Остров пяти камней. Часть 1.

До Нового года осталась неделька... И я решил внести свой вклад в предновогоднюю развлекательную программу - выложить кое-что из старого. Повесть коротенькая, как раз до Нового года хватит!
 
Посвящается Аглае Остужевой.
 
Хочу поблагодарить автора, вдохновившего меня на детектив (именно этим обстоятельством объясняется посвящение, поэтому прошу не искать в персонажах сходство с Аглаей Остужевой). Итак...
 

ВСТРЕЧА ОДНОКЛАССНИКОВ.
 

 
Неловко втиснувшись на кормовой скамье между креплением для спасательного круга и обтянутым камуфляжной тканью бедром Анжелы, я украдкой, чтобы не смущать, разглядывал пассажиров катера. Эта осенняя встреча одноклассников была уже шестой по счету. Собственно, одноклассниками были только пятеро: Я, Слава Грушкин (по чьей инициативе и происходили эти встречи), Вовка Селиванов, Артур Мурцелов и Леночка Замятина... или как теперь пишут на сайте одноклассников: Петрова (Замятина). Остальные влились в компанию позже, но сентябрьские пикники традиционно продолжали называться "встречами одноклассников". На Ладогу мы приехали впервые. То есть, мы со Славиком, Вольдемаром и "верным пятачком" Анжелой неоднократно рыбачили на шхерах, но на всеобщие встречи обычно собирались где-то поближе. А в этот раз Славику приспичило тащить всю толпу на остров "Пяти камней". На самом деле у острова было какое-то другое (финское) название, которого никто не мог запомнить. Местные браконьеры звали его "Круглым", но Славику такое название не понравилось - он заявил, что нельзя считать кругом фигуру, более напоминающую по форме головастика. Роль "хвоста" играл загнутый к югу мыс восточного берега. Он представлял собой беспорядочное нагромождение скал, местами поросших мелким сосняком. Мыс постепенно сужался и заканчивался спуском к воде. Внизу было что-то наподобие каменистого пляжа, периодически оказывающегося под водой. Славик дал острову собственное название - может, его вдохновили пять огромных плоских валунов на пологом берегу, куда мы вскоре причалим, а может, сыграла роль свойственная творческим людям, добившимся успеха, ностальгия по неустроенной юности в коммуналке у "Пяти углов". Славка Грушкин вообще был личностью неординарной и неоднозначной. С шестого класса он точно знал, что будет художником. С первого раза поступил в Мухинское училище, закончил его почти с отличием, и его тут же взяли дизайнером на крупное предприятие, дали довольно приличный по тем временам оклад и все возможные дополнительные ставки. Два года Грушкин страдал от разочарования в своей профессии, от невозможности применить творческие способности, от однообразия и от интриг менее талантливых коллег. Даже пить начал. Но потом появился Вольдемар. Познакомились они на одной из пьянок, или еще где, никто не знал. Славик вообще легко сходился с людьми и обладал способностью окружать себя самой разношерстной публикой. Вольдемару чрезвычайно не шло его имя: крепко сбитый, с простоватым грубым лицом и такими же грубыми манерами, он почти комично выглядел рядом с утонченным, всегда одетым по последней моде Славиком. Тем не менее, этот энергичный молодой человек быстро получил статус лучшего друга, и через несколько месяцев убедил Славика "бросить это грязное дело" и заняться бизнесом. Нет, он не призывал художника изменить своему призванию, наоборот: "Здесь тебя не ценят, перспектив никаких. Ты должен сам стать хозяином". Я с самого начала подозревал, что Вольдемар связан с криминальным миром. Впрочем, тот этого особенно и не скрывал. Поэтому никто не удивился, когда новоиспеченный друг легко решил все формальности с регистрацией и внес бОльшую часть начального капитала для открытия мастерской по дизайну интерьера под названием "V&V" (Владислав и Вольдемар).
 
Заказов было много, дела пошли в гору. И вскоре в компании "одноклассников" появилась Анжела - невзрачная, страдающая избыточным весом женщина, которую Грушкин взял себе в секретари. Почему он, известный эстет и ценитель прекрасного, остановил свой выбор именно на ней, я объяснял себе по-разному. Нельзя сказать, что Анжела была таким уж выдающимся специалистом, но в ней сочетались редкие нынче и приятные качества - честность, преданность и какая-то уютная, почти материнская забота о шефе, хотя она и была на два года младше. Кроме того я предполагал, что падкий на длинноногих красоток Владислав специально выбрал в секретари "серую мышь", чтобы сексуальные эмоции не мешали деловому сотрудничеству. Что ж, довольно мудро! Немаловажно и то, что Славик был убежденным холостяком: "Женитьба - для художника смерть, художник должен принадлежать искусству". Анжела в каком-то смысле заменила ему семью. Грушкин рано потерял родителей, осталась только тетка в Москве, которую Славик иногда навещал. Весной тетка скончалась от рака, и теперь Анжела осталась его единственной близкой женщиной - не считать же близкими меняющихся каждый месяц фотомоделей! Хотя, по слухам, у одной из них от Славика родился сын... Трудно было назвать Славика неприспособленным к жизни рохлей, но тонкая душевная организация, склонность к резким сменам настроения, подверженность внезапным увлечениям делали его порой уязвимым и беззащитным перед окружающим миром. Анжела всегда помогала ему "войти в колею".
 
После школы мы с Грушкиным долгое время не виделись. Сначала оба учились, он - в "Мухе", я - в первом меде, а потом жизнь закрутила. Иногда созванивались, но встретиться никак не удавалось, то ему было некогда, то мне. Когда наша встреча наконец состоялась, я почти с первого взгляда понял: у друга МДП. Люди так устроены, что любое упоминание о психиатрическом диагнозе вызывает у них страх и реакцию отторжения. Совершенно напрасно, между прочим! Я намекнул Славику, что ему неплохо бы обратиться к врачу. Тот возмущенно отверг это предложение, но когда болезнь уже начала мешать его работе, согласился на мою неофициальную помощь - я теперь был уже, все-таки, дипломированным психиатром с опытом работы. Назначив Грушкину полагающиеся при маниакально-депрессивном психозе лекарственные препараты, я предложил профилактику осенних обострений в виде сентябрьской релаксации - отдых на природе, рыбалка в тесной компании самых близких друзей. Вчетвером нам было не скучно. Мы со Славиком могли часами стоять с удочками на полузатопленных камнях восточного мыса, слушая, как мерно плещутся между валунами хрустальные воды Ладоги, и изредка шепотом переговариваясь. Вольдемар с Анжелой рыбной ловле предпочитали сбор грибов, коих на острове, ввиду его удаленности от обитаемых мест, было великое множество. Они же обычно кашеварили. И вот, в этом году Грушкин решил совместить нашу осеннюю терапию со "встречей одноклассников". Меня эта идея не привела в восторг. Я прямо сказал ему, что избыток общения не способствует восстановлению нервной системы, но Славик уперся, заявив, что чувствует себя прекрасно, и не нуждается нынче ни в какой релаксации. Спорить с ним было бесполезно. Тем более, что все эти встречи устраивались за его счет, а кто платит, тот и музыку заказывает. Да еще Славик намекнул, что собирается сделать какое-то публичное заявление. Зная страсть художника к театральным эффектам, было бы наивно надеяться его отговорить!
 
- О! А вот и "Пять камней"! - воскликнул Вовка, не отрываясь от бинокля. Он стоял на крыше рубки, одной рукой придерживаясь за флагшток, и, широко расставив ноги, балансировал в такт качке. Вовка Селиванов, если вдуматься, был воплощенным образом "неудачника". В школе - с двойки на тройку. Провал на вступительных экзаменах в универ. Армия. Неудачная ранняя женитьба. Развод. Попытка закончить школу милиции и параллельно - увлечение альпинизмом. Травма в горах, в результате - инвалидность. Множество временных низкооплачиваемых работ. Затем - заочное обучение в полиграфическом техникуме, еще одна женитьба, и по знакомству, через тестя, устройство корректором в редакцию заштатного журнала. Недавно, вроде бы, ему дали возможность попробовать свои силы в качестве репортера, но особого таланта у Селиванова не обнаружилось, и максимум, на что ему приходилось рассчитывать - коротенькие компиляции из Интернета о каких-нибудь очередных байкерских тусовках и перепечатка гороскопов. Однако, несмотря на все передряги, этот веснушчатый круглолицый весельчак до тридцати шести лет сохранил юношескую жизнерадостность, а приобретенная в Крымских горах хромота не отвратила его от экстремальных видов спорта - на своих опоздавших на помойку "Жигулях" он участвовал в ежегодных любительских ралли и радовался, как ребенок, когда однажды умудрился войти в десятку победителей, да и то за счет того, что у его главного конкурента за пятьсот метров до финиша заглох мотор. Славик тогда не удержался, чтобы его не подколоть: "Ты, наверное, свою "старушку" до финиша пешком за трос дотащил!" Вовка тогда не обиделся. Или не подал виду. Любые события - и удачи, и неприятности Селиванов воспринимал с радостным удивлением исследователя непознанного. Вот и сейчас улыбался во весь свой лягушачий рот, как будто появление на горизонте острова являлось приятной и совершенно невероятной неожиданностью. Все невольно проследовали за его взглядом, но без бинокля, разумеется, ничего не увидели, кроме синеватых пятнышек вдалеке.
 
Не среагировал на возглас только Мурцелов. Он вообще мало на что реагировал. Всегда был таким - необщительным, неразговорчивым и... потрясающе равнодушным. Я не удивился, когда Артур после окончания юрфака пошел работать нотариусом - только в душной конторе, зарывшимся в бумаги и можно было представить себе этого человека-робота, ставшего стариком с детства. Настоящий "человек в футляре"! Казалось, он неуютно чувствует себя в спортивном костюме - сидит, будто аршин проглотил, плотно сжав колени и время от времени касаясь рукой ворота, как бы поправляя невидимый галстук. Маленькие черные усики, очки - как сейчас принято, без оправы, с дужками, привинченными прямо к стеклам, редкие черные волосы, зачесанные на макушку в тщетной попытке замаскировать намечающуюся лысину... Взгляд Артура не выражал ничего, просачиваясь в никуда сквозь белокурую красотку Леночку - ходячую рекламу фитнес-клубов и дорогой косметики. Судьба Леночки не отличалась оригинальностью - на третьем курсе пединститута она вышла замуж за "нового русского", родила дочь и теперь скучала, разнообразя свой досуг сериалами, клубами "по интересам", походами и прочими "мероприятиями" - как она их называла. Рядом с Леночкой пристроилась на краешке скамьи еще одна женщина - шатенка среднего роста с характерными чертами лица. Фигура - немного угловатая, но ладная, без признаков целлюлита, затянутая в сиреневый с искрой комбинезон. Вероятно, какая-то подруга Леночки по спортзалу. В их компании она сегодня появилась впервые, и кроме имени - Вика - присутствующие о ней ничего не знали. И все же, меня не покидало ощущение, что эту Вику я где-то уже встречал. Слишком уж знакомым показался этот остренький профиль, немного тревожный взгляд глубоких карих глаз и вздернутая верхняя губа, приоткрывающая два резца, что делало Вику похожей на насторожившуюся мышь. Она была явно чем-то озабочена. Может, виной всему - смущение в незнакомом коллективе? Если Вика относится к категории так называемых "золушек", то ничего странного в ее поведении нет. Такие десятками бывали у меня на приеме (в свободные от дежурства в больнице дни я подрабатывал психотерапевтом в клинике "Гармония") - неудовлетворенные тем, что природа не наградила их лицом Дженифер Лопес и фигурой Мадонны, они робели при встрече с незнакомыми мужчинами, выскакивали замуж за первого, кто предложит, а потом втайне мечтали о рыцаре на белом коне, который за банальной внешностью и скорлупой комплексов разглядит ее нерастраченную любовь и нежность, увезет в дальние страны и сделает принцессой... Вика не вызвала бы у меня никакого интереса, вот только... где же я мог ее видеть?
 
Продолжение: http://www.myjulia.ru/post/466205/