Сказка для взрослых девочек (роман, гл. 25)

Более ста лет назад Патрик Дюбуа, бедный, но несомненно талантливый
молодой человек, только что блестяще окончивший юридический факультет
Сорбонны, благодаря восторженным рекомендациям своих преподавателей,
поступил на службу в одну из лучших адвокатских контор Парижа, владельцем
которой являлся Кристиан Мерле. Патрик не боялся сложных дел, и вскоре
фирма Мерле стала одной из лучших не только в Париже, но и во всей
Франции. А старый одинокий Кристиан Мерле полюбил Патрика всей душой,
как родного сына, и, перед смертью, все свое состояние и дело завещал ему.

Так, вывеска на здании в центре Парижа, в котором размещалась фирма Мерле,
сменила свое название с «Адвокатской конторы Мерле» на «Юридическую
контору Мерле и Дюбуа», потому что Патрик решил заниматься не только
судебными делами. Потом он женился, у него родилось трое сыновей, которые
продолжили дело отца, и тогда пришлось вешать новую вывеску «Юридическая
контора Мерле, Дюбуа и сыновья». Перед старинным зданием на рю де Сэн, в
котором все эти годы, более ста лет располагалась контора, мы и стояли сейчас
с Марком.

Если бы не уговоры Марка, я бы так и не поехала в Париж. После долгих
споров, он меня, как говорится, уломал, я поехала, но все равно считала это
недоразумением. Этого не может быть,- говорила я Марку. - А если такое
случается, то где- то и с кем-то, но не со мной.

Пожилая секретарша, узнав, кто я, провела нас прямиком к двери кабинета с
табличкой «Патрик Дюбуа», хотя для всех посетителей, как оказалось, велась
предварительная запись. Более того, сам Патрик Дюбуа вел прием только в
исключительных случаях. Старый толстый господин в дорогом костюме
поднялся нам навстречу. Конечно, это был не тот самый Патрик, историю
которого перед поездкой я узнала в интернете, а его правнук или пра-правнук,
но атмосфера старинного здания упорно пыталась разубедить меня в этом.

– Итак, приступим к делу,- сказал месье Дюбуа. Он вызвал молодого
человека, по всей видимости, своего помощника, тот взял мои документы
и куда-то их унес. Минут через десять вернулся, отдал их месье Дюбуа,
который, мило улыбнувшись, вернул мне их обратно, сказав что это была необходимая
проверка.

А потом началось самое интересное. Оглашение завещания. Согласно
которому, действительно, мне - Алле Сергеевне Ивановой, графиня Изабелла де
Россиньоль оставляла все недвижимое имущество, счета в банках, акции,
драгоценности, антиквариат… Но с одним условием: если я обязуюсь ухаживать
за ее любимыми собаками, и соблюдение этого условия будет строго
контролироваться юридической фирмой «Мерле, Дюбуа и сыновья». Если же я
отказываюсь от принятия наследства, оно перейдет все к тем же собакам…

Моим первым страстным порывом, когда завещание было дочитано до конца,
и я, наконец, осознала окончательно, что являюсь наследницей
многомиллионного состояния, было желание схватить ручку и подписать все,
что нужно, в пользу собачек… Зачем мне столько денег?! Что я вообще буду
делать со всем этим имуществом?!

Я раскраснелась и сидела, как пришибленная, как будто мое нежданное
наследство материализовалось и в виде тяжелого пыльного мешка свалилось
прямо мне на голову. Я пыталась сказать о своем отказе, попросить авторучку,
но начисто позабыла все французские слова, и бессвязно объясняла месье
Дюбуа это на русском…

Тут Марк неожиданно крепко взял меня за руку, резко встряхнул и прошипел:
- Ты что, ненормальная? А ну-ка быстро успокоилась! Не смей отказываться! -
И я пришла в себя.
- Еще,- сказал месье Дюбуа,- одной из предсмертных просьб графини было
поручение передать вам, мадемуазель Иванова, личное письмо. Вот,
пожалуйста,- он протянул мне маленький конверт.
- Я должна его сейчас прочитать?
- Нет, что вы, это не относится к документам, можете делать с ним, что вам
угодно. - Дюбуа поднялся из-за стола. -А теперь, мадемуазель Иванова, я жду
вас завтра, чтобы оформить все необходимые формальности, связанные с
исполнением завещания мадам де Россиньоль.