Креативчик

Малинин со скучающей миной смотрел в окно. «И что за невезуха такая» - нудно вытягивал он про себя одну и ту же фразу вот уже полдня, вспоминая утреннее совещание…
 
Еремеев, начальник отдела рекламы, орал так, что отбил последнее желание шевелить мозгами.
-Не контора, а полицейский участок! - тихонько пискнула ему на ухо Юлька, сидевшая рядом.
Малинин лениво скосил глаза в ее сторону и уперся взглядом в приятный вырез декольте.
- Покруче будет. Премии не видать, как своих ушей, - не открывая рта, процедил он прогноз.
- Напиться что ли?
Малинин отвел взгляд и сделал вид, что не расслышал. Знает он это «напиться» - сплошные претензии и притязания с громким резюме в конце, типа, хмырь ты болотный, просмотрел свое счастье… Нет уж, лучше быть хмырем в болоте, чем катиться по жизни в ансамбле с этой смазливой истеричкой.
После того как Еремеев замолчал, наступила гробовая тишина.
- Все! – гаркнул тот напоследок и встал из-за стола.
Весь отдел под шум отодвигаемых стульев с облегчением вздохнул.
 
Малинин, засунув руки в карманы, ожидал, пока рассосется толпа у дверей. Народ явно желал поскорее покинуть помещение, пропитанное дурной энергией.
- Так как? – задержалась возле него Юлька.
- Ты про что?
- Так я и знала! – злобно прошипела обладательница симпатичного декольте и, толкнув его локтем, протиснулась в дверь.
 
- Понимаешь, старик, - Вася Рогозин задумчиво выпустил тонкую струйку дыма в потолок курилки, - Еремеев, конечно, идиот. Но! – многозначительно поднял он палец кверху, - идиот талантливый. Чутье просто уникальное!
- Да что ты, - ехидно отозвался Малинин. – Вот пусть и предложит свой вариант к этому Ревексину. Слабо? А я говорил: нечего связываться с фармацевтами. Это не наш профиль, и это вам не матрасы рекламировать.
- А что, - встрепенулся Рогозин, - это идея. Представь себе такой миленький матрасик, и ты на нем и так и этак, и так и этак, а все равно, блин, ничего не получается…
 
- Фу, какая пошлость, - в проеме дверей стояла Юля. – Там наши обедать собрались. Пойдете?
- А как же, солнышко! – просиял Василий и, суетливо притушив окурок, подскочил к девушке, взял ее под руку.
Малинин с непроницаемым видом остался стоять на месте.
- Ты что, голодовку объявил? – вскинула брови Юля.
Тот медленно кивнул.
- Идите, идите. Я что-то не хочу.
 
Малинин вернулся в свой кабинет. Некоторое время он щелкал мышкой, тупо уставившись на экран монитора. Мелькали новости, одна ужасней другой, рецепты счастья и богатства в конкретно оговоренные сроки, избавление от недугов гарантировано было при помощи всего лишь одного смс… «Господи! Как ты допустил все это?» - Малинин невольно поднял глаза к потолку. В грязных разводах побелки ему почудился профиль Еремеева. «Тьфу, ты, зараза!» - он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
 
Звонок телефона отвлек его от мрачных мыслей, и он нехотя буркнул:
- Слушаю.
- Сынок, это ты? – раздался звонкий голос.
- А кому ты звонишь, интересно?
- Что за манера грубить матери? У тебя что-то случилось?
- С чего ты взяла? – Малинин непроизвольно пожал плечами.
- Я слышу… Ладно, сыночек, не забудь, пожалуйста, зайти в аптеку. Рецепт у тебя, если помнишь… Сегодня мне так плохо было, так плохо, - резво причитала женщина.
 
- А кому тут хорошо сегодня? – захотел уточнить Малинин и с трубкой в руках подошел к окну, присел на подоконник.
- Вот видишь, значит, все-таки случилось. Все скрываешь от меня. А ты ведь молодой, все еще впереди…
- Болезни, немочи. Ладно, мам, не волнуйся. Я все куплю. У меня просто плохое настроение, ты извини.
В трубке молчали.
- Алё! Мам, ты где?
- Здесь я, здесь. Знаешь, что я тебе скажу? Жениться давно тебе пора. Не заметишь, как лето жизни пролетит и наступит унылая осень… Вот тогда и останется только по аптекам счастье искать.
 
Малинин нажал на отбой. Тема женитьбы его раздражала в последнее время. Он прислонился лбом к холодному стеклу. На улице текла жизнь своим чередом, текла и куда-то утекала…
Малинин замер на мгновение, потом хлопнул себя по лбу:
- Вот она, вот же она! Как же я ее не заметил?!
- Это ты про кого, старик? – в кабинет вошел Рогозин с Юлей.
- Тихо! – не оборачиваясь, Малинин выставил ладонь в их сторону. – Вот она, осень! А я все не мог понять, как же это…
- Так вроде лето еще, - попытался возразить Василий.
- Вы только представьте, - повернулся к ним Малинин, - Идет рекламный ролик, где мерзкая старуха-осень лишает нашу жизнь всех красок. Ее вроде никто и не замечает. Пока. Все думают, что еще лето, еще все впереди, а на самом деле, если не применить вовремя этот самый….э-э
- Ревексин, - подсказала Юля, удивленно хлопая глазами.
- Вот именно! И все станет для мужчин и женщин черно-белым, как старое кино. Страшно? Очень страшно! Не надо лишать себя красок жизни, мужчины. Применяйте Ревексин, и ваше лето продлится намного дольше.
- Ну, ты даешь, Малина, откуда такой креативчик? – в восхищении протянул Рогозин. – Что навеяло?
Малинин опустошенно кивнул головой в сторону окна.
- Посмотрите.
 
Конец лета. Большой город, оживленный проспект, по которому с шумом несутся автомобили. Погода нестабильна – то солнце, то тучки. Ветер треплет шарики у торговцев сувениркой, обрывки плакатов на автобусных остановках, полы одежды у зябнущих прохожих. Вдоль оградки у проезжей части идет сердитая бабуля, одетая несколько теплее, нежели требует погода. У нее в руках хозяйственная сумка, из которой торчит зонтик, брови сдвинуты, губы заняты озлобленным шепотом. Бабуля останавливается у столбов, срывает с них пачки ярких объявлений, бормоча складывает их в сумку и идет к следующему столбу.
 
- Ужас какой, - передернулась Юля.
- Может, напьемся? – прищурив глаза, спросил ее Малинин.
- Ты дурак, - вспыхнула девушка.
- Вот так всегда, - улыбнулся довольный Малинин.