По образу и подобию. 19

Начало:
01. http://www.myjulia.ru/post/511387/
02. http://www.myjulia.ru/post/511388/
03. http://www.myjulia.ru/post/511391/
04. http://www.myjulia.ru/post/511394/
05. http://www.myjulia.ru/post/511396/
06. http://www.myjulia.ru/post/511397/
07. http://www.myjulia.ru/post/511399/
08. http://www.myjulia.ru/post/511456/
09. http://www.myjulia.ru/post/511457/
10. http://www.myjulia.ru/post/511458/
11. http://www.myjulia.ru/post/511460/
12. http://www.myjulia.ru/post/511461/
13. http://www.myjulia.ru/post/511741/
14. http://www.myjulia.ru/post/511744/
15. http://www.myjulia.ru/post/511748/
16. http://www.myjulia.ru/post/511749/
17. http://www.myjulia.ru/post/511750/
18. http://www.myjulia.ru/post/511751/
 
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 
Четырнадцать месяцев на борту «Жюстины»
 

 
Ввиду нехватки дееспособных работников, Элверту было позволено доставлять из хозяйственного блока пищу и убирать за больными. Ему даже разрешили заходить в рубку – проверять изменение координат. Однако, с тем условием, что он не будет касаться пульта управления. Штурман потребовал, чтобы его койку установили тут же, в рубке, так как он никогда не доверял лейтенанту Сайтону, а сейчас доверяет еще меньше. Проходя мимо него, Элли демонстративно закладывал руки за спину и, воззрившись на индикаторы, докладывал:
 
- Собственная скорость нулевая, инерционная скорость – три узла…
 
- Что еще за «три узла» - сердился штурман, - Ты по-человечески сказать не можешь?
 
- Ну, четыре девятнадцатитысячных… язык сломаешь!
 
- Мы из-за тебя чуть шею не сломали…
 
- Координаты корабля в трехмерном пространстве неизвестны, координаты в пространственно-временной структуре неизвестны, нуль-координаты неизвестны. И установить их… - Элли обернулся, расплываясь в улыбке, - …не представляется возможным!
 
- Чему же ты радуешься, дубина? – обалдел штурман. С его места не было видно входного шлюза. А улыбался Элверт, конечно же, Максимилиану.
 
- Вот это да! Ты уже ходишь!
 
- Немного болят связки. Но ничего. Спасибо Стэфу Аркадьевичу – хорошо зашил. А ты как? Ребята говорят, молодцом.
 
- А, что мне будет…
 
- Элли, ты очень занят?
 
- Совсем не занят.
 
- Что, пошли, поболтаем?
 
- Пошли.
 
Больше всего на корабле Максимилиану нравилась «комната природы» - некое подобие оранжереи, стены которой, выполненные в виде голографических экранов, создавали иллюзию бескрайних просторов саванны, горных водопадов, таинственных джунглей. Макси опустился на траву среди корней могучего кедра. Элверт оседлал ствол «поваленного бурей» дерева. Удивительно, но сейчас, находясь в пустоте неизведанного космоса, в этой экспедиции без начала и конца, Макси чувствовал себя более спокойно и уверенно, чем когда-либо. Может быть потому, что его подсознание понимало: если в этом пространственно-временном вакууме жизнь не прекращается, то вряд ли имеет смысл опасаться чего-то еще.
 
- Элли, скажи честно, как тебе это удалось?
 
- Что?
 
- Я, конечно, не гений математики, но кое-чему меня учили. Я проверил расчеты капитана. Он не ошибся. Ты знаешь, какое было давление, когда ты выскочил из бункера?
 
- Не знаю, а что?
 
- Как «что»?! – взорвался Макси, - да тебя должно было… я видел твои сапоги – они же как под прессом побывали!
 
- А, ничего. У меня запасные есть.
 
Макси перевел дух.
 
- Скажи честно, почему ты остался жив?
 
Элверт заложил руки за голову, обхватил ногами бревно и закачался на нем, изображая объездчика осьминогов.
 
- А я вообще люблю жизнь!
 
- Ты хочешь сказать, этого достаточно?
 
- Конечно! Со мной не впервые происходят такие штуки.
 
Макси испытующе посмотрел на него:
 
- Мне всякое о тебе рассказывали, но когда я увидел своими глазами… я готов был им не поверить! Но если это так, то все остальные, у кого это не получается, они разве меньше любят жизнь?
 
- Откуда я знаю? Это надо было у них спрашивать.
 
- Теперь уже не спросишь…
 
Элли слез с бревна и лег рядом на траву, вдохнув полные легкие озонированного воздуха.
 
- Хорошо здесь, правда? – Макси расценил этот вздох по-своему.
 
- Тебе нравится?
 
- Да, красиво. Я люблю природу.
 
- Я рад, что тебе здесь нравится! – просиял Элли, - только это не природа. Посмотри – наверху нет неба.
 
Макси поднял голову. Потолок был светлый, полупрозрачный голубого цвета. Он усмехнулся:
 
- Надо же, не могли сделать нормальное небо.
 
- Его не сделаешь…
 
Макси с удивлением взглянул в его большие блестящие глаза. Нет, это было все равно, что смотреть в глаза собаки: вроде бы все понимает, а может, просто к звукам прислушивается. Максимилиан так и не понял, была ли эта фраза философским изречением или оценкой технических возможностей декоратора. Да и надо ли это было знать? Он просто улыбнулся и подтвердил:
 
- Верно, не сделаешь.
 
Элли перевернулся на живот и подпер голову руками.
 
- Мэлли, ты не расстраивайся, что здесь нет неба, ладно? Небо - оно же все равно везде вокруг нас.
 
И опять Максимилиан не понял, что он имел в виду.
 

Шла седьмая неделя дрейфа. Тай Ши уверял, что чувствует себя нормально, но из-за плохой кардиограммы доктор не позволял ему приступить к работе. Экипаж, временно оставшись без капитана, работал в послеаварийном режиме. Пассажирам тоже нашлось дело: Алиса и Тэри помогали доктору Стэфу, Сергей и Даяна вместе с бортинженером не вылезали из машинного отсека, а Максимилиан добровольно взял на себя роль консультанта по программированию. Если бы ни его помощь, двадцатилетний Мигель был бы в полном отчаянии – это была его вторая в жизни экспедиция, и молодой программист не справлялся с таким наплывом работы. Макси перестроил систему бытового обеспечения, учитывая возросшее количество людей. Кое-что и для него было непривычно, многое пришлось вспоминать из академической практики. Так, совместными усилиями они понемногу наладили быт и условия для работы.
 
В свободное время Макси заходил в корабельный храм. Это была небольшая каюта, облицованная искусственным лазуритом. Резной из неизвестной породы дерева престол. Простой кристаллический семисвечник. На стенах – иконы Спасителя, Богородицы. Православных и католических святых. Слева от престола – музыкальный блок. Небольшая синтетическая скульптура Мадонны. В середине храма на аналое лежат православный крест и евангелие. Справа на стене – католическое распятие. Значительная часть площади была занята мягкими креслами, укрепленными в два ряда. Однако достаточно места оставалось и для желающих постоять. Максимилиан был поражен совмещением разных конфессий в одном храме и спросил об этом отца Леонида. Священник пояснил, что хотя сам он католик, но состав экипажа достаточно пестрый. Так что приходилось ему служить и мессу, и православную литургию.
 
- К тому же, – продолжал он, - Здесь, в Дальнем космосе, многие различия стираются сами собой. Так, использование исповедальни становится бессмысленным, ведь я хорошо знаю всех по голосу, да и священника другого здесь нет. А был случай, когда на сверхтяжелой планете у нас отказали антигравитаторы. Это произошло как раз во время литургии. Нагрузка так усилилась, что невозможно было подняться с кресла, тем более подойти к чаше. И тогда прихожане по-протестантски передавали чашу из рук в руки.
 
- А как же быть тем, кто вообще исповедует другую религию? – не унимался Максимилиан.
 
- Все члены экипажа – христиане. Но помню, мы взяли на борт двоих уваргайцев – их корабль потерпел бедствие. Эти ребята оказались язычниками. А произошло все накануне Пасхи. И они вместе с нами пели «Христос воскресе», благодарили за чудесное избавление от смерти «Нашего Бога» и своих идолов. А потом просили окропить святой водой свои амулеты. Чтобы их сила увеличилась.
 
- Разве это допустимо? – удивился Макси, - или Вы думаете, что они таким образом обратились?
 
- Не знаю. Но уж коль скоро Господь оставил им жизнь, значит у Него были на то свои соображения.
 
- Не представляю только, как они тут уживались с Элвертом? Уваргайцы, да еще и язычники… Он же – расист! Между прочим, сам-то он - неужели христианин?
 
- А почему Вас это удивляет? Правда, я пока не совсем уверен, к какой конфессии он себя причисляет. Скорее всего, протестант. У них ведь меньше ограничений… А с чего Вы взяли, что Элверт расист?
 
- Мы как-то в разговоре затронули эту тему, и он заявил, что не считает людьми аоан. Возможно, к другим инопланетянам у него отношение не лучше.
 
- Что Вы! Все дело в том, что они не ладили с Айни – этот аоанин был у нас проводником, - а с другими инопланетянами Сайтон ведет себя не менее сносно, чем со всеми остальными.
 
- Айни? Да, мы как раз о нем и говорили. Но что они могли не поделить? Мне всегда казалось, что Элли – человек мирный.
 
- Больше всего в других людях нас раздражают собственные грехи. Возможно, дело в этом.
 
- Святой отец… - Максимилиан замялся, - Господин пастор…
 
Отец Леонид засмеялся:
 
- Я христианский священник. Но я далеко не святой! Если Вы православный, можете называть меня батюшкой.
 
- Скажите, батюшка, чем согрешили аоане?
 
- Вы имеете в виду их первородный грех? Если мне не изменяет память, это было своеволие.
 
В полуоткрытую дверь заглянула Тэри.
 
- Отец Леонид, у Вас есть что-нибудь древне-католическое на латыни? Камбино просит послушать. Он из ортодоксов, галакту в церковных песнопениях не признает…
 
Католический батюшка порылся в ящике под музыкальным блоком.
 
- Вот, пожалуйста, - он вручил ей диск, - это «Ave Maria». К сожалению, больше ничего нет.
 
- А это с оргАном?
 
- Да, конечно.
 
- Спасибо, - Тэри юркнула в коридор.
 
- Вот видите, - улыбнулся священник.
 
- Да? – Встрепенулся Макси.
 
- О, простите, Вы молились? Я Вам помешал?
 
- Нет, нет. Я думал о том, встречаются ли здесь атеисты.
 
Отец Леонид не спеша закрыл ящик и произнес тихо, но уверенно:
 
- Здесь, в Дальнем космосе, невозможно остаться атеистом. Думаю, Вы сами уже в этом убедились.
 
Максимилиан вспомнил, что ему пора на профилактику системы снабжения и стал прощаться.
 
- Завтра в десять ноль-ноль по корабельному времени будет православная служба. Так что заходите, если есть желание.
 
Макси поблагодарил, обещая зайти, и поспешил в компьютерный центр. Мигель ждал его с нетерпением, было видно, что он чем-то встревожен.
 
- Что случилось, дружок, программа барахлит? – весело приветствовал его Макси. Мальчишка нервно теребил подлокотник.
 
- Пищевое снабжение отказывается работать, господин Карино, требует пополнения запаса.
 
- Но у нас нечем его пополнять, это же ясно!
 
- Вот оно и не работает.
 
- Ничего, уменьшим норму. Распределим на общее число.
 
- Этого нельзя делать, количество калорий на человека меньше нижнего предела!
 
- Пока придется. Перестраивай программу, а я пойду, покалякаю с Элвертом. Он все-таки биолог, хоть и паршивый. Надеюсь, Элли что-нибудь сообразит.
 

Продолжение: http://www.myjulia.ru/post/511798/