Это случалось со многими, это случалось почти со всеми, но…

«Это случалось со многими, это случалось почти со всеми, но… когда это случилось с нею, Анна этого даже не поняла. Не потому, что считала себя исключительной и необыкновенной, а потому, что их с Сергеем жизнь… как-то исключала саму возможность ЭТОГО. Исключала, но, выходит, не исключила…
 
Сначала она заметила, что он не спокоен. Она сразу заметила именно это, а не участившиеся командировки. Конечно, она начала волноваться, когда он стал уезжать каждую неделю, не возвращаясь иногда даже к выходным. Но волновалась она не за себя – за себя-то с чего бы? – а за него: что он устает, что он осунулся, что лицо стало совсем непроницаемое от какого-то постоянного внутреннего напряжения... Правда, ее удивляла его холодность к ней, его неожиданная ночная отчужденность, но она не решалась спросить мужа о причине этой отчужденности. Да и какие могут быть причины, кроме усталости?… Конечно, ей это все казалось странным, но мало ли что казалось ей странным! Еще более странным, а точнее, стыдным было бы требовать у него… и чего же требовать? Чтобы он прикоснулся в темноте губами к ее виску, и в этом прикосновении она сразу бы почувствовала его желание?» (Анна Берсенева, «Яблоки из чужого рая»)
 
Измена… есть ли на свете что-то более горькое для любящей женщины? Что еще может ранить нас так больно и оставлять на наших сердцах такие глубокие и незаживающие годами шрамы? Только она – измена.