Ираклий Абашидзе

Голос в белой келье
 
«Кем ты была, Тамар?
Стенаньями без края и плачем без границ…
О чем печаль твоя?
Ты – божество, ты – свет, который, догорая,
зашел за горизонт земного бытия.
 
И в тот же самый час, как ты смежила веки,
жизнь кончилась моя, окутал душу мрак,
и дар моей любви угас,
угас навеки –
светильник догорел, огонь души погас.
 
Но если бы я жив, и если верил свято
в добро и красоту, в свершенье и в порыв –
любовь звалась моим дыханием когда-то –
любовью был я жив,
любовью был я жив
 
И если мысль в моей душе, как на скрижали,
начертана была, цель жизни обнажив, -
и мысль моя и цель любовь обозначали –
любовью был я жив,
любовью был я жив.
 
И если путь творил до смертного предела,
в деяние претворял души бессмертный пыл –
по имени любовь звалось любое дело –
деяние мое…
Любовью жив я был.
 
Не ведает никто, где истины обитель,
пристанище, дворец, пещера, кров, жилье.
Но истины ничуть я, грешный не обидел
тем, что любовь считал
пристанищем ее.
 
Что я теперь?
Сосуд, осушенный на пире,
способный лишь звенеть, зияя пустотой,
или древесный ствол, который подрубили
под корень на скале высокой и крутой.
 
Отсюда не слышны назойливые речи
тех, кто винил меня в безбожии за то,
что я любил тебя,
о, это бессердечье!
В сравнении с ним само безбожие – ничто.
 
Пусть как и ты, Тамар,
пусть продолжать не в силе,
умру, перешагнув, последнюю черту.
пусть как и ты, Тамар, могилу – в безмогилье,
затерянный в ночи, навечно обрету.
 
Пусть времени река течет неистощимо,
колоколами тризн вторгаясь в торжество.
Пусть шествуют века и поколения мимо
сокрытого от глаз
приюта моего.
 
Кем ты была, Тамар?
Стенаньями без края и плачем без границ…
О чем печаль твоя?
Ты – божество, ты – свет, который, догорая,
зашел за горизонт земного бытия.»
 
Перевод с грузинского А. Межирова