Метаморфозы души.

1.ДУША НАРАСПАШКУ

Иногда становилось так хорошо, что душе не хотелось замыкаться в себе.Она видела как некоторые люди носят рубахи, не застёгивая их на пуговицы. Попробовала и она так ходить нараспашку.Порывы чужой духовности влетали во внутрь и летним неуёмным сквозняком носились по всем закоулкам. Многие, погостив чуть-чуть, тут же уходили восвояси. Но были и такие, которые оставались надолго. Если тональности чужаков совпадали с тональностью души получалось созвучие. Были и такие пилигримы, которые хотели навязать душе свою тональность, и от таких приходилось избавляться. С другой стороны, взращенные самой душой понятия и принципы, тоже взяли моду заходить в чужие души без спросу. Некоторые из них так и не вернулись обратно. Когда принципов поубавилось, душе стало холодно и не очень уютно. В один прекрасный день она запахнулась, а сверху обернулась пледом — так, на всякий случай.

2.ДУША УШЛА В ПЯТКИ

После встречи с представителями власти душа ушла в пятки и не хотела возвращаться на место. В пятках ей казалось надёжней и безопасней, и даже — уютней. Правда при ходьбе её слегка покачивало и приступы морской болезни неожиданно накрывали её целиком. Но душа научилась с ними бороться, и представляла, как она плывёт вместе с Колумбом открывать новые земли, по-моряцки справляясь с неприятными последствиями качки. Место, где душа находилась раньше по-прежнему пустовало и неприятно холодило грудь. Но кто мог указать этой привередливой приживалке на её место? Она ведь витала в таких сферах, куда всем простым смертным членам путь был заказан. Так и прожила душа до того момента, пока пятки не стали холодными, и такая, ставшая уже привычной качка, не прекратилась навсегда. Тогда она тихонько выскользнула наружу, и уже не боясь никаких земных угроз, счастливо устремилась в небеса.

3.ЖИТЬ ДУША В ДУШУ.

Со стороны это напоминает тапочки, вложенные один в один. Или два фургона с открытыми дверьми, которые плотно подогнаны друг к другу и представляют собой одно большое пространство. Нет, это больше похоже на две капли воды, которые текут по стеклу и сливаются в одну большую. Личное перестаёт быть важным, и как бы растворяется в общем. Нет никакого смысла в границах, ширмах и перегородках. Сколько таких слившихся капель я видел на дождевом стекле во время дождя. Капли сливались в одну и также быстро двоились. Но некоторые капли-слитки уверенно скользили вниз, оставляя после себя заметный след. Казалось не было силы, которая могла бы их разъединить. Потом они долго сверкали на подоконнике маленькими живыми бриллиантами, пока солнце не выпаривало их в облака.

4.ОТДАТЬ БОГУ ДУШУ.

Мы отдаём Богу душу - отдаём. Мы не вручаем её,как послы вручают верительные грамоты главе чужой страны, не передаём на хранение, как передают банку, накопленные ценности. Мы отдаём то, что никогда нам не принадлежало, и не является нашей собственностью. И это особенно обидно для тех, кто кичился своей духовностью при жизни, кто всегда считал себя выше остальных людей, живущих своей обычной животно-духовной жизнью. Выходит, что все духовные богатства, которые накопила душа вовсе и не принадлежат высокомерному обладателю сакральных знаний и тонких чувств. Выходит, что все материальные богатства так и останутся в мире материальном, а все духовные накопления, оттягивая к земле, переполненную ими душу, всё же благополучно достигнут небес и достанутся Богу, которому они и принадлежали всегда. И нерукотворный памятник на поверку окажется рукотворным и будет складываться из рукописей, книг, текстов на электронных носителях, музыкальных записей, домов, фотографий, детских поделок, бережно хранимых родителями, а набившее оскомину: деньги-товар-деньги, будет выглядеть как: душа - материальное - душа. И получится, что личностью вы были только на земле, а вне земли - Творец знает кем, но только не тем, кем виделось вашей заносчивой субстанции в иные минуты воспарения в условиях жёсткой земной гравитации.

5.ПУСТАЯ ДУША

Из разговора с ним я ничего не понял. Когда мы изрядно выпили, сидя в маленькой прокуренной и душной комнате с маленьким окном в тесный двор, он протянул ногу и толкнул дверь. Дверь дёрнулась, пошла открываться настежь, и замерла уже у самой стены. Вместе с дверью он слегка приоткрыл свою душу, и я нечаянно туда заглянул. Там не было ничего из тех чувств, представлений и фантазий, которыми обычно полнится наше тонкое духовное тело. Ничего! Как в бетонном новострое, в котором наспех возвели пару этажей, и прекратили строительство. Нет было - несколько старых газет, которые больше подстилали под зад, чем читали, парочку записных истин, углём начертанных на холодной плите, и сучковатая палка, которую сквозняк перекатывал по шершавому полу с одним и тем же звуком, вызывая в памяти всем известную детскую считалку. Хотел найти идею какую-нибудь завалящую, или чувство — пусть прошлогоднее, с просроченным сроком годности. Но ничего не нашёл. Мы выпили на посошок и я стал прощаться, стараясь не смотреть в его тёмно-серые железобетонные глаза.
На следующий день, ещё ощущая последствия посиделок, я опять шёл в ту же комнату, чтобы встретиться с ним на коротке, утешая себя тем, что это наша последняя встреча. Знакомая дверь была приоткрыта и нечаянный диалог качнулся в мою сторону вместе с сизым облаком сигаретного дыма, заставив меня остановиться.
- А он точно придёт ?!- спросил незнакомый мужской голос.
- Да, лучше бы не приходил ! - ответил мой вчерашний собеседник. - Представляешь, просидел с ним целый вечер, выпил почти полбутылки водки, и не услышал и двух человеческих слов. Такое впечатление, что пил с бачком для омывателя стёкол: вливаешь струю, а получаешь - одни брызги...
Пол в коридоре к счастью не скрипнул, пока я разворачивался, и аккуратно двигался к выходу, стараясь не шаркать тугими, сразу отяжелевшими ногами.

6.ДУША НЕ НА МЕСТЕ

В один из дней, когда дело, которым вы занимаетесь вам будет не очень нравиться, вы почувствуете, что ваша душа не на месте. Не то, чтобы ушла в пятки, или в какой-то другой конкретный орган, а просто — не на месте. Так бывает, когда в туфлях сдвигается стелька, или когда ручка, которая всегда лежала у настольной лампы — куда-то исчезла. Вначале это ощущается как мелкое неудобство, потом появляется нарастающее беспокойство и желание вернуть всё на прежние места. Только как это сделать, если под руками нет клея, чтобы зафиксировать стельку, и память отказывается сообщить в каком месте вы оставили злополучную ручку. Как вернуть душу на место, если дело, которым вы занимаетесь, вам не нравится, но от него нельзя отказаться без большого вреда для собственного здоровья. Вот и приходится выбирать между страстным желанием вернуть беглянку, и не менее страстным чувством самосохранения. Вы понимаете, о чём идёт речь? Тогда скажите, зачем вам душа, которая вернулась на место, чтобы через какое-то короткое время покинуть вас навсегда? Ведь в этом случае - вы, всё равно будете не вы, и мысли о том, что важнее — яйцо или курица не будут возникать в голове, в которой кто-то потушил свет. Слава Богу, что не все дела ставят нас перед таким выбором, и потому душа, погуляв немного, благополучно возвратится на место, а люстра в голове продолжит светить к вящей радости всего организма.

7.ЧУЖАЯ ДУША ПОТЁМКИ.

Сунулся как-то в чужую душу одного типа. Лучше бы не ходил. Темно, сыростью тянет и затхлостью.Что-то шныряет рядом, не прикасается вроде, а так противно, что всего передёргивает. Может где-то и было что-нибудь интересное, но в темноте я этого не увидел. Наверно не там искал, а может и впрямь сунулся не в ту душу. А вообще, в такие субстанции надо ходить только по приглашению, и только тогда, когда собственная душа к такому визиту лежит.

8.ЛЕЖИТ ДУША.

Лежит душа не на улице, ни на диване с задранными ногами и книжечкой в руках, а лежит к чему-то. Считается, что лежит она, в основном, к делу, и к делу, по большей степени, положительному. Ну, если к положительному, то, пусть себе лежит.

9.ШИРОКАЯ ДУША.

Эта душа была такой широкой, что пройти её от края до края не было никакой возможности. В наше время, когда люди встречаются ненадолго, чтобы снова разбежаться в разные стороны, когда очное общение заменяет общение заочно-компьютерное - проходить такую душу никто и не собирался. Поэтому все её недостатки, а также достоинства - оставались, как-бы для внутреннего употребления, и мало влияли на окружающую её действительность. Мало влияли до поры до времени, а когда пришла пора — стали влиять, и многие почувствовали это на себе. Да, были в этой душе отрицательные качества: мелкая зависть, склонность к пустяшным обидам и злопамятность. Но все эти частности окупали её главные достоинства: любовь к семейным ценностям, и любовь к великой стране, которая по своей широте была вполне сопоставима с широтой самой души. Душа болела за страну и определённо чувствовала себя обязанной, поскольку реализовать любовь к собственной семье ей удавалось гораздо лучше, чем к вечно нуждающейся стране.
И пришла ночь. И снились душе многорядные автомобильные дороги, протянувшиеся по всей необъятной шири с запада на восток, и нарядные, полные жизни деревни, и, похожие на море, пшеничные поля, и леса, могучие и ухоженные, как тела культуристов. Снились красавцы заводы, и бережно сохранённые памятники истории и культуры, сытая, хорошо обученная, и тепло одетая армия, и дома — куда ни кинешь взгляд — дома, которых безоговорочно хватало на всех желающих. Душа ворочалась во сне, радостно вскрикивала и не хотела просыпаться. Тем не менее, проснуться ей всё-таки пришлось. Но из-за своей широты она проснулась не вся, а только одной шестой своей частью. И пока эта часть бодрствовала, и радела за всё, и болела во всю свою желанную ограниченность — остальные пять продолжали безмятежно спать. И так это новшество душе понравилось, что с этого времени, и грешить и делать добрые дела душа стала только одной своей частью, и болеть, за страну соответственно, тоже только ею. Но это не мешало душе оставаться широкой, а всем остальным душам завидовать такой широте, и стыдливо использовать всю свою ординарную узость.

10.ДУША ПОЁТ

Душа поёт так редко, и так прекрасно. Если душа поёт, не надо её трогать. Дайте ей разговеться, растянуться всеми своими тканями, как баян на вздохе. Пусть ей покажется, что она уже не здесь, а там, где место её рождения, где тонкое сильнее толстого, и где внутренний свет гораздо сильнее внешней тьмы. Пусть она затянет свою любимую песню, которая начинается ещё в тумане, а заканчивается в солнечном океане без берегов. Пусть ей чудится, что она летит, без всяких усилий, без крыльев и без двигателя, как часть самого пространства, которое на мгновение перестало быть временем. Пусть она ощутить своё счастье!Ведь завтра ей снова прийдётся плакать, страдать, и опускаться в тартарары. И грешить, и пытаться всё изменить, а потом снова грешить, мучась от того, что она не в силах изменить себя. А когда я усну, навечно забрав с собой свой земной образ, уже равнодушный к тому, что другие временщики скажут обо мне, она, дрожа от страха, и корчась от стыда, предстанет перед Тем, кто и есть абсолютное Всё.
Но ещё есть немного пространства...Пусть она поёт!

11.ДУША ПРОСИТ

Ну как я могу ей отказать?! Ведь она то единственное, что останется после меня. Пусть это буду уже не я, с моим любимым телом, и хорошо работающими мозгами. Она же была частью меня, и ещё какой важной частью! Ну что тебе, родная, — водочки или коньячка ? Может «Наири» ? Да, шут с ней с этой печёнкой - потерпит! Нельзя же болеть день через день- никаких лекарств не напасёшься. И жёлчный туда же — стоит, как кол под ложечкой, и ноет в унисон со своей подружкой. А что голова? Ну, покружится немного, ну лопнет в глазу какой-нибудь сосудик-слабак. При чём тут ноги? Они и так не ходят как прежде, и давно потеряли гибкость. Не смогу стоять на ногах? Так я сяду, кто же пьёт коньяк стоя? И с сердцем всё будет нормально. Поколотится немного о грудную клетку, как птица о стекло, и успокоится.Так что, коньячка? Что-оо? Так ты не этого хотела? Ах, ты ещё не готова к встрече с Творцом? Как же вы мне все надоели! Ничего-ничего, где тут рюмка? Я пожалуй выпью и один...

12.СКОЛЬКО ДУШЕ УГОДНО

Кто знает, сколько ей угодно?! Может столько, что ей будет не поднять. Ещё надорвётся, покусившись на дармовщину. Помните, как говаривал один наш общий знакомый о суверенитетах Берите, мол, столько, сколько сможете унести. И брали, и тащили, надрываясь, не понимая, что настоящий суверенитет находится не на земле, а в душе. Тащили не для того, чтобы сделать счастливым тот народ, среди которого родились и выросли, а чтобы собственный, и без того уже полный дом стал и вовсе похож на универсальный магазин для Сороса. Нет, душе нельзя — сколько угодно. Душа обязана знать меру, иначе она растянется, как желудок у некоторых любителей покушать, и станет торчать из ваших поступков, как торчит порой живот из пиджака, пугая молодежь неминуемо уродливым будущим. Некрасиво ведь!

13.ГЛАЗА-ЗЕРКАЛО ДУШИ

В последнее время мой контакт с душой как-то разладился. Она что-то от меня скрывала, замыкалась в себе, и целыми днями не выходила на связь. Признаюсь: без неё было скучно и неуютно. Я знал, что ей — как и всякой женщине нельзя показывать излишнюю в ней заинтересованность. Мужчины знают, как это бывает со своими ненаглядными. Если даже и хочется обнять лишний раз, и приласкать, и слово нежное шепнуть на ушко — лучше потерпеть, воздержаться, или сделать что-то из перечисленного, но не в полной мере. И подойти с ленцой, и за руку взять как-бы походя, и за ушко щипнуть больше с нежностью, чем со страстью. Тогда и завтра и послезавтра у вас останется эта возможность, и ваша ненаглядная с таким же нетерпением будет ожидать от вас всех этих действий, критикуя вас, за вашу пассивность.
Поэтому я решил действовать осторожно, в обход, не показывая особенно своего интереса, и вовремя вспомнил о пословице, вынесенной в заголовок.
Воскресенье выдалось шикарное, с голубыми небесами, со сверкающим под зимним солнцем снегом, и двумя красногрудыми снегирями, которые маленькими кострами пылали на яблоневой ветке прямо под моим окном.
Я подошёл к зеркалу у окна, приблизил к волшебному овалу своё лицо и внимательно посмотрел в собственные глаза. Всё было как обычно: немного фиолетовых теней у переносицы, красные прожилки на белках от бесконечного сидения у компьютера, радужная оболочка — живая, искристая, на самом донышке которой, ближе к зрачкам, таилась какая-то муть. Я пригляделся и вспомнил, что такая же тина уже плавала в глазах, когда душа вспоминала о своих самых больших грехах, и порывалась уйти в небеса раньше положенного срока.
- Опять хандришь, - думал я, доставая из бара коньяк, и втайне надеясь расслабить душу алкоголем.
- Сейчас будет спаивать, - думала душа, прислушиваясь к знакомому стуку деревянной дверцы.
Через полчаса мы опять были единым целым и готовы были вместе своротить горы.
- Бедный, - думала душа, памятуя о часе разлуки, который она всегда ощущала в себе, подчиняясь законам метафизики.
- Лицемерка, - думал я, с сожалением поглядывая на свои крепкие руки, которым суждено было потерять свою форму в тот самый день, « … когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы...».

14.БОЛЬШАЯ ДУША

Душа вместила в себя целый мир. Первое время её слегка тяжелило ощущение огромности, которое она вобрала в себя. Через время мир в душе свернулся клубочком, как уснувший кот, и тяжесть сразу прошла. Вместо тяжести появилась гордость, и душа ощутила себя вместилищем мира. Теперь при каждом удобном случае она подчёркивала свою особую миссию, и снисходительно поглядывала на другие – пустоватые души. Однажды она заметила, что ёе партнёр по жизни – мужчина лет пятидесяти – стал чаще обычного смотреться в зеркало.
- Что он там нашёл? - думала душа. – Ему надо чаще заглядывать в меня. В конце-концов, я – это целый мир, а он смотрится в какую-то жалкую разновидность обыкновенного стекла. При этих мыслях душа сжималась, и уснувший в ней мир, беспокойно ворочался во сне, а мужчина хватался за сердце, и покрывался холодным потом.
- Мишенька, валидолчику? – участливо выспрашивала жена. Но Мишенька отрицательно мотал головой, и испуганно приземлялся на первый попавшийся стул.
- Это старость, - думал Мишенька, - обыкновенная старость. – И душа сжимается от того, что пуста. Ничегошеньки в ней нет. Всё, как в зеркале – одно отражение...

15.КРИВИТЬ ДУШОЙ

Я не могла сказать ему правду при всём желании. Называйте это недостойной жалостью к мужчине, слабостью, которую никогда не простил бы мне Ницше. Я смотрела на его седую голову, на пугающий шрам на руке, говорящий о былых приключениях, в которых он принимал участие. Я знала всё о его жизни, потому-что была в нём все эти долгие годы. Долгие ли? Я так привыкла к его внешности и порой мне действительно казалось, что он — это я. Что-то было притягивающее в тяжести этого тела,в мускулистых руках, которые многое умели. Даже уши — эти странные наросты на голове, похожие на грибы-Волнушки, за долгие годы совместного проживания в конце-концов стали мне нравится.Наверно это звучит смешно, но мне даже понравился его нос — этот неожиданный выступ посреди головы, который приносил запахи, заставляющие меня волноваться. Конечно, не все физические проявления его тела я могла характеризовать положительно. Случались такие, о каких не только говорить, но и вспоминать не хотелось. Ну да ладно, чего уж тут...
Он постарел. Выросли рептильные перепонки между большим и указательным пальцем, кожа утратила эластичность и покрылась сеткой бесчисленных барханов, перегоняемых по руке песками времени. Опустились уголки рта, веки стали складываться веером. Движения утратили живость и координацию. Он угасал, как угасает лампадка, в которой заканчивается масло. Милый мой, старикан!
А я — я осталась той же — молодой, полной надежд и новых устремлений, пропитанная любовью, как сердце пропитывается кровью, несущей ему кислород. Мне хотелось петь и радоваться солнцу, бежать на край света за новыми приключениями, делать открытия и дарить людям тепло и участие.
Он ощущал мою молодость, и его глаза — эти маленькие шарики наполненные жидкостью —начинали светиться, как светилась шаровая молния в сквере за окном, где он однажды увидел её много лет тому назад..
- Мы ещё поборемся! - говорил он себе в такие мгновения, - и счастливый, заглядывал в меня, ища подтверждения.
И я говорила ему то, что он хотел услышать, беззастенчиво кривя собой, и при этом ни капельки не греша.


© Георгий Цвикевич