Израильтянки борются с красотой

«Одна, женщина – Добродетель и ассоциируется с нею решительность и призвание. Вторая женщина – Порок, которая связана с пассивным началом и подвержена всему дурному"

Одно из сильных и запоминающихся первых впечатлений об Израиле – женщины. Не просто оцениваемые в знакомых категориях: красивые – некрасивые, привлекательные – непривлекательные, но страшно чужие, другие, инопланетянки, которые не воспринимались как женщины. И не просто иной была манера вести себя, мода, прически, но другое понятие женственности, которое здесь заменялось откровенным пренебрежением к тому, в чем мы видели женскую прелесть.
 
Во-первых, отсутствие вкуса, в нашем понимании, желания следовать моде, кокетничать, нравиться, повальное увлечение спортивным стилем: вместо привычных туфелек на высоком каблуке – грубые солдатские ботинки или спортивные кроссовки, место короткой юбочки – или безобразные тайцы, или мятые джинсы, вместо кокетливой кофточки – бесформенные майки, скрывающие фигуру.
 
Во-вторых, манера поведения. Что-то среднее между дружеской откровенностью и солдатской прямолинейностью, простое как дыхание и страшное как удар в лицо. О какой таинственности можно говорить, о какой высокой поэзии вспоминать перед лицом той, кто каждые полчаса всенародно объявляет, что она идет пи-пи. И гордо шествует в туалет.
 
Можно ли было даже во сне представить себе, что вы в знак благодарности поцелуете ей руку, галантно отвесите поклон, уступите ей место, поможете понести тяжелую сумку.
 
И снова на помощь призову тяжелую артиллерию цитат. Юрий Лотман и не видя израильтянок замечательно написал:
 
«...с тех пор как женщины стали носить брюки, у них изменилась походка, стала более спортивной, более мужской».

Так вот, казалось, что не только походка изменилась у израильтянки, она вся целиком обратилась в карикатуру на мужчину.
 
Вначале мне показалось, что израильтянки именно те, кто основал, развил и увековечил идеалы феминизма.
 
Уже при рождении идеи женского освобождения от многовекового мужского гнета отмечены были разными крайностями. Не случайно же к феминисткам прилепилось прозвище «синий чулок», то есть женщина, пренебрегающая женскими чарами ради общечеловеческих ценностей.
 
Думается, что относительно низкая популярность этого движения, несмотря на внешне сильные доводы, связана с тем, что женщина готова даже потерять в своих гражданских правах, только чтобы не утратить чисто женские слабости.
 
Перефразируя Акутагаву Рюноскэ, можно было бы сказать: «Чем больше женщина стремится к равенству с мужчиной, тем меньше она остается женщиной».