Невыдуманная история

Эльза Железняк
«Я мечтала о морях и кораллах, я мечтала поесть суп черепаший»… Помните в фильме «Ещё раз про любовь» в главных ролях Татьяна Доронина и Александр Лазарев-старший, рассказали о трогательных отношениях между стюардессой и молодым физиком, между мужчиной и женщиной? Ну, может быть, скорее трагичной любви, так как в конце фильма стюардесса погибает, спасая пассажиров. Сколько раз мы смотрели этот фильм со слезами на глазах, переживая за героев фильма. Помните, как звали этого героя-физика? Да, представьте себе – Электрон! И вот это злосчастное имя вносило диссонанс в моё восприятие, и глухое раздражение не покидало меня, пока я смотрела фильм. Неприятие такого заумного имени осталось до сего времени и ничего не могу с этим поделать. А свершись те события в наше время, автор как назвал бы своего героя Терминатор или на худой конец, Калайдером?

К чему всё это я? А к тому, что мой рассказ как раз и касается имени, данное маленькому человечку, самым необычным способом. Так что песенкой, которую пела стюардесса, я не просто так в начала свой нехитрый рассказ. «Я мечтала о морях и кораллах»…Ну кто в детстве или юности не мечтает о море? Родившись в самом сердце Сибири, где только речка Карасук, да небольшие озера, на которое мы, детвора бегали купаться и, конечно же, мечтали увидеть море! А потом, когда переехала в Украину, произошла моя удивительная первая встреча с морем! Это было в Одессе, и моих чувств от увиденного чуда, не передать словами! Всё было необыкновенным: и воздух опьянял до изнеможения своим странным ароматом, и вода солёная, солёно-горькая, да ещё такого цвета неземного, если смотреть в сторону линии горизонта, как на полотнах Айвазовского! Репродукции с картин этого художника можно было встретить на страницах любого учебника или книги… Кто первый раз увидел море, я думаю, меня поймёт. Первое впечатление настолько резко отпечаталось в памяти, что каждый раз при воспоминании о море, я переживаю эту первую встречу, как свою первую любовь. Но прошло всего несколько лет и моё воображение Чёрное и тем более Азовское море от частого лицезрения как-то утратили свою притягательность. И всё чаще воображение рисовало огромные волны океана. Вы только вслушайтесь, как звучит это магическое слово: О–К–Е-А—Н, но только не громко, а приглушенно и вы когда произнесёте это слово, медленно, с растяжкой, то непременно услышите шорох набегающей на скалистый берег высокой волны. Вот скажите нараспев о-к-е-а-н. Вашу душу унесёт прибоем вглубь вод, чего не передать словами! И теперь я испытываю тоску от того, что увидела это чудо, но снова от него живу так далеко, что встреча с ним не сможет состояться уже, ни при каких обстоятельствах.

Я часто вспоминаю как, однажды собравшись одним махом, купила билет на самолёт и полетела к сестре Ларисе, которая вышла замуж за моряка-рыбака и уехала с ним по направлению моей мечты, на островок, расположений в Японском море. Этот остров, назовём его Путятин, так он значится на всех картах бывшего Советского Союза. Море же входит в акваторию Тихого океана, но где проходит линия, разделяющая океан и море, честное слово, я не могла увидеть. Вода одинаковая по все параметрам, а земля - она действительно разная! Вот на этом маленьком островке, протяженностью всего 18 километров, столько чудес можно увидеть! Например, пресное озеро, протяженностью в километра два и шириной в 1 километр на котором растёт реликтовое растение – розовый лотос! Цветок красоты необыкновенной и аромата – чудесного! Да и на этом крошке-острове, окруженном со всех сторон морем, такой большой водоём пресной воды, ну не чудо ли? На одном из берегов моря стоял небольшой заводик, имевший в своём распоряжении, громко будет сказано, рыболовецкий флот, состоящий из десятка полтора РСов и МРСов, в народе их зовут мэрээсы и, рээсы. В километре полтора от завода, расположился звероводческий совхоз, названия совхоза я не помню, а может он назывался как нибудь так, типа «Рассвет Ильича» или «Заря коммунизма» Фантазия была ещё та! В этом совхозе разводили норок и серебристо-чёрных лис. А дальше берега оккупировали военные части: морские и сухопутные. Посёлок, носящий то же самое название, что и сам остров, был небольшой. Улицы располагались разбросано, как позволяла земля, но всё же, относительное планирование наблюдалось. На берегу, где располагался завод, в стороне от него, был пляжик, на котором купались те, кто не имел желания пройти через весь остров на противоположный берег. На тот берег вели и дорога, и тропинка: обе извилистые. Дорога - это малоинтересное и можно сказать малопримечательное творение человека, а вот тропинка заслуживает несколько большего внимания. Тропинка струилось между сопок, и на небольшом от неё отдалении, находился родничок с очень холодной водой. Вода в нём не замерзала даже зимой. Пить такую воду в жаркий день – райское наслаждение.

Спустившись к берегу, вашему глазу откроется великолепная панорама! Небо и море, соперничая красотой, в конце концов, сольются где- то там, далеко и уже не будет возможности отличить одно от другого! Чайки носятся над морем, садясь для отдыха на одиноко стоящую в воде скалу, которую почему - то назвали «Петух», но у меня есть все основания утверждать, что скала большей частью похожа на сидящую в воде курицу. Берег не совсем песчаный, галечный, но чистый, как и вода. И тишина, которую нарушает шум прибоя и крики чаек, будет вам сопутствовать: вы не услышите шума мотора. Купающихся в будний день всегда немного и настоящий отдых вам будет гарантирован. А в отдалении от «Петуха», располагается другой пляж, зажатый двумя сопками. Эрозия, великолепный скульптор природы, из правой сопки, если вы будете стоять лицом к морю, изваяла слона, опустившего хобот в морскую воду. Что и послужило названием того и другого пляжей.

Но вернусь к началу своего повествования, и не буду описывать вам свои впечатления от зимы, которая, в конце концов, всё равно приходит и портит все впечатления. Простите а, то я как - то так увлеклась!..

Как известно, каждое мало-мальски приличное судно имеет своё собственное имя, которое даётся при спуске на воду, и свою команду. Они жили каждый своей жизнью, служили друг другу, и команда держала судно в надлежащем порядке. Каждое судно, согласно всяких там ГОСТов, регистров, реестров, (терминологию пропускаем…), имеет свой срок эксплуатации. Собирается комиссия, которая тщательно обследует весь пароход и даёт заключение: годно или подлежит списанию, данное судно. На острове часто в ходу вместо слова пароход или корабль другое слово – коробка. Это слово как-то уничижало трудягу – сейнера, и я им никогда не пользовалась. Названия суден были однотипные «Пленительный», «Стремительный» и так далее, но одно судно выпадало из этой серии, называлось оно «Алатао» и слыло патриархом на острове. И вот однажды жарким июньским днём ему вынесли приговор – на слом! Подписанный вердикт не давал шансов остаться в живых. Из шестнадцати человек команды, на борту осталось четыре человека: капитана, два матроса и механик, всех остальных должны были списать в самое ближайшее время с борта, с переводом на другие суда.

Притихшее судно сиротливо стояло возле пирса, в ожидании своей участи и чувство обречённости, вызывало печаль, при взгляде на него. Казалось, что чайки кричат над ним особенно жалобно. Набегавшая волна ударяла о борт, покачивая судно и оно, касаясь покрышек, издавало звук похожий на приглушенный стон, по крайней мере, мне так казалось. Чайки безбоязненно садились на рубку, клотик, леера и другие части судно, как бы прощаясь.

Не сегодня-завтра поступит команда, снять всё ценное, вывести судно на рейд и поджечь, а команде сойти на катер сопровождения и покинуть рейд. Оставшаяся часть команды находилась на судне и пила чай, когда по радио поступила команда принять на борт роженицу и переправить её на материк. Переправить так, переправить, хоть это и не совсем привычное для рыбаков занятие. Механик спустился в машинное отделение и судно ожило. По трапу уже поднималась молодая женщина, поддерживаемая под руку местным зуботехником, Лёшей Грязевым. Всё население острова его знало, так как кроме него лечить зубы было больше не у кого, а вот женщина для команды была знакома меньше. Капитан знал, что она работала в рыбкоопе бухгалтером, а как зовут её, не помнил. Да и какая разница?

Трап убран, и Тарас дал команду на отход. Винты вспороли воду, поднимая за кормой буруны, и старый труженик, сброшенный со счетов, увозил с собою ещё не родившегося человечка. Механику в машинном отделении были слышны спокойные команды капитана и, получив «Так держать», подсчитывал время прибытия в бухту Разбойник.

А наверху дело начало принимать нежелательный оборот. Роженица оказалась в очень сложной для себя ситуации, она чувствовала, что уже вот-вот, начнутся потуги, а вокруг неё только чужие мужчины. Кроха, которая была в ней, не хотела ничего знать, она так спешила раньше срока увидеть белый свет, что на все просьбы матери потерпеть, и побыть там, где ей положено находиться, не откликалась, а наоборот, активизировала все свои силёнки и стала готовиться к выходу.
Лёша по виду Галины, понял что ситуация становилась нештатной. Он вышел из каюты, поднялся в рубку:
- Тарас, срочно нужна будет тёплая вода, полотенца и простыни, а так же будет нужна твоя помощь. Роды практически начались. Давай всё быстро организуй, я пошёл к ней.- Резко развернулся и вышел.

Галина лежала и, зажав рот рукой, старалась сдерживать стон. Тёмные волосы, как дорогая рама, обрамляли бледное лицо. Болезненная гримаса вновь исказила его и предательский стон, сдерживаемый с огромной силой, прорвался наружу. Накрытые баевым одеялом ноги Галины, переплелись.

- Ну что, как дела? - Участливо наклонился медбрат.
- Лёша, схватки уже с потугами, я сдерживаю.- Простонала она.
- Не сдерживай. Будем рожать. Расслабься. – Он достал саквояж с инструментарием.

В это время с большой кастрюлей воды зашёл капитан судна.

- Принеси мыло, и таз. - Быстро и отрывисто произносил медик.

Все команды было исполнены капитаном без суеты, в авральном режиме. Но такой аврал был на судне впервые. Всё было приведено в боевую готовность для приёма того, кто, не считаясь со временем, обстоятельствами пытался начать свою новую жизнь на свободе. Ему было всё равно, так как здесь где он сейчас находится, его сдавливает со всех сторон, ему тесно, неудобно и даже больно. Помогая себе ножками, человечек высвободил головку. Усилие, ещё одно, и вот уже плечико пошло вперёд, после некоторого усилия пошло второе и сильные мужские руки приняли легкое, почти невесомое тельце малыша.

-Галя, девочка! Смотри, какая красавица родилась! - Показал ягодички ребёнка матери.

Она с облегчением взглянула на своё дитя и, успокоившись, что болей больше не будет, и не надо будет сдерживаться, с улыбкой взглянула на девочку.

- Ещё одна дочка. Это хорошо, что девочка говорят, когда в семье девочки, значит, муж любит жену». – Сказала и прикрыла глаза, но через минутку открыла снова. По её лицу скользнуло смущение: вот она лежит, пусть даже уже прикрытая простынкой, перед двумя чужими мужчинами, заставляя их суетиться возле неё. Какая досада, что не доехала до больницы. Там женский персонал всё-таки…
- А если мальчишки? - Подал голос капитан.
- А если мальчишки, значит, жена любит мужа.- Ответила уставшая Галина.

Пока мужчины обрезали пуповину, обмывали и пеленали ребёнка, она отдыхала перед ещё одними маленькими родами, отторжения плодного места.

Капитан вышел в рубку, а медбрат сев на стул, смотрел на лежащего ребёнка, на красное сморщенное личико: - « Сразу и не видно, что преждевременно родилась. На вид все три кило».- Подытожил он. - Ну что, схватки появились? – Поинтересовался Алексей.
- Да, усиливаются. – Морщась, ответила Галина.

Когда «Алатао» причалил к пирсу, карета скорой помощи уже ожидала пациенток. Двое крепких парней с носилками зашли на борт за Галиной. Выносили её осторожно, так как трап был узким, поэтому, когда ступили на землю, подхватили с одной стороны капитан, с другой – матрос. А сзади Леша, зубной техник, нёс маленький пищащий свёрток. Так впятером донесли до машины каждый свой драгоценный груз. Машина отъехала, а четверо моряков смотрели ей вслед ещё долго, потом и они поднялись к себе на судно, и после того как отдали швартовы, отчалили и пошли к себе, к месту своей стоянки.

Галина готовилась к выписке. К одиннадцати часам должен будет подъехать её муж, и они могут вернуться домой.

- Лунёва, к тебе пришли.- Санитарка поставила на тумбочку Галины большой пакет. – Вот, передачу тебе принесли. Подойди к окну, там они. – Сказала и пошла к двери.

Галина в недоумении пошла к оконному проёму, ещё только девять, обход не закончился, - « Кто же это может быть»? Она подошла к раскрытому окну и ахнула. Роженицы, обгоняя друг друга, кинулись к другому окну, что бы посмотреть, что же так удивило их соседку по палате.

Под окном стояло больше десятка мужчин, поднявших головы. В палате раздался смех.

- Галя, а кто же отец-то?- Послышался сквозь смех чей-то женский голос.

Галя оторопело смотрела вниз и молчала, внизу стояла в полном составе команда корабля, судя по присутствию капитана и матроса, которого она знала. Послышались приветствующие Галину возгласы, но вот из них выделился зычный голос Тараса.

- Галина, мы пришли всей командой, просить тебя назвать девочку именем нашего судна, Аллой. Мы говорили с Андреем, он согласен. Осталось тебе решить, так ли это. – И замолк в ожидании.
Команда молчала, и подняв головы, смотрела на Галину.

- Я согласна. Пусть будет Алла.- Проговорила после некоторого замешательства, молодая женщина.

Громкое «Ура» раздалось на территории больницы. Из окон повысовывались головы любопытствующих.

- Мы придём за вами.- Перекрывая враз заговоривших мужчин, крикнул Тарас.- Мы знаем, будем в одиннадцать.

И махая приветственно руками, толпа двинулась со двора. Галина стояла у окна и растерянно смотрела им вслед, её вернул к действительности голос соседки:

- Галь, а ты что на судне работаешь?
- Нет, бухгалтером в рыбкоопе, я же говорила. А это команда «Алатао», с того самого судна, которое идёт на слом. Девочка – Алла, а если бы мальчик какое имя дали бы ему? – Задумалась Галина.
- Ты что на пароходе рожала?- Не то спросила, не то высказала свою догадку соседка.
- Да, на рыболовном сейнере. – Отходя от окна, подтвердила Галина.

Женщины в палате тихо переговаривались между собой, а Галина подошла к тумбочке и стала распаковывать большой пакет. В нём были детские вещи, необходимые для выписки и лежала поздравительная открытка, на которой толстенький карапуз держал в одной руке дудочку, а в другой ленту со словами « С днём рождения»! Прочитав открытку, Галина рассмеялась.
Конечно же, с днём рождения, так как всего лишь шесть дней от рождения, а не шесть лет! Она села на кровать и подумала о том, что теперь придётся отказаться от имени, которым хотели назвать, если родилась бы девочка. Раньше присваивались кораблям, пароходам, яхтам имена знаменитых людей, но чтобы назвать человека, в честь судна, она слышала впервые.

- Да, теперь моя дочь будет, носить имя корабля, и будет звучать -- Алла Лунёва!

После обхода, лечащий врач Наталья Евгеньевна сказала Галине:

- Собирайтесь на выписку, там за вас целая команда хлопотала о досрочной выписке. Подняли всех на ноги! Документы будут готовы через полчаса. Педиатр ребёнка уже осмотрела, так что оснований задерживать вас у меня нет. – Улыбнувшись, отдала медсестре историю болезни роженицы Лунёвой Галины. – Вот вам история, идите, готовьте, я приду и подпишу.- Сказала и перешла к кровати следующей пациентки.

Галина, не слышала, о чём ведётся беседа, думала о своём, на чём приехали больше десятка человек? Неужто, все шестнадцать? Как-то становилось тревожно: их нужно будет пригласить домой, накрыть стол и угостить. Затеяв побелку, подготавливаясь к родам, Галина тем самым ускорила ход событий и вот, теперь Аллочка вместо июля, появилась в июне. Как обстоят дела дома, Галя знала со слов мужа. Но теперь волновалась, мужчина - не женщина, разве наведёт уют так, как она? Мысли скакали одна перед другой, мешая сосредоточиться. Не сразу услышала, хотя и ожидала, что медсестра назовёт её фамилию.

Выходя из палаты, она пожелала всем скорого возвращения домой, здоровья и всем новой встречи в роддоме. Женщины дружно рассмеялись.

В коридоре её встретила толпа мужчин во главе с мужем. Врач с акушеркой, которая несла малышку, торжественно произнесла речь, кто-то стал щелкать фотоаппаратом, были вручены цветы присутствующим женщинам, хлопнули пробки бутылок с шампанским и весёлые голоса и смех с наилучшими пожеланиями, наполнили это строгое заведение.

Затем все сели в небольшой автобус. Галина думала что домой, оказалось, что нет, автобус остановился возле старого здания районного ЗАГСа.

- Ну, вот приехали, выходи - Подал команду капитан "Алатао", Тарас Федоренко.

Команда под дружные аплодисменты провела мать и дочь в комнату для регистрации, и когда вся суета поулеглась, началась церемония регистрации. И тут малышка подала голос, пусть не такой сильный и зычный как пароходный гудок, но это был голос человека, которому что-то не нравилось. А взрослые засмеялись. Не передать словами, что чувствовали эти люди в тот момент, я не присутствовала, а только пересказываю. Конечно же, кое-что из рассказанного мною, может не соответствовать описываемым ощущениям, но как автор, я имею право на это.

Вот так, живёт где-то теперь молодая женщина, носящая, я думаю, уже не Лунёва, а другую фамилию, по имени Алла. С именем в честь корабля, на котором она родилась и шагнула в наш мир.

А что же пароход? Через три дня после событий, произошедших на его борту, он был выведен на рейд и подожжён. Капитан сошёл последним.

Чёрная копоть три дня вилась, клубилась над обречённым судном, которая была видна всем издалека. Толпы детворы притихнув, наблюдала. А потом, утром проснувшись, увидели, что "Алатао" уже нет, видимо ночью отбуксировали с надписью на борту: НА СЛОМ.