По образу и подобию. 36

Начало:
01. http://www.myjulia.ru/post/511387/ 21. http://www.myjulia.ru/post/511800/#com3437813
02. http://www.myjulia.ru/post/511388/ 22. http://www.myjulia.ru/post/512049/#com3438145
03. http://www.myjulia.ru/post/511391/ 23. http://www.myjulia.ru/post/512101/
04. http://www.myjulia.ru/post/511394/ 24. http://www.myjulia.ru/post/512102/
05. http://www.myjulia.ru/post/511396/ 25. http://www.myjulia.ru/post/512103/
06. http://www.myjulia.ru/post/511397/ 26. http://www.myjulia.ru/post/512104/
07. http://www.myjulia.ru/post/511399/ 27. http://www.myjulia.ru/post/512270/
08. http://www.myjulia.ru/post/511456/ 28. http://www.myjulia.ru/post/512271/
09. http://www.myjulia.ru/post/511457/ 29. http://www.myjulia.ru/post/512272/
10. http://www.myjulia.ru/post/511458/ 30. http://www.myjulia.ru/post/512282/
11. http://www.myjulia.ru/post/511460/ 31. http://www.myjulia.ru/post/512302/
12. http://www.myjulia.ru/post/511461/ 32. http://www.myjulia.ru/post/512303/
13. http://www.myjulia.ru/post/511741/ 33. http://www.myjulia.ru/post/512306/
14. http://www.myjulia.ru/post/511744/ 34. http://www.myjulia.ru/post/512307/
15. http://www.myjulia.ru/post/511748/ 35. http://www.myjulia.ru/post/512308/
16. http://www.myjulia.ru/post/511749/
17. http://www.myjulia.ru/post/511750/
18. http://www.myjulia.ru/post/511751/
19. http://www.myjulia.ru/post/511797/
20. http://www.myjulia.ru/post/511798/
 
Доктор Стэф, не допущенный к лечению Тай Ши младшего, занялся обследованием экипажа и пассажиров перед последним нуль-прыжком, на этот раз высокой дальности. Одна Фельдшерица осталась не у дел. Она потопталась возле изолятора, заглянула в аптеку и, не зная чем себя занять, решила прибраться в лаборантской. Она зарядила большую лазаретную «химчистку» и открыла шлюз. Перед автоклавом одна из «серых теней» стерилизовала инструменты. Фельдшерица, мурлыча себе под нос и всем своим видом выражая презрение ко всяким «нелюдям», продефилировала к иллюминатору, нарочно задев аксалийца длинным носом «химчистки».
 
- Осторожнее, - попросил ассистент, – я занят обработкой очень тонких щупов.
 
Ирина только этого и ждала, чтобы броситься в атаку:
 
- Ах, осторожнее?! Скажите, какие мы нежные!
 
Аксалиец молча закончил работу и обернулся к ней.
 
- Госпожа… извините, не знаю Вашего имени. Я Вас чем-то обидел?
 
Ирина швырнула «химчистку» на пол и разревелась.
 
- Я… я не понимаю, как это можно! Как Вы можете убивать детей!
 
Она почувствовала легкое прикосновение ткани и запах «Антистресса».
 
- Успокойтесь, госпожа. Вы, вероятно, не знакомы с обычаями Аксалии?
 
- Зверские, отвратительные, гнусные обычаи!
 
- Ну же, я умоляю Вас. Не нужно так нервничать. Разве на Земле не делают абортов?
 
Ирина смутилась.
 
- Но… очень редко, в исключительных случаях и только по медицинским показаниям!
 
- По каким таким показаниям, можно уточнить?
 
- Если, например, есть уверенность, что ребенок родится уродом, или беременность угрожает здоровью матери…
 
- Вот видите, «если родится уродом». Мы же даем шанс каждому ребенку. Ведь до извержения плода нельзя сказать наверняка, что из него получится… Что же до этой девочки, затребованной вашим товарищем, то у нее на Аксалии нет будущего. Таких детей абортируют из гуманных соображений – с серьезными недостатками внешности они обречены на жалкое существование. Из ложного милосердия вы сохраняете жизнь уже изверженным из утробы матери неполноценным созданиям, но уничтожаете на ранней стадии развития тех, кого еще не видели. Разве не разумнее было бы дать им возможность явить себя миру, ну а уж потом решать, подходят ли они для счастливой жизни? Вы не находите, что наш отбор более точен и справедлив?
 
Ирина онемела, сраженная его убийственной логикой. Но самое страшное, ей показалось, что во всем этом есть какой-то смысл.
 
Тем временем «драгоценные гости» возвращались. Максимилиан с Сергеем хохотали так, что чуть не свалились с площадки - Камби все-таки признался им, что произошло у него с девушкой: «Сперва все по высшему разряду было! Ну и гнутся они, я вам скажу – эта дамочка ноги сама себе через спину на плечи кладет! Ну, а когда я кончил… достает она во-от такую (Камби раскинул руки) штуковину, мол, не хочу ли я попробовать. Новая модель, значит. Ну, думаю, интересно, что она с этим хреном делать будет. А она схватила его и – прыг мне на спину! Еле вырвался…»
 
- Эх, что ни говори, - немного отсмеявшись, размечтался Сергей, - А я был бы не прочь родиться на Аксалии!
 
- Чтобы тебя трахнули, да? – съязвил Камби.
 
- Да ты посмотри на его рожу! – заливался Макси, - Его убили бы еще в детстве!
 
На подходе к трапу к ним подбежала давешняя коричневая дама с желтым «ежиком» на голове. Подаваясь вперед всем телом, она говорила на ломаной галакте, забавно пришепетывая:
 
- В вашша корабля есть мущина, его имя Литинант Элли. Вы можешш его позвасс?
 
- Кого? Элли позвать? – Макси вспомнил, как Элверт отпрыгивал от иллюминатора, - А что Вам нужно?
 
- Я любишш Элли! Элли любишш меня. Я убегашш…
 
- Простите, не понимаю, - Максимилиан поспешил нырнуть в проем шлюза. Ф-фу, дома!
 
Ответ с Белой Маины был, наконец, получен. И, к великой радости капитана, не только оттуда. Сразу же после окончания нуль-связи доктор Стэф сообщил, что лечение его сына успешно завершено. Значит, пора собираться в путь. Куда же подевался штурман? Тай Ши не особенно беспокоился: если Андрея нет на месте, то уж наверняка он сделал всю работу заранее. Штурман пропадал в медицинском отсеке. Он ломал голову, как рассчитать время до отправки, чтобы Стэф успел обследовать девочку, но чтобы он не пронюхал о произведенной над ней операции. Не надо, чтобы это дошло до Йоргеса или Алисы. А ведь надо еще успеть поставить капитана в известность о появлении новой пассажирки! Уф! Кажется у него самого с пульсом непорядок. Андрей сунулся в аптеку.
 
Фельдшерица, раздраженно подергивая плечами, переставляла приборы и склянки, возвращая все на привычные места. Штурман подождал, пока она повернется к нему лицом.
 
- Ирина, я видел у Вас браслетку такую, с шариками, гремучую. Вы не могли бы одолжить мне ее до конца полета?
 
- Пожалуйста, но Вам-то зачем?
 
- На погремушку.
 
- Для своей воспитанницы? Так ей уже поздно в погремушки играть.
 
- Тогда подскажите, что лучше. Я-то не знаю, что им надо в этом возрасте.
 
Фельдшерица аккуратно обтерла пальцы бактерицидной салфеткой, присела на край кушетки и, вздохнув, сложила руки на коленях.
 
- Что я могу Вам сказать… Вы что, и впрямь решили ее удочерить?
 
- Не понял вопроса. Я же при Вас бумаги подписывал.
 
- Ну, это-то понятно… Но теперь, когда ребенок спасен от смерти, не лучше ли будет на Белой Маине передать его под опеку соответствующей организации?
 
- Нет.
 
- Вы совершаете опрометчивый поступок…
 
- Опрометчивый? - штурман криво усмехнулся. Ирину это задело.
 
- А Вы не боитесь, что через годик эта… доченька окажется у Вас в постели?
 
- Я, Ирина, в этой жизни мало чего боюсь, но теперь начинаю понимать, что кое-чего бояться, все-таки, стоит.
 
Ирина вопросительно склонила голову. Андрей не стал ее интриговать.
 
- Я имею в виду трусость, черствость и равнодушие, скрывающееся под маской дешевой чувствительности, - и он вышел, оставив Ирину размышлять, относилось ли это высказывание к аксалийцам, или было прямым оскорблением в ее адрес.
 
Штурман сел возле койки, осмотрел конструкцию подъемного механизма, проверил, достаточно ли упруга подушка и погладил пальцем белесые, уже чуть заметные точки под ключицами девочки – след недавней операции. Юная аксалийка отходила от гипнотического наркоза. Щечки ее порозовели. Ресницы задрожали, она сморщила носик и чихнула.
 
- Доброе утро! – Штурман улыбнулся как можно ласковее, уверенный, что ребенок не понимает ни слова, - И как тебя зовут?
 
Девочка открыла глаза, приподнялась на подушке и ответила на чистейшем галактическом наречии:
 
- Здравствуй, папа! Меня зовут Мария.
 
- Откуда ты знаешь этот язык?!
 
- Бабушка всегда со мной так разговаривала. А мы скоро полетим? Бабушка сказала, что меня заберут и отвезут на планету Землю (она произносила ЗемлЮ, с ударением на последний слог) мои новые мама и папа. А где моя мама?
 
Андрей задумался, он не был готов к такому вопросу, особенно сейчас. Но тут его осенило:
 
- Знаешь, доча, - он развернул вышитую салфеточку, - У тебя нет своей, персональной мамы, но у таких детей, как ты, есть одна, общая мама – вот она. И она тебя любит больше, чем все отдельные мамы, вместе взятые.
 
Девочка некоторое время внимательно разглядывала иконку, и вдруг сказала:
 
- А я ее знаю! Бабушка говорила, что она меня и заберет! А скоро я ее увижу?
 
Ну, что ты будешь делать с этим ребенком!
 
- М-м… когда-нибудь обязательно увидишь, может быть, не очень скоро… у нее ведь много детей на разных планетах, она не может постоянно видеться с каждым!
 

Мария оказалась очень разговорчивым ребенком и, пока корабль поднимался на орбиту, она успела рассказать почти всю историю своей недолгой и, по ее мнению, очень счастливой жизни. Имя ей дал дядя в церкви, который называется батюшка. Ее подруг еще никак не зовут, а у нее уже есть имя, хотя взрослые говорят, что она еще не родилась. У нее было три брата и сестра. Потом их куда-то увезли. Они тоже еще не родились.
 
- Их тоже взяли на ЗемлЮ? – спросила Мария.
 
- Нет. Их взяли на другую планету. Но им там хорошо.
 
И еще у нее есть другая сестра, которая уже родилась. Она живет с дядей и его другом. Андрей не стал уточнять, и так было ясно, как именно она с ними живет. Мария болтала не переставая: А как выглядит Земля? Цветы там растут? А будут ли у нее там братья и сестры? А когда у нее будет первый день рождения? А почему у папы нос торчком? Кто там за дверью прошел с разноцветными волосами? А почему у нее такая смешная одежда? А папа купит ей бусы, как у той тети? Это правда, что из нее взяли клетки для маленького землянина?
 
Штурман поперхнулся. Врать он был не приучен.
 
- Правда. Но мы с тобой об этом никому не скажем, да? Это будет наш секрет.
 
- Не скажем, - согласилась девочка, - Я знаю, - сказала она с важным видом, повторяя чьи-то слова, наверное, бабушкины, - Что есть вещи, о которых лучше не распространяться… А если меня станут спрашивать, - Мария картинно вздернула подбородок, распрямила плечи и ударила себя в грудь крохотным кулачком, - Я буду молчать! Как молчала святая Лиалла, когда ее спрашивали, где она прячет сестру!
 
- Ты слышала о святой Лиалле? – удивился штурман.
 
- Конечно. У нее была очень красивая сестра. Ее хотела взять себе хозяйка санатория, а она не хотела к ней. Она хотела служить Христу. И тогда сестра ее спрятала… А еще я знаю преподобного Арьяна, и Целителя Пантелеймона, и Тига Чудотворца… - ее глаза заблестели, Андрей с удовольствием отметил, что, хотя на поведении девочки лежит отпечаток пошлой театральности, в ней еще много непосредственного. Ничего, ребенок просто копирует манеры взрослых. Это пройдет. Со временем. Наверное.
 
Набрав полный рот строительных марок, Элверт подгонял деревянный щит.
 
- Девжи, там! А то ща пвилипнет, квиво же бузет!
 
- Так, что ли? – Максимилиан еще дальше вытянул руки, удерживая верхний край щита. Элли выплюнул марки себе в ладонь, быстро выставил их по кромке, совместил и крепко прижал облицовочный лист к стене. Макси слез со стола, разминая суставы.
 
- Элли, зачем это все, а?
 
- У тебя ж веранда была деревом обшита.
 
- Каким деревом? Имитация!
 
- Но ведь настоящее лучше.
 
- Ты ненормальный. Сколько они стоят?
 
- Семь триста.
 
- Ты что, отдал все деньги?!
 
- А куда их еще девать?
 
- Ты же мог хороший дом купить! Или гоночный катер.
 
- Да я и в муниципальном-то ночую раз в год по обещанию. А катер… За кем я буду на нем гоняться?
 
- Не скажи, на девчонок неотразимое впечатление производит.
 
- А я и так произвожу неотразимое впечатление. Ты сам видел.
 
- Эту аксалийскую мымру?
 
- Напрасно ты так. Она, пока кожу не разукрасила, классная девка была.
 
- Классная девка? Че ж ты с ней не остался?
 
- А то надо ей. Чтоб я остался! Ты не понял? Она к нам в экипаж навострилась!
 
- Ну и взяли бы!
 
- Взяли бы… Это не кошка. Командир ее высадит на первой же базе.
 
- Ничего, до базы порезвились бы! У них это – моментом…
 
- Слушай. Что тебе опять не нравится?
 
- Все мне нравится…
 
- Тогда бери следующий щит и полезай наверх.
 
Гремящая разноголосой музыкой, мерцающая разноцветными огоньками Аксалия осталась позади. «Жюстина» парила на орбите, ожидая сбора координат для решающего нуль-прыжка, который станет последним в этом долгом полете.
 
Максимилиан лежал на кровати, прикрыв глаза. Всего несколько минут и короткое мгновение нуль-транспортировочного обморока оставалось до встречи с землянами, с мамой, с Анночкой… Но он, почему-то, не чувствовал ни радости, ни облегчения. Может быть, всю свою способность радоваться он истратил во время пересадки на корабль из хрусталийского бункера? Или потом, когда перестраивал бортовую систему на переработку «Осокинских грибов»? Или после Святого Причастия, снявшего с души жгучее бремя мигелии? А может, последний каплей был ароматный утренний кофе и негромкое звучание итальянского хора, смешивающееся с жужжанием паройских монтажных инструментов? Макси понял, что он смертельно устал. Однако, дело было не только в этом. Оказывается, моральная усталость тоже бывает здоровой, и как расслабляющее гудение мышц после занятий спортом отличается от боли в мучительно-застывшей шее и рези в глазах, ослепших от мелькания цифр, так и то, что Максимилиан испытывал сейчас, не шло ни в какое сравнение с той тоскливой безысходностью тусклого благополучного существования, к которой он привык на Земле. Четырнадцать долгих месяцев, несмотря на сильнейшее нервное напряжение, бессонные ночи у пульта, дикую пляску собственного сердца, то уходящего в пятки, то готового выскочить из груди, всегда было понятно, что делать и зачем. Изматывающая борьба с космической стихией была пронизана той спокойной, чистой освещенностью прохладного утра, что наполняла его душу в далеком детстве. И сейчас, когда все передряги закончились, Макси побаивался возвращения на Землю. Каковы будут его дальнейшие планы? Он представлял себе встречу с мамой: вот он войдет на веранду… почти такую же, как за этой стеной. Мама нальет ему кофе и расскажет о новых балетных постановках… Анночка забежит, как всегда, на минутку. Потом он вернется в свою квартиру, свяжется с офисом. Наверное, много заказов набралось. Интересно, кто выполнял его работу все это время? Мадам Девьюи или Костя? Скорее всего, они разделили ее пополам. «Здравствуйте, Вас беспокоит представитель «Атланты», Вы уже приступили к работе? Необходимо подписать контракт…». И белый ковриновый пол. Бутылка джина в баре и телевизор. «Вся Солнечная система ликует по поводу благополучного возвращения разведкорабля «Жюстина», считавшегося погибшем в коллапсарной дуге…». Ясно было одно: вернуться к прежней жизни он уже не сможет.
 

Продолжение: http://www.myjulia.ru/post/512328/.