Почему мы празднуем 8 марта

Празднование 8 марта, как женского дня, настолько прочно вошло в жизнь, что многие уже и не помнят истинное назначение этого дня – так приятно радоваться весне, удивлять женщин, не вникая в смысл праздника
В 2000 году без особой помпы прошло девяностолетие первого “празднования” дня 8 Марта. С подачи весьма и весьма политизированной дамы, Клары Цеткин в 1910 году разрозненные женские движения разных стран выбрали этот день, чтобы путем стачек и демонстраций обратить внимание общественности на свои экономические и политические требования.
 
Заметьте, путем стачек и демонстраций. То есть предполагался отнюдь никакой не праздник весны и любви, а сугубо политический день борьбы женщин за свои права. Аналогия с 1 Мая очевидна, но демонстраций в этот давно уже выходной день почему-то не проводится.
 
Да, собственно, за что могут бороться наши женщины, пусть даже и в солидарности со своими международными сестрами, если абсолютно все права россиянки получили чуть ли не в 1917 году. Что они могли требовать после этого года у государства? Относиться к ним так же, как к мужчинам? Так наше тогдашнее государство ко всем относилось одинаково, не будем уточнять – как.
 
Были попытки некоторых женщин прорваться к рулю и тем самым увенчать зафиксированное на бумаге равноправие. Комиссар Лариса Рейснер, незабвенная красотка Инесса Арман, дипломат Александра Коллонтай. Ну, пожалуй, еще Надежда Крупская – вдова первого вождя и учителя. Вот и все, что было. Так что праздника опять не получалось.
 
Почему его вообще не отменили – загадка. Во всем мире он тихо и безболезненно скончался довольно быстро, а у нас стал одним из любимых. О загадочная русская душа! О изворотливость русских мужчин. Они просто превратили этот праздник в Женский День. Точнее, в День Женщины.
 
Прославляют женскую красоту, нежность, доброту. И вполне серьезно отмечают, каких успехов и высот достигли наши женщины. Редко, правда, речь идет о конкретных фактах, чаще всего пишутся и произносятся общие фразы типа: “С развитием нашего общества женщине предоставляются все более широкие возможности для участия в производственной и общественной жизни, для воспитания детей в семье, учебы и повышения квалификации, отдыха и приобщения к благам культуры”.
 
Как говорится, убедительно, но бездоказательно. Вышеперечисленные возможности у нас предоставляются всем, независимо от пола, возраста и материального положения. Давайте будем поздравлять друг друга с тем, что мы все грамотные, имеем возможность работать, что нам не запрещают воспитывать детей в семье и позволяют приобщаться к благам культуры.
 
Давайте официально отведем для этого один день в году, назовем его “Днем благодарности” и будем благодарить общество за все по принципу: “Прошла зима, настало лето, спасибо обществу за это”.
 
Если есть женский день, то, естественно, должен быть и мужской — как в бане. Такой день и образовался — 23 февраля. В этот день поздравляют всех мужчин просто за то, что они мужчины, да еще и стрелять умеют (хотя и не все). Причем это вовсе не мужская инициатива, основанная на чувстве зависти. Это вполне резонное мнение общества.
 
Правда, никто при этом почему-то не сообщает, что мужчины наконец-то получили возможность реализовываться одновременно в качестве производителя материальных благ и хозяина дома, в качестве творческой личности и отца семейства. Посмотреть бы на корреспондента, который задаст любому академику вопрос: “А как вы совмещаете занятия наукой с личной жизнью?” Но если женщина занимает мало-мальски высокий пост, всех тут же жгуче начинает интересовать вопрос: а как она на кухне — справляется?
 
Самое печальное — это всемирный характер такого отношения к женщине: неприкрыто пренебрежительное в обществах менее развитых, завуалированно-снисходительное в обществах более развитых. Понять первопричину несложно: если бы в доисторическом племени женщина подвергала бы себя всем опасностям добывания пищи, племя вымерло бы в считанные годы.
 
Если бы в крестьянской патриархальной семье женщина полезла (при живом муже) пахать, рубить дрова, ковать серп и молот или строить дом, то ее семья была бы обречена на смерть от голода (при отсутствии продовольственных магазинов) и от холода (при отсутствии магазинов промтоварных). Кстати, в деревнях, даже на современных американских или французских фермах, не говоря уже о нашей “глубинке”, распределение ролей осталось прежними. “Раскрепощение” женщины, декларированное равноправие — это все городские штучки.
 
Но если капитализм, известный своим “звериным оскалом”, может себе позволить откровенно считать женщину существом второго сорта, то идеологи социализма оказались в сложном, если не сказать, в интересном положении.
 
Женщины-работницы в 1917 году пошли за теми, кто обещал им не абстрактное “равноправие”, а вполне конкретные вещи: 8-часовой рабочий день, охрану материнства и разрешенный развод. Они это получили. Может быть, именно это мы все еще празднуем? Ничего другого женщины ведь все равно с тех пор не получили.
 
Так что же все-таки мы, именно мы, а не весь мир, празднуем 8 Марта? А празднуем мы освобождение женщин от ига мужа или отца и попадание ее в еще более жесткое иго — иго общественного производства со всеми проистекающими отсюда прекрасными последствиями в виде вредного производства, ночных смен и фактически беспризорных детей. Да, коллективизация, индустриализация, да, война, да, последствия войны. Но ведь уже три поколения не представляют себе, что женщина может не работать — или отбывать где-то часы,— а просто заниматься домом.
 
Такая “роскошь” стала доступна сейчас очень немногим, в основном женам “новых русских”. Трудно представить себе, чтобы все молодые девушки (при нашей-то унифицированной системе бесполого образования) пределом мечтаний считали домашнее хозяйство (технически оснащенное в девяноста процентов семей на уровне начала века) и рождение детей, которое, кроме “святой материнской любви”, приносит еще беспрерывную цепь моральных унижений. Наше общество относится к женщине-матери, особенно многодетной, с патологической брезгливостью.
 
В любой день, в том числе и 8 Марта, в любой очереди можно услышать: “Нарожала нищих, теперь лезет без очереди” (это к многодетной матери, как вы поняли). “Нарожала детей, теперь с государства квартиру требует”. “Она с больничного по уходу не слезает, а мы тут уродуемся за нее”...
 
Ау, люди! Родите сами и смело идите без очереди, получайте квартиры, больничный по уходу и все прочие 54 льготы, которые наше государство предоставило женщине-матери с 1944 года и по сей день. Есть желающие? Желающие-то есть, а вот рождаемость все падает и падает.
 
Заботы материнства по сравнению с производственной необходимостью давно стали второстепенными. Они не котируются у нас. Это все понятно, причем давно понятно. Но я лишь недавно поняла, насколько все-таки мужчины умнее и практичнее женщин. Собралось по Москве около сотни отцов-одиночек — и сразу организовали ассоциацию “Мапулечки Москвы”. Одновременно клуб, взаимовыручка и в перспективе всякие малые предприятия и кооперативы. Слов нет, молодцы. Но почему же общество так снисходительно к ним и так безжалостно к одиночкам-матерям? И когда поздравлять мапулечек: 8 Марта или 23 февраля?
 
Все это, конечно, звучит не слишком празднично. Но согласитесь, глупо один раз в году вспоминать, что ты не только человек, но еще и женщина, а потом каждодневно доказывать (кому? зачем?), что женщина тоже человек. Таких женщин у нас по пальцам можно пересчитать: Ирина Хакамада, Любовь Слиска, Людмила Швецова, Екатерина Лахова и Валентина Матвиенко. Они доказали. Ну и что?
 
Женский праздник ассоциируется с наступлением весны, свежестью и возрождением природы от зимней спячки, поэтому он уже жизнерадостный, веселый и оптимистичный.
Просто есть у нас такой праздник: женский день. Один-единственный в году. А в остальные дни мы кто?
 
Я лично не готова ответить на этот вопрос.
 
Светлана Бестужева