Любовь созданная сатаной

Любовь созданная сатаной
 
Представьте себе человека, у которого все есть. Речь не идет о каких-то финансовых вопросах, а речь идет о жизни человека. Он счастливый и успешный и во всем ему везет. Но он грешен и даже не подозревает об этом, хотя, может, подозревает, но совсем чуть-чуть. Он современный человек, живущий среди нас и возможно, является чьим-то соседом и другом. Он чаще уверен, что Бога нет, нежели, что Бог есть, а хотя чаще и не думает о Нем.
Уставая от разврата и пьянства, от бессмысленных споров, он как будто и в шутку просит Бога наставить его на путь истинный, но не слышит ответа. Приходит час и Бог ему отвечает. Бог заставляет при этом ответить за грехи совершенные им и покаяться, тем самым делает человеку великую милость, устилая ему дорогу в рай. Но милость Бога в глазах человека бывает очень страшна. И хоть милость Бога является самой праведной и правильной, но все же не сразу понимаешь, что только чрез слезы и страдания, порой можно стать по настоящему чистым человеком и даже святым. Ведь еще Богом было сказано нам людям: стремитесь к святости, ибо Я свят.
Вот и Жан Никольский, умный и красивый, молодой атлетичный, коротко стриженый шатен с суровым серым взглядом, солидно одетый на шикарной тачке производил неизгладимое впечатление на женщин. Утром больная голова и здравые мысли. Днем суета рабочего дня, а вечером веселые посиделки в ресторанах с длинноногими девицами и друзьями.
Ему всего хватало в этой жизни. Престижная работа, приносила ему отличную прибыль такую, что к двадцати шести годам он имел солидный автомобиль и шикарную квартиру в центре города. Любовь и уважение, деньги, всего этого хватало ему с избытком. Не хватало лишь одного - какого-то душевного равновесия. По сути чего там, ведь он жил честно. Платил налоги и никого не обижал. Но в душе, тем не менее, чувствовался какой-то неугасимый зов, призыв покаяться и одуматься. Ну, если вспомнить были грешки, но разве есть на свете безгрешные люди. Конечно, нет. Это успокаивало. Его мораль была по-настоящему правильной, современной, придуманной где-то в Голливуде, но иногда складывалось впечатление, что эта мораль анти библейская, словно написанная сатаной, дабы обманом очернить людей в глазах Господа. Вокруг было столько любви, но эта любовь была слепой, очерненной страстями и грехами, лицемерием всего общества в целом.
 
Глава 1
 
Ярко светило осеннее солнце. Оно оставалось прежним, но уже было холодным словно разлюбившая жениха унылая невеста. По небу бежали серые тучи, мчась вдогонку за ушедшим летом. Листья на деревьях пожухли и пожелтели, а звери и птицы провожали последние дни уходящего тепла.
С подъезда дома номер пять, одной из центральных улиц города, с деловым видом выходил Жан. Уверенной походкой он на ходу отворил дверные замки своего черного Лексуса, и через какое-то время, уже мчался по дорогам шумного города. Он ехал к Наде. К дочери босса. Не могу сказать, что она была его невестой или девушкой, просто в современное время большинство любовных союзов состояло именно из таких вот пар. Жан не любил ее, она же, всерьез намеревалась стать его женою.
Не высокая девушка Надя с распушенными черными длинными волосами. Синие глаза и маленькая грудь. Маленькая кроха на высоких шпильках в красном платье с небольшим вырезом на груди. Она улыбалась, глядя на этого статного и молодого человека. В ее глазах ярко блестело светлое чувство к нему, словно блеск заката на воде абсолютно безветренного дня отражалась любовь в ее глазах. А когда он брал ее за руку, она опять улыбалась, как Елена Троянская, наполняя теплотой этот безумный мир. Наполняя мир светом искренности и светом добра.
Автомобиль Жана на высокой скорости въехал во двор одного красивого коттеджа на окраине города. Двухэтажный коттедж, напоминал дом из мексиканских сериалов, газон, много зелени, хотя теперь уже желтизны. Большой просторный двор, был окружен высоким кирпичным забором, не хватало только злющих собак, и сторожа у ворот.
Во дворе стоял Ваня, типичный бычара, который в былые времена удил лоха на гоп-стоп, теперь же имел дела по круче. Лысый, с нахальной и ехидной улыбкой. Он глядел на Надю, пожирая ее глазами, и подмигивал Жану, указывая на фигуру девушки. Жан лишь горделиво улыбался.
В паспорте татарина Вани, имя читалось не иначе как Ибук, что служило поводом для частых насмешек над ним. Но это для Ивана было ерундой, он легко воспринимал подобного рода насмешки. Да и кто шутил та, только лучшие друзья, а так, посторонний человек попробуй, что скажи, и это слово могло стать последним подвигом того человека.
Все вместе, они вошли в уютный коттедж Вани, где играла тихая музыка, и чувствовался запах свежеприготовленной пищи - видимо на огне жарилось что-то. В гостиной, куда и вошли они, пощелкивая, горел камин. Стены были увешены охотничьими трофеями и оружием, висело даже чучело слона, то бишь его голова. Чучело льва и антилопы навечно замерли рядом, будто подписав пожизненное перемирие. На полу, вместо ковра, лежала шкура убитой зебры. Иван говорил, что все это настоящее, но врал, все трофеи и шкура на полу и оружие, были искусной подделкой, не дешевой подделкой.
На огромном красном диване сидел Илья - друг Жана и Ивана. Он смущенно улыбнулся, увидев Надю, и с таким же смущением опустил глаза.
Илья не высокого роста, худощавый парень с зеленными глазами, как и Ваня в свое время увлекался уличной романтикой. Теперь же женился и устроился на работу, остепенился, стал отличным семьянином и отцом маленькой дочери Светы. Он редко навещал Ивана, потому что жена ему запрещала видеться с ним, так как считала, что Иван дурно влияет на него. Потому-то он приходил к нему тайно и очень редко, а Ванятка посмеивался над ним, называя подкаблучником.
Иван нервно поглядывал на часы, - где они, - повторял он каждый раз, после короткого взгляда на часики. Он ждал девушку, или двух, но она опаздывала.
- Да забей ты, - Воскликнул Жан, - пойдем лучше за стол.
- Ла, - ответил тот. - Пошла она!
Друзья преступили непосредственно к ужину. Водка и вино, коньяк и пиво. Ужин был как банкет в честь большого праздника, хотя поводов вовсе и не было. Так, собрались друзья на ужин и все.
Спустя час, Надя наблюдала лица пьяных товарищей распивающих все что горит и поющих Розенбаума и Высоцкого. Надежда все больше мрачнела. Ее парень уже еле язык волочил, а Ваня все с большим энтузиазмом пожирал ее глазами. Ей вначале было просто неловко, а теперь даже страшно как-то становилась. Она как представила себе картину, что все уснут пьяные, а Иван начнет к ней преставать и попытается сделать то, что она делала только с Жаном, ее аж передернуло. - И Жан ведь не проснется, - думала она. Она знала, каков Жан мастак поспать, а уж тем более пьяным - пушкой не разбудишь! Вот и грустила девушка по этому поводу.
Вечер близился к финалу. Иван, приблизив свои губы к уху Жана, спросил у него, - у тебя как, с ней все серьезно?
- Да я бы не сказал, - ответил Жан волочившимся языком.
- Тогда после тебя, если ты конечно не против, позволь взобраться на покоренную тобой вершину?
Жан расхохотался. - Дерзай брателло, - ответил он, - только имей ввиду, я еще тот альпинист, и не каждый сумеет повторить мой подвиг.
Ваня махнул рукой, - ерунда, - сказал он после долгой паузы, - нет таких вершин, которых бы не покорил я.
Илья уже спал в соседней комнате, а Надя, сидя рядом с Жаном с ужасом слушала то, как Жан говорит о ней Ване. Ни чего лестного она не услышала, поняла лишь одно - она Жану нужна как пятое колесо телеге. Он так легко подарил ее в этот вечер другу, что она даже бояться перестала, думала лишь о том - почему? Сразу вспомнился Женя. Обходительный и нежный, чуткий и порядочный, готовый ради нее на все. А она еще часто сравнивала его с Жаном. Даже имена у них похожие, но Жан в ее устах звучало как-то солиднее, да и покрасивее Евгения Жан. В этот момент ей жутко захотелось позвонить Жене, чтобы он приехал и забрал ее, но что будет, если Женя приедет к ней? Очень не хотелась подставлять парня, ведь тот, как и эти за словом в карман не полезет, а за нее перегрызет горло любому.
Надежда малость напряглась, когда Жан предложил ей уединиться. Она посмотрела на лицо Ивана и увидела в нем ворона, стервятника ожидающего своей очереди, а себя почувствовала добычею, вроде тех, что висели на стене, которую сейчас растерзают на куски и повесят рядом с антилопой на память в качестве трофея. - Блин! - не вольно, вырвалось из ее уст. - Жан подожди!
- Да чего ты, - смешно пританцовывая, ответил тот. - Че ты ломаешься как девица на выданье. В первый раз что ли?
Надя оттолкнула его.
 
Женя Симонов не любил скучать. Он любил рыбалку и футбол, пиво и женщин. Жизнь, конечно была не идеальна, но так или иначе все шло совсем не плохо. Работа механика в автосервисе доставляла ему удовольствие. Вообще во всем, чем бы ни промышлял Женя, ему везло. Он подходил к работе с желанием и энтузиазмом. Все ему удавалось, и любовь и финансовая сторона этой жизни. Но вот однажды он встретил девицу красную, и в этот момент понял, что фарту конец. Эта девушка не просто отвергала его, а она просто не хотела его знать. И чем больше она его гнала от себя, тем сильнее его тянула к ней. Он был готов стать на колени. Всю жизнь прожить в подкаблучниках и спать на коврике у ее кровати, лишь бы она была с ним. И чем сильнее он желал ее, тем для нее становился ненавистнее. Но однажды среди ночи, дрожащим срывающимся голосом она позвала его, в трубке телефона слова было не разобрать, но адрес он все же услышал. Он кинулся к своей машине, старенькой вишневой девятке и, не раздумывая, рванул к ней.
Оказавшись у ворот большого красивого коттеджа, Женя долго стучал в запертые ворота, а потом легко перемахнул через трехметровый забор. Уверенным быстрым шагом подошел к входной двери, которая оказалась не запертой, и вошел в дом.
Войдя в гостиную, Женя увидел на диване спящего Жана, и отчаянно борющегося Ивана с Надей. Особо не прикладывая усилий, Женя отбросил назад Ваню, тот упав, еще долго выписывал на полу малопонятные пируэты, пытаясь встать.
Надежда быстро собрала свои вещи, и они ушли, под грозное ругательство Ибука.
Жан все так же спал. Комарик, летающий у его носа и уха, тревожил его, от чего Жан сильным хлопком бил себя по лицу, но все время промахивался. Он не заметил то, как ушла Надя. Как она боролась с Ваней, и естественно, на утро он не помнил и Женю.
 
Глава 2
 
Улыбаясь осеннему солнышку, Вика в хорошем настроении ехала по городу в своем автомобиле. Красный "Вольксваген Гольф" не был пределом ее мечтаний, но она все же любила этот автомобиль. Маленький, комфортный и компактный. Все мечты, казалось бы, сбылись. Все чего она требовала от жизни, у нее теперь есть. Семья, положение в обществе, деньги. Еще несколько лет назад она об этом и не могла помыслить, а теперь, жизнь удалась. Омрачало лишь одно - любви в жизни обольстительной Виктории теперь не стало. А ведь была! Порой как вспомнит, слезы наворачиваются. Муж вроде и родной и как бы любимый, но как не крути не люб он ей. Ах, как она любила Жана! Еще в школе, тогда ей все подружки завидовали, но жизненные приоритеты, расставленные, словно ловушки повсюду, не позволили ей быть с ним.
Тогда, еще в далеком прошлом, когда она была наивной и глупой семиклассницей, в ее жизнь бесцеремонно вторгся Жан, старшеклассник из девятого "Б", за которым все девчонки бегали. И пошла у них любовь, первая, высокая, до самых небес! Тогда казалось, что весь мир у ног, что все звезды горят лишь для них, и таких чувств как у них, ни кто, ни когда не испытывал будто. О как это было давно.
В седьмом классе, Вика была уже довольно созревшей девочкой. Высокая, красивая шатенка с карими глазами, длинные волосы, длинные ноги, обворожительная и милая улыбка. Обычно, про таких как она говорят - посмотри какая деваха вымахала, а еще совсем недавно пешком под стол ходила. Ого!
Вот и Жан заприметил ее. Влюбился парень по уши, но как сказать ей о своих чувствах понятия не имел. Ходил вокруг да около, конфеты дарил, и как бы оставался равнодушным. Но в один прекрасный момент, Вика все поняла сама и проявила инициативу. В школе на перемене, она спросила его: Жан, а можно я тебя поцелую? Все та ожидали дружеского поцелуя в щечку, а когда Вика впилась в его губы, не смущаясь проходящего мимо трудовика, послышались даже аплодисменты. С тех самых пор, в школе не было красивее пары, а главное счастливее их.
Но время неумолимо бежало вперед. Пришло время, когда Жан окончив школу, поступил в институт, а вскоре и Вика, окончив родимую школу, поступила в ВУЗ, и все это время они были вместе. Ни кто и помыслить не мог, что после стольких лет, им предстоит горькое расставание.
И вот, когда они стали уже совсем взрослыми людьми, Вика осознала то, что Жан по сей день остается наивным мальчишкой каким был в школе. Она говорила ему, что пора взрослеть, а приколы пора оставить позади. - Какой ты представляешь нашу будущую жизнь вместе? - Спрашивала она его. Но что он мог ей ответить? Он отшучивался, и говорил: все будет хо-ро-шо!!! Она верила, но в какой-то момент поняла, что не хочет жить жизнью среднестатистического человека. Годами копить на машину, десятилетиями выплачивать ипотеку за жалкую однокомнатную квартиру, и в конечном итоге остаться у разбитого корыта. И вскоре они расстались. Вика нашла себе молодого человека, которого всем обеспечили его родители, ну и он не ударил лицом в грязь, а потащил тот паровоз называемый бизнесам на своих плечах довольно легко и уверенно.
Жан долго не мог смериться с этим. Расставание он пережил болезненно, но вскоре взяв себя в руки, назло Виктории, за каких-то несколько лет, добился всего, о чем она мечтала. Вика же теперь возможно и сожалела о том, что они расстались, но в глубине души понимала, что именно побудило Жана взобраться на ту вершину, кой грезила она. Не будь в жизни Жана этого болезненного расставания, вряд ли бы он уразумел и взялся бы за ум. И хоть Вика и знала все это, тянуть к Жану ее меньше не стало. Она так же любила его, а он бедолага любил ее. И теперь, с какой бы он девушкой не был рядом, он был холоден как лед, а Вика, даже в ложе с супругом представляла своего ненаглядного, французика в каком-то там колене - Жана.
 
- Привет дорогая, - поприветствовал Игорь свою благоверную, сидя на кухне за чашечкой кофе.
- Привет, - равнодушно ответила Вика, снимая сапоги. - Ты уже пришел? Рано ты сегодня.
- Могу же я позволить себе выходной, дабы побыть рядом с любимой.
Вика не ответила. Она смотрела на него с каким-то разочарованием, словно сравнивая его с Жаном. Высокий и худой, скуластый, с посаженными глубоко в череп глазами, он сильно отличался от писаного красавца Жана. Да к тому же Жан теперь имел, как ей казалось, ничуть не меньше достатка, нежели Игорь. - Ох, какая я глупая! - Звучало где-то в глубине сердца. Она бы с удовольствием сейчас просто убежала бы к своему Жану, но зная то, что тот и слушать ее не захочет, очень печалилась.
- Да отойди ты! - Вспылила она, когда Игорь попытался чмокнуть ее в щечку.
Игорь не довольно отошел. - Да что с тобой?! - пробурчал он отойдя.
- Не твое дело, - вскипела она, - и вообще, не беси меня, прошу!
- Хорошо, хорошо, - уже привыкший к подобным словам ответил он. - Опять обезьяны на дорогах? - спросил Игорь.
- Не опят, а снова, - ответила Вика, не понижая тона.
Игорь молчал. И слепой мог бы заметить его любовь к своей благоверной. Человек, имеющий все, будущее, перспективы, не прогибающийся не под кого, прогибался под гнетом своей не любящей супруги. Видел ли он ее не любовь? Видел. С самого начала знал, но и по сей день был уверен, что любовь, она еще придет.
 
Глава 3
 
Утрам, после бессонной и тревожной ночи, проведенной в рассуждении об отношениях с Викой, Игорь поехал на работу. Нужно было заехать к дяде, брату его отца, забрать кое-какие бумаги, которые дядя, Антон Сергеевич, держал дома, используя их как предлог, только бы Игорь заглянул к ним, потому чтобы Игорь не забывал о них в суете рабочих будней.
Антон Сергеевич занимался рекламой. С крушением коммунизма оставил завод и скромную должность инженера, и нашел для себя более прибыльное дело - реклама. Постепенно вовлек и отца Игоря в дело, Михаил Сергеича, и дело пошло. Не все было гладко, но упорство и труд, как говориться, все перетрут. Все и перетерло.
Отца у Игоря не стало несколько лет назад, инфаркт, и после инфаркта отца, Игорь занял его место. Он отлично справлялся, и стал локомотивом в их деле. Вскоре открыл свое малое предприятие, ликероводочный комбинат, отделился, ну и тут, славный малый преуспел. Дядя им очень гордился. Сына у дяди не было, лишь дочь Надя, о которой было упомянуто выше.
Антон Сергеевич очень любил Игоря и возлагал на него очень большие надежды, считал его единственным наследником, продолжателем их рода.
Придя в дом Антона Сергеевича, Игорь поздоровался с ним и с его женой, Инной Егоровной, и направился к Наде, дабы огласить ей свой пламенный салют. - Она еще спит, - оповестила его Инна Егоровна, Игорь же не слушая ее, прошел без стука в комнату Нади.
Комната Надежды была наполнена полумраком. Розовые обои и шторы, наполняли ее женственностью и уютом. Большая кровать, тоже розовая, с крышей, словно султанское ложе, обнесенное розовой вуалью со всех сторон, как домик, куда приятно было прятаться. Вообще Наде видимо чрезмерно сильно нравился розовый цвет. Повсюду было много кукол и плюшевых зверюшек. Напротив тахты висело зеркало, под ним столик, на котором не было места даже для комарика, так как он был уставлен различными женскими штучками. Комната Нади, была единственным уютным местом в этом доме. Повсюду вне этой комнаты, царил какой-то холод, что аж хотелось крикнуть - ау, - с дрожью, где-то в глубине сердца. Дом отрешенно стоял, среди приятных взору домиков, не вписываясь в общую картину.
В комнате тихо, еле слышно, играла музыка. Надя не спала, она обнимала большого плюшевого розового мишку, и плакала. Игорь не сразу заметил ее слезы, лишь подойдя очень близко, он спросил: что случилось милая?
Надя мотнула головой, - Ничего, - всхлипывая, ответила она.
Рядом с подушкой, в прозрачной пластиковой рамочке, Игорь увидел фото Жана, улыбающегося на фоне природы. - Он?! - присев рядом с ней на кровать, спросил Игорь. - Ты скажи, он обидел тебя? Что он сделал? - Довольно грозно повторил он дважды последние фразы.
Надя рассказала Игорю о прошедшем вечере.
- Сволочь! - Сжимая кулаки, прошипел Игорь. В этот момент Игорь больше думал о себе, нежели о Наде, ведь он видел плачущую Вику над фотографией Жана, и теперь обида выросла вдвойне. - Чем же он так нравиться вам всем, что у него, медом помазано?
- Да он хороший, - вступилась Надя за Жана, - просто в этом он весь. Не умеет щадить чужие чувства. Не научился еще.
- И не научиться, - вскипел Игорь. - Вот именно что в этом он весь, ему не важны другие, главное он сам. Он даже не осознавал, что он мог натворить. Человек, наполненный эгоизмом и самодурством, а надо относиться с добротой и любовью к тем, кто относиться к тебе по-доброму. Необходимо ценить то, что имеешь, ибо этого может не стать в любой момент. Он ни когда этого не поймет, поверь мне, - утишающим голосом, завершил Игорь свои слова. - Ты дай мне его номер телефона, - попросил Игорь.
- Не дам, - вскочила Надя. - Что ты хочешь ему сделать? - С переживанием за здоровье Жана, поинтересовалась девушка.
- Я просто с ним поговорю, - ответил тот, - поверь мне милая, просто поговорю.
- Да он у папы работает, - пояснила она. - С тех пор как я сказала папе, что мы с Жаном встречаемся, он всерьез решил, что у нас все серьезно. Продвигает его по службе, повысил ему зарплату. Сделал его своей правой рукой. Да я и сама была уверена, что у нас все серьезно, до вчерашнего вечера. Может он просто был пьян и не понимал, о чем говорил а? - Вопрошающе смотрела она на Игоря, утирая слезы, ожидая фразы типа, - да, да, он просто был пьян.
- Не знаю, не знаю милая, не пара он тебе, - констатировал Игорь.
Надя вновь расплакалась.
- Да ты не переживай так, сколько еще будет у тебя этих Жанов, целая туча...
- А мне не нужна туча, мне нужен он один, - послышался слезливый голос Надежды где-то в подушке.
Игорь ни чего не ответил.
- Ты только смотри папе ни чего не говори, - с волнением произнесла Надя. - Я и сама вчера думала в гневе, что все выложу отцу, но подумав, поняла, что даже не глупые люди, не редко совершают глупые поступки, а хорошие часто совершают плохие поступки, и у совершенных людей, за спиной имеются не совершенные дела.
- Глупенькая, ты еще считаешь его совершенным, - ответил Игорь. - Погубит он тебя милая, а я этого совсем не хочу.
- Все ровно, отцу ни слова!
Игорь тяжело вздохнул.
Выйдя из комнаты Нади, Игорь еще большей злобой проникся к Жану. - Что он из себя возомнил, - повторял он в сердцах. - Сволочь, - еле сдерживал он подобные фразы в себе. - Ну, я тебе еще сука покажу, - прошипел он еле слышно.
Игорь более всего радел за себя. Его съедала обида, потому, что Вика вздыхала день и ночь по Жану, а тут еще и любимая двоюродная сестренка, не унимаясь, заливалась слезами. Долго раздумывая, Игорь все же не смог сдержать данное Наде слово, и как на духу, все рассказал Антону Сергеевичу, приукрасив рассказ, малолесными для Жана подробностями. Он оправдывал себя тем, что совершает добрый поступок, но корысть, его добродетель приравнивала к чему-то низкому.
Антон Сергеевич рассвирепел от услышанного. Такой же высокий, как и Игорь, но в отличие от Игоря, он был слегка полноват. Похожее на Игоря лицо, неимоверно большие руки и суровый взгляд. Он метался по дому не находя себе место и сверкал глазами. Будь рядом с ним в этот момент Жан, ему бы вряд ли кто позавидовал.
Инна Егоровна, полная совершенно без шеи женщина, не понимала, что произошло с ее мужем, так как он, щадя ее чувства, ни чего не сказал ей.
Раздался звонок в дверь. На пороге с цветами появился Евгений, - а Надя дома? - Робко поинтересовался он.
- Надя!!! - Крикнул Антон Сергеевич, не оборачиваясь, так что получилось, кричал он прямо в лицо взволнованного Евгения.
Надя не спеша вышла из своей комнаты. - Привет Жень, - сухо произнесла она, и предложила выйти на улицу.
- Как дела, - сидя на крыльце спиной к Наде, так что Надя стояла за его спиной у двери, спросил он.
- Да так, ты и сам все прекрасно видишь.
- Как тебе цветы? - спросил он, после долгой паузы.
- Цветы красивые, но напрасно ты их купил. Спасибо тебе конечно за вчерашнее, но знаешь, мне кажется, что я все же люблю Жана, и думаю, он все поймет и покается. Ты мне всегда останешься лучшим другом, и от этого я с тобою честна. Прости мне, но большего я тебе предложить не могу.
Женя, ничего не ответив, молча, встал и ушел, оставив влюбленную не в него девушку одну.
 
Глава 4
 
Наутро Жан проснулся с больной головой. - А что вчера было? - Толкнув локтем в бок, спящего одетым, как и Жан, рядом с ним Ивана, спросил.
- Да в норме все было, чего ты потеешь, - еле слышно промямлил Иван.
Жан побежал на работу.
Придя на работу, Жан направился в свой кабинет, по узкому коридору. По пути его встретил Антон Сергеевич, и ни чего не говоря, влепил ему такой кулак, что у самого чуть рука не сломалась. Жан упал, считая звездочки над головой. В голове раздался гул, шум, треск, а под глазом, словно переспелый персик, наливался огромный фингал. - В чем дело, - гневно выдавил из себя Жан. Будь на месте Сергеевича кто другой, Жан бы не остался в долгу, а тут, он недоумевал, что и делать.
- Чтобы духу твоего здесь через пять минут не было!!! - Вопил голосом бешенного Антон Сергеевич. - И чтобы к дочери моей не приближался более, иначе берегись, - прошипел он яростно.
Жан все понял. - Видимо Иван вчера позабавился, - мелькнула мысль в его голове. - Тьфу ты! И надо же было такому случиться, - с досадой бросил он. Но делать было нечего, потирая распухший глаз, он пошел, собрал свои вещи и покинул дружный коллектив Сергеича, который уже успел полюбить.
Выходя из красивого здания, он набрал Наде.
- Ало, - послышался в телефоне грустный голос Надежды.
- Привет красивая, ты извини меня за вчерашнее, если честно, я был жутко пьян.
- Да я знаю, - более радостно ответила девушка.
- А что было вчера? - Поинтересовался Жан.
- Да твой друг, накинулся вчера на меня, пришлось ретироваться и бежать, а ты спал, - с обидой сказала Надя.
- Но все обошлось? - выкрикнул он.
- Слава Богу, да, иначе не знаю, что и было бы.
- Понятно, - с грустью сказал Жан, - а отцу, зачем рассказала?
- Отцу, - удивленно воскликнула девушка.
- Ну да, теперь я безработный и с большим фонарем под глазом.
- Я не говорила, - ответила она, - это, - замолкла она, не досказав начинаемого предложения. Надя все поняла, Игорь не остался безучастным, и от досады чуть не разревелась. - Мы еще увидимся, - волнительно выплеснула она.
- Ты извини красивая, но с самого начала у нас все чего-то не заладилось, по этому, дабы не раздражать твоего отца, нам лучше поменьше видеться, а лучше и вообще не встречаться. Так что прости, и все-таки прощай.
Надя хотела было что-то сказать, но Жан прервал разговор. Она Грузно упала на свою кровать и расплакалась в ту же подушку, в которую ревела совсем недавно. - Зачем Игорь, зачем, - повторяла она вновь и вновь, поминая Игоря разнообразными лихими словами. Она дернулась к телефону, дабы набрать Жану, но что-то остановило ее. Не понимая того, что Жан ее просто не любит, она винила Игоря и себя за горькое расставание, но понять нелюбовь, не могла.
 
Глава 5
 
Теперь Жан был безработным. Квартиру та он выкупил, а вот за машину, нужно было выплатить еще не малую сумму кредита. Поиски работы, не приносили ни каких результатов, а за кредит платить было нужно. Он не мог продать автомобиль, так как без него попросту лишится того шарма, которым обладает имея этот кар. Пришлось продать квартиру. Половина денег ушло на погашение всего кредита за авто, а половина осталась. - Что с оставшимися деньгами делать, - спрашивал он себя, и пришел к выводу, что пущай пока лежат. Найдет работу, добавит малость деньжат к тем имеющимся, и восстановит свое былое положение.
Но беда, как известно, не приходит одна. Спустя несколько недель, на высокой скорости, будучи не трезвым, Жан протаранил шикарный джип и отдал оставшуюся сумму денег за его ремонт. Его лишили водительских прав, отправили в больницу со сломанной ногой, а любимый автомобиль, уже не подлежал ремонту. В общем, Жан остался без машины, без квартиры, и без денег, а сломанная нога, дополняла так сказать череду его несчастий.
- Как жить дальше? - спрашивал он у себя, лежа в душной больничной палате. - Ну ни чего, - успокаивал он сам себя, - еще не вечер. А в глазах томилась тоска, здоровенный ком подкатывал к горлу, и очень хотелось закурить. Но и с сигаретами облом, курить в палате запрещалось. Лишь по ночам, когда врачи почти не тревожили бедных больных, Жан с удовольствием и облегчением закуривал.
Соседи по палате, не редко раздражали его, задавая вроде простые, но ужасно банальные вопросы. - Что, да как, - спрашивали они, на что Жан им отвечал, - обычно!!! Как, как? Бывает такое.
Его навещали друзья, мама с отцом, Надя приходила, чуть ли не по два раза в день, а той, которую он более всего ждал, то есть Вику, не было.
Все планы коту под хвост, а ведь он уже столько перепланировал. Теперь начинать все с нуля, - тьфу ты, - гневался Жан на себя, а потом так же успокаивал сам себя, словно в нем жили два разных человека. - Но ни чего, - вновь говорил себе, главное жив, по-прежнему здоров и силен! Все приложиться, - повторял сказанные фразы его посетителей. А в душе скреблись кошки. - Надо же так, - спрашивал себя иногда вновь, - всегда был фартовым, словно Бог, а тут....
Но, ни все было так плохо, и в больнице оказывается, тоже можно было жить. Больница в какой-то момент стала напоминать комедийную комнату, где все без умолку ржут.
Видимо преодолевая душевный кризис и прогоняя дурные мысли, больные устраивали себе вечера смеха, а то и дни. Был даже такой паренек Саша, который не хотел уходить после выписки, так как больно уж весело было в палате. - Ладно, - сказал полноватый паренек с добрыми серыми глазами, - анекдот на посошок, и я пошел. Он еще не успел открыть рот, а вся палата уже раскрыв рты, готовилась залиться смехом. - Короче, - продолжил Саша, - Едет как-то автобус из одного поселка в другой, а в салоне пьяный мужик спит. На каждой кочке его сон прерывается, после чего он кричит шаферу - кондом! Не дрова везешь! После подобных реплик, которых было не менее пяти или шести, шафер движимый гневом тормозит свой автобус и, хватая монтировку, забегает в салон своего автобуса, дабы покарать обидчика. Наперерез шаферу выбегает бабушка, и говорит: уважаемый кондом, вы же трезвый, а этот пьяница, нехай болтает. - Палата зааплодировала.
В один из субботних вечеров, привезли деда, с переломанным бедром. Не высокий, худой, беззубый, с булькающим кашлем, он смотрел на всех испуганным взглядом. Дед Мазай прозвали его почему-то, вроде ни какого сходство с известным сказочным персонажем... ну да и ладно. Дед по всей видимости уже страдал старческим маразмом, и оттого выдавал такие фортеля, что ни каких анекдотов не надо было. Как то среди ночи, палату наполнил дикий крик, словно где-то в палате, включили хрипящую сирену, или кому-то нечаянно прищемили мошонку дверью. Сбежались врачи, а дед на них смотрел глазами новорожденного младенца, и улыбался. Паника была на все отделение, а оказалось, дед решил юморнуть таким образом. Просто до этого дед слышал, как больные друг другу травили анекдоты и громко смеялись, а дед ни как не мог вспомнить даже самый плохенький анекдот, дабы влиться в веселую компанию. Так вот он лежал и вспоминал, и не заметил, как все уснули. Видимо так и не вспомнив ни одного анекдота, дед решил насмешить всех подобным фортелем, и ему это удалось. Только вот врачи были дико злые, а больные заливались смехом, после ужасающего пробуждения.
Деду предстояла операция. Ему в бедро, дабы устранить перелом, собирались вставить титановую пластину. Вошла санитарка, важная, словно первая леди страны, с умным видом интересовалась о самочувствии больных. Новички думали, что она врач, и охотно рассказывали ей про свои болячки, а оказалась, она не доктор. Прямо конфуз.
Санитарка Роза была круче всех. Вредная, важная, злобная, полная, угрюмая брюнетка, но ей не повезло, в тот день она работала с дедом, с веселым прозвищем Мазай. - Ну что дед, - как всегда важно сказала она, - будем бриться. - О, это хорошо, - весело ответил дедушка, хлопая колючую щетину на лице. Но Роза отчего-то к лицу и не прикоснулась, а прямиком залезла деду в интимные места, и давай елозить там бритвой.
- Ты что!!! - застыл дед в оцепенении, - иди н... отсюда!!!
- Лежи, - малоприятным скрипучим голосом пробурчала та.
Дед не стал терпеть подобной срамоты, и тогда палата, вновь озарилась оглушающим, раздражающим хрипучим голосом. Больные как всегда оценили находчивость деда, и поддержали его воодушевленным смехом.
Роза стрельнула глазами в больных, и палата замерла.
Маты и крик, ругань и вой, не остановили нахальную Розу, она продолжала нахально сбривать все то, что судя по лицу деда, было ему очень дорого. Тогда, дед применил свое главное оружие - газовая атака. Он серонул так, что Роза шуганулась и рванула из палаты как антилопа гну, увидавшая льва в последний момент, пришедшего по ее душу. Вскоре и больные повыскакивали вон, а те, кто в силу обстоятельств не могли встать и выйти, причитали: ты что дед?! Да что ты ел такое?! Да что за вонь?!
И хоть дед был веселым малым, жизнь его оказалась драматичной. Он часто с улыбкой вспоминал страну советов, но почти всю жизнь, с юности, провел в красных лагерях почитаемой им родины. Сидел за воровство, за драки, за мелкое хулиганство, и в завершении своей жизни, стал порицаемым и призираемым человеком. Жил один в какой-то конуре, в захолустной деревне. Маленькая пенсия, нуль уважения и почтения. Да и в больнице, где о его жизни ни кто не знал, относились почему-то без уважения даже к возрасту. Конечно, были настоящие люди, они не судили, и относились к нему ровно, как и ко всем, но таковых было мало.
И хотя дед был не единственной веселой историей того периода в жизни Жана, но пожалуй самой веселой историей из всех.
В травматологии, работала одна симпатичная мед сестричка Ася, синеглазая шатенка, с ангельской улыбкой. Когда она входила в палату, мужчины, в особенности молодые, приходили в экстаз, засыпая ее многочисленными вопросами. Она всем, улыбаясь, отвечала на каждый заданный вопрос, и казалась просто ангелом в белом халате. Один из больных, Кирилл, полноватый мордатый восемнадцати летний мальчуган, даже собирался признаться ей в любви, но после того как она поставила ему клизму, передумал.
Помимо веселых историй, были и свои драмы. Один мужчина, Егор Егорович, пахарь со стажем, комбайнер, умер после короткого пребывания в больнице. Как-то поленившись воспользоваться лестницей комбайна, он спрыгнул с него, и угадил прямо на торчащий из земли лом. Лом вошел прямо между его ног на двадцать-тридцать сантиметров, и он умирал мучительно и страшно, было больно смотреть на него, как он стонал от боли, кричал и корчился.
Так же, в соседней женской палате лежала девушка, красивая, с кротким зеленным взглядом. Пухлые губки, аккуратный красивый носик, длинные светлые волосы. Она взирала на мир потухшим взором, а в глазах читалась непреодолимая боль. Ей ампутировали ногу после дорожно-транспортного происшествия, и теперь для нее жизнь словно кончилась. О чем она думала одному Богу известно, но судя по лицу, ей было очень страшно теперь жить.
До ампутации, она собиралась замуж, мечтала о крепкой семье и о детях, но не внимательный вдатый водила, на высокой скорости вылетел с проезжей части, и врезался прямо в трехступенчатую бетонную лестницу маленького магазина. На той лестнице, то есть на крылечке, сидела девушка, ей срезало ногу мгновенно, и это было действительно страшно. Не внимательный водитель грозился, что готов платить миллионы, но к чему миллионы, когда такое несчастье. Ведь она вполне могла стать моделью, актрисой, певицей или женой того парня, который отказался от нее впоследствии.
 
Глава 6
 
После выписки из больницы, Жан вернулся домой. Родные стены приветствовали его радушно и тепло, мать, милая и добрая, но не много усталая от серой и суровой реальности женщина, наготовила котлет и пирожков. Ее серые и усталые глаза смотрели на сына с любовью, а отец, очень похожий на самого Жана, не редко попрекал сына, за его бестолковость, ну и за бесшабашность в целом.
Родители Жана жили в старенькой двухкомнатной квартире. Не богатые родители редко видели Жана тогда, когда у него все было хорошо, а теперь, они стали в его жизни тем самым причалом, куда он смог причалить и передохнуть, дабы набраться сил, и вновь отправиться в нелегкое плаванье.
Окончательно окрепнув и восстановив силы, Жан приступил вновь к нереализованным планам. Искал работу, но как назло, ни чего подходящего найти не мог. Работать дворником или грузчиком за копейки не желал, а других, подходящих вакансий, словно и не было. Будто заколдованный, Жан четно искал работу, но тут, старый друг Иван, предложил ему не совсем подходящее место, но прибыльное.
Ко времени, Иван открыл ночной клуб. Он долго к этому стремился, и вот, молчаливо вынашиваемая им мечта, сбылась.
Иван предложил Жану работу стриптизера. Жан в первые минуты разговора рассмеялся, но глядя на серьезный вид друга, понял, что он не шутит. Он послал Ивана, куда подальше, а впоследствии, ни нашел иного выхода, и согласился.
 
Чума! Жан и в страшных снах не представлял подобного рода вида деятельности, а потом пошли деньги. Женщины, молодые и не очень, покупали его, словно вещ, будто куклу на распродаже. И он ни кому не отказывал, удовлетворял всех. Приходила однажды и Вика. Она была в шоке. Ее округлившиеся и выпученные глаза, с завистью смотрели на тех, кто оплачивал ночь с этим юным Казановой. - Путана ты!!! - Выкрикнула она однажды ему, - шлюха! - Сказала она с обидой, и более не появлялась, в этом злачном месте. А Жан вошел во вкус, и как-то, теплым летним вечером, в ночной клуб "Сияние Звезд", который открыл Иван, вошла женщина бальзаковского возраста. Модная, дорогая, и неимоверно денежная.
Алина, вдова старого олигарха, в прошлом коллега Жана. Ее несметное состояние исчислялось миллиардами, а вот личная жизнь, мерилась ромом и водкой и, одиночеством. Очень красивая и стройная, сероглазая блондинка с пухлыми губами, видимо приобретенными на столе пластического хирурга, стала большой поклонницей Жана. Сперва она просто покупала его не дешевые ночи, а потом, ведомая порывами ревности, предложила ему сделку. "Он спит только с ней и бросает этот порочный бизнес, а она хорошо ему платит". И что делать? Жан безусловно подписался, под этим выгодным устным контрактом.
Не сказать, что у Алины не было поклонников, просто приобретя свое состояние, Алина приобрела и комплекс, будто бы все, лишь охотятся за ее состоянием. С Жаном же, было все просто. Во-первых: она страстно желала его; а во-вторых: она точно знала, во сколько ей это может обойтись.
Когда-то она и сама обрела свое состояние подобным способом. Старый и бездетный олигарх купил ее, как и она Жана сейчас, а через лет пять, женился. Вскоре, не прошло и пары лет, старый олигарх дал дубу, ну и билет в высший свет Алине. Алина из золушки, превратилась в не молодую, одинокую принцессу, выпивающую в одиночестве.
Жан словно выиграл в лотерею. Жизнь настолько круто изменилась, что порой не хватало дыхания, дабы поспевать за переменами. Лондон, Париж, Берлин, подобные города стали, словно загородной дачей, куда он ездил, чуть ли не каждую неделю. Дорогие шмотки, машины и дома, приемы, чуть ли ни у самого президента, все это вскружило голову. Он будто во сне попал в сказку, и ужасно боялся проснуться. Однажды он сказал Ивану, за частной беседой:
- Знаешь брат, я сам не верю в такую удачу. Просыпаюсь утром и думаю, не сон ли это все. Отчего это произошло со мной? Да и со мной ли это все происходит?
- Да дружбан, - ответил ему Иван, - завидую я тебе, мне такое вряд ли обломиться. А Надя, - спросил он украдкой.
- А что Надя?
- Помнишь, когда ты еще танцевал здесь в клубе, она приходила. Стояла в сторонке и плакала. Я вот последнее время часто думаю, ведь так или иначе я виноват в том, что ты с ней расстался. Так бы может, женился на ней, и была она бы тебе шикарной женой, верной, преданной, а главное любящей. Позавидовал я тебе тогда, ты уж прости, - признался Иван, - и сейчас сука завидую, - сквозь смех выдал он.
Жан рассмеялся. - Любит, говоришь? - переспросил.
- О, да, еще как любит. Она просто сохнет, даже сгорает по тебе.
- А я по Вики, - грустно ответил Жан.
- Да забил бы ты на нее, - вспылил Иван, - Мамонова поклонница! Сучка она.
- Я бы тебе врезал Ибук, - перебил его Жан.
- Не умеешь ты ценить нужных женщин Жан, - констатировал Иван, - все тебе финтифлюшки по душе, а жизнь она проходит. Вот сколько ты думаешь дурачится с Алиной? Не знаешь. Правильно, - назидательно говорил он, - поэтому пока не поздно, продумай наперед несколько шагов, ибо фарт имеет, как начало, так и конец. Поверь старому татарину Ибуку братишка, - посмеиваясь, произнес Иван.
 
Глава 7
 
Уже более двух лет прошли, как Надя рассталась с Жаном, а в душе, не угасало чувство к нему. Она пробовала встречаться с Женей, дабы постараться забыть Жана, но все четно. По сей день, она не могла простить Игорю, что он разболтал все отцу, и все ждала и плакала. Она жила своею обычною жизнью, общалась с подругами и улыбалась, ходила в клубы и рестораны, но в душе, творилось что-то, что не давало покоя, ни днем, ни ночью. Любовь томила ее, и если любовь, как и физическую боль, можно было прочувствовать, ни душой, а телом, то Надежда бы изливалась стонами.
Чем больше она думала о Жане, тем более становилась неприступной. Армия ее поклонников увеличивалась, глядя на ее неприступность, видимо, ведь каждому хотелась иметь такую девушку, которая очень долго умеет любить, а главное хранить верность и не забывать. Многие, и даже Ибук, хотели бы быть любимыми такой девушкой, кроме одного Жана. Он продолжал любить свою Вику, которой, по сути, и не нужен был вовсе, и удовлетворять похоть Алины.
Надя, получив одно высшее образование, поступила еще, дабы получить второе, за тем третье. Устроилась в университет преподавателем истории, и как говориться, посвятила себя науке. Может у нее венец безбрачия, делали некоторые свое предположение, но видя то, как она бесцеремонно отшивала многих ухажеров, разводили руками.
Надя по натуре, видимо была китом, потому-то была способна любить неимоверно долго, а по физике своего тела, была дельфином. С каждым годом, она становилась все прекрасней, чудесней. Стройная, умная, милая и общительная, идеал, который замечали все, кроме одного Жана. Она же, не желала ни кого, кроме опять же, своего Жана. - Боже, - порой взывая к небу, говорила она, - почему, почему я не могу забыть его? Не дай мне Господи сойти сума, позволь забыть его, позволь не думать о нем, - но небо оставалось молчаливым.
 
На высоких каблуках, в юбке до колен, в строгом пиджаке и в очках для зрения, Надя смотрелась очень привлекательно. Со зрением было все в порядке, просто очки были неким атрибутом образа педагога. Улыбчивая девушка очень нравилась студентам. Добрая, ласковая, справедливая. Активистка, во всех смыслах этого слова, погруженная в работу с головой.
У себя на столе, она как-то нашла письмо. Один из студентов признавался ей в любви, и просил о свидании. - Чье это письмо, - спросила она. Ни кто не ответил. - Понятно, - произнесла Надежда.
- Мое, - послышался голос с глубины аудитории. На нее смотрел слегка испуганный Савелий Ремизов. Высокий коренастый парень, с широкими плечами. Кареглазый шатен, со спортивной фигурой, имеющий разряд по дзюдо. Савелий почти по всем предметам имел неудовлетворительные оценки, по истории же, которую вела Надежда, отлично.
Савелий, студент второго курса, влюбился в надежду с первого взгляда. С той самой первой встречи, когда поступил на исторический факультет. С той минуты, из-за дня в день пытался признаться ей в любви, но что-то удерживало его. И вот, когда он, наконец, это сделал, она осталась равнодушной. Лишь спросила: чье это письмо? И ни какой тебе улыбки, восторга или ликования, или гневных замечаний, криков. Абсолютно спокойное, отрешенное лицо, без единой мимической перемены. Это расстроило парня.
После пар, когда она осталась одна в аудитории, он подошел к ней.
- Надежда Антоновна, вы ни чего не хотите мне сказать, - робко произнес он.
- Что именно, - опустив на нос очки, взглянула она.
- Ну, - замялся он, - я же вам как бы в любви признался.
- Так как бы, или признался, - без единой эмоции, спросила она, что-то записывая в журнале.
- Все понятно, - с обидой бросил парень.
- Что именно, - продолжая писать в журнале, сказала Надя.
- Вы уже задавали этот вопрос, - с обидой произнес он, и ушел.
С тех пор, он более не появлялся в университете. И вот, Надя, чувствуя свою вину, взяла у ребят номер его телефона, и позвонила ему.
- Здравствуйте, - послышался смущенный голос парня.
- Привет Сава. Как дела?
- Да нормально, - ответил он.
- Могу ли я узнать причину, почему ты не приходишь на занятия?
Савелий стал придумывать тысячи оправданий, а ту истинную причину, не решался произнести.
- Если вдруг я, стала каким-то образом одной из твоих причин, я бы хотела попросить у тебя прощения,- сказала ему Надежда. Савелий стал отмазываться, мол, нет, да вы что, но Надя продолжила говорить. - Знаешь дорогой Сава, врать тебе я не хочу и не буду, а скажу тебе честно. У меня есть парень, которого я люблю, а он, к сожалению, давно забыл обо мне, и мы давно расстались. Я все еще люблю его, а любить другого, не могу, видимо не научилась. Так что ты прости, и приходи, пожалуйста, на учебу.
- Я приду, - ответил Сава.
С тех пор, Сава и Надежда стали лучшими друзьями, вне учебного заведения конечно. Надя подтянула его по всем предметам, и тот стал учиться хорошо, а он, стал для нее некой крышей. Ни кто не смел, выражаться о Наде плохо, ни за глаза, ни уж тем более в лицо, так как мог после не оправдано глупых слов, иметь дело с Савой. Мало кто желал сориться с ним.
Они гуляли вечерами, сидели в кафе, ходили в кино. Ей было интересно с ним, и время пролетало не заметно, а он, с каждым разом дивясь ее не прогибаемым долготерпением в любви, с удовольствием развлекал девушку. Водил ее на танцы и вечеринки, в душе конечно надеясь, когда-нибудь, отвоевать ее сердце.
 
Глава 8
 
Игорь сидел у окна, и потягивал горячий чай с печеньями. На работе все шло лучше, чем отлично, в жизни тоже, а вот на любовном фронте, запустенье. Вика вроде была уже не так холодна, но равнодушие к нему, тем не менее, чувствовалось. - Может зря я на ней женился, - мелькала мысль в голове. Он иногда думал о разводе, но всегда гнал от себя подобные мысли.
Вика словно чуя что-то не ладное, оставив модный женский журнал, подошла к нему и села ему на колени. - Что-то случилось? - Приголубливая его как ребенка, спросила она.
- Может нам стоит развестись? - С иронией бросил Игорь.
- С чего такие мысли, - насторожилась Вика.
- Ведь ты же меня не любишь. Мы с тобой уже не один год вместе, а ты все становишься холодней ко мне. Если честно я устал ждать. Когда-то я думал, что все же смогу, стать тебе любимым мужем, а теперь, я отчаялся. Ты даже не хочешь заводить со мной детей, хотя знаешь, как я хочу малыша. По этому, к чему нам с тобой терять время вместе, может врозь, мы станем счастливее. Первое время, я готов буду тебе помогать, а после, станешь на ноги и найдешь себе того, кого сможешь по-настоящему любить.
С чего ты взял, что я к тебе холодна, - положив голову ему на плечо, спросила девушка, и не дожидаясь ответа сказала, - а хочешь хорошую новость?
- Хорошую, - улыбнулся Игорь.
- Думаю да.
- Тогда давай, - более оптимистично произнес он.
- Я ни давно узнала, что у нас будет малыш, - растянула последнюю фразу Вика. - Мальчик, или девочка. Хотя есть вероятность, что и мальчик, и девочка. Видимо у нас будет двойня.
Плохое настроение Игоря, сменилось невероятным ликованием. - Двойня, - выкрикнул он, что аж Вика подпрыгнула у него на руках. - А я то, думаю, что это тебя так разбарабанило, но не волнуйся, чем больше ты станешь, тем сильнее я буду любить тебя, а подаришь мне двойню, сделаю тебя королевой, - чуть ли, не выкрикнул он, а Вика, саркастически улыбнулась.
О беременности, Вика узнала несколько дней назад. Хотела сделать аборт, но по всей видимости, было уже поздно. Слишком большой был срок. Можно было избавиться от плода, но существовала угроза здоровью, и она могла остаться бесплодной, после подобного вмешательства. Вика побоялась.
С беременностью Виктории, жизнь Игоря изменилось в худшую сторону. Вика стала невыносимой, но надо отдать должное ее супругу, ведь он с такой стойкостью и самопожертвованием переносил все тяготы и ее капризы. Складывалось впечатление, что ему было плевать на ее капризы, я имею ввиду капризы его ни сколько не задевали. Все о чем он думал, это будущие малыши. Он был на седьмом небе от счастья, ликовал и днем и ночью, во сне и на иву. Подбирал имена, накупил того, что надо и не надо, а главное был заботлив и нежен.
Зимой, на день святого Валентина, у него родилась девочка Ангелина, а следом мальчик Валентин. - Я богат, - вскрикнул он от переизбытка эмоций, на всю больницу. - Я богат, - повторял он вновь и вновь.
Антон Сергеевич и Инна Егоровна были рядом с ним, так же, рядом стояла и Надя. Антон Сергеевич обнял его и заметил, что Игорь прослезился. - Ты это чего? - спросил он. - Я уже думал, не дождусь, - ответил Игорь, смахнув слезу радости на своей щеке.
 
Глава 9
 
В своем шикарном кабинете, сидел Жан. За дубовым столом, в большом комфортном черном кресле. Дорогой черный костюм, черная рубашка, толстая золотая цепь на шее, дорогие часы на руке, несколько золотых колец на пальцах, блестящие черные туфли. Он производил впечатление самого успешного человека на земле, некий рекламный бренд успеха - молодость, красота, деньги и положение. Со стороны, можно было подумать, что Жан думает о смысле жизни. Мол, всего достиг, все успел, что же делать далее? Но Жан думал о Вике. Все рухнуло с рождением ее малюток. Мечты, надежды. Ни то что бы он не желал быть с ней, когда у нее теперь дети, просто Жан ни когда бы ни лишил детишек отца, так как считал, что семья должна быть полной, а отец и матерь, родными. Вот и грустил парень.
Вскоре, он решил посвятить себя чему-то высокому. Алина настолько была без ума от него, что могла позволить ему проиграть все свое состояние в один вечер, оттого-то Жан и не испытывал финансовых ограничений. К тому же, Жан все-таки был довольно сообразительным человеком, и состояние Алины не убывало в бороздах его правления, а наоборот, умножалось. Появились новые деловые связи, идеи, в купе вышло нечто разумное, но это не приносило ни чего, кроме денег. В связи с этим, он решил открыть благотворительный фонд "Алина - мы есть, и мы рядом", эта идея, показалась наиболее полезной, из всех его остальных идей.
Фонд помогал людям, которым для счастья не хватало некой энной суммы денег, а точнее, детям, нуждающимся в дорогих операциях, взрослым. В общем, всем тем, кто нуждался в деньгах, дабы жить.
Работы было ужасно много, а страждущих, оказалось еще больше. В фонд обращались не только Россияне, но и жители СНГ, жители дальнего зарубежья. Всем приходилось помогать. Постепенно, привлеченные средствами массовой информации, в фонд вливались новые головокружительные средства. Желающих помочь оказалось не меньше, что очень удивило, но и при этом радовало Жана.
Он создал свою телепередачу, на одном из авторитетных каналов. Вел ее сам, и стал так сказать звездой, почти мирового масштаба. Он взобрался на вершину в несколько шагов, чем не только удивил, но и покорил многих.
Выступления на телевидении, встречи с разнообразными известными людьми, со звездами различных масштабов, все это настолько окружило и поглотило его, что он стал тонуть в этой пучине. Бесконечные возвеличивающие речи, громкие фразы в его адрес, подобная жизнь, позволяет наивно почувствовать себя Богом. Появилось не прогоняемая мысль, что он на вершине мира, а мир, покланяется только ему.
Родители не могли с ним связаться, не могли к нему подобраться, хотя они и не были настойчивы. По какой-то человеческой, не объяснимой натуре, он будто забыл о них, ведь теперь он был нужен всем, и пойди и найди время для близких людей. Но это, конечно не оправдание.
Жан сдвинул с места огромный локомотив, который поехал, и теперь сложно было его остановить.
Алина грустила, Жан все меньше и меньше был с ней, а мысль о том, что Жан возможно и без ее денег может справиться, загоняла ее в бутылку. Единственное что его удерживало, казалось ей, это деньги, но и они теряли свою силу. Она устраивала ему сцены ревности, закатывала скандалы по любому поводу, и постоянно повторяла, - не бросай! Теперь, она частично понимала своего бывшего мужа, старого олигарха, понимала то, как сложно жить с мыслью, - что ты еще нужен кому-то только по тому, что у тебя есть деньги. Это было невыносимо.
Алина вспомнила свою давнюю любовь - Васю Синицына. Признаться, она его не особо и любила, просто было время, когда она всерьез желала выйти за него. Да все по тому, что когда-то, по окончанию технического училища, она вдруг жутко захотела замуж. Желающих взять ее, оказалось не много, а точнее, желающим оказался только Вася. Алина сама вынудила его предложить ей руку и сердце, а потом, сама и сбежала из-под венца.
Вася в свое время, окончив техническое училище, работал крановщиком на строительном предприятии. Должность может для кого и не весьма солидная, но нужная и правильная. Хорошая зарплата, достойное предприятие, живи и радуйся, но Алину не устроило.
Васю ни кто и ни когда не считал писаным красавцем или мужчиной в стиле "аля Франкенштейн", в котором что-то да было, потому что все хотят говорить о нем. Совершенно обычный парень, не особо умеющий шутить, красноречиво говорить, и заманивать, даже при помощи искусства пикап, в свои сети женщин. Худощавый парень с зеленными глазами, большие, не пропорциональные телу руки, короткие ноги, и слегка раздражающий, своею громкостью, смех. Иногда казалось, что Вася подходя к девушке, говорил: слышь, чета Юля и Катя, и даже Сима, отказались крутить со мною роман, и я подумал, ты та точно должна согласиться. Давай крутить роман а....
Думаю можно уловить истинную причину побега из-под венца, видимо потому Алина тогда сбежала и променяла Васю на стрип клуб. Она мечтала о Бонде, а попался дядя Вася. Вот и убегла в страхе красно девица, всерьез решив, что Бонд еще впереди, и тогда когда она его встретит, он может пройти мимо, так как она будет занята.
Кто сказал, что мечты не сбываются? Мечты всегда сбываются, и у Алины мечта сбылась. Она была состоятельна словно королева, и мужчина ее мечты был рядом, то есть Жан, но все это, было не то почему-то. Оказалась невыносимой любовь Бонда. Он не щадит чужие чувства, и не потому, что он плохой. Просто трудно думать о ближнем, когда все время думаешь о себе.
Иногда Алина представляла себя в роли жены Василия. Она кормит уже почти взрослых детей, а Вася, придя с работы с перегаром, извиняется перед ней, потому, что обещал более не пить. Он заискивает перед ней, целует, и по глазам видно, любит. В конце концов, она прощает его, и усаживает его за стол, в виде одолжения. - Ни в этом ли счастье? - Часто спрашивала себя Алина, после подобных мечтательных размышлений и, накатив еще стакан, с жалостью говорила себе, - а у меня даже, детей нет.
Она бы конечно могла попытаться найти себе дядю Васю, но кто даст теперь гарантию, что дядя Вася не окажется мистером Альфонсе, да и Жана она теперь так любила, что отдавала ему любовь еще и как бы материнскую. А Вася, поди нашел себе кикимору ворчливую, но да боли родную и любимую. Детишки небось уже взрослые, а он является добытчиком, хозяином в семье. Усатый, с залысиной на голове, маленький и толстый, счастливый как Бог, истинный хозяин жизни, хотя, может и не понимает этого.
 
Глава 10
 
- Тогда, когда мы с ней повстречались, я не придал значения той встрече, - рассказывал Жану пьяный Илья, при встрече в как-то баре. - Девушка как девушка, голубые глаза, слегка курносый нос, черные волосы. На лице прыщики, хотя ее лицо, прыщики совсем не портили. Красавица ли она? На этот вопрос, я затрудняюсь ответить, просто пришло время, и для меня она стала самой красивой, самой умной, самой желанной и любимой. Я влюбился неожиданно для себя, и от такого неожиданного подарка, я стал самым счастливым человеком на земле. Отца я ни когда не видел. Он оставил мне свое доброе имя, и пропал. И с некоторых пор, я не люблю о нем говорить, так как он, видимо ничего не хочет знать обо мне. Мама заменила мне его. Во всем помогала и поддерживала. С тех пор как я купил автомобиль, прошло уже более десяти лет, я уже давно продал тот кар, и купил себе новый, но первый автомобиль, стал определяющей точкой в моей судьбе. Тогда я время от времени промышлял частным извозом, а сейчас стал квалифицированным специалистом, по профессии и призванию. С Кэти, так я называю свою голубоглазую брюнетку Катю, я познакомился на работе. Стоял я тогда у железнодорожного вокзала, и сетовал на то, что нет клиентов. И спустя некоторое время, появилась она - нарядная девушка. Влюбился ли я с первого взгляда? Уверяю нет, но по воле судьбы, мне довелось ее встретить еще раз, и тогда я присмотрелся к ней, проявил симпатию. Не буду рассказывать, как все происходило, описывать конфетно-букетный период, просто скажу, что в итоге у нас закрутилась любовь. Я сделал ей предложение, она ответила согласием. После, у нас родилась замечательная девочка Света, которую мы коротко и ласково называли Светик. Все шло прекрасно, Кэти стала сварлива, но по-прежнему любима мной, даже более любима, чем прежде. Я все делал для них, все то, что мог. Много ли, или мало, Кэти это не заботило. Она ни когда не упрекала меня зарплатой, ни когда не говорила, что я зарабатываю мало, хотя денег нам едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Мы жили не богато, но и не бедствовали. Все что необходимо, у нас было. Я был без ума от них, а они, что я очень чувствовал, были без ума от меня. Все было прекрасно, пока я не узнал, что не являюсь биологическим отцом моей Светланы. Это был самый болезненный и низкий удар ниже пояса. Что делать?! Я не представляю. Я по-прежнему люблю свою малышку, но не могу простить ее. Мне просто не хватает сил на прощение.... Ни давно, я узнал горькую правду. Артем, золотой ребенок одного влиятельного папаши, директора магазина, в котором работала Кэти, надругался над ней. Вследствие этого, она забеременела, а аборт, мог навсегда лишить ее мечты стать матерью. Мне все рассказать она побоялась, и мне понятны ее мотивы, а засудить Артема, было чем-то нереальным. Жизнь казалась мне прекрасной, пока не стала напоминать сериал. Теперь я все более думаю о будущем, и даже боюсь его. Даже улыбаясь, я чувствую, что меня не оставляет паника. Что делать Жан, я не представляю.
- А как насчет семьи? - поинтересовался Жан. - Будешь разводиться?
- Да вот именно, не хочу я разводиться, и дочь моя, пусть я ей и не биологический отец, но все же отец.
- А в чем проблема тогда?
- Проблема только в том, что я все знаю, а наказать того гада не могу. От этого и паршиво мне, понимаешь, - произнес он с обидой.
- В общем ты хотел бы наказать урода, но руки коротки, - участливо спросил Жан.
- Вот именно брат, положа руку на сердце, так, - признался Илья.
- Ну, если его отец говоришь состоятельный человек, то давай накажем их рублем, а там, отец пусть сам разбирается с сыном насильником. Тем более ты говоришь, что разводиться, не намерен, и дочь отдавать тоже.
- Рублем, - улыбнулся Илья, - а получиться?
- Думаю да.
Илье понравилась подобная идея. - Давай брат, - облегченно произнес он.
За Жаном дело не стало. Он нашел папашу того отморозка, и поговорил с ним по душам. Жан убедил его, что может обеспечить тюремный срок Артему. Сказал, что привлечет общественность, телевидение, плюс нужные связи. Этого оказалось достаточно. Папаша струхнул, и выложил тридцать тысяч долларов, чем залечил рану, изнемогающего от обиды Ильи.
 
Александр Филиппович, владелец двух шикарных торговых домов, всю свою жизнь посвятил своему делу. Бессонные ночи, уйма работы. В его жизни не было выходных и перекуров, его дело, обязывала мужчину непрестанно трудиться. Он достиг вершин, получил желаемый результат, путем труда и упорства. Когда пришло время, он мог устроиться на печи, и в ус не дуя, жить сладостной, роскошной жизнью, не заботясь о будущем дне. Все было. Но мужчина привык работать, и теперь иначе не мог. Вместо него, сладостной и роскошной жизнью, жил его сын Артем. Молодой паренек, как две капли похожий на своего отца. Такой же высокий, коренастый, с синими глазами парень. Только вот Александр, в отличие от белобрысого Артема, был седовласым, с морщинками на лице. Но это его, ничуть не портило, а наоборот, предавало некий шарм. Даже восемнадцатилетняя, увидев, этого сорока семилетнего мужчину, могла проникнуться к нему чувствами, называемыми: любовь к мужчине. Он был орлом, а вот Артем, был пока еще желто-ротиком, наслаждавшимся жизнью, двадцати четырех летним птенцом.
К двадцати четырем годам, Артем решил заняться бизнесом. Не сказать, что он был мега успешным, но то, что он затрачивал, окупал, не делая, ни какой прибыли для себя. Артем строил коттеджи, занимался ремонтом новых высоток, даже пробовал себя в реставрации архитектурных памятников, но не преуспел. Не мог Артем отдаваться своему делу с головой. Не выходило почему-то ни чего. На уме были девочки, автомобили и рестораны. Отец позволял ему. Ведь он был единственным.
В строительной организации, которую создал Артем, его почитали. Не было проблем с зарплатой, аванс, он выдавал щедро, не скупясь, а к людям, относился как равным себе. Не было того гонора, будто бы он выше других, хотя рост метр восемьдесят пять, позволял себя чувствовать не маленьким. Не скупой, не жадный, щедрый парень, но при этом требовательный. Единственным его минусом был, пожалуй, порок - пьянство, девки, развлечения в купе. Артем мог запросто выйти во двор с оружием, и пострелять по баночкам, по птицам. Некая вседозволенность, в каком-то смысле и мешала ему. Развращала не плохого молодого человека.
Александр Филиппович, отец Артема, был человеком честным, настолько это возможно при его та деле, человеком Богобоязненным. Просто простить сыну подобный проступок, он не смел, и вызвал Артема на серьезную беседу. Сидя в своем кабинете, размышлял о внучке. - Неужели у меня есть внучка, а я об этом даже не знаю. - Трудно было понять свое двоякое чувство, толи радоваться, или наоборот сожалеть. - В любом случае, денег не жаль, тем более они ушли не постороннему человеку, а как бы родному, - произнес он вслух, последние слова.
Артем вошел в кабинет. Высокий белобрысый юноша, красивый и стройный, крепкий, упитанный. - Чего, - сказал он короткую фразу отцу.
- Расскажи мне о девушке Кате, - с некой злобой сказал отец.
- Катю? - Не понял Артем.
- Да, да, про девушку, у которой дочь от тебя.
Артем улыбнулся. - Папа, - произнес он после не большой паузы, - если ты бы знал ее, вид бы у тебя был сейчас, значительно веселее. Не я один видимо являюсь, отцом ее дочери. Она и сама не знает кто отец ее малышки, и предъявляла она отцовство не мне одному.
Александр рассказал сыну, о разговоре с Жаном, и про деньги, которые он отдал ему, на что Артем ответил: - лопух ты папа, меня позвать было слабо? Я ведь живу не в Африке, а в одном доме с тобой.
Александр даже малость покраснел, - ты уверен, что малютка не твоя?
- Абсолютно, - заявил Артем, - согласен на любой тест.
- М-да, - смущенно сказал Александр, - беда. - Он поверил сыну, так как всегда распознавал, когда тот лжет. Сейчас Артем не лгал.
- Я знаю, чьих рук это дело, - присев на письменный стол, сказал Артем. - Это Катерина, ты бы знал ее, и ты бы понял. Хитрая, облапошит любого, умная, просто гений какой-то, и алчная, деньги любит более всего. Несколько шагов вперед продумывает, и всегда добивается своего. Да я и сам долгое время был уверен, что она просто ангел в тюбетейке, а когда узнал про ее судимость за мошенничество, да и вообще когда узнал ее поближе, увидел ее истинное лицо. Просто я недоумеваю, как она тебя так легко облапошила, - усмехнулся Артем.
- Да Бог сними, с этими деньгами, главное чтобы ты был чист.
- А я чист отец, Бог свидетель.
Александр, конечно был шокирован, но раздувать скандал не желал, слишком пакостные и мерзкие могли пойти слухи, тут еще Жан со своей публичностью. Артем порывался разобраться во всем и вернуть деньги, но отец убедил его забыть обо всем, будто ни чего и не было. - Что ж, - сказал себе Александр, - деньги я дарю малой девочке, а мамаша, Бог ей судья.
 
На одной вечеринке Катя так перебрала с алкоголем, что переспала почти с каждым парнем на той веселой пирушке. Потом, узнав о своей беременности, всерьез намеревалась женить Артема на себе, и еще нескольких парней пыталась женить, но потерпела фиаско. Илья, с самого начала знал, что ребенок не его, но очень любил Катю и женился на ней. Он знал про ее судимость, знал все о ее прошлом, но все ровно не отказался от нее.
Однажды Катя как бы в шутку предложила Илье способ подзаработать, - если бы еще твоего друга Жана уговорить помочь нам, мы бы неплохо подзаработали, - сказала она Илье тогда, - он бы точно смог, с его та связями и славой, и говорить ни чего не пришлось бы, - сказала она. И вот, однажды при встрече с Жаном, захмелев и набравшись мужества, Илья привел коварный план своей жены в жизнь. Как не странно все вышло удачно, а Жан, ни чего не подозревая, стал одним из главных персонажей, мошеннической комбинации.
Кичась мыслью о добродетельном поступке, Жан уехал в Рим, где проходил большой благотворительный концерт. Жан был там не как организатор или спонсор, а как гость. Насладившись блестящим шоу, он решил остаться на некоторое время в Италии, еще раз посетить Колизей, ну и отдохнуть от утомительных скандалов с Алиной.
У ворот Колизея, к нему подошла молодая девушка. Брюнетка с большими карими глазами. Длинные ноги, стройная фигура, по всем параметрам тысяча баллов. Она была так красива, что Жан чуть приоткрыл рот, - вау, - прозвучало где-то в глубине мозга. Ее красное платье предавало грацию ее телу, а плетеные босоножки, возбуждали развращенную натуру Жана.
Девушка что-то тараторила на итальянском языке. Жан даже знай, язык цезаря, вряд ли что бы наверно понял, так быстро она говорила. Он смотрел на нее и улыбался, а она продолжала тараторить что-то свое. - Вот смотрю я на тебя, и ни фига не понимаю, - сказал он ей, сопровождая свои слова, лучезарной улыбкой, - а ты такая красивая! Вот как мне пригласить тебя на ужин?
Девушка рассмеялась. - Вы русский, - ответила она на ломаном русском, продолжая смеяться. - Я тоже на половину русская. Мама русская, и я даже когда-то в детстве жила в России. Ростов, слышали про такой город?
- Конечно, - ответил Жан, и добавил, - так как насчет ужина?
- Может, сначала познакомимся, - ответила та.
- Легко, - протянул он ей руку, - я Жан.
- Мария, - с улыбкой сказала девушка.
Римские каникулы продолжились. Мария оказалась русской девочкой по имени Маша. Когда-то давно, ее мать эмигрировала в Италию с маленькой дочкой на руках, получила Итальянское гражданство, обзавелась итальянским мужем, а может сначала мужем потом гражданством. В общем, с тех самых пор, Мария ни разу не была в России, а русский язык не забыла. Ей было семь лет, когда она навсегда покинула Русь, и теперь, в каком-то смысле, она себя даже и не считала русской. В Риме, она работала гидом, знакомила русскоязычных туристов с любимым городом, и рассказывала желающем что-то из его истории.
К Жану, она впоследствии стала относиться с трепетом, впрочем, как и все остальные его девушки. Любовь, зарождалось семимильными шагами. Она уже стала грезить подвенечным платьем, и в этот раз, Жан был рад обзавестись семьей. Мария просто очаровала его.
Пообещав Марии, что вернется за ней и заберет в Россию, он уехал. Нужно было достойно расстаться с Алиной, подготовить ее к его уходу, да и вообще, привести свои дела в порядок.
 
Глава 11
 
В большом холодном доме Инны Егоровны, праздновали день рождение Антона Сергеевича. Гостей не звали, пришел Игорь с семьей и детьми и все. После плотного праздничного ужина, Игорь с Антоном Сергеевичем пошли на улицу и долго возились со старым газиком. Инна Егоровна возилась с детьми Игоря, а Надя и Вика, вели непринужденную беседу, сидя у телевизора.
 
Антон Сергеевич давно мечтал приобрести себе ретромобиль. Такой, который когда-то показывали в старых военных фильмах, джип, советского производства. Таких авто уже давно не делали, а мечта детства, и по сей день жила. И вот, одним солнечным днем, Антон где-то в захолустной деревне, отыскал старый и проржавевший автомобиль, на котором уже лет эдак пятьдесят ни кто не ездил. Газик стоял и в жару и в стужу, в дождь и в снег под окном старенькой бабушки, и казалось, врос в землю чуть ли не полностью.
Антонина Ивановна Румянцева, старая владелица газика, уже давно похоронила мужа, вырастила детей, и жила одна в глуши на скромную пенсию. Дети мало навещали ее, сын Игнат, после службы в армии, еще в семидесятых годах уехал, и не было от него ни слуху, ни духу по сей день. - Где он? Что с ним? - Не редко посещали старушку подобные вопросы, - жив ли?
Дочь Варя, жила в городе, оставив на попечение старушке свою дочь Зину. У Зины не было отца, и она унаследовала фамилию и отчество, отца своей матери - Румянцева Зинаида Федоровна. Варя беспробудно пила, и каждый ее приезд, лишь огорчал бабушку. Вот и Зина, появилась словно по ошибке. В один из веселых пьяных вечеров, девочка Зина была зачата, и стала проклятьем для матери. - Кто же возьмет меня теперь с дитем, - любила повторять тогда Варя, - будто не понимая, что и без детей она, со своим образом жизни, мало, кому нужна.
Единственной отрадой в жизни Антонины, была та самая внучка Зина, дочурка Варвары, семнадцатилетняя красавица, синеокая, стройная девица, с толстой русой косой, настоящий эталон русской красоты. Скромная, кроткая, милая, по-настоящему любившая свою Бабушку. Антонина Ивановна часто говорила, - вот дам Зине достойное образование, выдам замуж, и помру, - а Зина ей испуганно повторяла, - баба, пожалуйста, не говори - помру. - От подобных фраз бабушка расцветала, ведь так приятно иметь человека, который любит, невзирая на то, что ты стар и не красив, а иногда и дурно пахнешь и не опрятно выглядишь.
Муж старой бабы Тони, когда-то работал председателем в их колхозе. Должность солидная, уважаемая. В те времена, баба Тоня и помыслить не могла, что жизнь настолько сильно измениться. Сын уедет и пропадет где-то, а любимая дочь, сопьется.
Со смертью ее Федора, жизнь стала сложной, настолько, что выть хотелось. Она часто вспоминала его, говоря, - какой был мужчина, - она качала головой, что означало, видимо истинность ее слов, и повторяла, - все в дом, все в дом, и все то, во время. Такой вот был у тебя дет Зина.
Когда Антон Сергеевич предложил круглую сумму за газик, что принадлежал когда-то председателю Федору, супругу бабы Тони, она чуть не расплакалась. - И после смерти Федор не забыл о нас Зина, - сказала она внучке, - вот тебе учиться надо, а за Федора машину, кусок не нужного железа, предложили хорошие деньги, все помощь, - причитала она, повторяя излюбленные фразы, - какой был мужчина!
 
Антон Сергеевич с Игорем так же возились в гараже с газиком, Инна Егоровна и детишки Виктории спали, а Надя и Вика, говорили о Жане.
- Почему вы расстались, - спросила Надя.
- Мне казалось, что Жан всегда будет распутным кабелем, ни к чему не способным. Лишь девки на уме, а семья, что-то второстепенное. Но я ошибалась, - ответила Вика.
- В чем именно?
- Да во всем, - почесывая весок, ответила Вика. - Ну, насчет кабеля может, и не ошиблась, а вот все остальное заблуждение. Хотя, если он своим пенисом проложил себе путь к славе, то какой бы из него получился муж, думаю не важный. А ты, думаешь дождаться его? - Спросила Вика.
- Да я же не наивная чурочка, - ответила ей Надя. - Если он раньше не пожелал быть со мной, с чего бы сейчас, при его высоком положении, обращать на меня внимание. У него поди и сейчас девчонок хоть отбавляй. Актрисы, певицы, и отечественные и зарубежные. Если бы он сейчас пришел бы, и сказал бы мне выходи за меня, я бы вышла, но ведь он не придет, а нелюбимого, не хочу. Лучше буду одна.
- Глупенькая ты Надежда, - сказала ей Вика, - это тебе сейчас все кажется простым, а постареешь, будет все очень сложно. Ни детей, ни мужа. От таски же помрешь. Родители они же не вечны, от этого семья и нужна. Вышла бы за кого, а там и любовь пришла бы. Вот я думаешь, жалею, что вышла за Игоря? Да, я его не любила, а теперь, глядя на наших детей и семью, я понимаю, что люблю его, и счастлива, что вышла именно за него. А Жан, он лишь красивая история прошлого, человек о котором я иногда вспоминаю, и заметь, что я сказала иногда. О! - вскрикнула Вика, - прибавь, пожалуйста, - попросила она сделать телевизор громче, - моя любимая песня, - подпевала она.
Надя хотела прибавить, а вместо этого переключила канал, случайно перепутав кнопки на пульте управления.
На другом канале, в новостях, говорили о Жане. Девушки с ужасом слушали речь ведущего новостей, не в силах вымолвить ни слова.
 
Глава 12
 
По приезду домой, Жан все пытался сказать Алине о том, что он уходит. Это оказалось не простой задачей, не такой простой, как ему думалось. Алина как всегда была пьяна, и устроила ему настоящую экзекуцию. - Ты даже не ценишь того, что я сделала для тебя, - кричала она в бешенстве. - Вот где ты столько времени пропадал? Окучивал очередную щлюху?
- Я в душ, - ответил он, не желая вести бессмысленный треп.
Алина немного успокоившись, взяла в руки его пиджак, который Жан оставил на диване. Она поднесла его к лицу, и жадно впитывала его аромат. Даже от запаха она сходила сума, а мысль, что какая-то другая женщина была рядом с ним, обнимала его, прижималась, когда он был в этом пиджаке, сводила сума. Она достала с кармана его телефон, и шокировала себя просмотренным видео в нем. Какая-то не известная ей Мария, снимала его спящим. Он лежал голый, прикрытый тоненькой простыней, и улыбался во сне, а Мария, просила позвонить, после просмотра видео. Из сказанного Марией, Алина поняла, что Мария не просто малознакомая Жану девушка, а та, с которой у него что-то было и, по всей видимости, что-то серьезное. - Я убью тебя, - прошипела Алина. Она достала из сейфа пистолет, что принадлежал еще старому олигарху, и направилась в душ.
- Мария, Мария, Мария, - напевал Жан с довольной рожей, смывая под душем шампунь с головы.
- Кто такая Мария, - вскрикнула Алина, направляя на него пистолет.
- Кто, кто?! Девушка, на которой я женюсь, - резко ответил Жан. Он открыл глаза и вздрогнул, увидев разъяренную Алину с пистолетом.
- Я убью тебя, - прошипела она.
- Тишь, тишь, тишь, - повторял Жан, приближаясь к ней. Не делая резких движений, он с осторожностью взял с ее рук пистолет и, оставив его на полу в душе, вывел Алину на балкон, откуда открылся вид на кремль. - Тебе надо глотнуть свежего воздуха, вон как тебя трясет от выпитого алкоголя. Пообещай мне, что бросишь пить, - сказал он.
- Меня трясет не от алкоголя, а от твоей Марии. Кто она такая?! - Истерично вскрикнула Алина.
- Хорошо милая, - проскрежетал Жан, - видимо иначе ни чего не получится, придется быть с тобой честным. Мария - это девушка, на которой я хочу жениться. У нас с тобой все ровно ни чего не получиться, по этому, зачем мучить друг друга....
Жан еще не окончил говорить, как Алина, резким движением сиганула с балкона. Он поймал ее за руку, но его намыленная и мокрая рука, не смогла удержать женщину, и она выскользнула. - Алина, - в ужасе вскрикнул он, наблюдая как внизу на тротуаре, растет красное пятно крови.
Алина была не подвижна.
Алина погибла мгновенно. Нашлись свидетели, которые утверждали что именно Жан, столкнул женщину с балкона. Состоялся суд, и на суде, Жан был приговорен к семи годам тюремного заключения. В одно мгновение Жан потерял все. Теперь его ожидал длительный тюремный срок и казенные харчи.
Узнав из газет об аресте Жана, Мария написала ему письмо, которое пришло через год, после его ареста. В письме, она писала:
Я была уверенна, что ты тот самый человек, которого я ждала всю жизнь. Но ты оказался альфонсом, предателем, и к тому же убийцей. Я ненавижу тебя!!!
Все было ясно. Прощай Мария! Прощай Италия! Прощай Рим, и все что с ним связано! Жизнь словно кончилась.
Теперь, единственные люди, что вспомнили о нем, были его родители. Лишь они верили, что Жан не убивал. Жан оказался ни кому не нужным. Высокопоставленные друзья, всячески открещивались от него, и не желали слышать о нем. Когда-то они клялись в верности, совсем еще ни давно, а теперь забыли все в одночасье. Он стал кем-то вроде прокаженного, и все высокопоставленные друзья бежали от одного упоминания о нем. А еще говорили, что дружбу купить нельзя, видимо они хотели сказать, что не надо покупать дружбу. Может не правильно выразились? Дружба не продается, но легко покупается, и конечно лучше, иметь друзей не купленных, а настоящих. Но пойди, разбери, кто тебе настоящий друг, иногда остается только уповать на Бога.
 
Глава 13
 
Катя предложила Илье сомнительный вид деятельности. - Наркотики, - сказала она однажды. - Сума сошла! - ответил ей Илья. Но Катя убедила его, что не какой опасности нет. - Дело в том, - уверенно говорила она, - у меня есть знакомые, которые хорошо обещают платить за транспортировку груза. Ни какого риска. И не думай, что мы одни в этом бизнесе, везде прикормленные люди. Наша задача забрать груз, и доставить в пункт назначения, и за это получить хороший куш, а случиться что непредвиденное, есть люди, которые все уладят.
Илья поверил, да и Катя в это верила, но рисковал только Илья. Первая попытка увенчалась успехом. Действительно, хорошие деньги, за столь малый срок, но вторая попытка, привела к провалу. Илью взяли с несколькими килограммами на границе, а люди коих он ждал, что должны были все уладить, так и не появились.
Катя осталась одна с маленькой дочкой на руках. Ее желание хорошо заработать, привела ее в пропасть. Илья был обречен на длительный тюремный срок, и молил Катерину дождаться его. - Я буду тебя ждать, - сказала она однажды, - верь мне, я клянусь дождаться тебя. - Не клянись! - Воскликнул он. - Просто жди.
Катя будто пробудилась от сна. Оглядываясь назад, она с ужасом смотрела на свое прошлое, и не могла поверить, как она могла так жить. - Все же было, - причитала девушка. - Любовь, семья, будущее. Прости, прости, прости меня Илья! - Повторяла девушка вновь и вновь. Не в силах простить себе, она теперь жила лишь для дочери, и ради Ильи. - Чтобы не случилось, я клянусь дождаться тебя Илья и буду верна тебе, до самой смерти, - сказала она себе как-то.
 
Снег крупными хлопьями покрывал землю, крыши домов, крыши машин. Снег ложился на асфальт, и с каждым часом его становилось все больше. Автомобилисты и прохожие сетовали на плохую погоду, лишь Катя, сидя на кухне у окна в своей однокомнатной квартире, заворожено смотрела на падающий снег. Он напомнил ей прошлое. Именно в такой снегопад, Илья сделал ей предложение. Он знал о ее еще не родившимся ребенке, знал как она легкомысленна и распутна, но все же любил ее, и хотел жениться. Она располнела, и глядя в зеркало, то и дело замечала, что стала совсем некрасивой, но и это не остановило Илью. Он женился, и был счастлив, словно брал в жены царицу. - Как я могла так с ним поступить, - со слезой на щеке, прошептала Катя, вспоминая прошлое. Она опустила взор и закрыв ладонями лицо расплакалась.
Раздался звонок в дверь. Сполоснув лицо водой, Катя пошла открывать.
- Привет, - улыбался слегка пьяный Артем. - Ты чего, не рада?
- Что тебе, - холодно спросила она.
- Так ты пригласи войти, все и узнаешь.
- Входи, - неохотно сказала Катя.
Войдя, Артем с любопытством оглядел квартиру Катерины - не особо богатая, но уютная, чистая. На полу в комнате играла маленькая Света, тарахтел телевизор, а на кухне, что-то готовилось и, судя по запаху, что-то очень вкусное. Сняв пальто и шапку, Артем сел за кухонный стол, и улыбчивым видом сказал - угощай хозяюшка.
- Чего приперся, - сердито ответила Катя.
- Разве не имею право?
- Не имеешь, и вообще ты здесь не желанный гость, - сказала она.
- Как же, как же, я смотрю, ты забыла, кем была, и строишь из себя малознакомую мне праведницу, - бросил он. - А то, что ты кинула моего папашу? Или ты думаешь, я забыл?
Катя испуганно вспомнила аферу с деньгами, в которой невольно учувствовал Жан. Она нервно грызла ногти на руках, и не нашла подходящих слов, дабы оправдаться.
- Придется отвечать милая моя. Дарить те деньги, тебе ни кто не собирается.
- Артем, прошу не сейчас, - чуть не плача, ответила девушка, - у меня и так проблем выше крыши!
- А чем ты думала, когда лопухнула моего папашу? Или ты вообще не думала? За все в этой жизни нужно отвечать, и вот, ты стоишь здесь и говоришь мне не сейчас. Я что должен тебе ответить? - Ладно, - и с веселой улыбкой уйти? Мол, позвони, когда будешь готова? Да по тебе тюрьма плачет! Причем давно!
- Я раскаиваюсь, - оправдывалась Катя, будто нашкодивший ребенок, теребя в руках кухонное вафельное полотенце, - я правда сожалею! Муж, из-за меня в тюрьме, и я не знаю, как жить дальше. Я тебе все отдам, продам квартиру, если будет нужно, но прошу Артем, дай мне время.
- Смешно от тебя такое слышать, - хихикнул парень, - ты и впрямь решила исправиться?
- Клянусь тебе, я уже не та, что раньше.
- Честное слово смешно, - хихикнул он вновь. - А я вот тебе не верю, и считаю, что твое место в тюряге.
Катя промолчала.
- Ладно, - выдохнул Артем, - накрывай на стол. Можно здесь закурить?
- На балконе, - с облегчением, утирая руками слезы, улыбчиво ответила Катя.
Артем отправился на балкон.
Маленькая кроха, со светлыми кудряшками на голове, играла с куклою. Круглолицая, голубоглазая девочка, во весь беззубый рот, улыбаясь, спросила Артема: а вы кто дядя? Артему так и хотелось ответить ей, мол, я папа твой. В этот момент, он действительно был бы рад оказаться ее отцом. Так сильно она ему понравилась. - Я друг мамы, - улыбчиво ответил он девочке.
Катя накрыла на стол, а Артем, войдя на кухню, спросил: а горячительные напитки? Ни чего нет?
- Могу сбегать, - предложила Катя.
- Сиди, я сам схожу.
Артем пил один. Катя отказалась. Выпив почти всю бутылку коньяка, Артем, сильно захмелел, и вновь напомнил Катерине аферу с деньгами, - ты че сука, думала, тебе все сойдет с рук?! - Гневно ударил он по столу. За тем встал из-за стола, и подошел к ней. - Ладно, - выдохнул он тяжело, и стал целовать ее шею. Катя оттолкнула его.
- Ты че, - проскрежетал он, - я тут долг подумываю тебе списать, а ты ломаешься.
- Я отдам тебе долг, только не заставляй меня делать это, - тяжело дыша, говорила она.
- Да ты! - Взбесился парень, и ударом руки, отправил ее в нокаут. Налив себе еще рюмочку коньяка, - вставай, - сказал он. Но Катя была не подвижна. Она ударилась головой об батарею под кухонным окном, и была уже на небесах.
Осознав, что натворил, Артем вызвал скорую и полицию. - Я не хотел, - повторял он как в бреду, - а маленькая девочка, сидела у бездыханного тела матери. - Мама вставай, - говорила она, - будто мама просто спит.
 
При встрече с отцом, Артем плакал. - Я не хотел, - повторял он, - отец прости, - сквозь надрывный плачь, говорил парень.
- Как же так?! - Со стеклянными от наливающихся слез глазами, обнял его отец. - Как же, - повторял он, - что же будет теперь?
- Отец, - умаляющим голосом сказал Артем, - у малютки, дочери Катерины ни кого более нет. Я не прошу за себя, прошу за нее, не оставь ее. А я, какое бы наказание не получил, заслуживаю этого. Моя похоть и скудоумие, гордыня, ослепили меня, и видит Бог, я раскаиваюсь. Только прошу отец, любой ценой сбереги девочку, есть малая доля, что я являюсь, ее отцом, но я не уверен. Но все это не важно! Я лишил ее единственно родного человека, и нет мне прощения. Сбереги ее отец.
- Сделаю все, что в моих силах, - ответил Александр Филиппович со слезами.
 
Деньги в наше время творят чудеса. Подключив связи, а главное средства, Александр Филиппович сделал так, что генетический тест показал, что малютка Света родная дочь Артема. Александр забрал ее к себе, и полюбил как родную, хотя и знал, что Артем ей не отец. - Дедушка, - говорила Светлана Александру иногда, - а когда мама придет?
- Скоро, скоро, - со скрипом в сердце отвечал дед.
Артем получил девять лет. Он признал вину, и отказывался от адвоката. В тюрьме, он погрузился в изучение библии, и из-за дня в день, в скорби, молил о прощении, за отнятую им жизнь.
Отец писал ему письма, - кайся сын мой, - с этих слов, начинал он все свои письма. - Проси у Бога прощение, Господь милостив, и искренне раскаивающиеся люди, получают прощение. А Светлана, - как-то писал он в письме, - пошла в первый класс, растет внучка, просто отрада для меня и матери твоей. Она знаешь ни давно что учудила? Пришла с подружкой в наш торговый дом, где ее естественно все знают, и принарядилась. Подружку принарядила, а старенькие вещи, оставила там, где весели новые. Туфли себе подобрала, сумочку, ну и не забыла о подружке. Пришлось сделать ей подарок, и подруге, разумеется. Она видимо считает что так и положено. Зато мы с мамой смеялись, когда нам рассказывали, как внучка приходила делать покупки, остановиться не могли. Вот. А еще, умная она у нас. Читать уже умеет, даже таблицу умножения знает, решает пока простые задачи.
Ты себя береги сынок, - писал отец в конце каждого письма. - Жизнь она еще не кончена, ты еще молодой, многое успеть сможешь. И прощение вымолить, и жизнь свою отладить.
Со слезами читал Артем подобные письма, так хотелось домой, туда, к ним, где покой и нежный взгляд матери, суровый взгляд отца, но любящий и родной.
 
Тюрьма не курорт, а приспособиться жить в стенах режимного лагеря, не просто. После богатой и холеной жизни в отчем доме, сырые серые стены душной камеры, виделись кошмарным пристанищем сатаны. Духота и смрад, необъяснимая спертая вонь, и вечная напряженность в общении, дабы не сболтнуть чего лишнего, все это, сводило сума. Вокруг были только стена, а за стенами колючка в несколько рядов, и автоматчики на вышках. Желторотые солдатики, срочники, призванные охранять нашкодивших граждан своей родины.
Все выполняли поставленные начальством рабочие планы. Кто на кузнице, стучал молотком, выполняя заказ, мастерил что-либо полезное. Кто-то работал в цехах, по пошиву тапочек, или в цехах обработки древесины, некоторые занимались музыкой, наполняя суровый серый мир, душевной теплотой, а Артем, увлекся резьбой по дереву, вырезая замечательные религиозные скульптуры. К подобному существованию оказалось можно привыкнуть, и вскоре, как и другие, Артем стал ощущать себя своим, в этом суровом холодном месте.
Весенним солнечным днем, на зону, в которой сидел Артем, этапировали Жана. Артем сразу узнал его, но о том, что он убил Катю, за которую Жан когда-то выбил с его отца деньги, говорить не спешил. Жан не знал его в лицо, и это радовало. Естественно, что Артем боялся. Жан был уважаемым человеком в тюрьме, имел положение и вес. Сам он этого может и не достиг бы, просто в силу былой славы, у него появились авторитетные покровители, и оттого и Жан стал авторитетным человеком.
Осенним пасмурным днем, Жан получил письмо от матери. Она писала, что отца хватил удар, после долгих переживаний, и он скончался. Так же она написала, что Илья, узнав о смерти Катерины, покончил собой, вскрыв себе вены. Перед смертью, Илья прислал ей письмо для Жана, попросив ее отправить письмо, так как сам, не знал куда писать.
 
Здравствуй Жан. Пишу тебе, потому, что виноват перед тобой Жан. Я виноват в том, что заставил тебя поверить, что Катю изнасиловали. Т выбил для нас деньги, а не должен был. Ты считал меня другом, а я поступил, как сволочь. Мне стыдно, что я был на поводу у своей жены, хотя должен был наставить ее на путь иной, на тот, который бы спас и меня, и ее. По этому, нет мне прощения! Я всю свою жизнь бился! Пытался не отставать ни от кого, дрался за каждую копейку, за каждую мелочь. Ни когда не отдавал, ни чего даром, был жаден и самолюбив, и вот, что я имею теперь: всю жизнь дрался за свое, но так и не нажил ни чего своего. Знай, Жан, что щедрость твоя, воздастся тебе. Пишу тебе, и знаю, что ты непременно простишь. Спасибо тебе за это! Прощай брат, я ухожу, мне не место в этом мире.
 
Жана в этот день самого чуть не хватил удар, от переживаний за отца и Илью. Он конечно же простил Илью, но сокрушался тем, что Илья не попросил у него денег, а пошел на такой противозаконный шаг. - Я бы дал тебе денег Илья, - повторял он, - я бы дал так, даже не взаймы. Почему ты не попросил?
Жан сидел один в двухместной камере. Камера была своего рода подарочком начальника лагеря Валерий Григорьевича, большим поклонником благотворительной деятельности Жана в прошлом. Он не пропускал не одной телепередачи Жана, восхищался тем, что он и его команда делали, помогая нуждающимся в сложных, а главное в дорогих операциях, людям.
Валерий Григорьевич, не высокий, слегка полноватый мужчина, с круглыми свинячьими глазами, с большой лысиной на голове, а по бокам не выше ушей, густая шевелюра, словно воротник на голове. С большим отвисшим пузом и маленькими ручонками, что смотрелись не очень солидно. Он почему-то верил Жану в том, что тот не убивал Алину, - человек, совершающий благие дела, - сказал он как-то, - не способен на убийство ради денег. И от этого старался всяческий помочь Жану, облегчить его пребывание в тюрьме.
Маленькая, с небольшим окном в решетке, со спутниковым телевидением, и с одной двухъярусной кроватью камера, была очень даже уютной, если можно так выразиться. На полу лежал старенький потертый коврик, лоскуток персидского ковра, коврик на стене, и даже комнатные тапки. Столик, покрытый потертой плюшевой скатертью, на котором стоял телевизор, и на этом же столе можно было попить чаю, поужинать, и два стула рядом со столом. - Номер люкс для тебя, - сказал ему начальник лагеря.
- Мне бы соседа,- попросил его Жан, - только попроще, с которым можно было бы поиграть в шахматы, поговорить о литературе, из тех, что не особо наглеют, - улыбнулся Жан.
- Легко, ответил тот, - будет тебе сосед. Доктор наук подойдет?
- И такие есть, - изумился Жан.
- Конечно, у нас все есть.
- Не, такого не надо, чрезмерно умный, и малость староват.
Через день, начальник поселил Артема в камеру. - Вот, какого соседа ты и желал. Скромный, умный, библию читает, играет в шахматы, - сказал он. - И я ли плохой человек после этого? - С досадой спросил он у Жана, - а то эти стереотипы, - сокрушался начальник. - Вот сразу, если начальник, значит говно мужик, а если начальник лагеря, то это вообще нелюдь.
- Вы золотой человек,- подхватил Жан, - и думаю давно доказали всем это.
Начальник с довольным видом ушел. Он и впрямь был славным малым. Любил жену и детей, и справедливо относился ко всем, будь то заключенный, или прохожий на улице. Это не мешало ему быть строгим в своем деле но, не перегибая палку. Не все любили его, конечно, что ж, ведь даже святые порой любимы не всеми, а что уж говорить о начальнике режимного лагеря.
 
Глава 14
 
Жан пытался заснуть, но не мог. Целый день его одолевала усталость, клонило в сон, а вот теперь, именно тогда когда это не нужно, разум возбудился от непрерывного потока мыслей. В голову лезла всякая всячина. Страх овладел им, появилась паника за свое будущее. - Еще столько лет? - Звучало в глубине мозга. В душе царило разочарование, подавленность. - Почему так? - Спрашивал он у кого-то. - Ведь я старался жить, как подобает? Пытался привнести в мир что-то доброе, полезное? - А в груди что-то щемило, давило, не позволяя облегченно вздохнуть. Обидой сковало сердце. - Ты спишь, - спросил он Артема, лежавшего над ним, от усталости рассуждать в одиночестве.
- Нет, - ответил тот.
- Скажи мне, - сказал ему Жан, - почему все так не справедливо? Сказано ли об этом, что-либо в твоей книге.
- Точно не знаю, - ответил тот, - но мне иногда кажется, что Бог в наказание человеку, просто отворачивается от него. Бог перестает быть с ним, может наказать, и то, если видит, что человека еще можно исправить, если еще можно его спасти. Человек, оставшись один, ведомый пороками и страстями, ведомый силой противоположной свету, а значит противоположной себе, так как он от Бога, сам мчится в пропасть и устраивает себе казнь. Слышал о царе Израиля Давиде, - спросил Артем.
- Нет, - ответил Жан.
- Так вот, - продолжил Артем, - когда-то жил на земле человек, которого Бог возлюбил, и помазал его на царство над Израилем. Не буду рассказывать различных подробностей, захочешь сам прочтешь. Просто однажды Давид согрешил перед Господом. Прогуливаясь на кровле царского дома, Давид увидел оттуда, купающуюся женщину, и она была очень красива. И послал он узнать кто эта женщина. Ему доложили, что это Вирсавия, жена Урии Хеттеянина. Давид приказал привести ее, и, соблазнив женщину, переспал с ней. После он отправил ее домой, но выяснилось, что она забеременела. Тогда Давид послал к своему военачальнику письмо, и просил его, чтобы тот отправил в Иерусалим, с мест сражений, где они вели войну, Урия, супруга Вирсавии. По приезду Урия, Давид спросил его о ходе сражения, и сказал, цитирую: иди домой, и омой ноги свои. Зная, что царь спал с его женой, Урий ответил царю: клянусь твоею жизнью и жизнью души твоей! Этого я не сделаю. Тогда отправив Урия обратно на поля сражений, Давид приказал поставить его там, где будет самое сильное сражение, и отступить от него. Урий погиб, а Вирсавия, после траура стала женой Давида, и родила ему сына. Господь наказал Давида за этот грех. Простил, но наказал. Суть такова, что время на покаяние, есть только тогда, пока ты жив. Не получиться после смерти, с честными глазами предстать перед Господом и сказать: извини. Вот потому и Давиду пришлось покаяться, дабы потом уйти в свет, а не во тьму. Вот только я не знаю теперь, отвернулся ли от меня Бог? Читая библию, и копошась в сусеках собственной памяти, я понимаю, что жил совершенно не правильно, но верю, что Бог милостив, и непременно простит меня, если я заслужу. Только представь, если бы все люди жили, соблюдая всего дюжину заповедей. Земля бы была пристанищем ангелов. Что же твориться сейчас. Стало модно быть грешником, и одновременно хорошим парнем, а это лицемерие, то есть грех. Нельзя быть одновременно и белым, и черным - белиберда получиться. Человечество прогнило до основания, и еще кичится этим. Мы словно дети, тупые и безмозглые, беспредельные. Я, раньше слыша о себе то, что я отморозок, так этому радовался. Сейчас думаю: чему радовался?
- Ты прямо грузишь, - сказал Жан.
- Извини, - с улыбкой ответил тот.
- Я вот порой сомневаюсь, что Бог есть.
- Зря, - ответил Артем. - Понятно, если подумать, вспомнить об НЛО, о Дарвине, то вытекает из этого нечто: мы в процессе эволюции произошли от обезьяны, или мы потомки существ, прилетевших с космоса, скрещенных с местным видом двуногого существа. В процессе подобных рассуждений, появляется навязчивая мысль, что Бога нет. Бред! - взволновался Артем, - как бы ни родился этот мир, но сакральный смысл его рождения, есть. Рождение мира не случайность, и лишь высший разум, то есть Бог, знает предназначение этого мира и человечества. Представь себе генерала, планы которого знает каждый солдат его армии - он бы ни одно сражение не выиграл. От этого и нам, как и солдатам великого генерала, положено знать только то, что необходимо, соблюдать устав, и не бежать с полей сражений, под названием жизнь. Я уверен, что инопланетяне существуют, но и они, как и люди подчинены высшему разуму. Иначе они бы нас просто разнесли в клочья.
- Если я не убивал, - протянул Жан, - то получается, что я сижу за какие-то мной не познанные грехи? Как бы в искупление?
- Вот этого я не знаю, - ответил Артем. - Просто теперь знаю, что даже спать с разведенной женщиной, уже грех - прелюбодействуешь. Вот и суди.
- Если так дальше пойдет, - с улыбкой, сказал Жан, - то ни чего нельзя.
- Да почему, - ответил Артем, - просто будь человеком. Библия, она вроде инструкции для жизни, устав, и владея инструкцией, меньше вероятности, что ты сгоришь в аду.
Жан рассмеялся. - Наверно ты и прав, - сказал он, - если все так пойдет, то мне страшно может стать за себя. Вспоминая былое о... - протянул он.
- Да фига косяков, - спросил Артем.
- Много ни много, - ответил Жан, - но есть. Если рассудить по чести, мне есть в чем каяться. Сколько баб па перепортил, и проблемы все с той же гущи, даже жутко стало. В первый раз, ногу сломал, остался без машины, без квартиры и без работы, не без участия бабы. Сейчас вот сижу в темнице сырой, опять же, не без участия женщины. Это я вспомнил самые существенные проблемы из-за них, а если вспоминать все, ночи не хватит. Да, - вздохнул Жан, - пора делать выводы. Иначе нам удачи не видать.
- Вот, вот, - выдохнул Артем, - у каждого свои ляпы. А хочешь тайну, - сказал он.
- Ну, давай, - улыбнулся Жан, - прямо ночь откровений.
- Только пообещай кое-что.
- Никому не скажу, - ответил Жан, - или тебе клятву дать, - с насмешкой бросил он.
- Нет, - ответил Артем серьезно, - только ты теперь знаешь меня, и знаешь, как я каюсь в содеянном поступке. Пообещай понять.
- И простить, - с насмешкой сказал Жан.
- И это тоже, - серьезно произнес тот.
- Ты меня пугаешь, Тема. Хорошо, обещаю, - ответил Жан.
- Помнишь, как ты сокрушался по поводу Ильи, - прямо сказал Артем, - я убил его Жену, в пьяном угаре.
Воцарилось зловещее молчание, словно бы оба собеседника, перестали даже дышать.
Через несколько минут, не в силах понять, Жан с ноги так сильно ударил по верхнему ярусу кровати, что Артем выпал с нее так, как будто прыгал с батута. Жан встал и, не говоря ни каких слов, стал избивать Артема. С пеной у рта, он что-то несвязно кричал, а Артем не предпринимал ни каких попыток, дабы защитить себя от его ударов. Наконец выместив гнев, Жан сел на пол и пустил слезу. - Почему все так, - повторял он, с текущими слюнями со рта. Он посмотрел на Артема, и замотал головой, - зачем, - еле вымолвил он. Артем не мог ни чего ответить.
На следующий день, у Артема все тело болело, благо лицо было не повреждено, лишь царапина у подбородка. Жан, уткнувшись в подушку, лежал целый следующий день, а затем, среди ночи разбудил Артема, стоя у кровати в тусклом свете полной луны, который прокрадывался сквозь маленькое окно с решеткой.
- Зачем, - спросил Жан.
- Я не хотел, правда, - стал оправдываться Артем.
- Почему мне об этом сказал, - перебил его Жан.
- Мое раскаяние было бы не искренним, утаи я от тебя все.
Жан сел на свою кровать. - Бог тебе судья, - сказал он тихо, - я же не имею право, ни судить тебя, не осуждать, не уж тем более прощать. Прости, что не смог усмирить свой гнев, - сказал Жан, поднимая голову вверх.
Артем ни чего не ответил.
Жан любил Илью. И пусть Илья однажды бесчестно поступил с ним, и даже с Артемом, он не мог предать друга, даже после его смерти, и наверно по этому, ярость сковала его сердце. Но и Артема он винить не мог, зная его теперь, видя то, как Артем из-за дня в день изводит себя своим совершенным ужасным поступком.
Еще долгое время, они молчали друг перед другом, не находя слов для общения, но время лечит, и их вылечило, и они снова стали общаться, и теперь были уже близкими друзьями.
 
Глава 15
 
Ночью, часам к двенадцати, Савелий Ремизов, шел по осенним подмерзшим улицам к Наде. В конце ноября, снега еще не было, но холод был такой, как будто бы зима уже пришла, но позабыла укутать снежным одеялом, замерзающую от холода землю. Небо загромождено серыми тучами, а улица, лишь в некоторых местах была освещена фонарями. В неосвещенных переулках, в которых черт ногу сломит, темень была такая, что приходилась идти по памяти.
Впереди шла девушка, в сапожках на высокой платформе, в вязаной белой шапочке, и в шубе, по всей видимости, дорогой и новой. - Красивая шубка, - подумал Сава, - вот бы Наде такую шубу подарить. Хотя, - подумал он, и в несколько шагов догнал ее, когда та вошла в неосвещенную зону. Он схватил ее сзади, прикрыв ей рот рукой, сказал - жить хочешь?
- Хочу, - испугано кивнула та.
- Тогда снимай шубу.
Девушка повинуясь, с дрожью в руках и коленах, расстегнула пуговицы на шубе.
Продолжая стоять сзади, Сава легко снял с нее шубку, и увидел на тонкой лебединой шее, золотую цепочку. - Цепочку тоже, - сказал он, - и телефон.
- Вы меня не убьете, - снимая золотую цепь, с ключиком на ней в виде кулона, спросила она.
- Зачем убивать, - ответил Сава, - ты же послушная девочка.
Сава смотрел на лебединую шею девушки, и им овладел какой-то животный инстинкт. Он опустил взгляд на талию, нижи, и на ноги. Из-под джинсовой короткой юбчонки, в черных капроновых колготках и в невысоких модных сапожках, ее ноги смотрелись как-то особенно. Появилось желание снять колготки, и узнать то, что именно его так манит. Оглянувшись по сторонам, он поволок ее в укромное место, где стояли мусорные баки, и сделал свое черное дело. Девушка почти не сопротивлялась, она и рада была закричать, но закрытый широкой ладонью рот, не способен был издавать крики о помощи. По ее щекам бежали слезы, в виде единственного протеста против этого ненавистного полового акта.
Закончив дело, Сава сказал - так я что, у тебя первый?
- Сава, - ужаснувшись, сказала девушка, увидев его лицо, в сиянии молодого месяца выглянувшего из-за туч.
Это была Зина Румянцева, студентка первого курса в университете, в котором, учиться он. С Савой они редко общались, совсем не общались, если честно, но в лицо друг друга знали. Он трепеща от страха разоблачения, задушил девушку, этот аленький цветочек, не оставил ей ни каких шансов. Затем бросив все ее вещи, кроме золотой цепочки, скрылся в темных кварталах.
В этот день, как и в другие, Зина задержалась на работе, и возвращалась как всегда поздно. Жила на съемной квартире в пятиэтажке, которую снимала вместе с подругами, во дворе которой, под мусорными баками, Сава и совершил свое злодеяние.
Поступив после школы в вуз на физмат, Зина подрабатывала официанткой в кафе. Бабушка присылала ей денег, и их вполне хватало на жизнь, вот только не хватало на шубу, которую она, увидев однажды в витрине магазина, мечтала приобрести. Она устроилась на работу и долго откладывала зарплату и чаевые, а на шубу все равно не хватало. Тогда Антонина Ивановна добавила внучке денег, из тех, что дал Антон Сергеевич за старый газик.
Купив себе шубку, Зина стала еще более счастливой. Взирала на мир своими непорочными глазами, и он ей виделся светлым, наполненный красотой и очарованием. Мир и является таковым, но только есть в нем те, кто творя злое, делают из него нечто зловещее. Они любят фразы: не мы такие, жизнь такая! Именно они, делают из этого светлого, доброго мира, зловещую чачу. И пока эти люди, возлюбившие сатану не покаяться, не изменяться, мир будет оставаться пристанищем и домом лукавого. Ведь именно они, коих Господь наделил, силой и уверенностью, бесстрашием и умом, способны изменить этот мир. Они примкнули к стаду дьявола, а он научил их роптать на Отца, дабы укорить этим Бога. Вот только они не знают об этом, или не хотят знать, они приткнулись к лагерю дьявола, и подражают врагу своего Отца. Хотя еще их отцы и деды, совсем ни давно, задавили дьявольскую фашисткою армию, не щадя себя, они гнали зло, ради тех, кто сейчас продался врагу. Многие сейчас может и не видят зла, но тем это зло и страшнее, что оно среди нас в овечьей маске, манит серебром и распутством, светом софитов и властью. Господь ждет со слезами на глазах, что чадо все же одумается и придет в стан к Нему, но когда чадо становиться неисправимым, Господь в одиночестве идет в стан сатаны. Не боясь ни кого и не что, Он поражает того, на кого Он возлагал большие надежды, а дьявол и его слуги, разбегаются как трусливые псы, увидев идущего могущественного Отца, своего псевдо друга. Словно Тарас Бульба, поражает Господь предавшего сына. - Я тебя породил, я тебя и уничтожу!
 
В маленькой, зашторенной комнате, чистой и уютной, с покрытыми зеркалами, со старинным сервантом, старым диваном и новым телевизором, сидела Варя. Сорокалетняя женщина, с лицом исхудалого умирающего от рака дедушки. Худая, беззубая, страшная как смерть, она смотрела на гроб своей дочери, и гроб своей матери Антонины Ивановны в полумраке, и плакала. - Что за жизнь, - снова роптала она, и не могла унять слез.
Антонину Ивановну от известия о смерти внучки, хватил удар. Не единой фразы не произнесла она. Фразы - мама, твою внучку убили и надругались над ней, - произнесенные с уст Варвары, убили в одну секунду, старую бабушку. И теперь, вслед за своей любимой внучкой, бабушка отправилась на тот свет, оставив в этом лишь горечь, и пьяницу дочь.
После похорон родных, Варвара ушла в запой. Щадя ее чувства, односельчане давали ей в долг, дабы золить горе, а вскоре, пытались объяснить ей, что пьянством не помочь, желали вразумить, но Варвара не прекращала пить. Она роптала, жаловалась многим на свою тернистую судьбу, и пришло время, когда всем своим нытьем, она достала всех. Большинство прогоняло ее как бродячую псину, а в одно зимнее утро, ее нашли спящей около магазина. Она уснула, и более не просыпалась. Одурманенная алкоголем женщина, потеряла свою жизнь, щедро подарив ее, суровой русской зиме.
Где был сын Антонины Ивановной Игнат? Может он погиб, где-нибудь, спасая кого-то, или сгорел от водки? Может он стал большим человеком, и все откладывал поездку к матери, дабы порадовать ее славными внуками? Это было теперь не важно. Потому, что дом, где его любили и ждали, и были готовы принять его любым, каким бы он не был, кем бы он ни стал, теперь сгорел, воспламененный огоньком зла, живущего в человеческом сердце.
 
Надя лежала в своей постели, под звук тихой, приятной музыки.
- Надя, - приоткрыв дверь ее комнаты, сказала мама, - к тебе пришли.
В комнату вошел Сава.
- Привет, - вытягиваясь от усталости в струночку, произнесла Надя.
- Здорова, - ответил тот. - Гляди, что я тебе принес, - подал он цепочку Надежде, которую украл у Зины.
- Не слишком ли дорогой подарок?
- Для тебя Надя, все что угодно, - ответил он, - лишь бы ты была довольна, а пойдешь за меня, подарю тебе мир, но сначала покорю его.
Надя улыбнулась. - Но все же, я не могу принять от тебя это.
- Ты просто обязана принять, - сказал тот. - Ведь я так старался, дабы купить тебе это украшение.
- Хорошо, - ответила Надя, - только пообещай, что более не потратишься на такое дорогое украшение.
- Оккей, - ответил он, приложив ладонь к виску, словно бравый солдат.
Вскоре, попрощавшись с Надей, Сава пошел домой. Он много размышлял над содеянным злом, но смерился с ним. - Убийцу Зины Румянцевой не нашли, а значит и я не повинен в ее смерти. Это стечение обстоятельств, - успокаивал он себя, не давая себе повода для грусти. Он преспокойно жил, и в какой-то момент забыл о том, что сделал. Все это казалось сном, а совесть, будто уснула.
 
Глава 16
 
Не меньше Надя теперь думала о Жане, и Жан часто посещал ее мысли. - Убил ли он Алину? - Спрашивала она иногда себя. - Думаю, нет, - отвечала себе же. - Жан не способен на подобное. Но тогда почему он в тюрьме? - не находила она ответа, и вновь находила тысячу оправданий своему возлюбленному.
Встречи с Савой, в последнее время стали перерастать в нечто большее, чем просто дружба. Любила ли она его? Она и сама не знала. Жан для нее был настолько дорогим человеком, что теперь она словно перегорела ко всему. Ничего не было важного. Мир стал пустошью, и его хотелось наполнить чем-либо, лишь бы освободиться от этой пустоты. - Может завести ребеночка, - посещала подобная мысль, - а что, Сава бы стал прекрасным отцом, тем более он сам к этому стремился. - Но нет, - отвечала она себе, - я дождусь Жана! - Любовь некогда маленькой, хрупкой девочки, перерастала в параною, и было чувство, что она сходит сума. Всегда сложнее всего ждать. Ждать того кто идет к тебе, это невыносимо трудно, а ждать уходящего навсегда, когда знаешь, что он более не придет, но все ровно ждешь и надеешься - это пытка. Вот и Надя ждала того, кто и не думал возвращаться. Уходя он не оставил ей надежд, но она все ровно ждала. Мысль о нем, привела ее к безумию. Не выдержав подобного напряжения, девушка испытала нервный срыв, и в безумии своем, впала в молчание. В больнице, куда ее привезли, родственников обнадежили тем, что подобные вещи случаются, обещали помочь, но это мало успокаивало, любящих ее родных.
 
Проснувшись, Надя обнаружила себя в совершенно не знакомом месте. Вокруг ходили люди, не знакомые, чужие, будто смеясь над ней, все взоры были устремлены на нее. - Где я? - С испугом пронеслось в голове. - Что я тут делаю? - Не в силах ответить на свои вопросы, девушка пошла по длинному коридору. Люди, проходящие мимо, смотрели на нее. Один смотрел с безумием, другой с испугом, третий с насмешкой! Все были чужими! В голове вертелись фразы: ты сказал! Я сказала! Я сказала! Ты сказал! Словно скороговорка, эти фразы зависли в голове, и так рвались на язык, что их было сложно сдерживать в себе. В душе творилось что-то безумное. Необъяснимая боль, сковала сердце, разум и душу. Хотелось домой, до слез хотелось увидеть маму, отца, дабы они прижали ее к себе. Она боялась открыть рот, дабы сказать что угодно. Это было отчего-то, страшно, невыносимо.
Постепенно, Надя стала понимать, где она, и осознание того, было еще страшней. Длинный коридор, дверь в конце которого, казалось, охранялась вроде секретного военного объекта. Санитары, измученные безумием больных, сами казались безумными. Невольно появлялась мысль: мне ни когда не выбраться с этого места. От этого страх усиливался, а на глаза наворачивались слезы. Крупные, словно бусинки слезы, с болью выходили с ее глаз, заставляя хныкать и стонать. Это был словно ад, любовь, созданная сатаной, заполонила не только эти стены, но и весь мир, очень походил на это место. Увы....