"Титаник" по имени Красноярск. ч.3, гл.5.

Только закончили они свой ранний ужин, только за окнами сгустился мрак, как на крыльце раздались шаги и послышался негромкий стук в дверь. Надя вспомнила о сегодняшней стычке с Михаилом, и у неё тревожно забилось сердце. Она отставила со стола керосиновую лампу и выглянула в окно веранды. На мокром крыльце под струями ливня стоял мужчина, закутанный как в кокон в кусок полиэтилена. Сердце у Надежды замерло, но испуг сразу прошёл, едва она разглядела стоящих рядом с мужчиной двух женщин. Одна была в длинной зимней куртке с накинутым капюшоном, другая в пальто и под зонтиком, гнущимся от сильного ветра.
 
Надя открыла дверь и впустила новых гостей.
- Извините, что побеспокоили Вас, - обратилась к ней старшая женщина, закрывая зонт. – Мы увидели: свет горит, и пришли. Не позволите ли нам немного отдохнуть и обсушиться?
- Конечно, конечно! Проходите, пожалуйста! Погода ужасная, мы и выйти боимся!
 
- А мы целый день так блуждаем, - продолжала женщина, снимая пропитавшееся водой драповое пальто. – Видите ли, мы - пассажиры поезда № 53. Меня зовут Галина Васильевна. Это моя дочь Людочка, - она указала на симпатичную черноглазую девушку, по возрасту примерно
Надину ровесницу, снимавшую на веранде свою куртку и вязаный беретик. – А это наш спутник Аркаша, - молодой человек лет тридцати немного манерно поклонился Наде и присел, снимая грязные ботинки в которых хлюпала вода. Он был худ, носат и черноволос.
- Очень приятно! – отозвалась Надя. – К сожалению, не могу оставить вас здесь – нас и так четверо, и кроме чая, угостить вас нечем. Но когда обогреетесь, можете занять любой свободный домик поблизости. Вот сегодня, напротив нас поселились молодые люди, тоже с вашего поезда.
 
Надя налила гостям тёплый ещё чай и выделила по две сушки.
- О-о, это было ужасно! – за чаем Галина Васильевна рассказывала о своих приключениях. – Я за 60 лет жизни такого ужаса не переживала! Во-первых, когда поезд окружили местные жители. Вы бы видели их тупые, гнусные лица! Они кружили вокруг, как вороньё, бранились страшно! Казалось, они вот-вот бросятся на нас и станут грабить, насиловать, убивать! Я сказала Людочке снять всё золото (ну, какое у нас золото! Так, цепочка, да кулончик, да колечко) и спрятать в чемодан, в бельё. А потом все эти страшные люди как-то сразу исчезли, и стало ещё страшнее. Я-то не хотела из поезда уходить – будь, что будет! А тут всё ж таки стены и крыша, и проводница – она же на работе! Да вот Аркаша уговорил дочу, а потом они вместе уговорили меня бежать в гору от поезда. Аркаша-то всю дорогу на Люду поглядывал, от самого Биробиджана. Я сразу поняла, что она ему понравилась.
 
- Мама, ну же … - пискнула Люда и покраснела.
- Да-да! Моя Людочка и красавица, и умница, и не будет дружить с кем попало! Но Аркаша ей приглянулся.
- Галина Васильевна, я …
- Так вот я и говорю, пошли мы в гору, а тут такой ураган сразу начался, просто ужас. Ужас! Ветер просто сногсшибательный! Да ещё в лицо, и насквозь продувает, а у меня хондроз и … Да впрочем, неважно! Я им говорю: пошли куда-нибудь в сторону, в низинку. А они меня всё вверх тащат! Под конец Аркаша даже на себе понёс – такой вот герой!
 
Аркадий покраснел до корней волос и влюблено поглядел на Люду. Та снова засмущалась и прикрыла лицо кружкой с чаем.
- И только мы поднялись почти до вершины, (представляете?) такой гул раздался, ужас! И волна огромная, белая, как хлынет на нас! Я уж не знаю, что внизу творилось, ужас просто! А мы-то как побежали в лес! А тут ещё ветер налетел! Когда шли в гору – думала ураган, а когда прошла волна, так ветер подул в сто раз сильнее! И таким холодом повеяло, ужас! Я вся замёрзла. И дождь полил, и мрак! Я просто не знаю, как мы выжили. Ужас, ужас!! И вот бродили по лесу и ночь, и день, и вот только сейчас к Вам в дом зашли. В лесу-то ещё есть люди. Наверное, тоже куда-нибудь прибьются. Ну и вот, спасибо Вам, милочка, за чай, за приют. Пойдем мы, как Вы советуете, хижину себе искать. Кстати, я из поезда прихватила самое нужное. Вот, прошу Вас принять кусочек мыла. Надеюсь, мы подружимся!
 
Галина Васильевна протянула Наде кусок туалетного мыла в целлофановой обёртке. Девушка взяла подарок, немного подумала и сказала:
- А хотите, я Вам соли дам? У нас много оказалось.
Галина Васильевна неподдельно обрадовалась ответному дару и сразу положила пачку в свою хозяйственную сумку. Аркадий взял топор, свечку и спички, и все трое новых жильцов Шушуна вышли на улицу. Некоторое время спустя мужчина вернулся, принёс топор и сообщил, что они расположились на ночлег в соседнем доме. А завтра днём осмотрятся и, возможно, выберут что-нибудь получше.
 
После ухода Аркадия, Надя стала укладывать детей спать. Делать-то всё равно было нечего, а просто так жечь керосин и свечи неразумно. Было очень скучно, тоскливо без привычных занятий: компьютера с Интернетом, телевизора. Даже позвонить кому-нибудь по телефону и просто поболтать было невозможно.
Вика и Никита легли спать без вопросов – им тоже нечем было заняться, ведь даже из домика в такую непогоду не выйдешь! А Павлику хотелось ещё пообщаться, не хотелось лежать в темноте, и он попросил:
- Тётя Надя, расскажи сказку!
Девушка присела на табуретку рядом с кроватью детей, задумалась. Сказку? Да она их все забыла давным-давно! И книги она перестала читать, когда закончила университет. Пересказывать трёхлетнему ребёнку сюжеты своих любимых фильмов – про вампиров, мистические драмы, экшны – было глупо.
- А, вспомнила! Сказка про курочку рябу. Слушай …
Сказка была знакомой и слишком короткой. Малыш остался недоволен:
- А ещё? Ска-азку!
- Хочешь, я тебе песенку спою?
- Хочу, спой.
Надя припомнила подходящую песню своего любимого «Наутилус Помпилиуса»:
«- Мы будем жить с тобой в маленькой хижине
- На берегу очень тихой реки …»
 
И потом, когда дети заснули, Надя долго лежала без сна на своём неудобном шишковатом диване и повторяла слова этой песни. И думала о том, что это навсегда, что так до старости ей суждено жить в этом дачном домишке с чужими ребятишками. А может всё-таки появится кто-то ещё? Кто-то сильный, хороший, умный. Тот, кто будет заботиться о ней, на кого можно положиться в любой ситуации. И тогда ей не будет так тоскливо долгими ночами в холодной, сырой постели. Надя расчувствовалась и всплакнула немного от жалости к себе. И незаметно заснула.