Вспомнить всё!

Вспомнить всё!
 
Родился Миша 27 августа 1955 года.
 
- Богатырь! - восхитилась акушерка. - Вот только с отметинкой.
 
На передней стенке живота младенца располагалось красное родимое пятно. Консультант посоветовал молодой маме беречь пятно от воздействия солнышка.
Единственный ребенок в потомственной семье педагогов, Миша был центром внимания и обожания, поэтому намного опережал сверстников в психическом и физическом развитии. Рано пошел, быстро и четко заговорил. Вот тут-то все и началось. Однажды утром бабушка спросила:
 
- Кто это так рано проснулся и притопал ко мне в гости? - привычно ожидая услышать в ответ "твой любимый внучек Мишенька", но услышала фразу:
 
- Это я - дворянин Михаил Лисовский.
 
От удивления, обронив очки, бабушка продолжила:
 
- А кто этого дворянина научил так отвечать?
 
- Мой камергер Франс Оттович.
 
В тот же вечер состоялся "домашний педсовет", на котором было решено: все необычное, сказанное ребенком, записывать в особую тетрадь.
 
Память Мишеньки выдавала отдельные спонтанные фрагменты, о которых он тут же забывал, занятый своими детскими играми и забавами. Все хранила тетрадь.
После трех лет его начали обучать азбуке. Он внимательно выслушал бабушкины, - А, Б, В, Г, Д, Е и т.д. и тут же её поправил. - Аз, буки, ведь, глаголь, добро, есть, не позабыв давно упраздненную букву ять.
 
Но самый большой пласт воспоминаний память Мишеньки выдала в Севастополе, куда однажды летом вся семья приехала отдыхать. В первый же день он, покрутившись на набережной, заявил:
 
- В этом городе я уже был и жил здесь на Екатериненской площади недалеко от здания Благородного собрания.
И тут же заспорил с гидом о том, сколько было затоплено кораблей на фарватере:
 
- 11 сентября 1854 года тут затопили корабли "Уриил", "Три Святителя", "Салафаил", "Силистрия", "Варна" и ещё два старых фрегата: "Сизополь" и "Флора". Итого - семь, - доказывал шестилетний Миша,
 
Такие подробности в силу своего возраста он, конечно, знать не мог. Но папа не поленился сбегать за консультацией в музей Черноморского флота, где эта информация подтвердилась... В тот отпуск папе пришлось обращаться в музей не один раз.
 
- Я окончил школу Гардемаринов в Санкт-Петербурге, затем - Морской кадетский корпус, был произведен в мичманы и назначен на Черноморский флот. Вот так я оказался в Севастополе, - не унимался неугомонный Мишенька. - У меня была девушка Верочка, я её очень любил. 18 ноября 1853 года произошло Синопское сражение под командованием адмирала Нахимова. Мы пленили Осман-пашу и взяли 8 плен три тысячи турок. Я участвовал в этом сражении на фрегате "Кулевчи". Был награжден орденом Святой Анны 4-й степени "За храбрость", и мне присвоили звание лейтенанта. С победой мы возвратились в Севастополь. Я предложил руку и сердце Верочке. Мы обвенчались. Через год у нас уже был сын - Константин...
 
Что только было возможно проверить - проверили. Ничего не перепутал Мишенька. Даже награды назвал правильно, именно такие полагались мичманскому составу по рангу.
 
Каждый вечер семья гуляла по городу. Было похоже, что Мишенька что-то упорно пытается найти.
 
- Что мы ищем? - однажды не выдержал папа.
 
- Батарею Забутского, редут Шварца. Её защищал от союзников - англичан, итальянцев, французов и турок - наш 37-й флотский экипаж.
 
В ту ночь Мишенька спал неспокойно: вертелся, вскрикивал, стонал, плакал. Мама не сомкнула глаз у постели сына.
 
- Мамочка, - наутро "порадовал" сынок. - Я наконец-то вспомнил, откуда у меня это красное пятно на животе. Это след от осколков разорвавшейся бранскугельной ракеты. Их применяли союзники, когда пытались с суши захватить Севастополь. Она-то и разворотила мне живот. Штаб-лекарь перевязал меня. Было очень больно и холодно. Через несколько минут его убило пулей в голову, а я умер...
 
Тут уж нервы мамы не выдержали. Заливаясь слезами, она помчалась искать поддержки и утешения в церковь. Но где её найти в чужом городе? Добрые люди указали на холм, который венчал пирамидальный храм Святого Николая, весь в строительных лесах - храм реставрировался и отстраивался. С большим трудом она нашла настоятеля и рассказала ему о странных воспоминаниях сына.
 
- На Востоке существует представление о реинкарнации, да вот только православная церковь его не принимает, - тяжело вздохнул батюшка. - Увозите ребенка! Если он погиб здесь, то начнет вспоминать, где его похоронили. А для детской психики это большая нагрузка, тут и взрослому не сдюжать. Когда вырастет да окрепнет - пусть найдет меня. Погибших защитников Севастополя в Русско-турецкой войне 1853-1857 годах хоронили только на этом холме. Здесь его могила.
 
Еще с месяц после возвращения Мишенька вспоминал Севастополь и выдавал из своей памяти подробности о том, как его хоронили на Михайловском кладбище рядом с братской могилой 37-го флотского экипажа в неструганом гробу. Школа и новые впечатления переключили его на другое. Он стал рисовать. Тематика рисунков была одна: море и парусные суда. Бригантины, шхуны, бриги, барки, фрегаты, яхты.,. Но не задержался в изостудии Миша - вскоре сам нашел дорожку в яхт-клуб.
 
- Лужа этот Днепр, мне простор нужен, - заявил он родителям и ушел в школу юных моряков.
 
Начал Миша изучать иностранные языки. На французском и английском заболтал очень быстро, а вот немецкий осваивал наравне со сверстниками в школе. Затем поступил в Севастопольское высшее военно-морское училище. Лишь окончив его, получив кортик и погоны лейтенанта, он нашел настоятеля храма Святого Николая.
 
- Помогите мне найти мою могилу, - обратился к нему. Она находится рядом с братской могилой.
 
- Таких захоронений здесь свыше пятисот. Что еще помнишь?
 
- Оттуда хорошо видна бухта.
 
- Этого мало.
 
- Позднее на ней соорудили Андреевский крест.
 
- Вот таких захоронений всего семь.
 
Потратили время, но нашли то, что искали. Рядом с полуразрушенным и развалившимся Андреевским крестом, заросшим крохотными туями, среди крапивы и полыни обнаружили скромную, почерневшую от времени плиту из крымбальского известняка, слегка ушедшую под землю. На ней надпись Лейтенантъ Лисовский Миха-илъ Ивановичъ. Убитъ 27 августа 1855 года".
 
Между датой гибели лейтенанта и датой рождения Миши было ровно 100 лет.
 
Шло время, и спонтанные прорывы прошлой памяти становились все реже и реже. Теперь уже сам Миша фиксировал их в заветную тетрадь: его жена Верочка умерла спустя пять лет после его гибели от тифа, следы сына Константина оборвались в Кронштатском мятеже 1918 года...
 
Сам Миша ушел в отставку капитаном первого ранга. Он благодарен своей прошлой памяти, найти свою жизненную дорогу...
 
Л.Тавол