Галина Щербакова. Рассказ " Из крякв " Часть 2

... Если бы я не была такая дура - а степень моей дурости тогда только начиналась, - я бы сообразила : если и больно, и противно, и тебя в упор не видят, и бросают на сучки досок, а лицо закрывают ладонью, чтоб не чувствовать дыхание - нет, не думайте, у меня до сих пор и рот в порядке, и желудок, а тогда так и вообще... Забыла мысль... Да ладно. Я ведь о чем думала, пока он лишал меня того, что когда-то называли честью : сейчас он меня, как куль, из окна сбросит. Сбросит, и никто на него не подумает - он хороший и с поповной дружит. А я наоборот - в мнении народа девушка к мужскому полу приставучая, прилипучая. Что ж вы думаете , про меня такого не говорили ?
Но пока он, извините, давил меня, я поняла- не сбросит. Именно для этого я ему буду нужна до тех пор, пока поповна не разговеется.
Так и вышло. Он встал, переступил через меня, как через грязь, ногой поддел мои рейтузы и говорит : " От бабушки достались?" Я лежу мокрая, липкая, все у меня болит, рейтузы у меня не от бабушки, а от матери , это точно. Теплые, с начесом. Мама считала, что это место надо женщине согревать. Всегда. Зачем ? Не уточнялось.

Не помню, как поднялась. Кровь на ногах, колени дрожат, слезы текут... Его как ветром сдуло. Знал ведь, что я никому не нажалуюсь, все стерплю, и вот это - уже столько лет прошло - меня до сих пор бесит.
Уверен в себе был, уверен. И я одна ему эту уверенность дала !

Вот и горло пересохло... Вода у вас плохая, отдает хлоркой... Я ничего и не говорю, сама же просила сырую, но у меня, например, не отдает.

Собрала я свои бебехи, оделась кое-как.
Думала, мама заметит, что во мне капитальная поруха. Ни фига. А мне родители тогда стали страшно интересны именно этой стороной жизни. Как у них ?
Нравится ли это маме или и у нее терпение любви ? Я ведь знаю, как она отца любит, как висит на балконе, как тряпка, когда он задерживается, как прямо умирает, если у него температура тридцать семь и две. Папочка, между прочим, за мамой так не умирает. Выносит мусор и все такое, но какой-то там футбол смотрел, когда мать попала с перитонитом и едва не отдала Богу душу.Прибежал из больницы как ошпаренный, только чтоб успеть, а мать под капельницей. Но не о моих бедных родителях речь, ни мамы, ни папы уже нет, царство им небесное. Папа умер раньше. Хотя все болела мама, талая была вымученная женщина. А полячка, между прочим, жива. Ненавистью жива. Сколько раз, господи, я ее убить хотела. Но это потом...

Эдику путешествия на чердак понравились. Вошли в привычку. Однажды у меня были месячные, я ему деликатно намекаю, мол, так и так, а он мне : " Вот сволочь !"
Я сволочь ? Или природа ? Или кто ? Как это у Пушкина. Долго у моря ждал он ответа, не дождался...

Но вернемся к моей дури, то есть любви к Эдику. Пока меня нельзя было по причине природы таскать наверх, я испугалась. Что вы думаете ? Что он меня на крышу больше не потащит. Думаете, что я уже раскусила это удовольствие ? Да ни за что ! Как было противно и больно, так и осталось. Я тогда в запахах стала специалистом. Вот у вас все-таки чем-то пахнет. Не пойму... Вы мастикой для пола пользуетесь ? Нет ? Чего спрашиваю. И так видно : у вас паркетная доска, считай сгнила... Мне приятно находить у вас гниль и запах, и этот ваш вид- с бантиком : потому как вы в чем-то мне тоже не друг. Я поэтому и пришла...Сказать вам это... Чего вы все дергаетесь ? Все равно ведь не выгоните... Во-первых, я не уйду, пока не скажу все. Во-вторых, вы когда-то написали глупость, что плохое- это забывшее себя хорошее.
Правильно я цитирую ? Его, мол, сбрызни или, наоборот, обогрей, и плохое себя вспомнит и вернется назад, в хорошее. Как конь в стойло.
Это самая большая глупость, которую я читала, а вред ее в том, что вы этой чепухой пудрите разным доверчивым дуракам мозги. Вы стопроцентно не правы, стопроцентно ! Я пришла раскрыть вам на это глаза.
Налейте мне еще вашей гадостной воды, ни у кого такой отвратной не пила... Отстаньте со своим чаем. И с кофе тоже отстаньте. Лучше слушайте и не дергайтесь, как под током...

Эдик поповну бросил, а я напридумала : это я ее победила. Я своими растопыренными ногами победила целомудрие. Как говорят теперь дети, секс - сильнее. Он действительно сильнее, только в другом смысле.
Эдик на мне натренировался, хотя это смех ! Но какая-никакая, а школа начальная была им пройдена, и он стал оглядываться по сторонам уже в поисках "института". Это вы, надеюсь, понимаете, я в переносном смысле. И знаете, какой это был "институт" ? Библиотечный. Наша школьная библиотекарша. Старая дева, как и полагается библиотекаршам. Губки поджаты, волосы в хвостик, пуговички до горла, голос тихий, тихий... К ней из-за голоса не любили ходить. Меняешь книжку, она что-то тебе говорит, а ты, как дурак...распишешься, не глядя, в формуляре - и бежать, потому как все равно не слышал, про что она тебе шелестела, а она, как правило, все время что-то обЪясняет, обЪясняет...

Сеет разумное, доброе, вечное. Так вот по жизни она оказалась ловкая до невозможности. Я понимаю Эдика. Ему чего-то такого захотелось возвышенного, что выше нашего с ним чердака... Шутка.

Я сейчас как представлю себя ТУ, с души воротит. Ведь идем с ним "на любовь" после школы. Вспотевшие. Голодные... А библиотекарша сидит себе и пахнет. Кларой Ивановной ее звали. У нее была комната в коммуналке. Пока я , дура, ликовала, что поповна отсохла, как-то упустила из виду, что вот неделя, вторая проходит, а прогуляться меня никто не зовет.

Опускаю свои страдания, переживания. Из-за них я аттестат получила хуже, чем могла. Опускаю , что травиться хотела, но в последнюю минутуменя как удатит в спину. Да так сильно ! Дело было в ванной. Стою с таблетками, за мной дверь, на двери прилеплена морда, непонятно чья, какого зверя... Потому и прилепили. Чтоб все спрашивали :
а кто это у вас такой в ванной ?

Значит, я обернулась и поняла : никто, кроме этого неизвестного и безымянного зверя, никто меня садануть в спину не мог. Тогда уже всякого фантастического было навалом, и я сразу решила : меня от смерти отвели, значит, все равно мы с Эдиком будем вместе. Иначе зачем жить ? И все так и случилось, будь проклята вся чистая и нечистая сила вместе и по отдельности. Хотя до этого так называемого счастья надо было еще жить и жить...

( продолжение следует )