Мой папа - гордость училища

Ностальгировать по своему военному городку и военному классу я, наверное, не перестану никогда. Сегодня ехала в электричке, сидел рядом пенсионер, в спортивной шапочке, теплых штанах, с палочкой, авоськой, и...в летной куртке. Темно-синей, с крепкой надежной молнией, с меховым воротником, я смотрела на этого бравого пилота, и мне казалось, что я чувствую запах этой куртки. Так пахло в доме из всех шкафов, этот запах оставался в прихожей, когда папа уходил на службу. Это наверное, на всю жизнь, как у летчика - небо, так у дочери летчика - все эти летные "аксессуары".




Когда наши педагоги опомнились, что класс, составленный из детей военных на 2 трети (после 9-го класса некоторые ребята ушли, и из 3-х классов сделали 2), еще ни разу не был на экскурсии в Тамбовском Летном Училище, мы были уже в 10-м классе. В общем-то действительно, чего возить детей в то место, где учились их отцы, вот еще затея! Срочно была организована поездка в выходной день, нас собрали у школы, пересчитали, и вышло, что в присланный из Тамбова Икарус мы не влезем. У школы транспорта не было, у кого же еще просить? У воинской части, конечно! Через полчаса после телефонных переговоров на Полтавскую улицу к школе подъехало нечто, вызвавшее у детей, не имеющих отношения к военному городку, немой восторг: огромная военная машина с тентом, по моему, ГАЗ, с табличкой ЛЮДИ.
Занявшие было место в Икарусе представители класса Б, повскакивали и облепили машину, наперегонки карабкаясь в кузов по лесенке, которая девочкам доходила лишь до груди. Из машины вышли дядечки-военные, и стали подсаживать Бэшников; мы же спокойно расселись в Икарусе, немного свысока поглядывая на шумную суету "невоенных" вокруг подсаживающих их добродушных дядек в фуражках, мол: пусть покатаются, мы-то уже по горло... на все пикники...

В дороге мы веселились, пели песни под баян, захваченый нашей Ириной Павловной, которой мы обязаны эффектным выступлением на конкурсе военной песни. Сигналили "ЛЮДЯМ" в ГАЗе, когда они нас обгоняли, или мы их, в общем, создавали настрой. 70 км до Тамбова на маленькой скорости, песни про тачанку и то, как "сверху видно всё", предчувствие интересной экскурсии, весна, романтика.

Всякий, кто бывал в Тамбове, знает, что после стелы, поста ГИБДД и вокзала сразу ответвляется дорога, и что она ведет в ТВВАУЛ. Но никому из нас ездить по ней не доводилось, поэтому, когда вместо привычного направления на центр, наш транспорт свернул на эту дорожку, дети издали радостный вопль, который тут же был заглушен возбужденным "смотрите, смотрите!", и носы припечатались к стеклу. За окном было летное поле, укрытое от нащих глаз бетонным забором ровно настолько, чтоб явить лишь хвосты стоящих на покое самолетов. Величественные, огромные машины, на таких летали наши папы, кое-кто из нас были на аэродроме с отцами, но это единицы. Остальные же видели самолет лишь во дворе казармы и на картинках. А тут... поражающая воображение картина. Мы еще раз пожалели ЛЮДЕЙ в ГАЗе, у которых стены затянуты брезентом, и они не видят этой красоты.

Немного подавленные масштабностью увиденного, мы как умницы вышли из машин, дали себя построить и пересчитать. Нас познакомили с молодым курсантом, который должен был быть нашим экскурсоводом, и мы вошли на территорию. Сразу было понятно, что рассказывают нам нечто законспектированное, что скорее всего курсанты экскурсоводят по очереди, и что наш очень сильно переживает. Когда нас подвели к бюсту Расковой, и курсант стал рассказывать, кто это такая, мы поняли, что это святыня, и что с этого начинаются все экскурсии. Но приходилось терпеть ради летного поля и самолетов, куда, по нашему подозрению, нас по любому должны были пустить хоть на полчасика.



следующим пунктом была доска почета. Большими буквами вдоль всего стенда было написано: "Гордость училища", и фотографии выдающихся курсантов прошлых лет. Все уже майоры, подполковники...

Курсантик принялся было повествовать нам о заслугах почетных лиц, тыкая в фотографии указкой, но он был прерван радостным криком, который невозможно было сдержать: "Кать, Кать! Смотри - твой папа! Глянь, с усами! Ну надо же!" И правда, во втором ряду со стенда на нас смотрел мой папа! ... правда , еще с майорскими погонами... "Смотрите, а вон мой!", "А вот дядя Слава, который хромает!", "А вот дядя Саша, у которого собака большая!", "А вон Егоров!", и понеслась... С доски почета на нас смотрел почти весь наш военный городок. Молодые и зрелые, майоры и лейтенанты, черно-белые и цветные, практически все были узнаны. Курсантик растерялся поначалу со своей указкой, но потом видимо вспомнил, откуда эти дети, кто они, и до него дошло, что они могут рассказать ему про всех этих подполковников, как они живут, с чем любят макароны и какими словами встречают по ночам воздушную тревогу. Он отошел от своего текста и стал нас расспрашивать, кто мы, кто у нас отцы, и втянулся с нами в беседу. Оказалось, что многих знает, у моего папы даже практику проходил, и очень его опасается, как специалиста )))))))))))))))))))))

Дальше экскурсия пошла динамичнее. Без всяких конспектов наш проводник показал нам столовую, которую как раз убирали после обеда, казармы, в которых молодой дневальный, бросив мыть полы по приказу экскурсовода, показал нам аттракцион скоростного заправления постели, и вновь вернулся к уборке. Мы почтительно покинули казармы, пройдясь по только что вымытому, с тоской глядя в окно на хвосты самолетов над бетонным забором, и направились в учебные классы.



Аудитории для занятий тоже нас не впечатлили. Точно такие же и в наших казармах, изображением на стенах траекторий фигур высшего пилотажа, моделями самолетов, схемами панели управления... Но всем очень понравилась кабина-тренажер. А одной девочке настолько, что она так далеко засунулась в нее, что остановилась, лишь обнаружив в кабине живого курсанта. А даже обнаружив, не поверила, что он живой, и стала его щупать. Когда же манекен повернул голову в шлеме и посмотрел на нее смеющимися глазами, она выпрямилась и произнесла спокойно: "Извините, пожалуйста, не хотела мешать". внимание девочки (ее звали Олеся) к тренажеру задержало нас у кабины, так как ей позволили посидеть, покрутить ручки, а потом естественно, в этой кабине посидели все мальчишки.

Затем был обед в курсантской столовой, который оказался очень кстати, так как свои печенья и бутерброды мы слопали еще по пути в Тамбов. После обеда оно и случилось... нас проводили на летное поле.И отпустили на целый час! Народу там было уже полно, к некоторым самолетам, к МИГу например, была длинная очередь. Взрослые , дети, школьники с аналогичных экскурсий. Самолеты поменьше и вертолеты были облеплены малышней, которая пыталась отвинтить гаечку на память.

Наконец-то мы посмотрели на самолеты! Именно в тот день, когда я увидела, какая это махина, я захотела побывать на авиашоу... Л-39, называемый еще Альбатрос, одиноко стоящий "на приколе" во дворе нашей казармы, не вызвывал во мне такого трепета, как эта стальная птица посреди поля. Мне предложили залезть на крыло... сделала это, зажмурившись. Дочь подполковника авиации с детства боится высоты...



Домой вернулись задумчивые. В школе потом неделю припоминали поездку и говорили, что неплохо бы и еще раз, и прихватить фото и видеотехнику. Но не пришлось.


Через год после нашей экскурсии училище расформировали. Как и наш полк. Всю его базу отдали Краснодарскому высшему военному летному училищу, а военный городок стал просто улицей Первомайский участок. Год, в который мы попали в альма-матер наших отцов, стал последним годом, когда давали экскурсии. Так что мы успели прямо вовремя.

Папа до сих пор любит вспоминать, как дочь приехала с экскурсии, и на вопрос "ну как съездили?", ответила, лукаво прищурившись: "А я и не знала, папа... что ты ту нас Гордость училища!"