На планете далёкой звезды. Глава 21.

Глава 21.
 
Спуск с гор занял немного времени – и вот перед путниками раскинулась бескрайняя ровная Пустошь. Это была сухая степь выжженная солнцем, с потрескавшейся землёй, покрытая редкими пучками бурой низкорослой травы.
- Здесь самое узкое место Пустоши. Надо пройти её за один переход и засветло. Сейчас – переседлать коней, набрать воды, сколько сможем и – вперёд!
 
Когда они уже ехали по степи, граф Гишгдеш поделился со Станом своими сведениями:
- Я слышал, что Пустошь только днём пустынна. Но её населяют странные и опасные существа. Днём они прячутся под землёй – там у них целые посёлки, а может и города. А ночью они выходят на поверхность и тогда неосторожному страннику несдобровать. Одинокие путники и даже мелкие отряды бесследно пропадают в Пустоши. А ещё говорят …
 
- Да хватит тебе Гишгдеш тоску на сэра Стана нагонять, - вмешался принц Адрейфус. – Ты его, сэр, не слушай. Воин он отличный, но всякие сказки и истории любит – страсть! Ему бы ещё грамоте научиться – он бы их записывать стал! Ха-ха-ха!
- А что, мой принц, вот состарюсь, не смогу быть воином и уйду в монастырь. Память у меня хорошая. Выучусь писать и всё-всё запишу. И про наш поход первым делом напишу!
- Ты ещё пройди его, Гишгдеш, до конца! И будет тебе и старость, и монастырь, и сказки разные! Ну, довольно разговоров – от них во рту сохнет. Поехали-ка быстрее!
 
Путники весь день ехали с предельной скоростью. Часто они спрыгивали с коней и бежали рядом, чтобы дать отдых благородным животным, страдающим в жаркой степи. Стан тоже, насколько мог, стремился облегчить путь своему Ослишу. Умные животные, казалось, тоже понимали, что нужно спешить - и бежали, бежали. Весь день перед глазами путешественников стояла лишь ровная полоса горизонта, размазанная маревом. Под вечер эта линия стала чётче, мрачнее.
В надвигающихся сумерках кони и люди шли уже только усталым шагом. Солнце теперь не жгло с небосвода, но и силы их истощились. Но вдруг, где-то позади, за их спинами зашелестело и зашуршало, как будто по земле прошёлся сильный ветер. Однако, ни трава, ни одежда, ни сам воздух не шелохнулись.
 
- Скорее, бегом! Началось! – крикнул Адрейфус и усталые люди и животные, собрав последние силы, бросились вперёд.
Шум сзади нарастал, но не приближался. Затем раздался протяжный, однотонный, леденящий душу вой. Шум ветра смолк, но после непродолжительной тишины донёсся приглушённый топот множества маленьких ног.
- Скорее! Ещё скорее! – Адрейфус опередил своих товарищей на корпус лошади.
 
Ночь тёмная и беззвёздная уже почти овладела небом. Только на западе ещё выделялась широкая светло-синяя полоса заката. Стан не слышал ничего, кроме своего тяжёлого дыхания и нарастающего топота за спиной. Казалось, сзади ожила ужасная разумная тьма. Она догоняет их и вот-вот накроет своим мраком. Землянин, не терявшийся в самых сложных ситуациях, смело глядевший в лицо опасностям, вдруг испытал и страх и панику. Даже оглянуться назад было выше его сил. Оказалось, что все древние, глубоко запрятанные чувства, проявились в нём в полной мере. В безрассудной панике он бежал и бежал, держась за хвост своего мула, ни о чём не думал и только страх был в его сердце.
 
Внезапно что-то сильное и упругое бросилось ему в ноги, переплело их, и Стан с разбегу упал лицом вниз … в живую, мягкую и пахучую траву. Тишина окружила путников. Только негромко, успокаивающе стрекотали ночные цикады. Стан перевернулся на спину. Ветви деревьев склонились над ним. Сквозь листву сияли яркие звёзды. «- Спасён!» - радостно запело в груди Стана. Он не знал, да и не хотел знать, от какой беды спасён.
 
Позже, неся первую стражу, Стан сидел, прислонившись спиной к стволу невысокого кряжистого дерева, стоявшего на опушке леса, размышлял и не мог найти объяснения своему страху. Чего же он испугался? Ведь никакой осязаемой опасности не было. Реального врага они не видели. А всё остальное – это ведь только иллюзии, так? Ночная степь, простиравшаяся за неширокой полосой подлеска и зелёной травы, была тиха, темна и спокойна. Только изредка в ней мелькали слабые быстрые огоньки. Видимо, какие-то светящиеся насекомые. Никто не мог ответить на вопросы и сомнения Стана. Единственным приемлемым объяснением было то, что на этой планете он попал в такие условия, которые пробудили в нём чувства и инстинкты уже, казалось, утраченные землянином Галактической эры. Однако, это, как ни странно, нравилось Стану. Он всё больше и больше становился «своим» на Терре.
 
В эту ночь обе луны Терры соприкоснулись краями. До полного слияния лун осталась всего одна ночь и два дня. Времени для спасения принцессы Адели осталось совсем мало.