Шутки Ходжи Насреддина

Не могла пройти мимо его шуток: уже несколько столетий он издевается над человеческой глупостью, самодовольством, ограниченностью а начнёшь читать - узнаёшь современников, будто писал о нас. Неужели ничего не изменилось???

В мактабе, начальной мусульманской школе, маленький Афанди задавал своему учителю — домулле каверзные вопросы. На многие из них домулла просто не мог ответить. — Не хвастайся своими знаниями, — рассердился домулла. — Чаще всего острые умом дети вырастают круглыми идиотами. — Так вы, уважаемый учитель, в детстве наверняка были очень умны.

Однажды прекрасным утром Ходжа шел домой. Вдруг ему пришло в голову, что можно сократить себе путь, свернув с пыльной дороги и пройдя остаток пути лесом.
— Отличный день, день счастливых поисков! — воскликнул Ходжа Мулла, сворачивая в чащу.
Не успел он оглянуться, как оказался на дне замаскированной волчьей ямы. —
Хорошо, что я пошел коротким путем, — подумал Мулла, лежа на земле. — Если уж посреди такой красоты могла случиться эта неприятность, то на пыльной и скучной дороге могло произойти все что угодно.

— Куда тебе со мной тягаться! — сказал Мулла Насреддин черту. — Тебя всякий обманет. Хочешь, я поведу тебя к речке и приведу назад, не дав тебе напиться?
Черт согласился, и они отправились к речке. Когда они подошли к берегу, Мулла Насреддин обернулся и спросил:
— А где же свидетели?
— Какие свидетели?
— Как какие? Ты будешь говорить, что напился воды, а я буду утверждать, что нет. Какой же из этого толк?
— Ну, так пойдем за свидетелями, — сказал черт, и они отправились обратно.
— Мы были у речки? — спросил Мулла Насреддин черта, когда они вернулись.
— Были,
— ответил черт.
— Напился ты воды?
— Нет.
— Так чего же тебе еще нужно?!

Насреддин копал в степи ямы. Прохожий спросил его: — Что ты тут делаешь? — Да зарыл в этой степи деньги, — отвечал Насреддин, — но, как ни бьюсь, не могу найти. — А ты не оставил каких-нибудь примет? — спросил прохожий. — А как же! — отвечал Насреддин. — Когда я зарывал деньги, в том месте была тень от облака!

Однажды Молла ел кишмиш. Подошел к нему приятель и спрашивает:
— Молла, что ты ешь?
— Так... — ответил Молла.
— То есть как «так»? Что это за ответ?
— Я говорю коротко.
— То есть как «коротко»?
— Ты спрашиваешь у меня, что я ем. Если я скажу: «Кишмиш», ты скажешь: «Дай и мне». Я скажу: «Не дам». Ты спросишь: «Почему?», а я отвечу: «Так...» Поэтому-то я заранее и говорю коротко: «Так...»

Насреддин говорит знакомому:
— Слышал? Наш приятель скончался.
— Нет, — ответил тот. — От чего же?
— Бедняга не знал, ради чего живет, так что о причине смерти и говорить нечего.

К Насреддину приехал издалека один из родственников и привез ему в подарок утку. Обрадованный Насреддин сварил ее и съел вместе со своим гостем. Вскоре после этого к Насреддину стали приходить один за другим люди, называвшие себя друзьями и друзьями друзей человека, принесшего утку, однако новых подарков никто из них не приносил.
В конце концов Мулла вышел из себя, но тут появился еще один незнакомец: «Я друг друга друга того родственника, который принес тебе утку», — заявил он и, подобно другим, уселся за стол в ожидании еды. Насреддин принес ему тарелку горячей воды.
— Что это такое? — спросил гость.
— Это суп супа супа из той утки, которую принес мой родственник, — ответил Насреддин.

Эмир послал Насреддина исследовать различные учения восточных мистических учителей. Все они рассказывали ему истории о чудесах, повторяли изречения основателей учений и великих учителей, которые давным-давно умерли.
Когда Насреддин вернулся домой, он представил отчет, в котором было одно-единственное слово: «Морковь».
Его вызвали для объяснений. Насреддин сказал эмиру:
— Лучшая часть погребена; мало кто знает, что под зеленым, под землей, находится оранжевое и что, если вы не работаете для него, оно испортится; к этому причастно большое количество ослов.

На одном собрании зашла речь о падении нравов.
— Если так пойдет и дальше, мир перевернется вверх дном! — воскликнул один из присутствующих.
Не успел он закончить, как Насреддин заметил:
— Как знать, а может быть, дно окажется лучше верха!

Фома говорит Ерёме: — У меня болит голова, что мне делать? — Когда у меня болел зуб, я его вырвал, — ответил Ерёма.