Спасибо коту Василию!(НЕ МОЁ!!!)

Моя беременная, на шестом месяце, жена подобрала на улице грязного, облезлого кота, прижала его к груди и нежно так прошептала: «Котик, Васенька, теперь ты будешь жить с нами!» Пришлось Василия "усыновить".
 
Отмывал его, конечно, я, Васька же орал, вырывался и исцарапал мне в кровь все руки и лицо. С таким видом я проходил более двух недель.
 
Ходить в кошачий туалет Василий категорически отказывался, по-большому он гадил исключительно нам под кровать, а по-маленькому в кухне под обеденный стол. Как я не отдраивал хлоркой спальню и кухню, скоро оба эти помещения напоминали общественный кошачий туалет. Клоки шерсти валялись по всей квартире, Василий отчаянно линял. Жена будучи на шестом месяце убирать квартиру сама была не в состоянии, дышать кошачьей шерстью тоже, приходилось мне ежедневно после работы устраивать генеральную влажную уборку.
 
В моменты и так ставшего, по понятным причинам, редкого секса Василий меня к жене ужасно ревновал, орал дурным голосом и пытался цапнуть за яйца. Когда же его попытались выдворить из спальни, орал под дверью дурным голосом и рвал в клочья обои. Сам же требовал кошку, метил все углы, и ссал во всю обувь без разбора. На предложение отвезти его к ветеринару и лишить мужского достоинства, жена искренне возмутилась.
 
- А если тебя кастрировать? - взвилась она. Аргумент показался мне весомым.
Ел Василий не из кошачьей миски, а из тарелки жены, сидя у нее на коленях, либо на обеденном столе. От кошачьего корма он отказался сразу, а как впервые учуял запах красной икры, то и от всей остальной пищи. Причем раз и навсегда. Красную икру же жрал в таких количествах, что мне приходилось затариваться ею по 3 - 4 раза в неделю. По деньгам же уходящим на этот деликатес можно было обеспечить всем необходимым не одну беременную жену, а целый мусульманский гарем. О том, что он исцарапал всю мебель точа об нее когти, которые жена категорически не разрешала ему подстригать, и оборвал все занавески вместе с гардинами прыгая по ним как Тарзан, я вообще лучше умолчу.
 
Короче, все это мне ужасно надоело, и я предложил жене отвезти кота в приют для бездомных кошек, где его кто-нибудь другой, возможно, "усыновит". Не только же нам столько счастья! Монолог жены был долгим и нудным, но суть его сводилась к одному: «Мы в ответе за тех кого приручили!». Мне ничего не оставалось как смириться с присутствием Василия в нашей жизни, как с вынужденной неизбежностью.
 
Так продолжалось почти 3 месяца, но вот в один день, перед самими родами, вернувшись с работы Василия в квартире я не обнаружил. На вопрос жене, где Васька, она сухо и беспристрастно ответила: я выкинула его на улицу.
 
Что мог совершить Василий, чего он до сих пор не совершал, чтобы навлечь на себя столь ужасный гнев? И как быть с понятием "мы в ответе за тех, кого приручили"... Что-то не стыковалось в моей голове. Два коротких слова, которые только и смогли сорваться с моих изумленных губ:
- За что?
Ответ жены поразил меня как гром среди ясного неба:
- Он мне надоел…
 
Я не спал всю ночь, а утром собрал свои вещи, и ушел от жены. Рожала она уже без меня.
 
Я не смог простить ей предательства. Нет, не к коту Ваське. Я просто отчетливо понял, что за словами "мы в ответе за тех, кого приручили" ничего не стояло. Совсем ничего. Для нее они были пустым звуком. Хотя нет, за ними стояло простое желание прикрыться ими как весомым аргументом в споре. В них не верили изначально, ими воспользовались всего лишь как оружием в борьбе за право отстоять свою волю. А когда надобность в них отпала, их выкинули на помойку вместе с котом Василем. Я понял, что в один прекрасный день и я надоем. И попросту решил форсировать события...