Афродита и Женька

Итак, она звалась Фросяной… Точнее, Фросей. А еще точнее – Афродитой. Такое вот красивое мифическое имя, хотя начиналось все отнюдь не сказочно.
В подъезде кто-то вежливо сказал «мяу», а потом повторил, жалостливо так, задушевно. Женское любопытство (не оно ли и кошку сгубило?) заскреблось во мне: кто? Зачем? Почему? И вот я уже на пятом этаже, где возле миски с молоком сидело крохотное, с ладошку, существо, гладко-трёхшерстное, похожее на кролика совершенно невероятными, выдающихся размеров ушами. И, в общем-то, ничего особенного. Котёнок. Маленький. Ушастый. Худой. Блохастый. Но глаза! От них, занимавших половину мордочки, грустных и всезнающих,невозможно было уйти. Я и не ушла. Точнее, ушла, но не одна…Этот вечер подарил мне вернейшую подругу, семье – любимицу, а по совместительству «козла отпущения» (прежде во всех бедах квартиры виноватой оказывалась одна я, теперь была возможность хотя бы часть переложить на другие плечи… хотя… есть ли плечи у кошек – это ещё вопрос)…
На удивление, эта крохотулька нисколько не растерялась в человеческом жилье, которое должно было казаться ей чудовищно огромным! Без стеснения комок шерсти перекатывался из комнаты в комнату, обследовал уголки и закоулочки, оставляя после себя разноцветные шерстинки. Теперь это была ЕЁ ТЕРРИТОРИЯ. Это сразу стало понятно, потому что через некоторое время уставшая, но довольная осмотром «приобретенной» жилплощади, кошечка с видом весьма самодовольным запрыгнула на любимое хозяйское место – диван – и уснула на нем, растянувшись так, что больше никому рядом лечь или сесть просто не удалось бы.
С тех пор начался долгий роман Фроси с квартирой. Она её любила, уж это точно! Порою обходила свои владения, забираясь в самые укромные уголки: щели за шкафами, закроватные переходы, полки шкафов… Совершенно не стесняясь, открывала дверцы стенки, чтобы, несмотря на запреты хозяев, поваляться на чистой и выглаженной одежде. Запрыгивала на подоконники, чтобы проверить, стабилен ли мир по-прежнему…
Вне зоны её внимания оставался, пожалуй, только пылесос. Он не был среди Фросиных фаворитов. Слишком шумных обитателей квартиры Фро на дух не переносила. Любовь к своей жилплощади кошка выражала своеобразно: покрывала диван, бордовый от рождения, своими блондинистыми волосами, разбрасывая их очень картинно, складывая в панно и аппликации. Творческая натура! Разрисовывала однотонные обои на стенах следами острых коготков. Эстетка! Она не выносила однообразия в интерьере. Так возникали целые настенные росписи, ничуть не хуже наскальных рисунков первобытных людей. Для «равномерности», подобные рисунки оставляла она и на шторах. Так в квартире достигалась гармония оформления стен и окон, предусмотренная дизайнером из семейства кошачьих. Не забывала Фрося оставлять автографы: то тут, то там возникали подписи (не буду уточнять, какие, владельцы кошек поймут)…
И пусть люди, упорно считавшие себя хозяевами этого жилища, иногда выражали недовольство изменениями в интерьер… Фрося давала понять, что дом этот любит гораздо больше нас, приносит в него удачу своей трёхшёрстностью, и вообще, не намерена терпеть замечаний от существ, которые находятся в квартире только по вечерам и выходным…
Вот эти самые вечера и выходные приходилось теперь посвящать дому без остатка: мыть, тереть, чистить, пылесосить, выбирать, вытряхать, выискивать и выбрасывать. Фрося снисходительно наблюдала за этой мышиной вознёй, а потом, уверенная в силе своего обаяния, растягивалась на чистом, не внимая хозяйским сетованиям внушениям…
Но однажды... Сколько историй начинается с этого банального «однажды». А случилось вот что. Собираясь уехать, подруга предложила мне присмотреть за её «подопечной»- Дженни, избалованной и взбалмошной особой из породы карликовых пуделей. Я была последней инстанцией, деваться некуда… С душой, поскрябанной кошками, вела я на поводке Женю в свои пенаты. Эх, что сейчас начнется!..
И накаркала: началось… Никому не желаю убеждаться в справедливости народной мудрости «живут как кошка с собакой»! хотя речь идет вовсе не о вражде… Дженни оказалась на редкость общительной и миролюбивой собачкой, мечтающей во что бы то ни стало подружиться со всеми обитателями нового места жительства. Но Фрося, не привыкшая делиться территорией и вниманием хозяев, на контакт упорно не шла. Фыркала, выгибалась дугой, била лапой по навязчивой рыжей мордахе незадачливой пуделихи.
В истории квартиры наступили трудные времена. Обе «дамы» были чистоплотными, а потому в местах утренних, послеобеденных и вечерних умываний оказывались массовые захоронения отмерших волос. Места «дружественных» встреч тех, за кого мы в ответе, по уверению Экзюпери, отмечались смешением белой и рыжей шерсти, бурным выпадением когтей и усов. Такие вот документальные свидетельства хорошего отношения… А на кухне… Лучше не вспоминать, что творилось там, ведь основным стал принцип «кто первый стащил, тот и ест»… Утащенное из места общественного питания встречалось везде: в коридоре, за шкафами, на паласе и под ним. И не просто встречалось, а еще и дурно пахло…
Мои дни превратились в кромешный уборочный ад. Этакий вечный субботник за два греха: помощь страждущему во подъезде и живой отклик на необходимость уехать без собаки. Ну что же, заслужила… Ведро и тряпка не выпускались из рук. Палас приходилось вычесывать, как породистое животное, специальной щеткой. Из собранной тогда шерсти можно было, думаю, связать не одну кофту… Но об этом подумалось только сейчас, тогда меня занимало одно: как прекратить каждодневные «лапастые» бои, страдала от которых только Женька (стыдно ведь будет возвращать её, исцарапанную и похудевшую!)?
Странно устроен мир: чем больше я прилагала уборочных усилий, тем меньше это было заметно по квартире… Кошка терроризировала собаку, быт заедал меня… Надо было что-то делать, иначе извечный гамлетовский вопрос «Быть или не быть?» грозил вывернуться ко мне своей второй частью.
Проанализировав свое, прямо скажем, бедственное положение, я решила воспользоваться традиционными народными средствами. Во-первых, выпросила у родителей на энное время моющий пылесос. Во-вторых, развела резиденции враждующих сторон: Афродита, как и положено небожительнице, получила прописку между небом и землей – на шкафу лоджии, Дженни же довольствовалась теперь креслом в зале ( так что закон гостеприимства тоже был соблюден). В-третьих, я распаковала все запасы своего терпения.
Жила ожиданием подруги, просыпаясь чуть свет, не откладывая уборку в долгий ящик – по свежим следам. А поскольку бои прекратились из-за территориального разделения, да и техника теперь была на моей стороне, то я вдруг стала замечать, что жизнь-то налаживается!..
Через две недели я провожала свою четверолапую гостью почти со слезами на глазах. Не уверена, что это были горестные слезы, но ведь были!.. И был повод для гордости: я справилась! Пусть медали «Хорошая хозяйка» мне так и не выдали, не занесли благодарность в домовую книгу и даже не присвоили звание «Заслуженный сборщик шерсти», я была счастлива: покой и чистоту квартиры сберегла! До следующего раза…