Письмо

Птица моя родная, как же я люблю тебя, как трудно мне без тебя, как не хватает губ твоих, дыханья рядом...Звук шагов стал безусловным ритмом сердца.

Как больно сознавать, что нет у нас общего утра теплого, солнечного, пасмурного ли, радость которого в том, чтоб проснуться и ждать твоего пробуждения. Лежать тихонько и представлять себя стражем сна твоего, отдыха такого редкого, такого нужного.
И хрипловатый после сна голос, и утренняя несвежесть любимого рта, и лень, которую можно себе позволить так нечасто – все это не наше.

…И не будет нетерпеливости аж в прихожей, и лишь бы добраться до спальни,- да и Бог с ней,- и ковер тоже не плох. И родные ладони, и тяжесть любимого тела, и волны накатывают и качают, и дрожь до кончиков пальцев…
…И не положу голову тебе на колени, и прохладные пальцы не пробегут по губам, словно считывая все, что сказать нет сил, деревце мое тонкое. И не услышу, как смысл наших с тобой жизней стучит ножкой мне сюда, в этот мир…

…И не будет температуры под сорок, и меда с молоком, и капризных отказов и прихотей, и одеяла до подбородка, и голоса тихого, уговаривающего, насмешливого…

…И не будет шумных походов на парад, шара воздушного, слез на злой ветер, вырвавшего его, и ручонок, глаза мне закрывающих, мешающих разглядеть дорогу…

Я бездомный зверь, птица моя, потому что дом мой – руки твои – и не открываются они для меня. И холодно мне без любви твоей, без тепла твоего.

И блуждаю я во мраке одиночества своего среди моря людей, и голоса их звучат, как приговор. Приговор к жизни без тебя.

Я бегу из стен, которые еще помнят нас. Там эхом в знакомых переходах перекатывается смех твой. Там пахнет яблоками и зеленым чаем. Там на каждом окне нацарапано имя твое, деревце мое.

Я хожу по улицам, где мы с тобой проходили. Я все еще слышу слова, которые мы друг другу говорили здесь. Потому что для меня хранят их парки, скамейки и фонари тусклые. И приходиться в монолог мне превращать разговор тот счастливый, - смешной и нелепый для чужого уха. Так и живу, словно я – это не я, а мы. И я тебе говорю, и за тебя отвечаю, а это уже паранойей попахивает, птица моя.

Я говорю тебе доброе утро, я желаю тебе спокойной ночи. Я рассказываю о делах своих, встречах, планах; выбираю на прилавках подарки для тебя во всех городах мира, в которые меня заносит. Дом мой похож одновременно на склад, где разложены воспоминания и кунсткамеру, где самый причудливый экспонат – это я, веточка.

Я пишу нескончаемое письмо, у которого есть адресат, но нет адреса.
Скажи, как там на свободе? Без меня? На счастье или на муку отпустил я тебя в небо?


© Василий Из Брянска