Бог Один и Един!

Темный мрамор и фотография, дядя Коля такой как лет тридцать назад. Его две дочери мои подруги и жена. Я ее зову ее - тетя Паша. Удивительное русское имя Пелагея.
 
- Коленька! Миленький, забери меня скорее к себе!
 
Причитает тетя Паша, согнувшись у могилы. Ее сухонькая фигура, как знак вопроса: «Зачем мне жизнь без тебя».
 
- Девочки, подними ее.
 
Говорю я, вытирая глаза салфеткой. Татьяна молча накрывает теплым шарфом скамью и усаживает маму. Я помню Галину и Татьяну еще в шортиках и босоногими. Они стали мне второй семьей, пропадая у нас целыми днями. Девочки любят мою маму. А я, в свою очередь обожаю тетю Пашу и дядю Колю. Так было много, много лет и вот умер дядя Коля, а тетя Паша стала худенькой старушкой. У нее стали слабыми ноги и голос, но она продолжала часто говорить мне: - Ты, дорогая моя для меня, как доченька.
 
Яркое солнце и тепло, делает кладбище ярким и праздничным. Оно играет бликами на памятниках и в металлических цветах. Тетя Паша вытирая глаза платком, говорит.
- Девочки, какой же он был хороший муж и отец.
Да что там говорить, я точно помню, что руки у дяди Коли были хозяйские и голова умнейшая - то, что надо. Кроме того, он был замечательным врачом и просто хорошим человеком. Настоящий мужик, каких сейчас не так много. Тетя Паша со слезами вновь начинает рассказывать, как он любил дом и работу. Таня обняла маму, а Галина, разломав шоколадку, протягивает все по кусочку и говорит о том, что это вместо антидепрессанта надо рассосать под языком.
Свежий воздух и тишина, плюс шоколад и мы просто сидим и смотрим на памятник
Потом дружно убираем вокруг могилки весь мусор, который нанесло ветром. Увидев, что вокруг стало чисто, мы удовлетворенно вздыхаем. И я вызываю такси.
- А Бог-то Один для всех.
Говорит тетя Паша, и мы шагаем навстречу такси, уже в такси она вдруг спрашивает меня. - А вот ответь мне, что же получается наш Бог еврей?
Я обещаю ей, что у нас еще будет время для разговора об этом.