Праздник в дурдоме

Нет, это не метафора. Просто выбирая тему для рассказа, я никак не мог определиться. Вроде масса всего было в жизни яркого, веселого, неординарного, экстремального... Но для каких-то историй потребовалась бы масса дополнительных объяснений, какие-то интересны только мне и моим близким, другие вписываются в общую схему - свадьбы, дни рождения, путешествия, экстремальный спорт, розыгрыши, смешные моменты киносъемок и концертов, анекдотические случаи из разряда "нарочно не придумаешь". В общем, то, что было в жизни если не у всех, то у многих. О чем же таком написать, чтобы "не как у всех", но при этом "всем понятно"? И тут я подумал: вряд ли многим из здесь присутствующих довелось полежать в дурдоме! Причем, будучи совершенно здоровым и по собственному желанию... Не будем углубляться в подробности... ну, бывают случаи, когда это необходимо . Конечно, это не самый яркий день в моей жизни, но один из...
 

Итак, "репортаж из палаты номер шесть"!
 
Психиатрическая больница номер пять. Отделение ВТЭК (это там, где лежат "легкие" больные - то есть, не буйные и не совсем "овощи", а контингент, напоминающий персонажей фильма о "Гнезде кукушки".
 
Вопреки созданному анекдотами стереотипу, дурдом - место совсем не веселое. Но и не трагичное, как в ужастиках, где "ставят жуткие эксперименты над людьми". На самом деле - обычная больница. Просто обстановка еще более скучная и унылая. Прежде всего потому, что много ограничений - запертые железные двери отделения, решетки на окнах, на туалетах (несмотря на то, что на отделении есть и мужские, и женские палаты) нет дверей, палаты отделены от коридора не стеной, а большими бязевыми шторами "веселенькой" полосатой расцветочки. Плюс - жесткий распорядок, за нарушение которого пациентам грозит "наказание". Нет! Разумеется, никто никого не избивает, не пытает электрошоком, не травит наркотиками. Все в рамках закона - не выведут очередной раз на прогулку, не позволят смотреть телевизор (именно во время просмотра передачи уведут на процедуру), отберут любимую книжку или журнал, запретят очередное свидание с родственниками, и так разрешенное всего раз в неделю... На первый взгляд - мелочи. Но для людей, долгие месяцы проводящих в изоляции, эти маленькие "отдушины" - и так единственная радость в жизни. И они тяжело переживают эти лишения, и боятся нарушить закон... Тем более, что если пациент обычной больницы может в случае чего хотя бы пожаловаться на действия персонала, то кто будет рассматривать жалобу человека, у которого "не все дома"? С другой стороны, медиков можно понять. Работа тяжелая, врачей и младшего персонала не хватает, больницы переполнены, а как еще поддерживать порядок среди неадекватных людей? Но как это должно быть тяжко - находиться под таким давлением, да еще вдобавок страдая от проблем в собственной голове!
 
Хотя с собственной головой у меня было все в порядке, и хотя пролежать в дурке мне предстояло меньше месяца, я окончательно "взвыл" уже через десять дней... Заняться хронически нечем. Каждое утро после завтрака и процедур у пациентов - трудотерапия. То есть, как положено порядочным психам, клеят коробочки... Теоретически установлена какая-то норма, но вы попробуйте вообще заставить что-то делать людей, у которых то депрессия, то перевозбуждение, в общем, семь пятниц на дню! Большинство пребывают в постоянном унынии. Между собой почти не общаются. Кто-то слоняется из угла в угол, кто-то сидит в углу с журналом, кто-то просто лежит на койке, предаваясь каким-то своим грустным мыслям. А тут еще из-за плохой погоды отменили прогулки - зарядили ноябрьские дожди, а обеспечить пациентов соответствующей одеждой возможности нет... или просто сопровождающим неохота лишний раз выползать на улицу в такую мерзость? Мрак!
 
Пара человек, правда, вполне контактны. Даже слишком. Одна дама назначает свидание всем мужчинам: "Потом, когда выйдем отсюда... я знаю хороший ресторан". И дает свой телефон. Каждый раз - разный. С другим товарищем мы мило беседовали с полчасика - он выглядел вполне адекватным. Мол, лежит на обследовании, как и я, справка ему тоже какая-то нужна. Представился хозяином небольшой развивающейся фирмы. Узнав, что я учусь на - реставратора-монументальщика, очень оживился: ему как раз позарез нужны такие специалисты! Да, они в ближайшее время разворачивают строительство особняков, планируется отделка искусственным мрамором, скульптуры... В общем, почти договорились. Потом уж мне доктора рассказали, что "бизнесмен" этот до недавнего времени работал ночным сторожем, а теперь его уволили, потому что болезнь стала мешать справляться даже с этими несложными обязанностями. Патологический лгун с манией величия... Причем, о своей болезни он знает (это только в анекдотах все сумасшедшие думают, что они здоровые), пришел в больницу сам и очень хочет вылечиться... мне сразу приходит в голову, что он - гораздо нормальнее многих, кого я знаю, хотя бы потому, что понимает: врать на каждом шагу и изображать из себе невесть что - это НЕНОРМАЛЬНО! И от этого надо ЛЕЧИТЬСЯ, а не ГОРДИТЬСЯ этим!
 
Какое-то время я проводил в дискуссиях с миловидной женщиной лет тридцати - она была весьма начитана, остроумна и обожала спорить. Правда, заводилась с пол-оборота, но это не мешало нам вести длинные дебаты на самые разные темы. Мне не совсем была понятна ее позиция, но отчего не поговорить, особенно если больше делать нечего? Потом меня от нее отстранили - типа, вредно ей нервничать. У нее логика нарушена, вот мадам и не понимает, в чем суть аргументов оппонента. И ее это злит.
 
Во время сеанса трудотерапии все отделение собиралось в коридоре за длинными столами, на которых раскладывали картонные заготовки и схемы сборки. Конечную продукцию - коробки для упаковки детских игрушек - санитарка пересчитывала и уносила в чулан. А медсестра Леночка пыталась загнать меня на это время в палату:
 
- Они и так работать не хотят, а тут еще видят, что ты бездельничаешь, их это совсем расхолаживает... а нам хоть какое-то количество коробок сдать надо!
 
- Так что же ты молчишь? Сейчас все сделаем!
 
Подсаживаюсь к столу...
 
- Спорим, никто не сможет наклеить коробок больше, чем я!
 
Кто-то купился: мол, неправда, я сделаю! А кто-то наоборот: Конечно, тебе-то легко... а у нас не получится. Кто-то просто не среагировал.
 
- Это потому, что Вы сидите все по углам и возитесь, а надо так: один складывает, другой мажет, третий клеит, четвертый этикетки лепит и в стопку складывает. Вывод: делимся на бригады по четыре человека и устраиваем соцсоревнование! Бригада-победитель получает приз - по дополнительному мандарину на полдник и лично от меня - групповой портрет в карандашном исполнении с автографом Леонардо Да Винчи. Вперед!
 
С буфетом договорился без проблем - они все равно домой больше тащат, что им четыре мандарина? И портрет я, конечно, нарисовал. И подписал размашисто: "Леонардо Да Винчи". Им понравилось...
 

 
Правда, меня после этого "мероприятия" вызвали к докторам "на ковер":
 
- Что у тебя за методы с трудотерапией? Кто вообще тебя уполномочил тут распоряжаться? Надо же, такое учудить! Работа за мандарины! Это же метод лечения, а не шабашка!
 
- Зато мы недельную норму за день выполнили! А методы? Нормальные методы, как у нашего любимого государства: за копеечную премию и портрет на доске почета надрывайся с чувством радостного энтузиазма! И ведь сработало! Это что значит? Или они - не психи, или весь наш народ лечить надо...
 
Тут в кабинет старичок всовывается такой, благородной внешности, представляется:
 
- Доктор наук, почетный член растакой-то академии (не помню, какой он там член), профессор такой-то. Вы тут так замечательно выступаете, как Задорнов прямо. А не желаете выступить перед моими студентами?
 
- Можно. Только Задорнову до меня далеко - его только нормальные люди с удовольствием слушают, а меня даже психи понимают...
 
Тут я понял, что не то сказал - передо мной-то врачи сидели, а не психи, хотя, как сказал потом один знакомый психиатр: "Разница между мной и моим пациентом в том, что мы по разную сторону решетки, и у одного из нас ключи".
 
Со студентами быстренько "отстрелялись", долго с ними рассиживать было некогда - наклевывалось еще одно интересное дело. Собственно, узнал я, что в районе, к которому больница относится, есть кабельное телевидение (тогда оно только в трех районах города было, причем никакого кабеля никто не подключал, просто покрутив каналы его можно было "поймать" в Октябрьском, Куйбышевском и, кажется, Невском...). И в определенное время по этому самому кабельному крутили разные буржуйские фильмы с таким гнусавым переводчиком... многие помнят, наверное. Иногда там новости на иностранном языке проскакивали... не на английском. Это уже без перевода, правда. Так что подозреваю, кто-то очень находчивый просто нашел способ ловить и транслировать на ограниченном пространстве какой-то европейский телеканал, синхронно озвучивая фильмы. (Потом и у нас в районе стало ловиться, и к нам приходили вежливые молодые люди, предлагая сдать деньги на кабельное, если хотим и дальше продолжать его смотреть. А иначе, мол, отключат. Деньги сдавать я не стал, сказал, что оно мне, в общем-то, и не очень нужно. Но трансляцию на нашу отдельно взятую квартиру не отключили. Вероятно, это было невозможно).
 
В общем, как можно упустить такой шанс! Но телек - в шкафу, запертом на висячий замок. Смотреть разрешают только программу "Время" и "Сельский час", или что-то вроде того... Ломать замок, конечно, не стали. Зачем портить государственное имущество? Мы шкаф развернули, открутили заднюю стенку, а повернуть телевизор экраном в зал - секундное дело! Но кино идет полтора часа - что делать, чтобы не помешали? Взяли мы тяжеленные обитые кожей диваны, стоявшие вдоль стены, перегородили ими коридор, а для утяжеления конструкции сверху посадили стокилограммовых олигофренов Мишу и Веру - их если посадишь и скажешь: "Сиди! Будет интересно!", танком с места не сдвинешь. Медсестры позади диванов прыгали, вопили, но спинки слишком высокие - не перелезть.
 
По кабельному сегодня "давали" фильм ужасов! Правда, мало кто понял, что это были ужасы - некоторые все время смеялись, думали - комедия... Другим вообще было все равно, что смотреть, главное - КИНО! НАСТОЯЩЕЕ! Да еще ЗАГРАНИЧНОЕ!
 
В общем, удовольствие получили все. В том числе и медсестры - у них-то дома тоже кабельного нет! Надо отдать им должное - девчонки меня не заложили. Известно о нашем "культурном мероприятии" стало позже - кто-то из больных простодушно поделился впечатлениями с лечащим врачом... но это было потом. А следующим номером нашей программы планировалось посещение родственников...
 
Обычно где-то за час до "свидания" начинает нарастать волна радостного возбуждения. Сегодня тоже идет какая-то "волна", но, похоже, не радостная... В женской палате какие-то проблемы... На мои вопросы с готовностью отвечают:
 
- Да вот, к Сысоевой муж сейчас должен придти, а она из палаты не выходит!
 
Медсестрам это по-барабану. Ну, не хочет - и не хочет. Запишут себе в мониторинге: "Отказалась встречаться с родственниками". Почему - пусть потом ее лечащий врач разбирается. Но я-то знаю, что Таня Сысоева очень ждала прихода мужа! Значит, что-то мешает ей выйти из палаты. Впрочем, не удивительно. Таня выходит оттуда только в случае крайней необходимости. Она - одна из жертв маньяка Серова (Был такой в конце восьмидесятых, орудовал в Выборгском районе). Тане повезло - кто-то спугнул убийцу, и она осталась жива. Но от перенесенных издевательств бедная женщина умом тронулась. Психолог направил к психиатру, а тот рекомендовал курс стационарного лечения... Таня боялась и стеснялась всего, чего можно, и чего нельзя. При любом шорохе вздрагивала и забивалась в угол, когда при обыске нашли мой нож и санитары носились с ним по всему отделению: "Это - ЧЬЕ?!", Таня "разрядила обстановку", сперва шарахнувшись от одного вида лезвия, а потом пролепетав:"Не знаю... чье...", - и, слегка отойдя от первого шока, с удивлением добавила: "Я... ПОКА жива!" . Пациенты замерли, боясь, что "хранение оружия" припишут кому-то из них - а от этого не далеко до вердикта "социально опасен" и осложнения жизни после выписки, которая и так нелегка с психиатрическим диагнозом. Поэтому когда я удивленно сказал: "Ну, мое. И что дальше?", все посмотрели на меня, как на идиота (да, в сумасшедшем доме тоже есть свои представления о неадекватности!). А санитарки развизжались: "Ты что, не знаешь, что это НЕЛЬЗЯ?!" И т.д., и т.п. Я подождал, когда они закончат и без тени улыбки ответил: "Конечно, не знаю! Откуда мне знать? Мне никто об этом не сказал. Нигде на стене в отделении не висит информация о правилах и запретах. Более того, я при поступлении сюда не подписывал никаких бумаг о том, что, мол, с правилами ознакомлен и обязуюсь выполнять... Так что сами посудите, как вам повезло, что это всего лишь нож, а не АКМ, не граната и не ракетная установка!" На лицах санитарок отразилась напряженная работа мысли - они пытались понять, дурак я, или над ними издеваюсь. Но, кажется, так и не пришли к однозначному мнению:
 
- Ладно, нож мы конфискуем, отдадим при выписке.
 
- Да уж не забудьте! А то ведь это - не просто нож, авторская работа, немалых денег стОит, так что получится - присвоение чужой собственности в ЗНАЧИТЕЛЬНОМ размере... - и очень ЗНАЧИТЕЛЬНО посмотрел.
 
После ухода санитарок, пациенты, до сих пор хранившие гробовое молчание, соответствующее серьезности момента, хором расхохотались, из чего я сделал вывод, что мозги у них, хотя и поврежденные, но работают все же лучше, чем мозги доблестных мед.работниц, не поврежденные ничем, в том числе интеллектом и чувством юмора.
 

 
В общем, Таня вызывает у меня самые теплые чувства и желание помочь. Тем более, что большинство пациентов к Сысоевой весьма жестоки: пугают резкими движениями, презрительно называют трусихой и смеются над ней - ну, сумасшедшие, что возьмешь! Хуже, что они относятся так не по собственной инициативе, а "с подачи" младшего медперсонала - это у тех в первую очередь появляется на лицах неподражаемое брезгливо-снисходительное выражение при виде Тани. Как будто она сама виновата, что на нее напали, и что ее психика не выдержала!
 
Проблема оказывается проста и сложна одновременно: Таня сидит на койке, уткнувшись носом в колени и завернувшись в одеяло. Она стесняется показаться мужу, потому что "выглядит ужасно". Чтобы привести себя в порядок, нужно зеркало. Маленького зеркальца ни у кого нет (стеклянные предметы запрещены). Краситься и причесываться перед висящим в коридоре трюмо у всех на виду, как это делают остальные женщины - выше ее сил. Поэтому Таня в полном отчаянии, она уже поняла, что не сможет увидеться с мужем... Две ее соседки по палате хихикают. Я на них рычу:
 
- Че ржете? Это не смешно! У человека серьезная проблема, можно сказать, трагедия всей жизни! Но мы что-нибудь придумаем...
 
Нож у меня отобрали, но чтобы отвинтить шурупы, удерживающие трюмо, достаточно двухкопеечной монеты. Дело осложняется тем, что оно висит прямо напротив поста дежурной медсестры. Отвлечь ее помогают мои всегдашние добровольные помощники - пацаны-"суицидники" Юрик и Петя, косящие от армии. Они уже помогли мне на прошлой неделе снять решетки с окон в коридоре (Ну, не люблю я небо в клеточку! Неэстетично...). И даже с готовностью взяли всю вину на себя - им очередная "попытка выскочить в окно" - только выгодна... Остальным обитателям отделения отсутствие сеток тоже очень понравилось - красота, солнышко встает! (и, между прочим, никто броситься вниз не пытался, только к окошку подходили с радостными глазами и вздыхали, как дети подземелья). Поскольку водворить решетки на место оказалось намного сложнее, чем снять, мы несколько дней наслаждались чистым, незарешеченным небом... Итак, один из "дезертиров" залез в бельевой шкаф, держа дверцу изнутри, а другой с округлившимися глазами побежал к медсестре: "Там... в шкафу... Петька вены себе режет!" Сестричка спешно рванула туда. Петька - товарищ довольно внушительной комплекции и здоров, как бык. Не случайно ему не удалось убедить ни одного врача, кроме психиатра, о возможности наличия в его молодом организме каких-то изъянов, препятствующих выполнению его воинского долга... А Юрик, разумеется, "помогал" медсестре открыть шкаф чисто номинально. Так что минут пять-семь у меня есть. Этого достаточно, чтобы отвинтить и снять со стены полутораметровое трюмо и отнести его в женскую палату.
 
- Вот! Держи зеркальце!
 
Я прислонил трюмо к стене в закутке возле ее койки и припер тумбочкой, чтобы не упало, расположив его так, чтобы Таня могла "спрятаться" за выступом стены и ощущать себя в полном одиночестве. Остальным женщинам понравилась такая идея:
 
- А мне? Я тоже хочу зеркало!
 
Развожу руками:
 
- Ничего не поделаешь! Зеркало только одно. Придется Вам теперь у Тани просить разрешения им воспользоваться. Если она позволит... А если будете ее обижать - вряд ли позволит!
 
Ко мне нынче тоже пришли - сокурсники. Конечно, позвонить я не мог (мобильников тогда не было, а к городскому аппарату никто не подпустит). Но еще до того, как лечь в дурку, я узнал расписание посещений и договорился, в какой день буду их ждать, также проинструктировав и об остальных вещах...
 
Димка достает из сумки несколько бутылок лимонада "Ягодка". Ура! Значит, удастся нам с пацанами отметить день рождения одного из них! Стеклянные бутылки, конечно, сразу забирает дежурная сестра (внимательно проверив крышки - нет, все нормально, заводская упаковка!) и прячет в холодильник - мы их получим только во время полдника в столовой. Главное, сразу занять столик у окна - чтобы запах не сразу дошел до носа буфетчицы... Вы уже поняли, да? Лимонад и пиво продавались в совершенно ОДИНАКОВЫХ поллитровых бутылках! Бывали пивные крышки с выбитой надписью. Поэтому я попросил ребят найти пиво с ГЛАДКИМИ крышками, без надписи... А дальше - все просто! Бутылка замачивается в воде, чтобы отлипла этикетка. То же самое делается с бутылкой лимонада. Лимонадная этикетка высушивается и приклеивается на бутылку пива... Тоже желтоватая жидкость, тоже с пузыриками...
 
- А... (показываю руками форму) где?
 
- У Соньки, внизу.
 
Димка незаметно передает мне моток бечевки.
 
- Ну, тогда давай, скажи, что я готов. Пусть подходит к зданию с той стороны. Пока свиданка не закончилась, все "надзиратели" здесь, в палате никого не будет. И, кстати, проветривание - окна открыты.
 
На окнах в палатах "веерные" решетки. Человеку не протиснуться, а вот гитара боком - спокойно пролезает! Прячу ее за шторой, после шести врачи уйдут, и можно будет достать.
 
С пивом нам повезло даже больше, чем я ожидал - ЧТО на самом деле было в бутылках, обнаружили только нюхнув уже пустую тару... Мы посмотрели на врача чистыми честными голубыми глазами:
 
- Ну... значит, в магазине ОБМАНУЛИ! Пробки-то запечатаны... Как проверишь? Может, кто ошибся и не в те бутылки пиво налил... Ведь на одном заводе и лимонад, и пиво делают!
 
- А когда вы бутылки открыли и пить начали - не заметили разницы, что ли? - Язвит врач.
 
- Почему же... заметили... - Бормочет Петька.
 
- Но нам даже больше понравилось! - Перебивает Юрик.
 

 
Врач обреченно машет рукой и гневно зыркает в мою сторону:
 
- А с тобой мы еще разберемся!
 
Ну, пусть... это будет завтра, а сегодня... сегодня у нас по плану - СВАДЬБА! Нет, не настоящая, конечно... А самая что ни на есть ИГРУШЕЧНАЯ! Женихом и невестой будут Миша и Вера. Им обоим за двадцать, но умственное развитие у них - на уровне пятилетних детей. И интересы - соответствующие. Ребятам хочется ИГРАТЬ! Им безумно тоскливо среди взрослых людей с проблемами... Миша - спокойный увалень, смирившийся с тем, что максимум возможных для него развлечений - это подбежать к сестре-хозяйке в один конец коридора, взять у нее пустые бумажки для записей и отнести медсестре на пост в другой конец коридора... Вера - девочка с более живым характером, она изнывает от скуки, лезет ко всем с дурацкими вопросами и баловством. От нее все отмахиваются, как от назойливой мухи. И вот сегодня им предстоит настоящий спектакль, ролевая игра! Мы сооружаем фату и подвенечное платье из простыней. Мише в петлицу пижамы втыкаем белую бумажную "гвоздику". Я пытаюсь изобразить на гитаре "Свадебный марш" Мендельсона. Играю я хреново, но "свидетели" и "гости" поддерживают мелодию дружным хором, и церемония проходит "на ура"! "Согласен ли ты, Михаил, взять в законные жены Веру?" Миша краснеет (он немного смущен общим вниманием, но доволен) и энергично кивает бритой головой. "Согласна ли ты, Вера, взять в законные мужья Михаила?" "Согласна, согласна!" - кричит Верочка, хлопает в ладоши и прыгает, от чего в запертой на ключ сестринской начинает что-то звенеть в шкафчиках... Верочка ростом - метр семьдесят пять, и в ширину - почти столько же... "Молодожены" обмениваются "кольцами", скрученными из конфетной фольги. "А теперь - поцелуйтесь! Отныне вы - муж и жена!" Вера, громко чмокнув, целует Мишу в толстую щеку и весело хохочет. Я снова берусь за гитару.
 
- А теперь - танцуют все!
 
Ничего, что "Цыганочка" у меня получается больше похожа на "Семь-сорок", а "Чардаш" - через ноту... Они здесь месяцами и такой музыки не слышат. Поэтому: "Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет". Зато всем весело, все пляшут... Наверное, впервые за время моего пребывания здесь я вижу некоторых пациентов улыбающимися, а не мрачно уткнувшимися носом в стену. Повезло сегодня и с "надзирателем" - дежурит Светлана Максимовна, по-совместительству кастелянша. Я помогаю ей гладить халаты, и это для нее - серьезная отдушина. Потому что обязанностей куча, а нельзя же доверить больным горячий утюг! Светлана смотрит на мои "выкрутасы" сквозь пальцы. Она уже не в том возрасте, чтобы бояться начальства, но еще не в том, чтобы самой стать занудой. "Отбой" у нас отодвигается с десяти вечера на полпервого ночи. И даже тогда удается убедить Мишу и Веру закончить игру и разойтись по палатам, только пообещав, что завтра вечером мы обязательно снова будем играть. На этот раз - в экзамены. Вера будет преподавательницей и доктором всяческих наук, а Миша - студентом...
 

День закончился. Следующее утро встретило "разборками" с вызовом зав.отделением:
 
- Скажи, - строго начал он, - Ты сюда зачем пришел? Обследоваться или развлекаться?
 
- Конечно, - говорю, - Развлекаться! А вы что, до сих пор не поняли?
 
- Что же, - говорят, - ты творишь? Это же больные люди, а ты им - фильмы ужасов! Вся наша работа насмарку пойдет! А если у кого приступ будет?
 
- А что, по-вашему, лучше, что они тут без дела слоняются? Люди лежат месяцами без всяких занятий и развлечений. От полного безделья и здоровому человеку свихнуться можно!
 
- Ладно, фильм... А пиво? А решетки на окнах, а ножи, песни-пляски, зеркало, вон, из коридора пропало... Вот где оно?
 
- Зеркало... хм... ищите и обрящите!
 
- Вот что, юморист, блин... если ты будешь продолжать в том же духе, мы припаяем тебе диагноз и оставим здесь еще не на неделю, а на полгода! Вот тогда попляшешь!
 
Я знаю, что они блефуют. "Припаять диагноз" здоровому человеку не так просто - любое освидетельствование в другом месте не только снимет диагноз, но и поставит под удар репутацию врача, его поставившего. Чтобы насильно "упрятать в психушку", нужен фундаментальный сговор сил, от которых несчастный пациент зависит с потрохами - например, родственников какой-нибудь старушки, претендующих на ее жилье и врачей-взяточников... либо прямое указание какого-нибудь высокопоставленного чиновника. А высокопоставленным чиновникам плевать с высокой колокольни и на меня, и на зав.отделением, и на всю нашу мышиную возню. Поэтому я тоже решаю блефануть:
 
- Не знаю, кто попляшет, а мне здесь понравилось! Останусь с удовольствием! Спешить мне некуда, возьму академку, отдохну заодно... Зря меня, что ли, больные "Мак-Мэрфи" прозвали? Придется оправдывать...
 
Тут у дежурного психиатра нервишки сдали. Видимо, перед ее мысленным взором пронеслись кадры знаменитого фильма, и она, забыв о префессиональной выдержке, истерически взвизгнула:
 
- Отдайте ему паспорт, все бумажки, и пусть убирается к чертовой матери!!!
 
Мне велели подождать в коридоре, а затем отправили "с вещами на выход". И грубо нарушили закон, выдав мне лично в руки в незапечатанном конверте все необходимые документы (в психиатрии выписки никогда не выдаются на руки пациентам, а направляются почтой по соответствующему запросу): "Вот, все, что ты с нас хотел, только больше здесь НИКОГДА не появляйся!"
 
Все-таки, жизнь полна парадоксов: получается, что меня ВЫГНАЛИ из ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ БОЛЬНИЦЫ за НЕАДЕКВАТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, причем выгнали с заключением: "в результате тщательного и всестороннего обследования выяснено: ПСИХИЧЕСКИ ЗДОРОВ" - что мне, собственно и требовалось .

Победитель конкурса «Мой яркий день» с Defender