Сидеть, я сказал!

Сидеть, я сказал!
 
«Мужья – как режиссеры, – говорит моя приятельница. – И делятся они на две категории: те, которые снимают жен в своих фильмах, и те, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не дадут жене роль. Лучше удавятся».
 
Эта моя приятельница, актриса, допустим, Инна, действительно всех мужчин воображает режиссерами и прикидывает: будет такой человек снимать ее в своих кинофильмах, будет предлагать ей роли в спектаклях или нет. У нее было два супруга – представителя этой профессии, есть с чем сравнивать. Первый муж, руководитель какого-то провинциального театра, с которым они сошлись еще во времена студенчества, категорически отказывался как-либо Инну продвигать: «Я не вижу тебя в этой роли». И ладно бы он не видел ее в одной роли, а так – во всех. Казалось даже, что он намеренно губит актерский талант жены, не позволяя высовываться на сцене дальше «Кушать подано».
 
«Педагоги говорили, что у меня потенциал, у меня большое будущее, – объясняла Инна мужу вечерами на кухне. – Дай мне шанс проявить себя». Не давал. Придумывал сотни объяснений: и что она как актриса неубедительна, и что он сам не может допустить зависти в театре: «Подумай, что скажут люди. Все ведь будут шептаться, что ты добилась успеха только благодаря тому, что спишь с нужным человеком. Поэтому давай сама, сама, без моей помощи». Но как – сама, если все в театре подчиняются ему? Режиссер пожимал плечами: «Милая, но ты пойми: иначе невозможно».
 
Оказалось, возможно. Вняв совету супруга – «сама, сама», – приятельница моя в конце концов решила попытать счастья в столице. Она не собиралась разводиться, она просто хотела походить по кастингам, узнать, что к чему. Но супруг воспринял это как восстание рабов. Едва услышав о поездке в Москву, он устроил скандал: «Что ты там забыла? Какое еще кино? Никуда не поедешь!» Этот тихий человек разбушевался так, что перебил все семейные фотографии в рамочках и раза два заехал Инне по физиономии. «Теперь кастинги тебе не грозят!» – демонически хохотал он, когда жена сбегала по лестнице.
 
В общем, у Инны не осталось другого выхода – в Москву, в Москву. Она устроилась у школьной подруги и стала обивать пороги киностудий. Где-то ее брали в массовочку, где-то давали эпизодик, рекламку – в общем, кое-как перебивалась. Муж приезжал несколько раз, валялся в ногах, умолял вернуться. Но Инна что-то уже поняла для себя. Этот человек не хотел ее счастья – он хотел лишь, чтобы она всегда зависела от него. И боялся, что как только она добьется успеха, то тут же вырвется из-под его власти.
 
«Я не хочу, чтобы моя жена работала, – как-то честно мне признался один знакомый. – Ведь тогда я не смогу ставить ей условия. Не смогу чувствовать себя главным в семье. А ну как она осмелеет настолько, что перестанет быть послушной? Не, мне такого феминизма не надо».
 
Режиссер, первый муж Инны, видимо, тоже этого боялся. А ну как жена тоже начнет работать, начнет себя уважать? Выползет из-под коврика и поймет, что она тоже чего-то стоит? Перестанет грустить, плакать и начнет получать удовольствие от самореализации? Оглянется по сторонам и поймет, что есть более добрые, честные, справедливые мужчины, которые не вставляют женам палки в колеса?
 
«Юра меня не снимал, – рассказывает о своем муже-режиссере Юрии Чулюкине актриса Наталия Кустинская. – Лишь однажды попросила у мужа роль – Тоськи в «Девчатах». Он дал честное партийное слово, что роль будет моя. И вдруг узнаю, что Тоську уже играет Надя Румянцева! Как я плакала! А Юра, хоть и обманул меня, вины не чувствовал: «Мне нужна жена, а не актриса номер один».
 
Очень точная фраза. В этом «мне нужна жена» скрывается и вся неуверенность, и весь страх мужчины. Режиссер Чулюкин снимал много, не только «Девчат». И уж какую-нибудь роль для своей любимой женщины наверняка мог найти. Но не хотел. Не хотел, чтобы она стала актрисой номер один. А то мало ли. Лишь когда они уже расставались, он предложил Кустинской роль в фильме «Королевская регата». Может, это было своего рода извинение за то, что, имея возможность, не помогал жене. Хотя прекрасно знал, что век актрисы короток.
 
Так вот. Таких мужей моя приятельница Инна называет «те, которые не снимают». Не так уж обязательно, чтобы супруг был именно постановщиком. Бизнесмен, который не хочет помогать жене, потому что воспринимает ее как конкурента и опасается, что она сожрет его, едва наберет силу. Актер, который шипит: «Тихо! Тихо!» – когда ему предлагают: «Слушай, а давай мы и твою жену снимем». Ученый, который закатывает истерики супруге, с которой познакомился в лаборатории: «Нормальная женщина должна сидеть дома и воспитывать детей! Бросай работу, бросай!» Все они панически боятся потерять власть. А власть, как им кажется, они имеют лишь тогда, когда женщина зависит от них – морально, материально. Когда в профессиональной жизни она полный ноль.
 
Кстати, и барышень таких перепуганных полно. «Пусть не высовывается, – говорит одна бизнесвумен о своем любовнике. – Я куплю ему машину, собаку, попугайчика, все, что захочет. Но есть он должен только из моих рук. А то знаю я этих мужиков. Чуть только почувствует свободу, чуть начнет зарабатывать сам, так сразу хвост распушит и начнет к другим бабам клеиться. Парни такие неблагодарные».
 
Но есть люди, которым хватает великодушия и любви, чтобы доверять своим партнерам. Они больше в себе уверены, что ли. Они умеют радоваться удачам тех, кого любят. Они воспринимают их победы как свои победы. И главное – они готовы всеми силами поддерживать, помогать. Есть режиссеры, которые хотят, чтобы их жены были актрисами номер один.
 
Второй муж Инны именно такой. Он еще не сделал из нее Чурикову, как Глеб Панфилов, но во всех своих постановках он ее видит. Инна, привыкшая за годы первого брака к фразе «Я не вижу тебя в этой роли», поначалу пугалась – неужели второй муж считает ее такой разноплановой актрисой? А теперь понимает, что он сам как режиссер берется, как правило, за те вещи, в которых Инна будет блистать.
 
Это его стремление сделать лучше для нее, его умение ценить ее талант, восхищаться ею полностью обезоруживает. Поначалу Инна даже плакала постоянно – от благодарности и нежности. В первом браке она билась, как о стену. А во втором знает: рядом с ней человек, который желает ей добра и открывает для нее все двери. Без просьб, без ультиматумов, без унижений.
 
Причем у них были и периоды безработицы, сейчас в семье вообще только Инна зарабатывает, но на отношения это не повлияло. «Он не предатель, – говорит Инна. – Он мой лучший друг. Понимаешь? Дружба крепкая не сломается, не расклеится от дождей и вьюг... Я люблю и понимаю, что любима. По-настоящему, без всяких. А на остальное плевать».
 
Дело ведь по большому счету не в том, сколько главный ролей Инна может получить от супруга. А в том, как он к ней в целом относится. От первого мужа, который держал ее мертвой хваткой: «Сидеть, я сказал!» – она не знала, как отделаться. А этому, который дает ей полную свободу: «Давай, девочка, вперед, будь лучшей!» – верна всем сердцем. И правильно. Редкий мужчина. Не дай Бог потерять.
 
Наталья Радулова