Поймать медведя

– Иван, я медведя поймал!
 
– Так тащи его сюда.
 
– А он меня не пускает.
 

 
В 1968 над Курильскими островами был перехвачен и принуждён к посадке на военный (бывший военный японский) аэродром «Буревестник» американский самолёт Douglas DC-8. На его борту находились 214 американских солдат, перевозимых из Сиэтла в Японию для войны во Вьетнаме.
 

 
В шестидесятых годах американцы вели войну во Вьетнаме. Мы вроде как бы не участвовали в этой войне. Так, советовали. Новые самолеты испытывали. Как ни странно, там очень хорошо себя проявили Миг-15 и Миг-17.
 
А в это время рубежи на востоке с воздуха прикрывали такие же истребители. И базировались они тогда на острове Итуруп, самом большом из всех островов Курильской гряды. И надо ж такому случиться, огромный американский самолет блуданул и нагло вошел в советское воздушное пространство, охраняемое тщательнее зеницы ока. Такое вопиющее поползновение не могло остаться безнаказанным. С Итурупа поднимается пара истребителей Миг-17 и мгновенно перехватывает наглый DC-8. А это махина, равной которой тогда только Ан-22 был. И промахнуться по нему также тяжело, как не попасть пальцем, обмотанным бумажкой, в собственную…. Ну, вы понимаете, куда.
 
Летчик, ведущий «Дуглас», это прекрасно понимает и, учитывая свою неповоротливость, отдается на милость победителя. Один мигарь выходит в лидеры, второй, сняв с предохранителя ракетно-пушечное вооружение, зорко бдит в задней полусфере, чтобы супостат и не вздумал. А он и не вздумывает. Жить хочет. Видно, во Вьетнаме уже встречались. Тем более, там хоть был шанс, что летчик вьетнамец и на крутом вираже может сознание потерять, от перегрузок, для вьетнамцев непереносимых. А тут, сто процентов, Иван за штурвальную колонку держится и не попустит.
 
Делает «Дуглас» предписанный маневр и заходит на посадку. А полоса там была металлическая. У кого в сознании возникают толстенные железные плиты, как борта у броненосца «Потемкина», пусть лучше выкинет это видение из головы. Полоса металлической названа потому, что эти звенья три метра на пятьдесят сантиметров, мало того, что толщиной чуть больше стенки спичечного коробка, да еще все в дырьях, предназначены прикрыть травушку-муравушку обычного грунтового аэродрома и не дать сильно расползаться грунту в сырой Курильской атмосфере. Приложил свои полтораста тонн DC-8 к этой игрушечной полосе и где в гармошку смял, где и вовсе на колеса намотал. После него только на танковых гусеницах сесть можно было, если бы танки летали или их гусеницы вместо шасси использовали.
 
Истребители на гражданский аэродром ушли. А «американец» за БМП порулил. А куда деваться, с БМП за его эволюциями ствол БМПэшной пушки следит. Да и не такие у него размеры, чтобы резкие движения делать. Остановился, где приказали, люки открыл. И оттуда более двухсот мальчиков в зеленых беретах высыпали. Все в касках и с винтовками М-16 в руках. И очень на то похоже, что боеприпасы им еще в Штатах раздали. Морды злые. Они и так уже в воздухе восемь часов провели и сильно рассчитывали на отдых во вьетнамской теплыне. А тут рашен айлэнд. Там и летом-то не шибко жарко, а тут весна ранняя, только снег сошел.
 
Командование эскадрильи по своим каналам звонит – инструкции запрашивает. А им: Сохраняйте спокойствие, мужество и героизм. То есть ждите, мы вам щас все расскажем. Пока в Москве совет держат, командир эскадрильи сел в «Газик» и к гостям нежданным покатил, пока они сами не приперлись. Их командир батальона и вовсе русского не знает, а наш шибко пожалел, что в школе и в училище английским пренебрегал. Но, в конце концов, друг друга поняли.
 
На предложение сдать оружие чуждый комбат улыбнулся и предложил комэске самому забрать его. Комбат в свою очередь потребовал: уж раз их захватили в плен, то пусть покормят его воинство. А при отдельной эскадрилье, где летчиков 12 чел и в комендатуре челов тридцать, не более, годовых запасов провизии этой ораве на обед и два завтрака хватит. Чернокожие десантники не стали дожидаться результатов переговоров. Завидев коровенку, мирно пасущуюся на аэродроме, быстренько пустили ее на барбекю. В отношении как мирного, так и военного населения вели себя вполне сдержано. Повар с ног сбился, но американские солдаты ему посильную помощь оказали.
 
Два дня комэск добивался инструкций. Ему вначале говорили ждать и сохранять выдержку и спокойствие, а потом связь и вовсе прекратилась. Такое тогда на Дальнем Востоке сплошь и рядом было. А коммандос оценили продовольственные резервы комендатуры и подсобного хозяйства. Они также смекнули, что свежее продовольствие привезут не скоро. Затем сели в свой самолет и улетели.
 
Комэска, насколько я знаю, никто даже не ругал. А он вслед «Дугласу» крестился.
 
(с) Александр Шипицын