Сказка для взрослых девочек (роман, гл. 29)

Если бы в моей прежней жизни я услышала историю о том, как обычный,
ничем не примечательный человек, не имея никаких шансов стать обладателем
огромного состояния, все же становился им, я бы, конечно, позавидовала его
сказочной удаче. Хотя, о большом богатстве я никогда не мечтала. Просто я
хотела жить хорошо: иметь вещи, которые мне нравились, не испытывая при
этом материальных затруднений. Но мне выпал такой шанс: сейчас я могла
позволить себе все…Казалось бы, какие могут быть при этом проблемы? Если у
тебя есть все, что можно желать в этом мире, и даже больше, а если нет- все
можно купить?

Но, как оказалось, некоторые вещи не зависят от наличия или отсутствия
денег. Мы с Марком были женаты уже два года, я перестала предохраняться с
того самого дня, когда он сделал мне предложение. Очень ждала момента,
когда, наконец, во мне зародится новая жизнь, но увы…Тесты на беременность
никак не хотели радовать меня желанным результатом. Я прошла обследование
у специалистов, считавшимися лучшими во Франции, съездила в Швейцарию, и
все говорили мне о том, что я абсолютно здорова. Я очень расстраивалась, в
отличии от Марка, который не сильно переживал по этому поводу. Он, конечно,
тоже хотел ребенка, но убеждал меня не тратить себе нервы.

- Все должно идти своим чередом,- успокаивал меня он.- Раз ты здорова, значит,
обязательно рано или поздно забеременеешь. Видно для этого еще не настал
подходящий момент.- Но я была уверена, что для меня этот момент настал: я
была абсолютно готова к материнству, и морально, и материально, и не знаю,
как там еще…

Врачи предложили, чтобы Марк тоже прошел обследование. Возможно, что
причина в нем, сказали они. Боже, каких трудов мне стоило убедить Марка
пройти все необходимые процедуры! Он злился, психовал, доказывал мне, что
это глупое предположение: у него-то есть дочь! К тому же, он много работал, и
найти время для этого в его насыщенном графике было очень непросто. Когда
же я довела себя своими переживаниями до нервного срыва, и уже не могла
обойтись без успокоительных лекарств и снотворного, Марк уступил мне. В
итоге, как он и предполагал, доктора вынесли свой вердикт: мой муж тоже был
абсолютно здоров.

Я где-то слышала, что еще не зачатый ребенок сам выбирает семью, в
которой он хочет родиться. Видимо, мы с Марком были такими плохими, что
никто не хотел выбрать нас своими родителями. Я стала ходить в церковь, хотя
до этого никогда не была особо набожной. Я стала исповедоваться, каяться в
своих грехах, причащаться…Но видно, я слишком много нагрешила, раз Бог не
слышал мои молитвы. И главным моим грехом был тот, что я встречалась с
женатым мужчиной, а потом он бросил свою семью ради меня.

Даже Вероника, хоть она и терпеть не могла детей, видя, как я мучаюсь,
искренне сочувствовала мне. Тогда она попросила Божедара дать мне несколько
уроков живописи, в надежде, что они увлекут меня и помогут хоть чуть-чуть
забыть о проблемах. Она вспомнила, что я рассказывала, как в детстве мечтала
стать художником, непременно великим. Я целыми днями сидела и рисовала, и
когда взрослые спрашивали меня, кем я буду, когда вырасту, я так и отвечала:
великим художником. Божедар мог заниматься со мной индивидуально, но я
решила, что в группе, общаясь с другими людьми, будет намного интереснее.

И действительно, я очень увлеклась своим новым хобби. Божедар, как
оказалось, был не только талантливым художником, но и великолепным
преподавателем. Человек малоразговорчивый и несколько погруженный в себя,
на уроках он буквально преображался, его страсть к искусству не могла не
заражать окружающих. Обычно такие люди не очень приспособлены к жизни,
они не способны оценивать свое творчество как средство заработать на жизнь.

До встречи с Вероникой Божедар был, бесспорно, очень талантливым, но
малоизвестным художником. Вероника же немало потрудилась для того, чтобы
он стал еще модным, известным и обеспеченным.

Я стала больше общаться с Божедаром, хотя сразу испытывала некоторое
смущение, ведь он был братом мужчины, с которым у меня были близкие
отношения. Но Божедар вел себя со мною очень мило, никогда не вспоминал
Любомира при мне, и у нас завязались с ним очень теплые дружеские
отношения. К тому же, наша с ним дружба была, как ни странно, выгодна
Веронике. У нее всегда была масса дел, связанных с продвижением его
творчества, и пока она вела свою организаторскую работу, просто сходила с ума
от ревности: что, где и с кем делает ее ненаглядный красавчик. Не увлекся ли
он, случайно, какой-нибудь ученицей? Мне же она могла доверять и спокойно
оставлять Божедара под моим присмотром, ведь мы столько лет с ней дружили,
к тому же я была дамой замужней. Так что, частенько после занятий, я с
Божедаром пила кофе в какой-нибудь парижской кафешке.

Как то, в порыве откровения, Божедар мне признался, что его иногда
утомляет бурная деятельность Вероники. Конечно, он благодарил ее за все, что
она для него делала, но многое из этого считал ненужным. В то время, когда на
него снисходило вдохновение, и ему хотелось работать, Вероника тащила его на
бесконечные тусовки, где знакомила с людьми, которых считала нужными для
Божедара. Он не мог обидеть ее своим отказом, и в итоге, из художника от Бога,
он постепенно превращался в конвейер по штампованию портретов этих
«нужных людей». За немалые, надо сказать деньги, но нужны ли они были ему
в таком количестве, Веронику мало интересовало. Больше всего в жизни она
ценила достаток и внешний эффект, поэтому искренне считала эти вещи
главными для всех.

Но терпение человеческое не бесконечно. И в один прекрасный день
Божедар взбунтовался, отшвырнул кисти и краски в сторону, запустил
незаконченным портретом жены банкира в стену, велел Веронике вернуть
банкиру задаток за работу и ушел, громко хлопнув дверью.

- Ничего,- подумала Вероника, как особа с величайшим врожденным чувством
уверенности в себе. - Никуда ты, милый, не денешься. Побесишься, погуляешь
с пару часиков, вернешься, и, как миленький, закончишь этот идиотский
портрет.

Божедар, однако, не вернулся ни через пару часиков, ни через день, ни через
два. Он отключил телефон, и даже Любомир не знал, а может и знал, но не
хотел говорить Веронике, где находится брат, по его просьбе.

Прошла неделя. Божедар так и не появился. Чувство уверенности Вероники
слегка пошатнулось… Прошло две недели, и это чувство начало потихоньку
куда-то испаряться. К концу третьей недели отсутствия Божедара уверенность
улетучилась окончательно, и Вероника превратилась в самую натуральную
истеричку, какой ее не видел никто и никогда.

Во-первых, Вероника совершенно не понимала, что она сделала такого
ужасного, что любимый Божедар ее бросил, толком не объяснив причины
своего поступка. Надо сказать, до этого происшествия я пыталась с ней
поговорить о том, что Божедар открылся мне. Но Вероника слушать ничего не
хотела, как всегда, уверенная в своей правоте. И вот теперь, сидя у меня в
гостиной, я впервые в жизни наблюдала, как она не то чтобы расстраивается, а
просто проливает слезы и бъется в истерике. Даже Макс пожалел ее, подошел и
лизнул ей руку, хотя обычно он не проявлял особого расположения к кому-либо,
кроме меня.

Вероника, расчувствовавшись, в свою очередь погладила Макса по
белоснежной шелковистой шерстке, что тоже было для нее своеобразным
подвигом: она брезгливо относилась к животным. Внезапно ее осенило. Она
решила, что только я смогу ей помочь.

- Я всегда готова,- сказала я,- только что я могу для тебя сделать?
– Позвони теперь ты Любомиру! Может, он тебе расскажет, где Божедар?
- Ну уж нет! Что угодно, но только не это!
- Ну почему?
- Да потому, что Любомир может подумать, что я просто нашла предлог для
общения с ним, а мне не нужно, чтобы он так думал.
- И что мне теперь дела-а-а-ть!…- совсем как маленький ребенок снова
разревелась уже было успокоившаяся Вероника.
- Знаешь, Вероника, может это и жестоко с моей стороны, но я считаю, что
Божедар преподал тебе хороший урок. Впредь ты будешь прислушиваться к
желаниям других людей, а не только к своим. А сейчас успокойся, и давай
надеяться, что еще не все потеряно. Может, Божедар еще вернется…
- Да уж, если ничего не делать, то можно прождать то глубокой старости,-
всхлипывала Вероника.- Посмотри на меня, я уже и так ужасно выгляжу, а
дальше что со мною будет?!.

Вероника, конечно, сильно преувеличивала- она, как всегда, выглядела
прекрасно. Даже сейчас, растрепанная и ненакрашенная. Хотя ее лицо
абсолютно не нуждалось в косметике, Вероника в своем стремлении всегда
быть лучше всех, сильно ею увлекалась. Что, конечно, делало ее еще более
красивой, но чуть-чуть старше возрастом. Но вот такая она была, даже в
булочную не позволяла себе выйти без макияжа и каблуков.

- А еще: как же работа? У Божедара намечается несколько выставок, уже
внесена плата за аренду залов, и если он не объявится, эти деньги никто не
вернет. А курсы?.. Видишь, сколько проблем, которые придется решать мне…
Так что, может ты меня пожалеешь и все-таки позвонишь Любомиру?- смахивая
слезы, ангельским голосом пролепетала Вероника.