КРОВАВЫЙ ОСКАЛ БЕЛОСНЕЖКИ

Сказка – ложь, да в ней – намек...
А. С. Пушкин
 
Некоторые, казалось бы до одури знакомые вещи и понятия при ближайшем рассмотрении иногда поворачиваются к нам той стороной, которой не коснулись шкодливые ручонки косметологов – кичмахеров. При этом обнаруживается полное несоответствие этих вещей устоявшемуся мнению о них. Начинается все с того, что кто-то пытливый находит брешь в сусально-карамельной корке, покрывающей или исторический факт, или миф (сказку, легенду). А когда наслоения словесной лакировки сняты – то есть, проведено детальное исследование, открытие истины бывает просто поразительным. Как наиболее нейтральный вариант, возьмем народные и, базирующиеся на народных, сказки.
 
«Колобок» оказывается запопуляризованной и максимально упрощенной для детского сознания загадкой – космогонией, повествующей о сменах фаз Луны. Былинные богатыри – рыцарями независимого от князей степного Ордена, посвященного Сварогу. Мерзкая «Баба-Яга», отмытая от грязи инородных угро-финских болот, превращается в арийскую красавицу, воительницу Ягу. В последнем случае метаморфоза понятна и вполне объяснима: встреча с арийской всадницей для забредших в нашу Степь мерья (угро-финнов), желающих угнать себе на прожор арийские стада крупного или мелкого рогатого скота, заканчивалась обычно и естественно – скальпы мерья быстро перекочевывали с черепов их владельцев на уздечки арийских боевых коней. Потому-то Яга и стала у слегка цивилизованных потомков мерян (мерья) устойчиво негативным персонажем. А некоторые особенности арья - Воинов наделили Бабу-Ягу характерными для боевого оборотничества (не путать с бытовым вурдалачеством!) чертами – умением перевоплощаться в животных и полное подчинение зверей, управление миром мертвых и т.д. Феномен берсеркров еще не изучен как следует, а предыдущая ему форма боевого оборотничества – тем более. Это уже дело будущего. Впрочем, Сварог с ней, с Бабой-Ягой. Тут, в сказочных мирах, обнаружилась еще одна дама с тщательно отретушированной биографией. Имя ей – Белоснежка.
 
Из досье: черноволосая (как смоль), бледнолицая красавица с ярко-алыми губами (как снег бела, как кровь красна), гонимая злющей завистливой мачехой, скрывается у семи гномов от преследований, заколдованная (отравленная !) попадает в гроб и оживает от поцелуя прекрасного принца из далекой страны, который увозит ее к себе на историческую родину (фатерлянд).
Вот, вкратце, канва белоснежечных приключений. Просто, красиво, с трогательным хэппи-эндом.
 
Но настолько ли просто, как может это показаться?! Первая неувязка – гномы. Это только в россказнях дебилов от литературы они шастают под летним солнышком по лесным полянкам, собирая землянику. Добродушные бородатые карлики в зеленых кафтанах и красных колпаках персонифицированы в Позднем (очень позднем!) Средневековье, когда в народе не осталось практически никого из знатоков демонологии, уничтоженных Святой Инквизицией – кто за дело, а кто – для порядка. Чтобы знали. А сказка-то давняя, вот в чем проблема. Поэтому для начала определим – кто такие гномы и как они должны выглядеть на самом деле.
Согласно демонологии, гномы – это злые духи Земли, они ненавидят человека и все человеческое им чуждо. Всем нам, благодаря Н. В. Гоголю, знаком некий Вий – «...самый страшный и самый сильный представитель нечистой силы, живущий под землей. Раскорячистый, косолапый, руки и ноги что корни дерева, весь в земле. Ходит тяжело, появляется лишь в тех случаях, когда другие представители нечистой силы не в состоянии справиться. Веки длинные, до самой земли, сам он их поднять не может, обычно это делают летучие мыши. Как и вся нечисть, исчезает с третьими петухами» («Персонажи славянской мифологии»; К.; «Корсар»; 1993 г.; стр. 3. Аббат де Вильяр в «Непримиримом гноме» описывает способ вызова царя гномов (Вия) при помощи коллирия (глазной повязки для оккультных целей): «На глаза мне наложили коллирий, сделанный известными евреями, которым пользовался Пселль, чтобы видеть духов и, наконец, после того, как мне дали принять несколько капель эликсира, добытого из пламенной и очищенной земли, Магнамара сел на философский стул и повелел правителю подземных народов, именем великого и почитаемого Бога Вселенной, появиться в комнате. Он предстал; Магнамара поднял коллирий, и я ясно увидел перед собою царя гномов».
Во всех европейских мифах и легендах гномам присущи следующие черты:
А) крайнее безобразие облика;
Б) ненависть к солнечному свету;
В) ненависть к людям.
 
Согласно скандинавским верованиям, гномы – это темные альвы, ДВЕРГИ, антиподы светлых (кстати, тоже не являющихся ДРУЗЬЯМИ людей!), живущие в мире Дваргталхейм под землей. Повсюду гномы – стражи подземных сокровищ, полезных ископаемых. Так что Белоснежке пришлось бы очень тяжко, окажись она в гостях у гномов. Из этого можно сделать вывод: несмотря на человеческую внешность, Белоснежка ЧЕЛОВЕКОМ не была. Так кем же??!
 
Похожей внешностью (очень белая кожа и длинные черные косы) обладала самая быстрая из валькирий – Гелла (у «славян» - Жля). Но Белоснежка валькирией быть просто не могла – происхождение не то. Поэтому ищем еще одну подсказку – и тут же находим. ГРОБ. Хрустальный, алмазный, дубовый – везде и всюду он присутствует, где только ни объявляется мадемуазель Белоснежка. И потому легко находится определение тем, кто восстает из гроба. Это – УПЫРИ (вампиры, вурдалаки). Потому-то Белоснежке и было так хорошо и весело в гномьей тусовке – вампир не человек, иначе получается нонсенс, наподобие рая в преисподней. Характерные черты внешности Белоснежки – «белая, как снег, красная, как кровь, волосы черные, как смоль» часто встречаются на страницах хроник германских городов, где упоминаются эксгумации трупов, заподозренных в вампиризме. Мало кто из наших современников читал отчеты старшин – ратманов того времени. Зато всем знакомы типажи киношных вампиров. Основоположники жанра, А. К. Толстой и Б. Стокер, строго придерживались канонов демонологии в описаниях упырей: СНЕЖНО – БЕЛАЯ КОЖА (холодная на ощупь); ЯРКО – КРАСНЫЕ (кровавые) ГУБЫ; НЕЗЕМНОЙ КРАСОТЫ ЛИЦА. «Упыри (вампиры, вурдалаки) – проклятые и колдуны, которые после смерти по ночам встают из могил и пьют у людей кровь. Они появляются либо в своем обличье, либо с синими лицами, закутанные в черный плащ. ...Чтобы прекратить деятельность упыря, следует вбить осиновый кол в то место могилы, где находится грудь покойника... Лекарством от укушения упыря служит земля, взятая с его могилы» («Персонажи славянской мифологии»; стр. 191).
А в германских хрониках, засвидетельствованные самыми уважаемыми горожанами, описываются вскрытия могил вампиров, где в гробах лежали трупы, за много лет не тронутые тлением, с алыми губами, которые после пробивания груди осиновым колом извергали из себя потоки СВЕЖЕЙ крови.
Почему именно осина использовалась как средство борьбы с упырями, ведь у нее не только мягкая древесина, но и само дерево считается проклятым – на осине, дескать, Иуда Искариот повесился? Ответ на этот вопрос можно найти в дохристианских верованиях индоевропейских народов, откуда осина и попала в арсенал христиан – вампироборцев. Хотя и без объяснения причинно – следственной связи (молитовка-то не помогала!). Так вот, осине соответствовали руны Беркана и Эйхваз. Беркана защищала от враждебных чар, обмана, отравления, а Эйхваз (руна Жизни и Смерти) – от бед в пути. Сочетание этих рун, проявленное в осине, было средством, обеспечивающим доступ к ИСТИННОЙ сущности, иногда скрытой под обманчивой внешней оболочкой. Иначе говоря, осиновый кол срывал псевдожизнь с трупа – упыря, превращая вампира в обыкновенный корм кладбищенских червей, отправляя их псевдожизнь в Ничто и в Никуда.
 
Кстати, волна вампиризма и оборотничества накрыла германские земли в XIV-XVI веках в результате пресловутого Дранг нах Остен, начавшегося в IX веке. Захватив земли к востоку от Рейна, аллеманы (германцы) строили свой рейх на костях местного населения – балтийских русов и славян. Особенно рьяно преследовались служители исконных культов и носители древних знаний. О том, кто занимал европейское пространство до германского нашествия, красноречиво говорит давнее название Балтики – СКИФСКОЕ море. Оборотничество (бытовое, т.е. ликантропия) и упыризм достались славянам в наследство от черных триполийских культов «мирных земледельцев». Оставшиеся в живых русы и славяне были окатоличены и онемечены, но кровь-то осталась еще та, с генной памятью. Вот через какое-то время это и дало о себе знать. В славянском мире эту волну могли погасить или хотя бы сдерживать волхвы, а у католиков не имелось необходимых знаний – кроме методов Святой Инквизиции. Вот и получилось, что откликнулось то, что аукнулось при уничтожении коренной религии славян. И едва справилась католическая церковь – самым жесточайшим образом – с тем, что она сама же и высвободила. Подобная проблема, кстати, была и во Франции, с эпицентром близ города Труа (Троя), где с IV века н.э. обитали выходцы с берегов Днепра. К тому времени, конечно, уже офранцузившиеся. Впрочем, исторические изыскания несколько увели нас от основной темы.
 
Исходя из всего вышесказанного, можно восстановить подлинную историю Белоснежки, не имеющую ничего общего с хрестоматийно – мультяшной версией. Отбросив сказочный колорит, приведем ее в доступном, так сказать в научно – популярном виде.
 
- У одного доброго человека, вдовца, была дочь, которая стала жертвой вампира. В период перестройки организма девушки, пока она еще могла появляться на солнце, все видевшие ее отмечали необычайную белизну кожи и неземную красоту лица. А тут еще папан покончил со своим вдовством. Он женился, справедливо полагая, что дочь вскоре выйдет замуж и уедет к супругу. Не сидеть же ему одному в пустом доме! Но мачеха, как видно, догадалась о сущности Белоснежки, переживающей метаморфозу. В сказке это называется «невзлюбила от зависти». Однако – как было сказать любящему отцу, что его дочь превратилась в злобное чудовище, перестала быть человеком?!
 
В это время Белоснежка стала прятаться от людей, то есть перешла на присущий упырям ночной образ жизни. Мотивировалось это просто: нежелание встречаться с мачехой. Наиболее вероятным представляется, что имели место попытки убить догадливую женщину. Но каким-то образом мачеха не только осталась живой, но и сумела изгнать из дома падчерицу – упыриху.
 
Утратив жилплощадь, Белоснежка ушла к тем, кто был ей близок – к злым земным духам, сиречь гномам. Снедаемые ненавистью к людям, они не отказали нежити в приюте. А почему гномов семь?- по той же причине, что и двенадцать братьев – месяцев в сказке «Морозко». Семь гномов – это семь суток недели, то есть Белоснежка конкретно и плотно вписалась в гномью тусовку.
 
Зная нрав вампиров, можно предположить, что окрестные поселения стали страдать от набегов Белоснежки. Активизация упырихи побудила мачеху (резонно опасавшуюся за свою жизнь) да и, возможно, отца Белоснежки (которому тоже было чего бояться) предпринять ответные действия. Неизвестно как, но они нашли логово вампира с подаренным Белоснежке гномами гробом и наложили заклятие на гроб. К сожалению, осиновым колом они не воспользовались. Как думается, виною тому была сентиментальность отца, его мягкосердечность и склонность мачехи к полумерам.
 
Через довольно большой промежуток времени гроб с телом красавицы был обнаружен. Людская память зачастую коротка, и ужасы прошлого, основательно подзабытые, не шли ни в какое сравнение со спящей в гробу «прекрасной принцессой». А еще через некоторое время какому-то юноше удалось разбудить «СПЯЩУЮ». Судя по всем историям про Белоснежку, ее спаситель был издалека. К себе на родину он ее и увез, согласно официозу. Если только, конечно, увез – большая вероятность того, что спаситель стал завтраком для восставшей из гроба и зверски голодной красотки.
 
Примерно так же развиваются события и у Б. Стокера – профаны ломают защиту и выпускают в мир оголодавшую нежить. Так что принцу на благодарность Белоснежки рассчитывать не приходилось. Единственное, что она могла ему подарить – это быструю смерть как человека и возрождение в качестве упыря.
Такова подлинная история злобной упырихи Белоснежки, одной из первых женщин – вамп в европейской литературе, ставшей по злой иронии судьбы символом красоты и надежды. ТОЛЬКО ЧЬЕЙ НАДЕЖДЫ???!!!
 

Статья была впервые опубликована в газете "Вечерний Луганск"