Укрощение старушки

Эльвира Семеновна вела жизнь тихую и уединенную. Какую, собственно и полагается вести достопочтимой старушке ее возраста.
 
Правда, временами ей казалось, что жизнь ее пуста и никчемна, а окружают ее сплошь мерзкие и противные людишки.
 
Особенно доставалось ее соседям сверху – паре молодых людей, въехавших недавно в квартиру и ведущих веселый, громкий, молодой образ жизни.
 
Бывшая владелица квартиры, такая же почтенная старушка, как и Эльвира, полгода назад умерла. Ее дочь жилье долго не сдавала, т.к. не до конца был улажен вопрос наследования. Но пару месяцев назад пустила в дом квартирантов, разумеется, за хорошую цену.
 
Эльвира Семеновна довольно часто страивала воспитательные акции молодежи: подкарауливала у подъезда и приставала с назидательными беседами, стучала палкой по батарее воскресным утром, подкидывала гневные анонимки с угрозами в почтовый ящик… Словом, разнообразила, как могла свою и соседскую жизнь.
 
Решив пресечь бабулины акции, молодые люди придумали один незатейливый ответный ход.
 
Интересные события в квартире начали происходить с самого утра.
 
В восемь часов в квартиру позвонил гражданин, представившийся участковым.
 

 
- Эльвира Семеновна? Поступили данные, что вы квартиру свою сдаете. А в данных налоговой службы платежей от вас не обнаружено. Как же так, пожилой человек уже, а нарушаете!
 
- Совсем охамел! Не померла я еще, чтоб жилье своё сдавать. И не дождетесь! Вон лучше, наверх поднимись, да документы-то проверь! Жулье всякое безнаказанно живет себе, а честным пенсионерам счет предъявляют.
 
Гражданин откланялся, впрочем, не очень любезно, и уплыл в неизвестном направлении.
 
Часа через два вновь раздался звонок. На этот раз стояла восточная женщина с двумя малолетними детьми и каким-то непонятным тюком.
 
«Побираются опять, дармоеды. Не буду открывать», - решила старушка, глянув в глазок.
 
Звонок повторился еще несколько раз и стих.«Настойчивые, гады!»
 
Эльвира Семеновна меж тем собиралась в продуктовый, там до обеда подешевле овощи продаются. Успеть бы еще на почту заглянуть.
 

 
Выйдя в подъезд, старушка увидела ту же цыганскую компанию, что звонила некоторое время назад в дверь. Женщина сидела на подоконнике, укачивая на одной руке ребенка.
 
Увидя ее, женщина повеселела и начала бодро приближаться.
 
- Как хорошо, что я вас дождалась. Вы уже сдали квартиру?
 
- Сгинь, сатана бесхвостая. На родину к себе езжай и там живи! В квартире я и сама поживу, не дождетесь!
 
Настроение было окончательно испорчено, но в магазин все ж Семеновна пошла.
Придя обратно, старушка обнаружила около своей двери каких-то подозрительных патлатых молодых людей.
 
- Милиция! Грабят! – старушка выпалила слова на автомате. – Помогите!
 
Молодых людей мгновенно сдуло ветром и вход в квартиру был свободен.
Только закрывшись изнутри, бабушка вздохнула с облегчением.
 
Но не успело и пяти минут пройти, как зазвонил телефон.
 

 
Первой мыслью было не подходить ни за что!
«А вдруг это Люська!», - подумалось, и она сняла трубку.
 
Это оказалась никакая не Люська, а ее старинная приятельница Зинаида Петровна, которая была ее немного моложе и раз в неделю, регулярно названивала.
 
- Что ж ты, Семеновна, чудишь? Квартиру сдаешь, заработать хочешь? Мне-то могла и сказать, я, между прочим, не совсем посторонняя тебе.
 
- Да что вы все привязались ко мне, черти окаянные! Или надеетесь, что померла я уже? Не дождетесь! Ну, с чего ты взяла, что я квартиру сдаю, по какой-такой дури?
 
- Да ведь по всему району объявления расклеены, сама видела. Потому и звоню, чтоб узнать, как и что.
 
Окончания разговора собеседница не дождалась. Эльвира бросила трубку на рычаг и решительно двинулась к одежному шкафу.
 
Но сегодня небеса были явно не на ее стороне. Старая банка с компотом, стоявшая на шкафу, вдруг как-то покачнулась и неожиданно начала свое движение вниз.
 
Задев вторую полку, банка сделала бдзинь! И разлетелась на множество кусочков, обдав Эльвиру изрядной порцией подбродившего компота.
 

 
Лишившись разом всего своего гардероба, старушка пребывала явно в шоке.
Но спустя, несколько минут, накинув поверх исподнего белья, теплое пальто, висевшее в прихожей, и прихватив сумку, старушка бодро направилась на улицу.
 
«Врагу не сдается наш гордый Варяг», - напевала старушка, выходя на оживленную улицу.
 
Конец лета. Большой город, оживленный проспект, по которому с шумом несутся автомобили. Погода нестабильная - то солнце, то тучки. Ветер треплет шарики у торговцев сувениркой, обрывки плакатов на автобусных остановках, полы одежды у зябнущих прохожих. Вдоль оградки у проезжей части идет сердитая бабуля, одетая несколько теплее, нежели требует погода. У нее в руках хозяйственная сумка, из нее торчит зонтик, брови сдвинуты, губы заняты озлобленным шепотом. Бабуля идет вдоль проспекта, останавливаясь у столбов, срывая с них пачки ярких объявлений, бормоча, складывает их в сумку, и идет дальше, к следующему столбу.