Проклятое стекло

В советские времена человек, получивший право купить себе машину, становился не просто человеком, который накопил достаточно денег, чтобы приобрести дорогую вещь. Нет, он переходил в совершенно иную категорию людей. Это и объяснить трудно. Бледным пояснением может служить только посвящение в рыцари или приобретение потомственного дворянства. Но это очень бледное сравнение. Одно только сопоставление в голову приходит: если вам выделяли «Москвич», это как возвели в титул барона, «Жигу» – маркиза или графа, в зависимости от модели, «Волгу» – герцога или князя. Кому доставался «Зюзик», тоже не без титула оставался – что-то вроде шевалье или дворянин без титула, ну а уж если кто на «Чайках», тут и вопросы задавать не приходится.
 
Вот так и возвели в баронский титул одного майора на Дальнем Востоке, выделив ему «Москвич». «Москвич» был хорош, песочного цвета, обрызганный растворенным в керосине воском, что бы при транспортировке не поцарапали. Стоил он, будь здоров – 5600 полновесных советских рубликов. Но имел один крупный недостаток: в его комплекте не хватало запасного колеса. Кто-то воспользовался халатностью завсклада и колесико спер. А может, это сам завсклада своей халатностью воспользовался, только колеса не было. Расстроился наш майор и сказал, что брать неукомплектованную машину не будет.
 
– Ну, нет, так нет, – сказал халатный кладовщик.
 
Майор уехал домой, а машину другому барону, не такому пунктуальному, выдали. В полку майора пожалели и при следующей раздаче другой «Москвич» выделили. Еще лучше прежнего, если по цене судить, так как за это время стал «Москвичок» 7211 рублей стоить. Пришлось майору теще в ножки кланяться. Теща ничего, не жадная оказалась и тысячу добавила и потом о ней и не вспоминала. Правда, два других зятя помогать ей по хозяйству наотрез отказались.
 
– Ты, – говорят, – Витьке машину купила, пусть он тебе теперь помогает.
 
Недостающие 600 рублей экипаж собрал. В долг, конечно. И поехал наш Виктор Сергеевич за другим «Москвичом».
 
Этот, как уже говорилось, еще лучше прежнего оказался. Ярко-зеленого цвета под названием «Сигнал». Очень подходящее название. Морские ориентирные бомбы такого цвета пятна на поверхности воды оставляют. Их за полста километров видать. И запаска на месте. Одна беда – заднее стекло треснутым оказалось. Но в резине крепко держалось. Не стал майор судьбу еще раз испытывать. Денег теперь даже у тещи не было. Взял, что дали, и домой поехал.
 
Первое, что жена увидела – трещину. Долго ему пеняла, но, как они по гарнизону проехали, от сердца у нее отлегло. Новое, оно и есть новое. Никто в трещину пальцем не показывал, а когда муж за ней на работу на машине приехал (от дома 150 метров было), все подруги вместе с ней радостно посмеялись – идти-то меньше минуты. А приятно. На другой день за ее начальницей муж на «Жиге» приехал. Той еще ближе с работы идти было. А куда в гарнизоне еще ехать-то?
 
Все же жена настояла, чтобы заднее стекло заменили. Ничего, что оно сто рублей стоило и двадцатку за вставку платить. Ужались как-то с расходами, деньги выделили. Другое дело, что найти такое стекло на Дальнем Востоке – дело немыслимое. Два месяца он все окрестные базы оббегал. Еще сотню с разными делапутами пропил, что достать стекло обещали. Но своего добился. Достал стекло. Его из самого Хабаровска на поезде привезли. В детское одеяло закутали и нейлоновым фалом обвязали, чтобы не треснуло и не поцарапалось.
 
Гриню позвали. Он в гарнизоне как ходячее СТО был. Любую поломку в машине починить мог. Он со всякими предосторожностями стекло вставил. И засиял майорский «Москвичок» как изумруд. Ни трещинки, ни царапинки. А треснутое стекло выбросить хотел. На кой оно? Только Гриня не дал, а к себе в гараж поставил.
 
Стал Виктор Сергеевич по гарнизону раскатывать. То жену с работы заберет, то на рыбалку всей семьей съездят, а то и в город за дефицитами. Вот к концу второй недели почувствовал он себя асом великим. Ну как же – летчик первого класса, мастер ракетного удара и заправки в воздухе. И «Москвич» у него, как самолет, летал. По первости он машину в гараж носом вперед ставил, багажником наружу. Но увидел он, что Петька Мелащенко свою «Ладу» задом в гараж загоняет.
 
– Это, – Петр объяснил, – чтобы выезжать легче было. Сел, запустил и поехал. И пятиться не надо.
 
Решил и наш майор так же машину ставить. Гараж открыл, лихо развернулся и задом сдавать начал. Да и забыл, что между гаражами бревно метра на два торчит. Вроде, владения разделяет. Вот на это бревно он аккуратненько свою машину через новенькое стекло и насадил. Хорошо, хоть бампер в стенку уперся, а то и Виктору по затылку бы досталось.
 
Плачь не плачь, а стеклышко-то, того. Приказало долго жить. И пошел он по этому кругу мытарств и страданий во второй раз. Вначале от жены терпеливо выслушал, кто он и что из себя представляет. Потом всем друзьям все в деталях рассказал. Особенно ему от майора Лондара досталось. Тот хоть машины и не имел (очень выпить любил) зато доподлинно знал, что машину в гараж только носом вперед ставить надо было. Тогда и выхлопные газы при запуске на улицу бы вылетали, и из багажника, если привез чего, легче бы доставать было:
 
– Ты му…ак и чмо болотное, – так ему Лондар и сказал. – Не умеешь ездить, так за руль и не садись. Или у знающих людей спроси.
 
Если рассказать как он второй раз стекло доставал, так это книга «Хождение по мукам» получиться. Кто жил в эпоху дефицита, помнит, в какой узел сплетались вещи и услуги, и какими путями праведными и неправедными идти приходилось, чтобы нужную вещь достать. На то время Дальний Восток исчерпал свои ресурсы по запасным стеклам для «Москвичей Иж-412». Запасся Виктор Сергеевич двумя банками красной икры и во время отпуска в Ижевск смотался. Одна банка икры ушла на разведывание путей к сокровищнице, где стекла хранились, а вторая – хранителю стекол. Причем, это не освободило от уплаты полной стоимости стекла.
 
– Вас тут много, – говорил кладовщик, намазывая себе второй бутерброд с икрой и наливая добрую чарку водки, – а стекол мало. Это тебе повезло, что я добрый человек. А так полгода бы в очереди простоял. Ну, чтобы не билось и не царапалось! Будь!
 
О тех кошмарах, с которыми была сопряжена доставка стекла, и вспоминать не хочется. Привез, привез он стекло. А тут и Грини в гарнизоне не оказалось. В отпуске он был. Кроме него, поставить стекло некому было.
 
Наконец и Гриня из отпуска приехал. Сергеевич, горя от нетерпения, Гриню под белы рученьки себе в гараж вел. А Гриня не спешил. Их, автовладельцев, много, а он специалист один. Установил Гриша новое стекло. Успешно и красиво. Тогда мода была. Деньгами не платили. А накрывали стол хороший, за столом мастера потчевали и все его истории внимательно слушали. Выпили они изрядно, и Сергеевич решил такого почетного и важного гостя, из уважения, домой на машине доставить.
 
– Куда ж ты поедешь? – заволновалась жена, – Ты же лыка не вяжешь!
– Кто, я? Да я как свеклвышко…тьфу!,.. как стеклышко ртревзв. Тут и ехать всего триста метров.
 
Жена схватила ключи от машины.
 
– Никуда не поедешь! Пусть машина возле дома постоит, ничего с ней до утра не будет. Проспишься, утром машину в гараж поставишь.
 
– Ладно, – коварно согласился майор, стараясь не смотреть на кармашек передника, куда она положила ключи.
 
Они вышли на улицу проводить Гриню. И когда жена что-то увлеченно обсуждала с пьяненьким Гришей, Виктор Сергеевич запустил свою лапищу в маленький карман на передничке и схватил ключи. Он быстро, для пьяного, побежал вперед, запрыгнул в машину и вставил ключ в зажигание. «Москвич» завелся с полпинка, и Сергеевич уже собирался включить первую скорость.
 
Но тут жена, с криком:
– Никуда не поедешь! – подхватила валяющийся на дороге кирпич и с натугой запустила его в машину.
 
Надо ли говорить, что кирпич попал точнехонько в новейшее заднее стекло и свел на нет полугодовые поиски, треволнения и Гришину работу.
 
На другой день Гриня принес заботливо сберегаемое треснутое стекло первой комплектации. Установил его и сказал, что не судьба Виктору Сергеевичу ездить с целым стеклом. Так он и увез «Москвич» на Запад. Поменял он там стекло или продолжает ездить с треснувшим, я так и не узнал.