Гениальные люди боятся воды, яда и горбунов

Гениальные люди боятся воды, яда и горбунов
 
В том, что у талантливых людей в голове свои, особые «тараканы», убедился писатель Сергей Сеничев. Он исследовал сотни биографий знаменитостей.
 
Пятница, 13
- Фобии (навязчивые страхи) были даже у героических персонажей. Легендарный полководец Гай Юлий Цезарь, например, панически боялся грома с молнией и при первом же намёке на грозу скрывался в подземном убежище. Более близкий нам исторический деятель - Сталин - не выносил воздушных перелётов. Будучи главнокомандующим, он за всю войну ни разу не побывал на фронте. И даже на мирную конференцию в Потсдам отправился поездом, который охраняли восемь (!) бронепоездов и семнадцать тысяч (!) бойцов НКВД. Другой коммунистический лидер - Мао Цзэдун - в отношении перестраховок даже превзошёл Иосифа Виссарионовича: во время поездок по стране «великий кормчий» внезапно менял маршруты движения своего поезда, срывая железнодорожные графики и останавливая транспортное сообщение в стране. Но больше всего Мао боялся быть отравленным. Яд мерещился ему буквально везде - не только в пище, но и, например, в бассейне с водой. Кстати, боязнь быть отравленным - едва ли не самая распространённая из фобий среди правителей самого разного пошиба. Именно опасаясь отравы, уморил себя голодом французский король Карл VII.
 
Многие великие люди также боялись цифр и чаще всего, конечно, числа 13. В ужас оно приводило, например, родившегося в 1813 году композитора Рихарда Вагнера - число букв в его имени и фамилии также давало в сумме чёртову дюжину. Президент США Рузвельт 13-го числа каждого месяца, независимо от того, выпадало оно на пятницу или на другой день недели, уклонялся от любых поездок. Поэт Гёте в «пятницу 13-го» вообще не вылезал из-под одеяла. Точно так же вели себя Наполеон и Бисмарк.
 
Некоторые гении боялись быть похороненными заживо - Шопен, Гоголь, Андерсен. Последний, когда болел, на прикроватном столике обязательно оставлял записку: «Это только кажется, что я умер». Но всех в этом смысле перещеголяла писательница мадам де Сталь: она боялась замёрзнуть после смерти в могиле. Курьёзной фобией страдал Дали - испытывал ужас перед кузнечиками. Пикассо с возрастом стал панически бояться цирюльников, и его было невозможно заставить подстричься. Психоаналитик Фрейд не мог смотреть в глаза пациентам. Злые языки утверждают, что из-за этого и появился его знаменитый метод - укладывать пациента на кушетку. А вот для Моцарта самым страшным в мире предметом была труба (музыкальный инструмент). Музыкант Шахтнер, служивший придворным трубачом в Зальцбурге, вспоминал: «Даже когда перед ним всего лишь держали трубу, это было всё равно, как если бы ему приставили заряженный пистолет к сердцу». Другой курьёз - учёный Паскаль, будучи одним из основоположников гидростатики, с детства не мог смотреть на воду. С ним сразу же случались конвульсии.
 
Любовь к чистоте также может носить характер фобии. Например, Маяковский постоянно мыл руки, открывая двери, держался за ручку через фалду своего пиджака, избегал есть из чужой посуды и носил в кармане персональный стаканчик. Композитор и пианист Скрябин, опасаясь инфекций, круглый год носил на улице перчатки. А при необходимости взять в руки деньги натягивал перчатки и в помещении. Уинстон Черчилль ежедневно менял постельное бельё, а в гостинице снимал комнаты с двумя кроватями: проснувшись ночью, перебирался на другую, где и спал до утра.
 
Головой на север
Чудовищно суеверным был писатель Хармс. Стоило ему встретить на улице горбатого человека, как он тут же возвращался домой, закрывал все двери, зашторивал окна и выпивал стакан молока. Эйнштейн не носил носков. Вообще. Хвастался, что обходится без них даже «в самых торжественных случаях», и скрывал их отсутствие под высокими ботинками. Писатель Диккенс спал головой исключительно на север. А каждые пятьдесят строк написанного обязательно запивал глотком горячей воды. Бенджамин Франклин, садясь за работу, запасался огромным количеством сыра. Гёте работал только в герметически закрытом - без малейшего доступа свежего воздуха - помещении. Гофман трудился в комнате, оклеенной чёрными обоями. А на лампу надевал то белый, то зелёный абажур.
 
Леонардо да Винчи, для того чтобы приняться за работу, нужно было слышать звон колоколов. Брамс для вдохновения постоянно без какой-либо надобности чистил обувь. Ньютон был крайне рассеян: однажды начал набивать свою трубку табаком с помощью пальца племянницы. А знакомый каждому со школьной скамьи критик Белинский («неистовый Виссарион») страшно страдал от собственной стеснительности. «Нельзя в люди показаться, - жаловался критик Боткину. - Рожа так и вспыхивает. Голос дрожит. Руки и ноги трясутся. Я боюсь упасть: отсюда чудачество, глупость, нелепость». А Максим Горький всю жизнь являл чудеса сентиментальности. Немало писателей хвасталось, что Алексей Максимович плакал, слушая их произведения. Судя по всему, слёзы текли у Горького не по поводу качества услышанного, а только от умиления: вот ведь, мол, - написано, создано!..
 
Мнение эксперта
Леонид Китаев-Смык, психолог, академик:
«В чудачестве гениев есть здравый смысл. Диккенс прислушался в своё время к гипотезе, что организм лучше восстанавливается, если спать на север головой. Это связано с магнитными полями человека. А тот факт, что Гёте «закупоривал» кабинет, указывает на зависимость от внешних условий, в которых комфортнее работать. Гёте нуждался в тишине, а, например, Хемингуэй, наоборот, бежал из дома в шумное кафе, где писал роман, сидя за столиком. Гофман, вешая то зелёный, то белый абажур, менял состояние успокоенности (зелёный) на состояние оживлённости (белый). Боязнь насекомых - остатки детских страхов. Пётр I при виде мыши запрыгивал на комод. Я был свидетелем того, что академик Сахаров боялся лягушек. Боязнь грома, как у Цезаря, - один из первобытных страхов, живущих в каждом человеке в большей или меньшей степени. Кстати, многие страхи этих людей были для них жизненно необходимы. Сталин, если бы не охранял себя, гораздо раньше ушёл бы из жизни. Порой фобии двигают людей вперёд. Фрейд страдал социофобией (боязнью других) и изобрёл метод спасения от этого. Что же касается числа 13, то раз гении придавали ему значение, значит, что-то в этом есть. Доверимся их чутью».