! Симпатичная. И одна, без охраны?! Заходи, заходи скорей в дом, обсушу, обогрею!
 
Плащ распахнулся, и Надя увидала перед собой мужчину среднего роста, неопределённого возраста, с небритой физиономией. Он производил отталкивающее впечатление, но это его видимо мало волновало. Мужчина схватил Надю одной рукой за плащ, а другой стал открывать калитку. Девушка резким движением вырвалась от него и отступила на середину дороги.
- Не смейте меня трогать! А то я … я пожалуюсь!
- Пожалуешься?! – мужчина оскалил жёлтые, прокуренные, кривые зубы. – Кому ты пожалуешься, детка? Дяде милиционеру, да?!
 
- Юрию Петровичу Крохину! – с отчаяньем воскликнула Надежда. – Я живу в его доме!
- А, у Петровича? – сразу сбавил тон мужчина и отпустил девушку. – То-то я смотрю: не он ли вчера приезжал. Только машина не его была. А сейчас он гдежА?
- Сейчас он … уехал. Но обязательно приедет … сегодня.
- А-а, тада ладно. Привет Петровичу! А я здешний сторож, Михаилом зовут. Так что если что – обращайся ко мне. Или если вдруг Юрий Петрович заплутает, и не приедет до ночи – милости прошу! – Михаил сощурил хитрые татарские глаза. – А то я сам забегу на чаёк – понравилась ты мне, кралечка!
- Нет-нет! – проговорила Надя отступая. – Не приходите! Я всё передам Юрию Петровичу!
- Да я же с тобой ещё только пошутил! – крикнул ей вслед Михаил. – Но мы ещё встретимся и тогда поговорим …
 
Надя быстро пошла обратно по улице. Она была напугана этой встречей и понимала, что сторож начнёт её теперь преследовать и готовить ей всякие гнусности. Теперь следовало всегда находиться настороже. Может даже носить при себе оружие. А вдруг этот Миша – единственный человек во всём посёлке?