Не бросайте в меня тапок!!!

Это всего лишь попытка написать детектив. Не очень уверенна, что получается. Тешу себя мыслью, что это черновой вариант... временный вариант. Хотя, все временное так постоянно.
Глава... Что уже седьмая глава? А как ее назвать?
-
 
Одиноких людей Ангелина безошибочно узнавала с первого взгляда. Когда этот дар открылся не помнит. Стоило заговорить с человеком и пообщаться минут пять. Вот и сейчас, когда он смотрел на нее своими синими глазами и что-то говорил тихим голосом, она поняла, он одинок. Бледное лицо, красиво очерченные губы были словно нарисованы. В его манере говорить было что-то артистическое.
 
- Вы посещаете ночной клуб?
- Изредка, а вы там завсегдатай?
- Нет, как вы, бываю иногда.
 
Изящная рука была скорее женской, чем мужской. Хотя однажды она видела у мужчины точно такие руки, не мужские. Изящные длинные пальцы, ногти красивой формы. Она посмотрела на соседний столик и вздрогнула, столкнувшись с взглядом человека смотревшего на нее в упор. Что-то знакомое было в его взгляде и лице. Человек улыбнулся ей. Это ее насторожило, и она перевела взгляд на собеседника. Тот был увлечен своим рассказом и ничего вокруг не замечал. Он продолжал говорить о ночном клубе, как о способе преодолеть мучительную бессонницу.
 
- Это стало для вас проблемой?
- В какой-то мере, да.
- Вы пробовали гулять перед сном?
- Я почти ежедневно прогуливаюсь перед сном. А вы как преодолеваете ее?
- Спокойно, читаю, сижу в Интернете, использую как обычное время.
 
Официант принес мороженое и маленькие декоративные розы. Такие очаровательные букетики продавались в цветочном магазине напротив кафе. На ее вопросительный взгляд, официант пояснил, что в букете есть записка. Она взглянула, соседний столик был пуст. В записке был указан номер телефона и имя.
 
Собеседник рассказывал историю своей жизни, но время его закончилось и она, назначив ему очередное время сеанса, ушла. Она вспомнила все…
 
Было не просто принять решение звонить по этому номеру, написанному наскоро на вырванном из блокнота листке. Там было имя, имя принадлежало человеку, заставившего пережить ужасные минуты. Она вычеркнула это из памяти. И вот вновь. Что-то методично и четко стучит внутри, пытается слиться с ритмом сердца и успокоить его. Почему не получается успокоиться она понимала. Не сразу, сейчас она постоит под душем и все будет хорошо.
 
Женщины так устроены, их мир, это мир чувств. Но Ангелине было незнакомо чувство той ненависти, что захлестывала и не давала дышать. Невольно вздрагивая от воспоминания этого чувства и человека, который мог стать мощным фактором возникновения такого негатива. Такое мощное чувство ненависти было открытием для нее.
 
Глубокий вдох и медленный выдох. Записка рвется на мелкие кусочки. Это в ее власти. Свобода от этого воспоминания. Пусть все будет на расстоянии давно ушедшего времени. Ночь и шаги за спиной. Поворот и цепкие руки незнакомца, и волчьи глаза, страшный взгляд голодного хищника. И слова:
 
- Что захочу, то и буду с тобой делать.
 
Жаркая волна ненависти вместо страха и непонятно откуда взявшиеся силы в ответном взгляде, сказавшие:
 
- Ничего ты мне не сделаешь.
 
Минутная пауза. Ослаб захват рук. Поворот и размеренный шаг туда, вперед и миг удачи, большая дружная компания навстречу. Дрожат ноги и, держась за стену, сползаешь вниз, одновременно чувствуешь помощь. Так давно было, а сейчас настигло. Что руководило в ту минуту этим человеком? Объяснить может только психиатр. Что заставляет одного человека делать больно другому? Как человек становится садистом, убийцей?
 
С момента пробуждения она думала о Тате. Хоронили ее тихо. Дочь Таты, замкнувшаяся в своем горе, не владела ситуацией. Ангелина же старалась все заботы взять на себя, все делала автоматически, заглушая в себе боль утраты и вглядываясь в тонкие черты Таты и видела, что та ушла, став еще моложе.
 
Георгий был рядом. Он был не таким стойким и плакал не стесняясь. Состоялся разговор со следователем. Долго работали всем отделом над алиби Георгия, и оно было подтверждено. Теперь была задача номер один. Петр Максимович показал ей грязный обрывок шнурка от обуви, найденный в зале, у тела Таты. Обрывок был явно из другого мира, у Таты не могло быть такой обуви. Нет такой обуви ни у кого из друзей Таты.
 
Ангелина вновь и вновь вспоминала все последние встречи с Татой. Пытаясь там отыскать что-то новое. И вдруг вспомнила. Тата ей однажды говорила о человеке, которому она помогает. О бомже. Ангелине стало жарко, и она почувствовала, что это воспоминание может быть очень важным для следователя. И она позвонила Петру Максимовичу.