Степфордские жёны

Степфордские жёны

Иногда телевидение выкидывает зверскую штуку и показывает старый чёрно-белый фильм «Женщины». Матушка со вздохами, чаем и вязанием устраивается на диване, а мы с батей капитулируем на кухню…

В фильме есть женский типаж, которого одинаково сторонятся все мужчины – героиня Нины Сазоновой. Прямая, как шампур, передовик производства, вдова с безупречной репутацией, после гибели мужа одна поднявшая сына на ноги. В общем, хоть сейчас отливай в гипсе или даже бронзе.

Собственная безупречность даёт даме право осуждать остальных: тех, кто порхает в погоне за красивой жизнью, кто умудрился родить вне брака, ярко одевается, заливисто хохочет и знает пару танцевальных движений.

- Понимаешь, какое дело, - говорит батя, ставит чайник или достаёт рюмки, - слишком правильная женщина – сущее наказание. Должен же быть в человеке хоть какой-то изъян!

Широта взглядов

У моего приятеля Эдуарда не жена, а индейский вождь апачей – такая же невозмутимая. Её непоколебимость, впрочем, распространяется лишь на персону Эдика.

- А у меня жена неревнивая, - хвастается Эдик в тесном кругу, и нам почему-то становится неудобно, как будто он признался в чём-то постыдном, например, воровстве варенья из подвалов пенсионеров или наличии хвоста с шипами.

- То есть как это неревнивая? А когда ты с нами по пятницам в баре засиживаешься, ничего «не предъявляет»? – интересуется кто-то из непосвящённых.

- Нет, не предъявляет. Сама сказала, что не станет копаться в моём телефоне, выискивать чужие волоски на моих вещах, потому что это неприлично и неправильно. А она правильная и порядочная женщина.

Тут все закуривают и смотрят в сторону. Эдик женат восьмой год, супруга так и не удосужилась подарить общего наследника, сказав, что достаточно её дочки от первого брака. В принципе, она ровная и спокойная дама, и мало что может вызвать шевеление перьев на голове «вождя». Разве что предметы роскоши: то шуба на неё «нападёт» в дорогущем магазине, то машина понравится.

Эдик послушно раскошеливается, благо, есть возможности. Зарабатывает он хорошо, правда, выглядит совсем не по статусу, а если честно, как чёрт: «апачи» толерантно считает, что не нужно нарушать право человека на самовыражение. Нравится Эдику ходить в замызганной куртке – вперёд и с песней, пока её прямо не попросят, не кинется стирать. При таких раскладах, сами понимаете, ревновать Эдика бессмысленно, претенденток на него не наблюдается.

Ему бы, бедняге, сесть и задуматься, что за «правильностью и порядочностью» супруги стоит банальная нелюбовь. Равнодушие, безразличие – назовите как угодно, синонимов хватает. «Вождю апачей» удобно, сытно и комфортно в браке – это главное. А отсутствие эмоций в сторону Эдика и «крайнее доверие» так легко объяснить хорошим воспитанием, уважением личности и прочей лабудой. Дудки, господа хорошие, великосветские манеры и этикет здесь не при чём. Когда любят, то дорожат и боятся потерять. А значит и, чем чёрт не шутит, иногда наводят ревизию по карманам и обнюхивают мужнин пиджак на предмет всяких там ноток «Шанелей». А ещё когда любят, то без напоминаний следят за опрятностью ногтей и чистотой рубашек второй половинки.

Так положено

«Маяки полезнее, чем церкви», - изрёк Бенджамин Франклин, и отчего-то верится, что фраза сорвалась с его уст после беседы с некой благовоспитанной дамой. Которая знала все каноны, правила,
чтила устои и в этом слепом свете жила до гробовой доски.

Правильные женщины всегда знают, как нужно жить, и охотно делятся ценными сведениями с окружающими. Застав вас врасплох за поеданием бутерброда с ветчиной, они расскажут о вреде жирной пищи, грозящими «холестериновыми бляшками и инфарктом». Узнав, что в семье Свидригайловых родился младенец, дадут ЦУ по грудному вскармливанию и интимным отношениям новоиспечённых родителей.

Их советы банальны, известны и, собственно, даром никому не нужны. Но попробуйте вы ляпнуть: «Ирина Семёновна, тоже мне, Америку открыли! А то я без вас не знал, что зимой без шапки ходить нельзя!» - и вот оно, горе горькое. В ответ нравоучительница всего лишь подожмёт губы, но за спиной создаст «безголовому» такую репутацию, что даже в тюрьму не возьмут. Пренебрежение шапкой и добрыми советами выльется в мрачный прогноз: «Этот Пожарский – хулиган и изгой, жаль его родителей. Вообразите, грубит старшим! Думаю, его ждёт плохая компания, дурные наклонности и шпионаж в пользу Америки».

Если в жёны обычному, земному парню попадётся правильная женщина, гуманнее сразу пристрелить его. Так как для себя и общества он более не жилец, у него не будет своих интересов. Например, многострадальный друг Пупкин женился на идейно-выверенной даме. Она с энтузиазмом принялась облагораживать быт, подбирала мебель по цвету и активно привлекала Пупкина к скачкам по мебельным магазинам.

На третьем круге ада Пупкин намекнул, что переживёт, если пуфик в спальне будет отличаться от цвета полировки кровати, ей-богу, он служил в армии, видал вещи пострашнее. Жена оскорбилась: «Как! Это что, мне одной надо? Я тут кручусь, чтобы было красиво и уютно, а тебе всё равно? Может, ты ещё скажешь, что цвет наволочек не важен?» И Пупкин не рискнул сказать, что не важен. Потом идейная дама родила ребёнка, а Пупкин на три года стал добытчиком детских смесей, памперсов, «иго-го коняшкой и паровозиком».

Едва придя в себя от бессонных ночей и радостей отцовства, он было заикнулся, что не намерен более увековечивать себя в потомках: масштаб личности не тот и тупо охота спать по ночам. Но дама взметнула брови: «Как? Что за семья с одним ребёнком? Это неправильно, должно быть минимум двое!» Пока Пупкин рассуждал, кому он задолжал второго отпрыска, супруга осчастливила его этим самым отпрыском. Потому что нечего рассуждать, это правильно и хорошо, люди веками так живут.

В общем, жизнь с правильной женщиной страшна тем, что она не рассуждает. Её как бы нет. Зато есть своды и уставы, сборник рецептов, как должно быть. Ей плевать, что некоторые морально устарели, от иных элементарно тошнит и не хочется воплощать. Надо значит надо, разговорчики отставить. И самое ужасное, возразить нечего. Ну, подумайте, как выглядит мужчина, который не хочет второго ребёнка. Гад, скотина и эгоист бессердечный. На стороне идейной мамаши выступит легион единомышленниц: «Это же малыш, у него будут маленькие глазки и розовые пяточки!» А папаше остаётся только пожимать плечами: не может же ошибаться целая прорва народа. Так правильно, так заведено, в конце концов, она же не просит завести нильского крокодила в ванне. И всё, желания, возможности и мечты побоку, надо воплощать стремления фанатички.

Мёртвая природа

В противовес железобетонным «Женщинам» показал бате голливудский фильм «Степфордские жёны». Родитель оценил стройность и белокурость заокеанских красоток, правда, к середине фильма заволновался:

- Слышь, сын, что-то они как не живые, всё время пекут кексики и улыбаются.

Когда открылась правда о перепрограммировании прежде строптивых и самостоятельных женщин в роботов, повёрнутых на домашнем очаге, отец успокоился:

- Я же говорил, неживые они!

Хотя героини всё делали правильно: утро начинали с фитнеса и уроков кулинарии, во избежание нервного срыва пекли тонны глазированных кексов, были покорны и ласковы с мужьями. Правильные, абсолютно правильные женщины – и настолько же пугающие.

Попробую самостоятельно объяснить, почему наш брат сторонится стерильно порядочных и наглухо воспитанных женщин. Потому что они не интересны. Общаться с ними всё равно, что читать книгу о здоровом образе жизни, отредактированную безжалостным цензором-занудой. Тоскливо до зубной боли, глазу не за что зацепиться, даже запятые расставлены к месту. И ты зеваешь, падаешь лицом в распахнутые страницы, очухавшись, принимаешься самоедствовать:

«Как же так, это же полезная книга, здесь написаны правильные вещи, я должен наслаждаться!»

А не получится, как не получится и с ровной, воспитанной, скромной, идеальной дамой. Жить с ней – как ложиться спать с Уголовным кодексом, свитком библейских заповедей или умной бытовой техникой. Эта дама как личность просто не существует, она не мыслит самостоятельно. Есть истины, почёрпнутые ею от родителей, из книг и умных передач, из них выстроен целый жизненный алгоритм и программа.

Упрекнуть её не в чем: она не выдаёт эмоций, потому что это порицаемо, не закатывает скандалов и сцен ревности – это недостойно. Она всего лишь долбит изо дня в день по голове своей бесспорной идеальностью, безжизненными пропорциями поступков. И однажды ты перестаёшь верить, что она любит, что ты для неё не только кормилец. И что она живая.

Макс Пожарский