14. Запись от 13 ноября 2011 г. Пьер Буало, ТомА Нарсежак. Последний трюк каскадёра. Продолжение.

Я, разумеется, не присутствовал на похоронах. Обо всём мне доложил Марсель. Скучная церемония. Народу - тьма. Много любопытных, которые притащились на кладбище, чтобы разглядеть Изу. Моросящий дождь омывал официальные лысины. Наспех заготовленные речи. Наконец-то господин президент оставил нас в покое. Другое дело - комиссар. Тот продолжает рыскать. Почему всё-таки господину Фроману вздумалось изменить условия своего завещания? Это наводит на размышления. Поскольку он никоим образом не мог распоряжаться частью состояния, законно причитающейся его сестре и племяннику, Иза была единственным лицом, входившим в его расчёты. Может быть, он собирался лишить её наследства? Но тогда зачем он застрелился? Дрё, бедняга, запутался. Чувствует, что ему недостаёт чего-то очень существенного, а так как он въедлив, то рассматривает любые гипотезы.

- Уважаемая госпожа, я хотел на прощание засвидетельствовать Вам своё почтение и известить Вас, что следствие практически закончено.

Комиссар не любит садиться. Он смотрит на госпожу Фроман, отмечает про себя, что траур ей к лицу, добавляет:

- Что Вы теперь намерены делать?.. Замок, наверное, кажется Вам достаточно мрачным.

- Я не могу оставить старую тётушку, - говорит она. - Если Шарль меня видит, я уверена, что он меня одобряет.

Дрё изумлён. Он помнит, как сестра покойного отзывалась об Изе, пытается возразить:

- Разве госпожа де Шамбон теперь не единственная владелица Ля Колиньер? Наивный вопрос. Она будет счастлива, если Вы её не покинете.

Иза изображает неподдельную грусть.

- Да, конечно. Но даже если бы она желала моего отъезда, что маловероятно, она вынуждена исполнить последнюю волю Шарля. Я имею право жить здесь столько, сколько захочу.

- А господин Монтано?

- И он тоже. Это чётко написано в завещании.

- Но Ваш супруг хотел внести изменения в текст завещания, - Вам это известно. Не скажете ли, почему?

Кажется, Изу мучают сомнения. Она долго колеблется.

- Следствие закончено, - повторяет комиссар. - Вы можете говорить всё, что угодно. Ничто уже не в силах изменить заключение о самоубийстве Вашего супруга. Но важно знать, что в конечном счёте толкнуло его на такой шаг.

- Хорошо, - шепчет она. - Я Вам всё расскажу. Госпожа де Шамбон всегда имела на брата большое влияние... Конечно, не такое, как на Марселя, - здесь дело доходит до патологии... Мой муж прислушивался к ней, но после катастрофы он дал нам приют, не посчитавшись с мнением сестры. Можете себе представить, что было, когда Шарль женился на мне.

Теперь Дрё берёт стул и садится рядом с Изой. Ему безумно интересно.

- Это означало разрыв, - продолжает она.

- Полный?

- Абсолютно. Она уединилась в своих комнатах. Общалась с Шарлем только через Марселя. У Шарля гордости не меньше, чем у неё, - один другому не уступит. Вообразите, как мы жили... И муж страдал настолько, что сердился на меня... будто я была виновата. Но в конце концов жизнь продолжалась с грехом пополам... до тех пор, пока ей не взбрело в голову, что её сын влюблён в меня.

- И это, разумеется, неправда, - замечает Дрё.

- О, совершенная чепуха! Марсель - обаятельный мальчик, но несерьёзный.

- Прошу прощения, мадам. Я неточно выразился. Само собой разумеется, что Вы не испытываете к нему нчего подобного. Но он?.. Другими словами, так ли уж ошибается его мать?

- У меня есть все основания так думать. Марсель всегда держался по-дружески по отношению к нам.

- К нам? То есть по отношению к Вам и господину Монтано?

- Совершенно верно. Кстати, Ришар интересует его гораздо больше, чем я. Марсель никогда не вылезал из своей скорлупы. Ришар в его глазах - нечто вроде супермена. Бедный Ришар, если бы он меня слышал!

- А дальше? Старая дама нарушила своё уединение, чтобы предостеречь брата?

- Да, примерно так. Ответила ли я на Ваш вопрос?

- Возможно. Насколько я понимаю, Ваш супруг, рассердившись на Вас, мог лишить Вас наследства и запретить проживать здесь после его смерти?

Иза разводит руками в знак сомнения, затем продолжает:

- Или же мог заставить Ришара уехать, что поставило бы меня в безвыходное положение... В моральном смысле я считаю себя ответственной за брата. В его состоянии - одинокий, беспомощный - куда бы он подался?

Дрё задумывается, затем наконец решается:

- Извините за настойчивость, но вернёмся назад, к тому моменту, когда случилась автомобильная катастрофа. Не собирался ли Ваш муж поместить Ришара в специальную клинику, - например, в Швейцарии?

- Да, он думал об этом. Сестра пыталась подтолкнуть его на такой шаг.

- Почему он отказался?

- Чтобы не потерять меня.

- Значит, уже тогда... извините меня... он был до такой степени влюблён?

Иза печально улыбается.

- Вам это кажется странным, не правда ли?.. Это потому, что Вы не были знакомы с Шарлем.

- Но ведь никто не заставлял Вас отвечать согласием.

- Верно. Кстати, сначала я сказала - нет. А потом... - Она останавливается, щёки её чуть розовеют.

- А потом? - подхватывает Дрё.

- Потом я велела ему спросить Ришара, согласен ли он.

- О, понимаю!

Иза внимательно смотрит на него и тихо продолжает внезапно изменившимся голосом:

- Раз уж Вы так хотите всё знать, это брат толкнул меня в объятия господина Фромана. - Она встаёт. - Вы удовлетворены, господин комиссар?

Дрё плохо скрывает замешательство. Кажется, он совершил бестактность.

- Благодарю Вас за откровенность, - говорит он. - Но мне нужно найти формулировку, чтобы закрыть дело, - начальство торопит. Трудно представить себе, что Ваш муж покончил с собой из-за огорчений интимного свойства... Вообразите себе комментарии... Или по причине финансовых затруднений... это вызвало бы панику среди его персонала. Тяжёлая депрессия также маловероятна. Кто этому поверит? Правдоподобна одна лишь формулировка: "В результате продолжительной болезни". Всякий знает, что это такое. Словом, если Вы согласитесь, мы будем придерживаться этой версии, но Вы, со своей стороны, должны подтвердить её в своём кругу.

- Я сделаю это, - обещает Иза. - Остаётся только убедить его сестру.

/Продолжение следует/