Рябочка

Я всю свою жизнь помню этот случай, который перевернул мою жизнь: у животных тоже есть душа и мы действительно в ответе за тех, кого приручили.
Я просто это знаю и помню...

Прощание с детством

Эльза Железняк
У Лизы сжалось сердце от происходящего: пришедшая из соседнего села женщина тётя Катя, набросив корове на рога налыгач, пыталась повести за собой. Корова Рябочка мотала головой и упиралась всеми четырьмя. Девочка стояла у порога и из её глаз медленно сбегали слезинки, при виде этой грустной картины - Рябочка не желая выходить из загона, жалобно мычала. Тётя Катя погладила по шее купленное животное, проговорила ласково:

- Рябочка, ну что же ты, пошли, вот дурёха, что же ты упираешься, я тебя не обижу, буду любить и холить, как прежние твои хозяева.
Но «дурёха» продолжала упираться, не обращая внимания на уговоры.
- Ну что, Лизочка, придётся тебе вести корову, а то видишь, она не хочет идти, и поможешь подоить первый раз. Сейчас я принесу платье и платок. - Мать устало присела на стоящую, под проданным домом, скамейку. Девочка, молча, кивнула головой, она смирилась с неизбежным отъездом, который предопределил болезнь матери

Через минуту Арина передохнув, поднялась и скрылась в доме. Вернулась, неся в руке свёрток, завёрнутый в газету. Протянула его Катерине:
- Возьми, будешь одевать, когда пойдёшь доить . Не стирай только.-
Та, молча, взяла и слегка поклонившись, стала прощаться. А Лизочка подошла к корове, взяла верёвку из руки новой хозяйки и тихо проговорила:

- Идём Рябочка, дорога долгая и нужно успеть до темноты. – Корова пошла за девочкой.

Сердце девочки ныло перед неизбежностью расставания с любимицей, но мириться с которой не хотела душа…


До Рябочки у них была другая корова Ночка, дымчатого цвета и никак не походила на красную степную, лишь только своим внешним видом. Она была с покрученными рогами, бодливая и любительница пожевать тряпки. Из-за того, что за ней нужен был глаз да глаз, так как постоянно убегала из стада, пастух отказывался её пасти. Пока стадо шло через сельскую улицу, эта неслух примечала, где какая хозяйка развешивала стирку, и уж как бы за ней пастух не следил, она всегда улучала момент, чтобы сбежать и полакомиться желаемым. В конце концов, терпению всех пришёл конец, и Арина обменяла Ночку на тельную молодую тёлку, которой кличку придумали всей семьёй. Да особенно и изощряться не было возможности, корова была белой, большими красными пятнами симментальской породы. Она отелилась зимой и Арина стала раздаивать по всем правилам. И молодое животное, почуяв любовь и ласку, привыкла настолько к новому двору, ничем не выражая свою тоску к привычному для неё большому стаду, которое осталось на колхозном скотном дворе. Ей здесь было вольготно, кормили и поили тёплым пойлом вдосталь, её гладили, чистили, с ней разговаривали дети хозяйки, она всех полюбила и всегда доверчиво тянулась к рукам, в которых, она знала, всегда есть для неё угощение.


Лиза помнит до последнего мгновения тот тяжёлый разговор в больнице две недели назад.

Она с тётушкой Анной робко вошла в кабинет главврача, сидевшего за канцелярским столом, он что-то быстро писал в каком-то журнале, лежащим чуть наискосок от него. Отодвинув от себя бумаги, поставил перед собой руки со сплетёнными пальцами. Он начал без предисловий, времени у него было очень мало, предстояло идти на операцию.

- Я пригласил вас по поводу Арины Андреевны. У неё есть дети и нужно, чтобы они были определены, так как состояние больной не вселяет большой уверенности в благоприятном исходе.

- У неё есть старшая дочка, она замужем, так что дети не останутся сиротами, да и мы им не чужие. – Всхлипнула тётя Анна, вытирая большим мужским платком глаза. Лиза вскинула головку, и зелёные глаза сверкнули брызгами, звонкий голос отозвался эхом:

- Нет, неправда, мама не умрёт! Неправда!
- А я и не говорю, что она умрёт, она просто должна будет соблюдать постельный режим и долго лежать в больнице. А кто будет ухаживать за домашним скотом, у вас ведь есть животные, огород? – Строгим, и как показалась девочке, резким голосом спросил врач.
- Конечно же, есть, - ответила тётя Анна. – Хозяйство у них большое, да и работа в колхозе у неё беспокойная.
- Вам дадут справку, для телеграммы, вызывайте старшую и решайте вопрос. Всё, я должен идти. – Он поднялся, вышел из-за стола, подошёл к Лизе, погладил по голове и сказал:
- Всё будет хорошо.

Хорошо – нехорошо, но приехавшая старшая Лизина сестра с мужем сразу сказали, что забирают их к себе жить. И началась распродажа - дарение ненужного имущества. А корову Лиза вела девять километров со слезами на глазах, когда поворачивалась, чтобы посмотреть на Рябочку, у той блестели крупные капли слёз на длинных светлых ресницах. При виде этих слёз Лизино сердечко сжимала тисками острая боль. Расставание оказалось очень болезненным. Утром подоила в последний раз свою любимицу, Лиза попрощалась с ней и с хозяйкой дома. Не торопясь вышла со двора к центру села, к почтамту. Туда из окрестных деревень приезжали на подводах почтальоны за корреспонденцией, и Лиза решила, не дожидаясь автобуса, уехать, домой с почтальоном, чтобы мало кто видел её заплаканные глаза. Она успела во время, и старый дед Капленко согласился взять к себе пассажирку, не расспрашивая девочку не о чём.

Через час она уже была дома. Там упакованные вещи грузили в машину, чтобы отвезти на станцию, взять контейнер и сдать для перевозки на новое место жительство. Были уже куплены билеты, и девочка прощалась с подружками, которые завидовали уезжающей, а она только вздыхала в ответ и смахивала набегающие слезинки. Трудное дело расставание.

От тягостных мыслей Лизу отрывали мелькающие пейзажи за вагонным стеклом. Особенно поразило количество тоннелей при пересечении уральских гор. Один был особенно длинный, около двадцати минут темноты за стеклом и мелькавшие фонари на стене тоннеля указывали на движение поезда. Пересадку делали в Харькове. Лизу поразило то, что у лотков с черешней было мало покупателей, у них бы разом размели этот вкусный товар, брали бы ящиками, а тут к нему равнодушны. Покупают только приезжие и то по паре килограммов. Лиза ещё не знала, что черешня скоропортящийся продукт, который много не съешь. Приехали на новое место, Лиза стала понемногу привыкать к жизни в городе. А прежние вольные места с обилием цветущих лугов забыть не могла, и часто ей снились сны из прежней жизни. Особенно часто снилась почему-то Рябочка: вот она стоит в стойле и мычит непоеная, или недоенная, или что стадо уже ушло пастись, а она стоит в загоне и Лиза просыпалась от боли и страха. Но ночная тьма свидетельствовала, что это только сон, но щемящее чувство тоски не отпускало девочку. Время шло, Лиза окончила школу, техникум, вышла замуж, и сны про Рябочку всё реже и реже снились, всё меньше и меньше тревожили сердце молодой женщины. Осталось в памяти только тёплые воспоминания о детстве, а оно, как правило, не возвращается.

Спустя десять лет её мать поехала на свою родину в Сибирь погостить. Поездка оказалась затяжной на целых три месяца. После того как вернулась, мать рассказывала обо всём что произошло за это время, кто женился и на ком, у кого кто родился. Кто где учился и кто где работает, кто куда уехал, словом обо всех изменениях. Рассказала, как её возили по всем родным, кумовьям, знакомым. Всех видела, со всеми говорила, у многих жила. А когда дошла очередь и до тёти Кати, которой была продана корова, Лиза, вытирая ложки, спросила:

- Мама, а как там Рябочка, живая ещё?
Мать помолчала какую-то секунду, а потом ответила дочери:
- Рябочка умерла через четыре месяца, ветеринар сказал, что от тоски.

Со звоном посыпались из её рук ложки - Лиза зарыдала навзрыд.