Повесть "Сибирская сага. Ружанские" гл. восьмая

Глава восьмая

Мария не поняла ни слова, но видя, как на глазах этой суровой сибирской женщины появились слёзы. И Мария поняла, что эта женщина что-то требует, протягивая стаканчик с жидкостью, которая остро и сладко пахла. Дрожащей рукой она взяла и, закрыв глаза, поднесла стаканчик к губам. Кто его знает, что у этой дикой женщины, одетой в оборчатую длинную юбку и короткую из овчины безрукавку на уме. Марфа увидела, что немка напугана до бестямы, то есть до потери сознания, резко забрала стаканчик назад и сделала глоток сама, а затем снова протянула его немке. Та взяла и уже не колеблясь, выпила содержимое, вернула стаканчик хозяйке.

- Ну, вот, теперь тебе полегчает, - проговорила ласково Марфа. – Не бойся, мы не звери, худа, не сделаем. Может и у тебя сердце болит, потому как не каменное, а человечьеи твои сыны где-то горе мыкают, поди. Ох, горе-то какое кругом. Ты ложись, а я детей к себе заберу. - И стала одёжки детей снимать с вешалки.
- Наин, наин. – Затараторила немка.
- Какой там наин, ты ложись, а я их к себе возьму, у нас теплее, на печке будут сидеть, чай не заморожу, - и подвела немку к кровати, жестами показала, что той делать.

Мальчику и девочке, которые были погодками пяти и четырёх лет второй раз повторять не надо, оделись сами.

- Ну, заходите.- Пригласила Марфа малышей. Дети последовали приглашению и так как уже не раз здесь были, зашли без опасения. Дети всегда более интернациональнее взрослых, скорее находят общий язык.

- Раздевайтесь.- Помогла расстегнуть пуговицы, забрала одежки и повесила на гвоздик, а дети прошли в комнату, где находилась плачущая Маняшка, а возле неё тарахтел погремушкой Коля, утешая сестрёнку.

- Ну, вот, Маня, тебе и подружка с братиком.

Маня перестала плакать и вытаращила глазёнки на вошедших детей, а потом начала что- то говорить на своём языке. Усадила детей по очереди на тёплую печь, каждому дала по пирожку с черёмухой и сама села с вязанием. Положила перед детьми игрушки, какие были и дети, осмелев, начали играть, переговариваясь между собой. Маняша болтая на своём языке, а Коля учил немецких детей русским названиям. Играя, дети создали ту непринуждённую атмосферу, которую могут создать только дети. Марфа и себе стала напевать потихоньку, а потому не сразу услышала, как кто-то вошёл в комнату.

- Кто там? Мы здесь, заходите.- Пригласила, вставая, Марфа.

В комнату несмело вошла постоялица. Увидев детей живыми и невредимыми, играющими с хозяйской девочкой, Мария села на скамью и заплакала, что – то гортанно говоря, вытирая слёзы.

- Что ты? Что с тобой? Что случилось? – Марфа встала с кровати и подошла к Марии, сердцем ощущая, что немка подумала недоброе в её адрес. Мария схватила руку Марфы и стала целовать, благодаря её за всё то доброе, что они им дали. Раньше говорили на родине Марии, что в Сибири люди с рогами на голове, и едят живьём людей, и что медведи даже ходят днём по улицам. А перед Марией стояла обыкновенная женщина, у которой были жилистые худенькие руки, такие же, как и у неё, Марии, которые столько же переделали работы на своём веку, сколько переделала она сама.

- Да ты что? Я тебе не Матерь Божия, чтоб мне руки целовать, моих тоже кто-нибудь обогреет и даст кусочек хлеба. – Говорила Марфа, отнимая руку у немки. – Вот, ведь что с людьми война делает. Ты не плачь, иди, отдохни. А хочешь, ложись у нас.- Показывая на свою кровать Марии. Та поняла жест, и отрицательно покачала головой и жестом показала, что пойдёт к себе.

Так началось общение двух женщин, которые, не зная языка, вынуждены были жить рядом, и находить точки соприкосновения, живя по-соседски. Дети смотрели на бабушку, не зная идти им или оставаться играть с игрушками этой девочки, возле которой они сидят. Мария что-то сказала детишкам, повернулась и вышла из комнаты. Марфа увидела, что дети съели пироги, дала ещё по одному и снова услышала уже знакомое слово.

- Данке.- Прозвучало в знак благодарности.
- На здоровье, - вздохнула старая женщина.

Маняшке дала сухой печатнй пряник, лишь бы мусолила и не хныкала. Ей уже годик скоро, и Параня ещё кормила грудью, будет кормить до весны, пока корова не отелится.
Через час пришла с работы Параня, а следом прибежал со школы Миша. Пока Параня поила животных, Марфа накрывала на стол. Пришла и Мария, она работала телятницей, и, забирая детей, поблагодарила Марфу за лекарство, которое она дала её свекрови.

- Если ей помогло, и вы не боитесь, я могу налить, чтобы она принимала по маленькой ложке три раза в день с полмесяца, а потом небольшой перерыв сделать. Это хорошая микстура.

- А у вас есть ещё такое лекарство? Мы Вам заплатим. Мать как выпила, так и уснула, я пришла с работы, а она мне рассказала, как ей стало хорошо.- В ответ сказала Мария и обратилась к детям - «Кinder, bitte nach Hause gehen».

- Не надо мне платы, я не государство, так дам.

И пока дети дружно одевались, Марфа отлила в склянку своей настойки . Мария поблагодарила, что Марфа не осталась безучастной, пригласила заходить к ним и вышла.


Встреча Нового Года соседи отмечали очень интересно, с точки зрения всех Ружанских. Они принесли из лесочка, что был в конце огорода небольшое деревцо и навешали разноцветных ленточек, наклеили разноцветные бумажные цепи, своими руками дети сделали игрушки и повесили на ветки. Стало красиво, и Марфа увидела, как впервые старшие дети были веселы. Они пригласили к себе Колю с Мишей и дети с радостью согласились, им было в диковинку: у них в селе подобного не было. В школу привозили ёлку из соснового бора, наряжали. Дети тоже принимали участие в нарезании флажков, вырезывании снежинок, но, чтобы у кого - то в доме было наряженное деревце, до этого никто не додумался. В общем, праздник продлился дольше.

Ударили морозы, всё было покрыто инеем. Марфа предложила соседям, чтобы дети ночевали у них, а взрослые могли спать на печи. А то до утра более тонкие стенки летней кухни не удерживали тепло, и в комнате становилось очень холодно. Соседи согласились, и детям Ружанских пришлось потесниться, в тесноте, но не в обиде.

А через несколько дней по селу прокатился слух, у Ятченко, которые жили на углу перекрёстка двух улиц, пропала из тёплого загона овца. Проверили куда ведут следы и чьи они. Следы волка отсутствовали, а больше всего, что это дело рук человеческих. Такого в селе не было испокон веку. По селу поползли слухи: что это кто-то чужой. Через неделю пропал баранчик у Халанских, а ещё через неделю у деда Ильченко пропал телок. Глухой волной рокот катился по селу, народ негодовал, и однажды к председателю пришла делегация из эвакуированных немцев, и потребовала, чтобы было собрано общее собрание по поводу кражи животного. Когда сходка состоялась, на возвышение кроме председателя, взошёл один из старых немцев, Швайгер Андреас. Председатель взял слово:

- Сейчас очень сложная обстановка не только в стране, но и у нас в селе. Случилась кража овцы, телёнка. Вот Андреас Оттович просит слово по этому случаю. – После того как установилась тишина, сказал Андрей Иванович.

- Граждане сельчане! Мне очень тяжело стоять тут перед вами и оправдываться. Но хочу сказать, что, ни один человек из наших не пойдёт на такой шаг, за это я вам ручаюсь головой Мы честные люди и просим нам поверить. Как я понимаю, нам ещё долго жить вместе, одним коллективом и давайте будем искать пути для сближения, а не делать шагов, которые положат между нами пропасть. Поверьте нам, люди! – Проговорил мужчина. Он сильно волновался и оттого говорил с усиливающимся акцентом.

Толпа гудела и выступающие женщины, старались перекричать толпу, а когда все наорались, председатель снова взял слово:

- Закроем эту тему на время, милиция разберётся, а пропажу скота мы людям не сможем компенсировать, всё сдаём для фронта. Значить нужно усилить охрану в посёлке из подростков. Надеюсь, что вопрос исчерпан. Бригадир составит списки, будем держать караул. - И дал команду расходиться.

Прошло какое-то время, и село чуть не всколыхнуло новое событие: к Арине Васильченко, солдатке, наведался ночной гость. Жила Арина недалеко от Ятченко, в сторону озера через четыре дома, огороды которых выходили к густому леску. Улица неполная, а только одна линия, вдоль дороги. И дело было так. Как-то раз вечером, как показалось Арине, кто – то постучал в дверь. Проснувшаяся Арина вышла в сени и откинула крючок. Перед нею в проёме в ярком лунном свете стоял в тулупе мужчина.

- Можно войти?- Спросил незваный гость и, не дожидаясь приглашения, сделал шаг вперёд.
- Заходи. – Ответила растерявшаяся хозяйка.

Мужчина вошёл, снял тулуп у дверей пока, Арина зажигала лампу. Луна ярко светила и снег, отсвечивая, увеличивал освещенность, и оттого в комнате было довольно светло. На печи посапывая, спала маленькая дочь. Мужчина, придвинув табурет, присел. Хозяйка, скрестив руки на груди, стояла и смотрела на чужака.

- Справно живёшь, корова, овцы, свинья хрюкает, куры, гуси. А где хозяин сейчас твой?
- Да, где же теперь наши хозяева?- Вопросом на вопрос ответила Арина.- А там, где и все: на войне. – Внимательно всматриваясь в лицо чужака, ответила ровным голосом.
- А ты не боишься, что, не спрашивая, двери открываешь? А если я тебя сейчас вот возьму и убью. Ты хоть знаешь, который сейчас час?- Доставая из кисета пачечку резаной газеты для самокрутки.

Скрутил, поднёс спичку и закурил. В комнате запахло дымом, который быстро закружился струями в свете лампы.

- А который? И чего мне тебе бояться? – Посмотрела на часы и увидела, что часы показывают половину третьего ночи.- Да и за что ты меня будешь убивать? Бери, что тебе надо и уходи. А открыла, потому что работаю ветфельдшером, и меня могут позвать в любое время.- Ответила женщина.

Чужак внимательно посмотрел на молодую женщину, на её спокойную позу, слушая её спокойный голос, помолчав, сказал:

- Вижу что ты храбрая женщина, я ещё немного посижу, погреюсь и пойду, а ты не спросив, кто стоит за дверями, впредь не открывай. Время сейчас смутное. – Докуривая папироску, сказал незнакомец.

Кинул окурок в печь, который легонько ударился о заслонку. Встал, подошёл к тулупу, наклонился и одел его на себя - Спасибо хозяюшка за доброе слово и тепло». – Шагнул к двери.- Иди, закрывай дверь на запор.

Открыл дверь и вышел в холодные сени. Затем открыл дверь на улицу и впустил лунный свет, и клубы белого пара в проём двери, шагнул в ночь. Арина, молча, шла следом за пришельцем, и, подождав, когда чужак оказался во дворе, закрылась на крючок. Затем подумав, закрылась ещё и на засов. Быстро вошла в комнату, погасила лампу и стала смотреть в окно, выходящее на огород. Там шагала, отдаляясь, большая мужская фигура, чётко выделяясь на снежном фоне в лунном свете. И тут только ощутила животный страх за свою жизнь и за жизнь маленькой дочурки, которая могла прерваться от рук незнакомца, который был далеко не дохляком. Арина не могла оторвать глаз от удаляющейся фигуры, соображая, что же делать ей теперь: оставаться дома она не могла. Быстро оделась, расстелила стеганое одеяло на столе, сняла с печи дочурку, завернула в одеяло. Вышла в сени с ребёнком на руках, взяла замок, закрыла домик и быстро пошла вдоль домов на Центральную улицу, где жила её мать с невесткой и маленькой внучкой. Чёткая тень на снегу от фигуры женщины, следуя по пятам, пугала, а скрип снега усиливал этот страх. Он её покинул только тогда, когда она переступила родительский порог. Мать накинулась на Арину с расспросами, но та не решилась рассказать матери об истинной причине ночного прихода. Утром, оставив ребёнка у матери, Арина ушла на работу. По дороге встретила курьершу и сказала, что ей срочно нужно увидеться с председателем по очень важному делу. Нюшка Чернокут, работая уборщицей в конторе, по совместительству была рассыльной, заверила Арину, что первым делом передаст её просьбу, пусть та не переживает. Арина свернула на дорогу, ведущую на ферму, а Нюшка пошла прямо по улице. Придя на ферму, Арина попросила дежурную доярку, как только приедет председатель, чтобы её разыскали, она идёт в телятник или пусть он придёт туда.

Председатель появился в телятнике через полчаса, Нюшка оказалась расторопной, широко раскрыв глаза, она буквально «свалила» председателя с ног:

- Андрей Иванович, там вас в срочном порядке разыскивает Аринка Васильченко, что-то видно случилось, так как она сказала, что очень срочно хочет видеть председателя. Дело не терпит отлагательства. Так она сказала.

Ружанский подошёл к Арине:

- Что сватья случилось? Чем вызвана такая спешка?
Арина огляделась по сторонам и тихо сказала:
- Идём на улицу, тут не могу говорить. Дело очень секретное. Не должна ни одна живая душа услышать.- И засмеялась, направляясь к выходу.

Телятник от фермы, где содержались взрослые коровы, находился на расстоянии метров восемьдесят. Расстояние небольшое, но достаточное, чтобы нескромных ушей не коснулось сказанное.- Гость у меня сегодня ночью чужой был. Пропажа скота, надо думать его рук дело. Мужик высокий, чернявый, одет добротно. Ушёл в лесок через огород, организовать поиск думаю надобно учинить.И в район сообщить, но не по телефону, а нарочным. Видно от фронта скрывается.

- Он что-то у тебя взял?

- Не знаю пока. Но расскажу по порядку. Сплю и слышу, кто-то стучит. Я проснулась от стука, у меня было такое ощущение, что уже утро, мне показалось, что я выспалась. В комнате было светло, и я пошла и открыла. Возле двери стоял мужчина, который спросил, можно ли ему войти и вошёл. У нас был небольшой разговор. Он спросил, где мой муж и о том, что у меня справное хозяйство, а потом стал учить уму-разуму. А когда выкурил папиросу, встал, надел свой тулуп, попрощался и пошёл через огород в лес. Я только тогда испугалась, когда стояла и смотрела как уходил чужак. Собралась, закутала Ниночку и бегом к матери. Но в руках у него ничего не было, ушёл пустой. – Тихо говорила женщина.

- Да, задала ты мне задачку. Ну, хорошо, ты пока никому не говори ничего. Держи в секрете до поры до времени и пусть мать твоя молчит. Хотя сваха не из болтливых, но всё равно пока ей тоже не рассказывай. Хорошо? А я буду думать, как поступить.

Андрей Иванович подъехал к дому почтальона, вызвал его на улицу и дал заклеенный и опечатанный конверт для начальника милиции. Наказав строго настрого конверт ни в чьи руки не давать. Дед, привыкший к таким поручениям, без слов понял и коротко кивнув, сказал:

- Ты, Андрей Иванович, будь спокоен, сделаю всё аккуратно.


И стали события развиваться так, что взбудоражили весь посёлок. Приехали милиционеры шесть человек, в гражданской одежде на двух подводах. Людей разместили по дворам кого куда и начали заготовку дров в больших масштабах, привлекая к этому делу колхозников. Дров нужно было заготовить как можно больше, чтобы хватило до тепла, и помощь колхозницам была очень кстати. Объезжая колки, сибирские лиственные леса, лесник ставил метки, на которых указывалось, что подлежало вырубке. Рубку леса проводили в густых колках отдалённых от села. Работали дружно, слажено. Дрова отвозили на двух санях, запряженных с пристяжными лошадями, так как по снегу одна лошадь груз не вывезет. Дрова слаживали возле пилорамы, где они потом проходили сортировку: что пускалось на дрова, что шло на доски. Работали четыре дня, а потом бригада села в свои повозки и уехала. И через два дня новость прокатилась по селу: в лесу перед Семихаткой, там, где был летний загон для коров, поймали дезертира по фамилии Сухомлинов, из соседнего посёлка. Он отлично знал окрестности, так как родился и вырос в этой местности. Ещё с осени вырыл землянку, оборудовал в ней печку и нары. Заготовил дров, сена наносил, чтобы было теплее спать. Прокопал из жилой комнаты ход в кладовку, где складывал продукты, а также там была и отхожая. В ней выкопал ямку глубиной метр на метр, пол выложил бревнышками, а из комнатки пробил отверстие для душника. Из печурки вывел трубу наверх и в сторону. Топил только вечером и ночью, чтобы ненароком никто не увидел дым. Как его выманить из землянки, думали недолго. Главная забота была одна: есть ли у него оружие. Милиционеры, одетые в белые халаты доярок подобрались незаметно к землянке, и постарались определять направление дыма, который стелился, прижимаясь к снегу. Один из парней определил местонахождение выхода дыма и вставил свою шапку. Дым, естественно, повалил в землянку. Хозяин жилья обеспокоенный этим обстоятельством вынужден был выйти наверх и посмотреть в чём дело: возможно лось прошёл или козы, выбивая траву из-под снега, завалили снегом трубу. Нужно идти смотреть, пока яркая луна. Для него наступило опасное время: в соседнем селе люди вышли на заготовку дров, и он опасался выходить из своего убежища. Но теперь у него развязаны руки, кругом наслежено, так что никто не обратит внимания на его следы одним следом больше, одним - меньше. Сухомлинов откинул дверцу и прислушался. Тишина, только где-то треснула ветка. Он вышел и тут на него кто-то накинулся. От неожиданности не успел толком оказать сопротивления, как его скрутили. Два человека нырнули в землянку. Один из нападавших громко свистнул. Свист разнесся по лесу и минут через пятнадцать его усадили на подъехавшие сани и повезли прямиком в район.

После допроса его отправили в краевой центр, Барнаул. После заседания трибунала, по законам военного времени дезертира расстреляли, а родственники были покрыты несмываемым позором. Какое горе он принёс своим близким. Дети стали изгоями в своём посёлке, их дразнили другие дети. Кроме молчаливого презрения, могли бросить прямо в лицо оскорбление, которое ранило до глубины души. Многие не выдерживали презрения и накладывали на себя руки, в основном вешались. Такие известия в газетах, естественно, не печаталось, и трудно судить о том, сколько в действительности было подобных случаев. Но в любом случае, можно с уверенностью утверждать, что подобные случаи были единичными. Но пропажа скота после этого случая прекратились, и село зажило своей жизнью, как жило всё население страны в это время, ожиданием вестей с фронта.

Начало: http://www.myjulia.ru/post/439070/
Глава вторая http://www.myjulia.ru/post/439331/
Глава третья: http://www.myjulia.ru/post/439359/
Глава четвёртая:http://www.myjulia.ru/post/439921/
Глава пятая: http://www.myjulia.ru/post/441317/
Глава шестая: http://www.myjulia.ru/post/443134/
Глава седьмая: http://www.myjulia.ru/post/443460/
Продолжение:http://www.myjulia.ru/post/444334/