 
|
|
Рубрики статей:
Отношения и психология (3388)
Красота и стиль (977)
Мода (900)
Здоровье и фитнес (1252)
Дети (957)
Работа и карьера (689)
Рецепты и кулинария (2325)
Путешествия по миру (969)
Золотой фонд myJulia (27)
Сад, огород и дача (182)
Рукоделие (615)
Художественное творчество (12277)
Астрология и магия (414)
Хозяйство (441)
Культура (1041)
Разное (2405)
Материалы от компаний (2410)
  Люди обсуждают:ТестПопулярные тэги:Наши рассылки:
|
И горьким стал хлеб
« Не погуби души моей с грешниками
и жизни моей с кровожадными ». Пс.25.9. « Господи, милостию Твоею пошли мне краткий часок блаженного забытья. Опусти меня в черный провал, погаси сумеречный свет сознания. Дай отдохнуть изможденному телу и страждущей душе от тяжких вериг вечного искупления смертного греха. Или перебей голени мои десницей Своей карающей, дабы испустить дух на кресте воздаяния». Смежаются веки по крупинкам песка, что намела на глаза окаянная бессонница. Считать, считать. Один, два, три,…, сто семь, сто восемь… Растворяется в слезах колючий песок. И укрывает ночь вороным крылом. Разметалась по сбитой подушке пасмами спутанная седина. Не ломит сухие кости, не скукоживает спазмами протравленный терпким чифирем желудок. Она опять молода и красива. Черешневой белой метелью кружит на балу жизни. И распахнуто небо. И луч далекой звезды преломляется в холодном хрустале бокала. Мириады малюсеньких искр летят вверх меж ее пальцев. Играет в холеной руке шампанское брют. Играет в голове легкий хмель. Она сама играет с Судьбой в бесконечный преферанс. И высока ставка в этой игре – ее счастье. Волны сна выносят на осенний берег Голубой бухты, где доисторическими чудищами вышли на водопой рыжие каменные взгорья. Вдвоем с Артуром они бредут по мокрой гальке у неровной кромки моря. И серое море бросает им под ноги шумливые пенистые разводы. Гроза уже перекатилась через горбатые спины каменных исполинов, и знобящий озон запоздало окутывает бредущую по берегу пару. Двенадцатый день они здесь. Одиннадцать дней и ночей вдвоем, в оазисе тишины и блаженства. Сама Фанагория щедро дарит им тяжелые гроздья темного винограда и рассказывает свою дивную сказку. На кинопленке жизни снова сменяется кадр. Вот они вдвоем в маленьком деревянном домике у моря. Безвременье: четыре зеленых нуля светятся на электронных часах. В бронзовом подсвечнике на журнальном столике ровно горит свеча. В запотевших фужерах отблескивает изумрудом старое котнари. Артур отхлебывает глоток и берет гитару. Тьмою здесь все занавешено И тишина, как на дне… Ваше Величество Женщина, Как Вы решились ко мне? Тысяча лет одиночества бьется о глухие стены в проникновенной песне Булата. Будто его, Артура, жизнь, гениально вылепил с натуры грузин с арбатской пропиской. Бесконечно долгое ожидание чего-то настоящего, ради чего стоило жить все эти годы в замкнутом пространстве собственной души, стать самодостаточным в постоянно изменчивом мире, кажется, разрешилось исполняющейся грезой. Протяни только руку – и вот она, такая теплая, пушистая, домашняя, в полупрозрачном розовом халатике. Тамара возникла на его одиноком пути как видение, как мираж над барханами томительной пустыни. Он уже начал привыкать к своему новому душевному состоянию, к постоянному присутствию рядом златокудрой очаровашки, но где-то на самом донышке сердца жил тайный страх, что еще шаг или два по зыбучему песку и нежданный самум скроет от взора чудное видение. Сменяется кадр. В нем появляется та, другая, из прошлой жизни Артура. Ее Артура! Высокая рыжая бестия, беспредельно самоуверенная и дерзкая. В наглых зрачках – ни тени сомнения: она вернет себе назад все былое. А как же иначе? Он стал нужен ей через пять лет после той сентябрьской ночи, когда она укатила на «Вольво» с подвернувшимся в кабаке нэпманом. Ее влекло беззаботное прожигание дней в сиянии реклам и манящих столичных витрин. Только ни хрена она там не получила. Молочные реки в кисельных берегах достаются тем, кто умишком вышел. Или фэйсом, по крайней мере. Удел остальных желающих – либо сматываться, поджав хвост, в свою провинцию, либо получить койку в рабочей общаге. А если не устраивает ни то, ни другое – можно стать «Сонькой с панельки» и пахать под всяким сбродом процентов на семьдесят на бритоголового «благодетеля» и крышующих ментов. По повадкам видать: к тому сучка и приспособилась. На замусоленные баксы, что доставала по утрам из своего пятого номера, купила подержанный, как сама, «Форд» и нарисовалась на безоблачном горизонте Тамариной жизни. Ну, уж нет, рыжая дьяволица Артура не получит! Не по Сеньке шапка! За былые платные услады такой приз от Фортуны не полагается. Умом Тамара не обделена и прочно усвоила простую, как яичная скорлупа, истину: за свое счастье надо сражаться! Из мрака наплывают глаза наглой бестии. Ночная неясыть бесшумно несется, рассекая пространство в азарте дикой охоты. Оттопыренные вперед когти, готовые к мертвой хватке, не видны – они угадываются в вязкой кромешной тьме. Короткий взмах крыльев и хищная птица на миг зависает над обреченной жертвой. Тамара до боли сжимает в руке рифленую рукоять ножа. Птица стремительно взмывает вверх, в облако звездной пыли. Предчувствие крови не обманывает владычицу ночи. Стальной клинок, молнией вонзаясь в податливую плоть на всю длину, отворяет кровь. Из вспоротых на самой верхушке сердца жил хлещет горячая струя. – Ни мне, ни тебе… Исчезни, сгинь, пропади пропадом – исступленно, как заклятие, шепчет Тамара и падает на бездыханную грудь Артура. Трется лицом о белую рубаху, оставляя неровные липкие мазки рядом с расплывающимся темным пятном. – Что я надела-ла-а? Я убила тебя, у-у-би-и-ла! Слова застревают в горле. Мягкие золотистые волосы, которые нежно ласкали эти уже неподвижные руки, перепачканы кровью. Она, как раненая птица оземь, бьется о мертвое тело. – Прости меня, Артур, прости… Не слышит. Не отвечает. Его душа уже воспарила куда-то ввысь. И, может быть, летит сейчас рядом с той хищной птицей, что минуту назад была здесь. Она снова рядом с ним. Она оставила Тамаре холодеющую оболочку, сосуд, выпитый до дна… С грохотом падающей стены рушится сон. Спутанные седые волосы разметаны по мокрой от слез подушке. Сухая жилистая рука шарит по прикроватной тумбочке. Где же эта чертова «Прима»? Тамара поднимается на кровати. Босые ступни касаются холодного пола. Пламя спички выхватывает из темноты морщинистое восковое лицо, тянется к кончику дрожащей в костяных пальцах сигареты и гаснет, оставляя жить розовый светлячок. Дым горчит, как дедовская резаная махра в далеком, почти нереальном детстве. Когда они рядком сидели на широкой лавке с дедом Антоном и слушали его бесконечные рассказы про войну. Долго-долго. Потом бежали через поросший зеленым ковром двор к старой церкви. Сдвигали оторванные доски на заколоченной двери и пробирались внутрь. В пустом храме жило какое-то таинство. От каждого шага бешено стучало сердце. Каждый раз. Вот сейчас – через кучу старых досок и направо, в узкий проем, к шаткой винтовой лестнице. Спираль ступеней круто взлетает вверх, почти до самой перекладины из ржавого рельса, когда-то державшего на своем плече литые колокола. Дробится в полуразбитых цветных витражах дневной свет и падает на истлевшие в потоке времени страдальческие лики. Гремит под ногами ненадежное железо. Тамара отправляет окурок в консервную банку и краем сознания цепляется за желанное забытье. Гремит проклятая лестница, и она снова соскальзывает в жуткий провал между явью и сном. Гремит железо. Это уже лязгает засов на двери ШИЗО. И следом долетает звук удаляющихся шагов дубака. Дернул же черт вляпаться в совершенно идиотскую игру в «мужья-жены» и начистить хлебальник московской профурсетке. Да на кой ляд он ей нужен, этот Паша? Коротать долгие девять годиков за колючкой – тут и впрямь крыша поедет. Эх, чифирнуть бы сейчас, как обычно, сидя на корточках в полустеклянной механичке швейки! Потасоваться с подругами по несчастью в укромном уголке промзоны. Паша – это так, от скуки. Нет у нее к нему на самом деле никакого интереса. Рожей вышел, дак и что с того? Краснеет при каждом «сеансе», хоть прикуривай. Да и кто он вообще такой? Вольняшка. Мастер-наладчик. Вчерашний пэтэушник. Бабская зона – вся его карьера. А куда ему дальше, кроме поселка при зоне? Тут все такие. Ладно, хрен с ним. В конце-концов неделя на нарах погоды не сделает. Смастерим отрядной пару «золотых рыбок» для ее любимых дочек – и все спишется. Может и на УДО ксиву сварганит. В отрицалове Тамара не числится. Ну, вышла накладочка с этой москвичкой, заложил кто-то из ковырялок. Так и что? Свои две трети она уже отбабахала. Даже больше. Провал. Блаженный провал туда, где нет ни яви, ни сна. Острая судорога в подреберье выхватывает ее из нирваны. Массировать, массировать холодными пальцами сухих жилистых рук! Это уже рефлекс. Она выгибается на кровати дугой и сжимает, сжимает, вдавливает проклятый желвак… Все. Отпустило. Но спасительного забытья больше не будет. Это из опыта. Ночь – самое мучительное время. Слава Всевышнему, она уже на исходе! Внутренние часы не врут. Чиркнула спичкой. Посмотрела на будильник. Так и есть: половина четвертого. Закурила. Через незанавешенное окно в убогое жилище струится лунный свет. Как в замедленной киносъемке, Тамара надевает длинный поношенный халат, вступает в старые чувяки и шаркает к двери. Как длинна бесцельная дорога! Из ниоткуда в никуда. Просто по обочине. Поднимая правую руку, она как бы приветствует слепящий свет еще редких встречных машин. Свет из другой жизни. Той, так и не состоявшейся. И снова только мертвящий свет Луны обливает силуэт сорокасемилетней старухи, бредущей по обочине… Бредущей целую вечность. Вчера. Сегодня. Завтра. В кромешной тьме. На растущей Луне. На полной Луне. На ущербной Луне. Под слепящим солнцем. В рассвет и в закат. Безмерно тяжким стал ее крест. И вечным стал путь. И горьким стал хлеб. И призрачным стал мир. В душе, рассеченной стальным клинком. 
Рейтинг: +11 Отправить другуСсылка и анонс этого материала будут отправлены вашему другу по электронной почте. |
|
© 2008-2024, myJulia.ru, проект группы «МедиаФорт»
Перепечатка материалов разрешена только с непосредственной ссылкой на http://www.myJulia.ru/
Руководитель проекта: Джанетта Каменецкая aka Skarlet — info@myjulia.ru Директор по спецпроектам: Марина Тумовская По общим и административным вопросам обращайтесь ivlim@ivlim.ru Вопросы создания и продвижения сайтов — design@ivlim.ru Реклама на сайте - info@mediafort.ru 
|
|
Комментарии:
А кем Вы там были? Или есть? Я про работу.
Журналист должен быть благодарен Судьбе за любой опыт, который он приобретает в жизни! Бесполезных знаний и опыта просто не бывает. Вспомните нашего замечательного барда Владимира Высоцкого. Как он писал свои произведения! Все считали его своим человеком - военные, летчики, моряки, шахтеры, зэки, ветераны войны... В письмах его часто спрашивали: "На каком флоте Вы служили?", "В какой шахте Вы работали?", "Где Вы мотали срок?"... И т.д. и т.п. А он не летал, не воевал, не ходил в море, не сидел в тюрьме... Но он очень много общался с самыми разными людьми, много читал, познавал жизнь и людей. И потом рождались настоящие шедевры.
Так что для журналиста, писателя, актера, художника, любого человека, избравшего Путь Творчества, жизненный опыт и богатый опыт общения - бесценное достояние! Вот я, кажется, и ответил на Ваш вопрос.
Оставить свой комментарий