История одной ведьмочки. (продолжение-7)

10. Был ясный августовский вечер, когда Тина слетела с горы Блудберг в долину населённую людьми. Было ещё слишком рано для тёмных дел, но ведьмочке было как-то тоскливо на душе, черно. Она весь день не находила себе места и всё вспоминала молодого сатира Ромэо, его крепкие руки, горячее дыхание. Вспоминалась та Иванова ночь, что они провели вместе… Нет, с этими воспоминаниями надо что-то делать! Надо срочно влюбиться в какого-нибудь инкуба или ведьмака и забыть, забыть всё! Забыть его чёрные, влажные, зовущие глаза? Его шелковистые волосы? ЕГО… всего? Но как?!
 
Эти сладостно-пугающие мысли занимали ведьмочку весь день. Даже рисковый полёт с горы, при едва зашедшем за горизонт солнце, с виражами и выкрутасами, не остановил их. Тина приземлилась на небольшом пригорке, поросшем полынью и дурнотравьем, возвышавшимся у перекрёстка двух дорог, и засмотрелась на полыхавшие на небе краски заката. И почему она прежде так рано не слетала с Горы? Как красиво! Какой восхитительный закат! Нежно розовые облака в вышине, как куски свежайшего мяса, и багрово-чёрные тучи внизу, как дымы костров в аду! Кстати, неплохо бы в ближайший отпуск слетать в какое-нибудь уютное пекло, понежиться в геенне, насладиться воплями грешников. И, чёрт возьми, завести там роман с мускулистым, курчавоволосым демоном!
 
Увлечённая видами заката и своей новой идеей, Тина не сразу заметила подъезжающего к перекрёстку всадника. Лишь когда топот копыт по твёрдой земле прозвучал совсем близко, ведьмочка вздрогнула и оторвалась от своих грёз. А человек уже заприметил её силуэт, чётко выделяющийся на фоне неба, спешился и стал подниматься на пригорок. Был он высок, широк в плечах и, судя по энергичной походке, ещё довольно молод, хотя и носил чёрную бороду. Одет мужчина был в добротный кафтан, сапоги из сыромятной кожи, а в руке держал тяжёлую плеть с ясеневой рукоятью. Застигнутая врасплох ведьмочка стала лихорадочно вспоминать заклинания и опять, как назло, ничего не вспоминалось. Припомнились какие-то слова, и она стала шептать их, но на середине вспомнила, что это заклинание привлекательности. Тина в испуге вскочила на ноги.
 
- Добрый вечер, милая дЕвица! – подошедший вплотную к Тине человек низко поклонился. – Вы одна, в такой глуши. Что-нибудь случилось?
«- Он принял меня за человека!» – догадалась Тина. «- А может разыграть его? А почему бы и нет? Я и «светлых» обманывала!»
 
- А-а… вот я шла… то есть ехала. А у нашей вагонетты ось согнулась. Все поехали в соседнюю деревню к кузнецу. А я, мне недалеко идти, пошла одна. Шла-шла, оступилась и упала с мет… с камня. И вот сижу да жду доброго человека.
- Ага. Они поехали… куда?
- Туда, - Тина неопределённо махнула рукой.
- Боюсь, что они не скоро поедут дальше. Ведь единственный кузнец в этой округе это я.
- Ах, это Вы! – у ведьмочки слегка захолодело в груди. Она знала, что кузнецы не боятся ни бога, ни чёрта, и скоры на расправу.
- Ты должно быть из города? Как же родные отпустили тебя одну?
- Я сирота. Круглая. А в городе одинокой честной девушке трудно. Вот я и поехала… к дяде.
- Да уж, понимаю. Но на селе честную сироту уважают. Тем более ты така-ая… Позвольте я провожу? Так в какую деревню ты едешь?
- А-а, туда! – Тина показала рукой в одну сторону, а головой кивнула в противоположную. – Когда я упала с мет… с камня у меня из головы вылетело название.
- Так ты, должно быть, идёшь в Недоеды? Жаль. А я живу в соседней деревне – Голопузинки. Но я тебя довезу. Меня зовут Сигрунт. Меня здесь все знают.
 
Ведьмочка растерянно оглянулась, ища выход из этой ситуации, но мужчина уже с лёгкостью подхватил её на руки.
- Так какая нога у тебя болит?
- Пр… левая!
- Ого, какие ножки! В жизни таких не видел! Сразу видно, что горожанка. Наверно, и любили же тебя родители! Тебя нельзя не полюбить! А на лице…
- Что на лице?! – всполошилась ведьмочка. После поцелуев вырколака на её лице выросли три уродливые огромные бородавки. Но Кот сумел избавить хозяйку от них, и остались только три родинки по сторонам ротика и у носа. Утешая Тину, Феликс сказал, что это треугольник – знак сердца, знак любви.
 
- Не знаю, как сказать… Ну, просто, любовь написана.
У Тины отчего-то закружилась голова. То ли от блеска заходящего солнца, то ли от слов незнакомца. А может от прикосновения сильных мужских рук?
Она посмотрела на него вблизи. Молодой, сильный, уверенный в себе. Не раб, а свободный человек. Отрытое лицо, небольшая тёмная бородка, крупные крепкие зубы, прямой нос, несколько толстоватый на конце. И зелёные глаза, редкие у мужчин. Человек, как человек – ничего особенного! Но почему-то хотелось остаться с ним, на его руках, обнимая за тёплую загорелую шею.
 
Он спустился со своей волшебной ношей с пригорка и усадил Тину на круп коня. Затем сам вскочил в седло, и они тронулись в путь.
 
Ведьмочке было немного страшно, но и весело. Она сидит за спиной человека, едет на его коне. А ведь это кузнец – первый после священника, кто борется с нечистой силой. Вот это приключеньице! Жалко, что метлу пришлось оставить в бурьяне. Придётся возвращаться пешком.
 
Они не заметили, подъезжая к околице деревни, затаившуюся в вечерней тени ведьму Мшанку. Зато она их очень хорошо разглядела и прочувствовала. Как, кузнец, такой сильный и набожный человек, не только не убил неосторожную ведьмочку, не отхлестал её до полусмерти, а носит на руках, как благородную даму, возит на своём коне. Ба, да он же влюбился! Вот так штука – без всякого колдовства! А ведь у него, старая ведьма точно знала, есть жена и маленький ребёнок. Ага, надо подстроить их новое свидание и чтобы их застали деревенские бабы и жена кузнеца. Вот это славная будет гадость! И кузнеца-подлеца накажут, и Тиночке бока намнут, и всем людишкам досада. Ну, держитесь, «влюблённые»!
 
Мшанка чёрной крысой выскочила из тени и помчалась на Гору, чтобы в своей кочке, в покое не спеша обдумать новую каверзу. Ты всё-таки получишь своё, подруга!