Башня Победы

Дмитрий Александрович задумчиво разглядывал паренька. Возможно, он был слишком мал для своего возраста, большие карие глаза, вьющиеся волосы, тонкие чувствительные пальцы.
– Как тебя зовут? – спросил Дмитрий Александрович.
– Тимур, – ответил мальчик, – но я не люблю этого имени, поэтому зовите меня Тим.
– Хорошо, – согласился он. – Ты не против, если я сначала поговорю с твоей мамой? Нам нужно кое о чём договориться.
– Она согласится, – сказал Тим и ушел.
Мама Тимы была красивой женщиной с грустными глазами. Звали её Лиля Азатовна.
– Расскажите мне о нём, – попросил Дмитрий Александрович.
– Всё началось с азбуки, – Лиля Азатовна вздохнула. – Я и мой муж забавы ради показывали ему буквы, называли их. Каково же было наше удивление, когда через полгода он стал читать самостоятельно. Сначала мы радовались тому, что у нас растёт такой необычайный ребенок, а затем перепугались и перестали давать ему книги.
– И что же произошло далее?
– Вы знаете, что такое детский плач?
– Ну да, – сказал Дмитрий Александрович. – Всегда тревожит и беспокоит.
– А когда он постоянный и переходит в истерику?
– Такое мне трудно представить.
– А ещё труднее пережить, – сказала Лилия Азатовна. – В общем, мы сдались, капитулировали. На что не пойдёшь, чтобы успокоить ребенка. И он стал спокойным и послушным мальчиком. Никого теперь не беспокоил.
– А что было дальше?
– В четыре года он овладел компьютером, поэтому у него теперь такой отвратительный почерк. Он пишет только по необходимости, а больше пользуется компьютером, да так стремительно печатает, что ему позавидует профессионал. Когда он пошёл в школу, то сразу же начались неприятности.
– Какие?
– Учителя его невзлюбили, потому что он своими вопросами ставил их в тупик. Мы поменяли несколько школ, но все было бесполезно. Теперь он не ходит в школу, учится экстерном. Мы обеспокоены тем, что у него нет друзей, что он лишён общения. Правда, он не показывает, что ему плохо без общения со сверстниками, но иногда грустит и хандрит. Никто не может жить в одиночестве.
На глаза Лилии Азатовны навернулись слёзы.
– Никогда не думала, что отправлю своего сына в какой-то интернат, но ведь это же для его блага. Славу богу, его сестрёнка растёт обычной девочкой. Необычные дети – это так тяжело, так трудно. Я не жалуюсь… Впрочем, может быть, и жалуюсь. Тяжело осознавать, что твой сын не такой, как все, что у него нет детства.
– У нас он найдёт друзей, – заверил её Дмитрий Александрович.
– Вот только поэтому мы и соглашаемся отправить его в вашу школу, ради его же блага.
– Поверьте, у нас ему будет хорошо.
– У него очень независимый характер. И еще он терпеть не может, когда суют нос в его дела.
– Это очень даже хорошо, – вновь стал успокаивать её Дмитрий Александрович. – У нас все такие. И потом вы каждый день будете общаться с ним по Интернету, сами будете видеть и знать, хорошо ли ему у нас. А теперь я хотел бы поговорить с мальчиком.
– Да, конечно, – проговорила Лилия Азатовна и вышла из комнаты.
Мальчик уверенно вошёл в комнату, сел на стул и посмотрел прямо в глаза Дмитрию Александровичу. Действительно, независимый характер!
– Ты много читал и много узнал. Что тебе это дало? – задал он первый вопрос мальчику.
– Я пришёл к двумя выводам, – ответил Тим. – Вслед за Сократом повторю: «Я знаю, что ничего не знаю». И добавлю к этому грустное изречение Лао-цзы: «Лучшее знание – это незнание о том, что ты что-то знаешь».
– Многие знания – многие печали, – подхватил мысль Дмитрий Александрович.
– Екклесиаст, – тотчас же определил автора Тим.
– Ты и Библию читал?
– Да, – лаконично ответил Тим.
– Скажи, а как же ты усвоил все эти знания?
Тим пожал плечами.
– Я всё стараюсь свести к простым понятиям. Например, скорость молекул повышается, когда тело нагревается. Я представляю себе раскалённую сковороду, на которую капает вода, а она шипит и тут же испаряется. Вот вам и скорость молекул. Вода моментально обращается в пар, но понятно, что это временное состояние. Пар охладится и вновь станет водой. Утрата энергии приводит к новой форме. Второй закон термодинамики.
– А что такое свет? Ты же знаешь, что это электромагнитное поле?
– Это нимб вокруг головы святого.
– А святой – это ядро атома, – улыбнулся Дмитрий Александрович. – Скажи, а постижение истины доступно человеку?
– Каждое слово или понятие имеет ограниченное применение, а любое знание и подавно, – заметил Тим. – Всё относительно.
– Согласно теории относительности, неверно, что пространство имеет три измерения, а время существует отдельно от него, – сказал Дмитрий Александрович.
– Да, это так, но всё дело в том, что ни пространства, ни времени не существует, – ответил Тим.
– А как быть с тем, что мы сейчас находимся в пространстве этой комнаты, которая явно имеет три измерения?
– Вы воспользовались неудачным примером.
– А какой удачный?
– Человеческое тело. Вы – взрослый, и ваше пространство больше, я – маленький, и моё пространство меньше. Исчезнут наши тела – исчезнет и пространство. Само по себе пространство не существует без материального носителя.
Всю книгу найдете здесь: big-library.net/?act=bookinfo&book=66060