История одной ведьмочки. (продолжение-9)

12. А молодой кузнец Сигрунт два дня, после встречи с загадочной незнакомкой, провёл как в тумане. Работал ли он в кузнице, в хлеву или в огороде, беседовал ли с мужиками или играл с сыном, перед ним постоянно стояло бледное прекрасное лицо Хариты. Весь её вид, её волосы, цвета воронова крыла, бездонные голубые глаза, алые подвижные губы, скрывающие ровные жемчужины зубов. И единственная улыбка, которой она одарила кузнеца.
 
В назначенный вечер Сигрунт отделался от жены, сославшись на срочную работу, и пошёл в кузницу. Немного отойдя, он свернул в проулок и прокрался к своей конюшне. Наскоро взнуздал коня и намётом помчался без дороги напрямик к соседней деревне. Спутав жеребца, он оставил его на задах, на лужайке, а сам пошёл по улице к мостику. Вечерняя улица деревни была пуста, в хижинах и избах зажигались тусклые лучины, а кузнец крался в тени высоких плетней и заплотов. Вдруг он тихо вскрикнул и присел на корточки: что-то острое кольнуло его в левую пятку. Кузнец с усилием вытащил из кожаного сапога длинный и блестящий обойный гвоздь с широкой шляпкой.
 
- Что такое? Вот чудеса! Столько лет хожу по нашим дорогам – никогда такого не видел. Откуда он здесь взялся?
Сигрунт хотел выбросить гвоздь подальше, но вовремя спохватился: вдруг ещё кто-то наколется, и положил гвоздик в свой карман.
 
Он подошёл к мосту, опёрся о перила и стал смотреть на текущую речку. Смеркалось. Вокруг было тихо-тихо. Но ждал Сигрунт недолго – вот по настилу моста прозвучали лёгкие, невесомые шаги. Он обернулся. Да, это была Харита. В лёгких башмачках, в тёмном платье, расшитом крупными цветами, с распущенными чёрными волосами, увитыми алой лентой – она была прекрасна и похожа на юную фею лета!
 
Сигрунт сделал два шага ей навстречу и бережно взял за обе руки:
- Здравствуй, Харита моя! Я так рад встрече с тобой!
Тина мягко освободила руки и пошла с моста. Её спутник пошёл на полшага сзади, жадно разглядывая профиль девушки.
 
- Кузнец, ты всё-таки пришёл? Ты не побоялся? А вдруг я не та, за кого себя выдаю?
- Милая, я ничего не боюсь! Я видел много разных людей, даже знался с нечистыми – я ничего не боюсь. Но с того мига, как увидел тебя, я испытал страх, что больше никогда не увижу тебя. Я не смогу тебя забыть и не смогу покинуть. Пусть ты даже принцесса в изгнании, пусть сама Фея, моя любовь сможет…
- А если я ведьма, - тихо сказала Тина.
- И пусть! Я знаю, ты не сделаешь мне ничего плохого. Ведь я ЛЮБЛЮ тебя!
 
Он легко подхватил Тину на руки и понёс по полю, по некошеной луговине. У реки упоённо квакали лягушки. На густо-синем небе разгорались яркие августовские звёзды. Ведьмочке вдруг стало отчего-то несказанно хорошо. Она почувствовала себя не «иной», а обыкновенной женщиной. Она закрыла глаза, притянула к себе голову Сигрунта, и прильнула к его губам своими влажными трепетными губами…
 
Вдруг прозвучал резкий вороний крик. Сигрунт остановился и опустил Тину на землю. Ведьмочка встала на ноги и разочарованно открыла глаза.
- Знаешь что, Харита, - смущённо сказал кузнец. – Здесь как-то слишком… пусто! А поехали ко мне в кузницу? Я тебе покажу свои работы. Ты увидишь – не многие мастера могут такое сделать. Да?
«- Я поеду с тобой туда, куда ты прикажешь, господин мой!» - ответили сияющие глаза Тины.
 
Кузнец молодецки свистнул, призывая коня. Вдалеке раздалось ответное ржание, а вскоре зазвучал и приближающийся топот.
 
ДорОгой Сигрунт рассказывал своей спутнице разные забавные случаи из своей жизни, безотрывно глядя на неё. Тина слушала его довольно рассеянно, лишь иногда улыбалась окончанию очередного эпизода, и старалась не смотреть мужчине в глаза. Она сжимала в кармашке маленький флакончик с приворотным зельем и думала когда же его открыть и как предложить Сигрунту. Теоретически ведьмочка знала, что лучше всего это сделать в минуты плотской близости, но сама пока не пользовалась зельем и не могла предугадать, что будет после этого. Для ведьмы или суккуба было бы большой удачей полностью завладеть душой человека и погубить её. Но Тине отчего-то не хотелось этого делать с Сигрунтом.
 
Она осторожно коснулась его сознания. Там не было ни злой похоти, ни плотской страсти, порождённой эгоизмом. Только чистый белый цвет глубокой любви. Тина вздрогнула – неужели это она могла внушить кому-то такую любовь?
 
- Что, милая, тебе холодно? – спросил Сигрунт. – Потерпи, у меня в кузнице всегда тепло. Там я угощу тебя вкуснейшим напитком под названием «чоколатль». Мне привёз его из дальних стран один заказчик. Он согревает, даёт радость. Думаю, и тебе понравится. Я так хочу, чтобы тебе было хорошо со мной!
- Мне хорошо с тобой, Сигрунт. Ты такой замечательный! – и Тина ещё теснее прижалась к горячей, под распахнутой курткой, груди кузнеца.