Джеки

Баба Шура дремала в кресле при включенном телевизоре. Шел двенадцатый час дня, крепкое августовское солнце вовсю заливало комнату, играя светом и тенью по выцветшим обоям, высвечивая пыль на комоде, и подчеркивая изношенность обивки на диване. Кто-то настойчиво затрезвонил в дверь, баба Шура проснулась, секунду другую соображая, не приснился ли ей звонок или может он был сюжетом фильма, который сейчас шел по телевизору. Но вскоре все разъяснилось: звонок продолжил трезвон. Баба Шура быстро соскочила с кресла, будто бы ей было вовсе не глубоко за семьдесят, а лет десять и она быстроногая девчонка. Звонок всколыхнул в ней надежду, что тот, кто за дверью пришел с хорошими известиями и теперь будет все хорошо как раньше, когда ее Джеки – небольшая собачка вся в мелких кудряшках серого цвета – был с ней. А теперь его нет, уже месяц.
Джеки потерялся во время вечерней прогулки. Он по обыкновению бежал впереди бабы Шуры, а потом пропал, будто растворился в воздухе. Не доглядела она сослепу, в какой подъезд ее любимец мог заскочить. Кругом многоэтажки место родное, баба Шура почти сорок лет прожила среди них, но как найти в этих каменных джунглях свою собачку, она не знала. Она заглядывала в подъезды, звала Джеки, спрашивала у прохожих не видел ли кто его. Но все напрасно, его нигде не было. Баба Шура волновалась, что Джеки на улице среди бродячих собак не выживет, он же домашний пес, она выкармливала его из соски, заботилась, кормила, поила и так пятнадцать лет. Внук надоумил ее расклеить объявления о пропаже собаки, и не только в своем районе, а по всему городу. Ведь с Джеки могло случиться все что угодно и по какой-то причине он мог оказаться далеко от своего дома. Объявления внук делал сам на компьютере и распечатывал на принторе, а потом расклеивал их по всему городу. Но известий о Джеки до сих пор не было.
 
Пока баба Шура шла открывать дверь у нее схватил радикулит, и девичья прыть моментально исчезла. Она схватилась за поясницу и с оханьями, аханьями с трудом доплелась до двери.
- Кто там? – спросила она.
- Почта, - раздался глухой мужской голос за дверью.
Со всеми переживаниями о собачке баба Шура забыла, что сегодня должны принести пенсию. После ухода почтальона она принялась пить чай. Есть ей не хотелось, хотя и было время обеда. Она пила чай и все думала о своем Джеки и оттого, что его нет рядом, на душе становилось тоскливо и одиноко. Баба Шура вспомнила мужа, которого в прошлом году схоронила, и ей сделалось еще тоскливее. Кроме внука у нее уже никого не осталось. Сын погиб в автокатастрофе, невестка вышла замуж за иностранца и уехала жить к нему на родину. Но и внуку сейчас было не до нее, он жил у девушки, собирался на ней жениться. Братья и сестры у бабы Шуры поумирали, выходило так, что у нее кроме Джеки никого не было, а теперь и его не стало.
 
Допив чай, баба Шура выглянула в окно. Она жила на пятом этаже. На улице палило солнце, в песочнице играли малыши, подъезжали и отъезжали машины. Жизнь шла своим ходом и оттого, что Джеки пропал, ничего не изменилось. Баба Шура подивилась своему открытию. Потом она вспомнила, что то же самое происходило, когда умер муж. Ей тогда казалось, что мир должен был бы покачнуться и рухнуть, а он остался стоять на месте.
 

Сидеть запертой в четырех стенах ей не хотелось, и в магазин надо было сходить, хлеба свежего купить. Баба Шура натянула на себя любимую кофту и юбку. Выглянула в окно, погода портилась по небу бежали хмурые тучи, обещая разразиться дождем, и стало зябко. Баба Шура надела еще вязанную теплую кофту и плащ. «Дождь пойдет не зря у меня все тело крутит», подумала она в слух и прихватила вместе с хозяйственной сумкой еще зонтик. Когда она вышла на улицу, снова палило солнце. На скамейке у подъезда сидела соседка, тоже пенсионерка, она поприветствовала ее и спросила:
- Куда ты так тепло нарядилась?
Баба Шура потрогала застегнутый на все пуговицы плащ.
- Дома что-то замерзла, - она поежилась, показывая как ей холодно. – Пойду пройдусь, дома надоело сидеть. Надо хлеба купить.
- Смотрела по телевизору «Новости»? Горячая вода с нового года в два раза подорожает.
Баба Шура в ответ тяжело вздохнула и покачала головой. Соседка продолжала:
-Джеки нашелся?
Баба Шура снова тяжело вздохнула и отрицательно мотнула головой.
- Китайцы, должно быть, съели нашего Джеки, - высказала предположение соседка. – Я видела, они в том доме у кого-то на квартире живут, - она показала рукой.
Разговор соседки бабе Шуры не нравился, насупив брови, она проговорила:
- Пойду я, а то хлеба не достанется.
Хлеб в магазине, который находился недалеко от дома, был, но бабе Шуре захотелось с добавлением отрубей, а такого не завезли, и она отправилась в центр города. В центральных магазинах точно можно купить все, что нужно. Автобус бабу Шуру очень скоро довез до самой оживленной части города, где по проспекту катил поток машин, создавая шум, от которого начинала гудеть голова, сновали туда-сюда прохожие. Пока баба Шура шла до нужного ей магазина то налетал прохладный ветер, небо начинало хмуриться, то снова пекло солнце как положено в последние дни уходящего лета. Соответственно состоянию погода она жалела, что так тепло оделась и хвалила себя за то, что пододела теплую кофточку.
 
В двух шагах от магазина бабе Шуре попался столб с объявлением о пропаже Джеки. Она приостановилась, тяжело вздыхая, смотря на фотографию Джеки, которая была напечатана в объявление, и ее такое зло взяло на соседку. Сдвинув сердито брови и бормоча себе под нос: «Как ей только такое в голову взбрело. Джеки съели», она содрала объявление, решив, как бы там не было, все равно никакие объявления не помогут вернуть Джеки. В магазин баба Шура не пошла, потому что на следующем столбе она увидела такое же объявление. Внук постарался, расклеил их везде, где было можно. Она шла по тротуару вдоль ограждения и срывала все объявления о пропаже Джеки, попадающиеся ей на пути, складывая их в сумку. Ветер в это время бушевал, будто показывая недовольство того, что происходит. А происходило то, что баба Шура потеряла веру, что Джеки вернется. Ветер трепал шарики у торговцев сувениркой, обрывки плакатов на автобусных остановках, полы одежды у зябнущих прохожих.
 
Баба Шура возвращалась домой, не подозревая, что жизнь бывает изменчива как погода, нельзя предугадать засияет солнце или по-прежнему будет пасмурно. Когда она усталая с трудом поднялась к себе на пятый этаж к ней с радостным лаем переходящим на визг бросился Джеки. Он был весь грязный, шерсть скаталась, торчала клочьями и была усеяна колючками от репейника.
- Мой хороший, мой любимый – приговаривала баба Шура, прижимая к себе худенькое тельце собаки. По щекам у нее текли слезы – слезы радости, от которых становилось на душе хорошо