Любовь маленькой гусеницы

Как только крошечная личинка вышла из яйца, она начала выполнять свою главную роль, а именно: есть и расти. Вскоре личинка стала большой жирной гусеницей, покрытой клубеньками и бугорками. Ее уродливое тело, извиваясь и сокращаясь, переползало от стебля к стеблю и ело, ело, ело… Гусеница стала ленивой и безразличной ко всему на свете. Ее не радовал цветущий луг, залитый солнцем и радующий чужой глаз, не веселили птицы, порхающие над разноцветным миром и высматривающие ее, гусеницу. Она не очень боялась смерти. Смерть давно не страшила ее, потому что жить было лень, жить было не в кайф. Гусенице казалось, что ей 1000 лет, но какие-то слабые толчки в заплывших жиром мозгах подсказывали ей, что философия ее жизни, ее существования вовсе не в этом обжорстве, а в чем-то другом.
Ей снились удивительные сны! Ей снилось, что она маленький ребенок, завернутый в белое покрывальце, похожее на сверток белой ваты. Гусенице было тепло и уютно в белом облаке, сотканном из нежности и любви. Она чувствовала себя защищенной и любимой. Но иногда ей снилось, что она летает! Она, гусеница – обладательница волшебных крыльев, летает над цветущим морем цветов, и каждый цветок смотрит на нее, восхищаясь.
Это были только сны, далекие сны из космоса, но жуткое чувство голода прерывало сон на самом интересном месте, и гусеница снова набивала свое жирное брюхо зеленой снедью. Ближе к ночи она с трудом заползала на большой красивый цветок, и свернувшись калачиком, засыпала… Цветок нервно реагировал на ее появление. Его стебель упорно хотел сбросить мерзкое существо, которое не имело ничего общего с прекрасным миром. Гусеница чувствовала неприятие и омерзение цветка, но ничего не могла с собой поделать. Ей было удобно спать среди розовых лепестков. Ей было здесь хорошо.
Утром, еще до восхода солнца, гусеница тихонечко сползала вниз, боясь нарушить покой своего вынужденного покровителя. Ее мучил голод.
Их привыкание друг к другу было долгим и мучительным. Они были несовместимы, как зима и лето, солнце и луна, мучитель и жертва. Жизнерадостность цветка отторгала безразличие гусеницы.
Однажды гусеница почувствовала такую усталость, такое одиночество, что не смогла заставить себя спуститься вниз. Крупные капли дождя безжалостно ударили по ее телу, но ей было все равно. Она лежала и думала о несовершенстве огромного мира. Она почувствовала чье-то легкое прикосновение, похожее на дыхание и увидела над собой розовый потолок из лепестков. Гусеница сжалась, как пружина, стала маленькой и безжизненной точкой во Вселенной. Ее еще никто не жалел!
Весь день она была под впечатлением. Невидимая сила вела ее домой, к цветку. Ей хотелось упасть бездыханной на его желтую сердцевину, увидеть розовый потолок над головой, почувствовать это сочувствие, понять его расположение. Гусеница знала – сегодня ее ждут.
Эта ночь была тихой и звездной. Они шептались, как два заговорщика, рассказывая друг другу милые подробности, хихикая и шикая друг на друга. Лапки гусеницы нежно гладили желтое ложе, а уродливые бугорки тела источали мускусный запах любви. Стебелек цветка подрагивал от удовольствия и обожания, изгибался в немыслимых пируэтах, укачивая гусеницу. Ей не хотелось спать. Ей не хотелось есть. Ей хотелось жить!
Они целовались долго и самозабвенно, так, будто завтра наступит конец света. Их тела переплетались словно два ручейка в реке. Цветок шептал на ушко гусенице слова, которых она никогда не слышала. Ее тельце меняло цвет, запах, форму. Оно становилось воском в розовых лепестках, на желтой сердцевинке.
А утром тельце гусеницы покрылось тонкой паутинкой. Паутины становилось все больше и больше. Вот уже не видно любимых глаз, не слышно голоса. Цветок нежно баюкал белый кокон. В нем проистекала какая-то жизнь. Он чувствовал это! Там происходило удивительное превращение невзрачного червяка в красавицу – бабочку. Но цветок этого не знал… И когда из кокона выпорхнуло разноцветное крылатое чудо, он был поражен. Бабочка была не просто красивой, она была прекрасной! Бабочка парила над лугом, прикасаясь к цветам и траве. Она любовалась собой и не могла налюбоваться. Бабочка высасывала нектар своим хоботком , и все цветы радовались этому вторжению. Она нежно опустилась на цветок, который подарил ей жизнь ночью и почувствовала, что цветок не очень рад этому. Цветок грустил! Он грустил по ушедшей любви. Прекрасное существо с небесными крылышками было для него чужим и непонятным. Он помнил другие прикосновения, другое тельце, свернувшееся калачиком среди розовых лепестков, такое трогательное и доверчивое, родное и беззащитное. Он не принимал красоту, потому что шепот гусеницы до сих пор продолжал волновать его…