Прогулки по Киеву. Штетл.

- продолжение.
 
Стратегически выгодное географическое расположение Тульчина на карте Российской империи обусловило дислокацию в городе российских войск на юго-западных ее границах. Тульчин и до этого был связан с историей русской армии. В марте 1796 года великий полководец, фельдмаршал Александр Суворов (1730-1800), назначается главнокомандующим 80-тысячной группировки российских войск на Подолье со штабом в городе Тульчине. Здесь он создает и учит свою непобедимую армию, которая уже тогда была готова предотвратить нашествие Наполеона на Россию. Квартировал полководец в одной из комнат флигеля дворца Потоцкого. Именно в Тульчине (и в соседней Тимановке, где было поспокойнее) Суворов завершает свой знаменитый труд «Наука побеждать», классические положения которой не один век служат военнослужащим всего мира.
 
Постоянное присутствие значительного воинского контингента, многочисленные и разнообразные потребности армии и армейских чинов благоприятствовали развитию тульчинского рынка, обеспечивали работой ремесленников всех специальностей и торговцев всех разрядов, а впоследствии оградило тульчинскую общину от погромов 1881-1882 годов и 1905-1906 годов.
 
В 1814-1815 годах из Европы на Подолье возвращается овеянная славой побед над Наполеоном Вторая Российская Армия под командованием фельдмаршала П. Витгенштейна со штабом, который теперь будет базироваться в Тульчине. Адъютантом командующего Второй армии с 1818 года был полковник Павел Пестель, ставший впоследствии командиром Вятского полка и идейным главой радикальных декабристов.
 
Здесь, вдали от всевидящего ока царской администрации образовался кружок свободомыслящих офицеров — так называемая Тульчинская управа тайного дворянского общества «Союз благоденствия». Тульчин оставался организационным центром заговорщиков, встречавшихся там на ярмарках и в штабе армии. Съезд Общества в 1823 году принял в качестве проекта республиканской конституцию, составленную П. И. Пестелем.
 
С историей ареста Пестеля, в очередной раз, связывают участие местечковых евреев в слежке за Майбородой, который в конце ноября 1825 года из Бердичева тайно отправился в Житомир, чтобы передать свой знаменитый донос на Пестеля.
 
Главным агентом Пестеля был назван «еврей м[естечка] Бердичева по имени Давидка», который «в половине ноября ездил к Пестелю, что прежде не случалось, и, возвращаясь из Линец», заходил к Майбороде в Махновке «с другим жидом». Близость еврея «по имени Давидка» к Пестелю подтвердил и многознающий денщик командира Вятского полка, рядовой Степан Савченко. В первых числах января 1826 года житель города Бердичева Давид Лошак был арестован, доставлен в Петербург и заключен в Петропавловскую крепость.
 
Следственное дело Лошака опубликовано совсем недавно, однако и до публикации оно было известно историкам в подробном пересказе. Лошак решительно отверг все показания Майбороды, объяснив следователям, что занимался поставками для Вятского полка лошадей и «доставлял разный товар», но агентом полкового командира не был. На допросе Лошак показал, что «у полковника Пестеля был домашний фактор (управляющий) по имени Абрам Шлиома Альперон, уроженец из г[орода] Староконстантинова, который исполнял у него, Пестеля, все его порученности, занимался разными покупками и вообще употребляем был по всем делам его, Пестеля».
 
«Староконстантиновского торгующего мещанина» Абрама Альперона арестовали в конце января того же 1826 года и допросили в Варшаве. Протокол его допроса сохранился в фондах РГВИА и до сих пор не был известен историкам. Точно так же, как и Лошак, Альперон показал, что его отношения с командиром Вятского полка были исключительно торговые. При этом он присовокупил, что «фактором» Пестеля был «тульчинский еврей по имени Шмерко, который у него в доме и жил». Очевидно, поняв, что от евреев многого добиться не удастся, следствие не стало разыскивать Шмерко. В конце концов и Лошака, и Альперона из-под ареста отпустили.
 
Эти показания дают возможность сделать вывод: Пестель действительно пользовался услугами агентов-евреев. Вне зависимости от того, как на самом деле складывались отношения командира вятцев конкретно с Лошаком и Альпероном, оба они факт существования таких агентов не отрицали. Естественно, что при этом они всячески старались обезопасить себя и не раскрыть своих истинных связей с государственным преступником.(21)
 
События декабрьского восстания не прошли даром. Все мы со школьной скамьи помним, что «декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию»…(22) Да и невозможно забыть пламенные строки Пушкина, вместе с которым верилось, что «Россия вспрянет ото сна!». (23)
 
«Хотя много я еще не понимал — все же хорошо осознал и запомнил о военных героях, которые войной пошли на царя», - вспоминал впоследствии выдающийся революционный деятель, живая легенда российской социал-демократии, друг и соратник Плеханова, историк и публицист Лев Григорьевич Дейч. Лев Дейч родился в семье тульчинских евреев и нынче его именем названа одна из центральных улиц города. Да, он тоже играл на скрипочке.
 
Однако, после бурной истории с декабристами, и, несмотря на то, что в городе бывали весьма интересные личности и государственные деятели, общественная жизнь затихла.
Еврейская община Тульчина насчитывала на рубеже XVIII —XIX веков более 1 300 человек, располагала синагогой и двумя клойзами («еврейская каменная школа с двумя такими же пришколками»). Результаты обмеров руин синагоги, выполненные в 1948 года, перед их сносом, говорят о том, что здание имело традиционный план: квадратный в плане двусветный главный зал площадью околов 400 м2 был окружён с трёх сторон (кроме восточной) одноэтажными пристройками.
 
В течение XIX в. Тульчин сохранял положение одного из крупнейших торговых центров Юго-Западного края. На местные базары и многодневные ярмарки, которые с 1840 года проводились в июне и октябре, приезжали крестьяне, купцы, помещики, военные из Подольской и соседних губерний.
 
В 1832 году к купеческому сословию города Тульчина принадлежали 27 евреев и 1 христианин. Такого количества гильдейских купцов не было ни в одном другом городе края. Местные купцы вели торговлю с крупными городами на юге Российской империи, а также с заграницей.
 
Определённый ущерб тульчинской торговле причинили крупные пожары 1853 и 1856 годов. В 1871 году все жители Тульчина, 11 700 человек, были приписаны к торговому сословию, в городе было 1 286 домов. В государственную казну из города поступало налогов более чем на 1200 рублей ежегодно, что во много раз превышало суммы, выплачиваемые другими городами края.
 
Из всех 123 местечек губернии подольский губернатор «признал возможным лишь 16 причислить к разряду городских поселений, по числу поселённых в них лиц торгового звания и по производящейся ими торговле». В этой категории за Тульчиным сохранялось положение одного из крупнейших городов губернии.
 
С прокладкой в Юго-Западном крае железнодорожных линий на значительном удалении от Тульчина город потерял значение торгового центра юго-запада Российской империи, что стало особенно ощутимо в период экономического спада в 1880-1890-х годов.
Экономический застой и внутриполитическая реакция привели к нарастанию погромных настроений в Юго-Западном крае в начале 1880-х годов. Гарантом относительной безопасности тульчинской общины служили войска, расквартированные в местечке.
 
В 1889 году тульчинская община насчитывала 15 000 человек, здесь были официально зарегистрированы 14 «духовных правлений» при синагоге и молитвенных домах. Местечко, где проживал уездный казённый раввин, обладало, соответственно, статусом уездного еврейского центра . Не сомневайтесь: играли. Таки, да!
 
В начале XX столетия в Тульчине было 2 500 дворов и 23252 жителя. Община содержала синагогу и 18 молитвенных домов, а также собственную больницу; дети получали традиционное воспитание болеё чем в 70 хедерах. В должности казённого раввина в это время состоял Яков-ИеЬуда Гриншпун. На правах собственности или аренды евреи владели всеми промышленными предприятиями.
 
Любая еврейская община - сложный социальный организм, где каждый (в мирные времена, разумеется) занимал свое место и все, таким образом, поддерживали друг друга. Такой ячейкой в Подолии было местечко, тот самый штетл. У каждого было свое дело, свое занятие. Если местечко было совсем крошечным, то всегда знали адрес нужного специалиста из соседнего местечка.
 
К примеру, какой-нибудь богач-эстет мог на свадьбу своего сына пригласить не местных халтурщиков, а бадхена аж из самой Коломыи. А колэмаер бадхен был настолько известен на Западной Украине, насыщенной еврейским населением, что о свадьбе с его участием рассказывали долгие годы после той самой свадьбы.
 
Жизнь, увы, состоит не только из веселья. Взять, к примеру, хоть болезни. Все знают, что евреи обожают лечиться. Причем, делают это с аппетитом, свято веря врачу и очень дисциплинированно.
 
Врач был по карману далеко не всякому, в местечках маленьких не жил, да и доверия к европейской медицине в еврейских массах тоже долгое время не было.
© Copyright: Светлана Шапиро
Продолжение следует